smeraldo

      — Тебе не стоило приходить так поздно, — маленькие пальчики аккуратно сжимают пропитанную антисептиком ватку и подносят к щеке парня. Девушка дергает рукой, когда он дергает головой, тихо шипя. Она отстраняется и смотрит в его глаза. А в них она видит лишь боль, которая накапливается и накапливается на протяжении многих лет. Иногда парню кажется, что он всего лишь сосуд для этой самой боли. Он хранит ее в себе и не имеет права выплеснуть, ведь вся эта ноша может задеть кого-то другого. Он хранит всю боль в себе, чтобы эта боль случайно не коснулась его сестры.       Но, смотря на брата, она только и может, что чувствовать боль. Неприятное тянущее чувство где-то далеко за грудной клеткой, кажется, что и вовсе не в ее теле. Боль давит и тянет вниз, заставляет прижимать руку к сердцу, будто это оно болит. Но болит не сердце, а что-то абстрактное, что, по сути, болеть и не должно.       — Давай сам? — девушка кладет скомканный кусочек ватки ему в руку, потому что больше не может смотреть на его мучения, как бы парень не старался их скрыть. Девушка встает с пола, поднимая вместе с собой маленькую косметичку, в которой, на всякий случай, всегда есть вата и антисептик. Эти вещи стали слишком часто использоваться, что не может огорчать ее. Каждый раз, когда она достает бутылочку антисептика, она замечает, что его все меньше и меньше, ведь используют его все чаще и чаще.       — Оно уже не болит, — врет он. Сестра хмурится и снова подходит к парню, аккуратно прикладывая палец к небольшой царапине на щеке. Он шикает и отодвигается от нее подальше, залезая на кровать с ногами. — Юна, все нормально.       Девушка цокает языком, но все равно просит его быть осторожным. Только получается у него не всегда, а если говорить, не приукрашивая, то никогда. И Юна это знает, но не сказать эти важные слова она не может. Ведь после этих слов, ее брат выдавливает какую-никакую улыбку. Ее брат намного сильнее, чем кажется на первый взгляд.       Чон Чонгук действительно сильный. Всю боль и все страдания проносит сквозь себя, зажмурив глаза, но никогда не показывая истинного лица. Терпеть и принимать боль приходится чуть ли не с самого детства. Когда ему было восемь, он впервые почувствовал боль. Его мать развелась со своим мужем, тем самым лишив маленького мальчика отца. Едкое чувство предательства растеклось по всему сердцу мальчика, и он не хотел мириться с этим, но и его мать не хотела мириться с недовольством своего сына, предпочитая это просто не замечать.       На девятилетие мальчик вместе с игрушкой, купленной его мамой, получил радостную новость о том, что у него скоро появится новый папа. И на все вопросы маленького Чонгука «Новый папа?», мама лишь отвечала краткое «Да». Ему не хотелось, чтобы кто-то врывался в его жизнь, даже если этот кто-то будет называться его отцом. Однажды отец его уже бросил, даже не попрощавшись, что если это повториться вновь? Но Чонгук понял, что все будет иначе, когда на следующий день на пороге дома возник высокий темноволосый мужчина с очень строгим выражением лица, который за руку держал маленькую девчушку. И в тот момент, Чонгук понял свою схожесть с этой девочкой. Она так же, как и он, боится и не готова встречать новую семью.       С того дня все стало другим. Конечно, после развода родителей все уже было иначе, но как только Чон Джиен стал официально называться отцом Чонгука, все стало хуже. Мужчина не пытался казаться хорошим и любящим отцом. Выражал свое недовольство по поводу всего, что делал Чонгук. И маленький мальчик, слушая все это, думал, что так и должно быть. Ведь этот мужчина старше, значит, он и знает больше. Мама Чонгука просила сына прислушиваться к словам Джиена и не злить его по пустякам. Чонгук старался, но иногда казалось, что его новый отец так и ждет, чтобы малец совершил оплошность.       Первый удар Чонгук получил в одиннадцать, когда дома не было никого кроме его самого и отца. Пьяного отца. Чонгук, заметив его в нетрезвом виде на кухне, собирался тихо прошмыгнуть в свою комнату, но был замечен. Отец угрожал ему поркой, если тот не пойдет в магазин за еще одной бутылкой алкоголя. Чонгук тогда стоял в ступоре и смотрел на приближающегося мужчину. Его лицо было красным, а глаза источали злобу за неподчинение, ведь Чонгук тихо прошептал, что не сможет.       От мамы он не услышал желанные слова о том, что все будет хорошо. Мама не вытирала слезы и не прикладывала лед к щеке парня. На полу на кухне рядом с ним сидела десятилетняя сестра, которая, не выдержав напора эмоций, заплакала вместе с ним. Рядом с ней лежал розовый портфель, с которым она только вернулась со школы. Чонгук смотрел на него, ведь не мог смотреть ей в глаза. Юна уверяла, что отец не всегда груб, что он хороший, и что это все пагубное действие алкоголя. Чонгук неосознанно вспомнил, как давным-давно его настоящий отец говорил, что алкоголь — это яд.       С каждым годом этот яд отравлял его отчима, а вместе с ним отравлял и детство Чонгука. Все что бы не сделал Чонгук, чем бы он не похвалился, воспринимается чересчур агрессивно со стороны отчима. Мама, как может, пытается поддерживать сына во всех его начинаниях, будь то желание играть на музыкальном инструменте или школьный кружок. Но отец утверждает, что все это лишняя трата денег для такого непутевого сына. В такие моменты женщина молчит и не защищает сына, боясь, что сможет попасть под горячую руку мужа. А Чонгук начинает верить, что так оно и есть.       — Если мама боится его, почему она с ним? — как-то спросила Юна, сидя вместе с братом за столом в его комнате. Чонгук готовил сочинение для урока, а сестра не хотела сидеть в комнате одна, поэтому и пришла к нему. Чонгук поставил точку в конце предложения и поднял на нее глаза.       — Наверное, — неуверенно начал он, — она его любит.       Он плохо понимает, что такое любовь. И однажды спросил у мамы, что это такое. «Это поддержка, помощь и взаимопонимание. С любимым человеком ты чувствуешь тепло и заботу». Но на вопрос Чонгука о том, любит ли она папу, женщина отмахнулась, сказав тихое «Конечно». Если любовь — это тепло и поддержка, помощь и взаимопонимание, значит Чонгук просто не понимает значения этих слов, ведь не видит этого в их семье.       Сейчас Чонгуку шестнадцать, и с прибавкой в возрасте, прибавилось и «проявление любви» от отца. Мужчина не скрывал своего пренебрежительного отношения к сыну, а тот с возрастом стал это понимать. После школы отец мог подозвать сына к себе и начать расспрашивать о его успехах. Поначалу Чонгуку это и казалось проявлением заботы, но потом он понял, что таким образом отец ищет за что его наказать. Чонгук старался учиться прилежно, но как назло бывали моменты, когда все уходило из-под рук. И в эти моменты, сидя в мягком кресле в гостиной, его уже ждал отец с улыбкой на пол лица. Выругав своего сына, он отправлял его в комнату и грозился наказать хуже, если тот выйдет из нее до конца дня. Это было самым мелким, что он мог сделать Чонгуку. И втайне парень радовался, что на этом и заканчивается его наказание.       Но иногда отец переходил все границы. И бывало это обычно в те случаи, когда он был подвыпившим или совсем не в духе после тяжелого рабочего дня. И под руку всегда попадался Чонгук. Однажды за него заступилась мать, всего лишь однажды. Женщина, вскрикнула и попросила прекратить, когда увидела, что ее муж в пьяном бреду занес руку над собой и ударил сына. Тот увернулся и получил кулаком в плечо. А отец переключил свое внимание на испуганную женщину и с криком, что она вырастила тупого и бестолкового сына, двинулся к ней. Чонгук тогда закрыл глаза и отвернулся, но он знал, что отец сделал больно его матери. И еще Чонгук знал, что, как бы он не хотел, дать отпор этому человеку очень сложно.       — Тебе принести ужин? — Юна возвращает его из пучины неприятных воспоминаний. Чонгук падает головой на подушку и отрицательно машет головой. Юна сидит за рабочим столом парня и с интересом наблюдает за ним. Щека неприятно покалывает, кажется, рана будет заживать долго, возможно, больше недели. Парень опоздал на семейный ужин, который Джиен резко посчитал очень важным, а отсутствие сына за столом вызвало много гнева. В этот раз Чонгук дал отпор, но его сильно толкнули, и парень рассек кожу об угол столешницы. Неглубоко, но ощутимо. И неприятно.       — Тебе лучше пойти к себе. Отец узнает, что ты здесь, опять будет ругаться, — вздыхает Чонгук, прикрыв глаза. Нужно уделять больше часов сну, но ночью он сам не замечает, как быстро пролетает время за какими-то отстраненными занятиями. Просмотры фильмов, чтение комиксов, музыка отбирают у него много времени, которое стоило бы уделить сну. Но парень совсем не против. Все эти занятия помогают ему избавиться от плохих мыслей.       — Он ушел.       Чонгук пожимает плечами. Ему все равно. Ему не все равно только на сестру, даже не смотря на то, что она не считается его родной. Юна всегда рядом, всегда оберегает и согревает теплом, поддерживает и не дает упасть духом. В отличие от мамы, опеки которой всегда не хватало, Юна старается быть хорошей и заботливой. Он искренне любит ее и не хочет ей вреда, поэтому всегда боится, что отец может переключиться на нее. Но девушку он не трогает. Даже несмотря на то, что не особо пытается быть прилежным отцом, Юна никогда не страдала от его нападок. Он мог повысить на нее голос, но это никогда не перерастало во что-то большее.       — Как ты думаешь, когда он вернется? — приподнимаясь на локте, спрашивает Чонгук. Сестра отрывает взгляд от тетрадей парня, лежавших на столе.       — Думаю, ближе к утру. Он не в духе, думаю, пошел в паб со своими друзьями, — Юна окидывает его подозрительным взглядом. — Ты хочешь уйти ночью?       — У Чимина завтра день рождения. Хочу лично поздравить его первым, — Чонгук замечает волнение, вспыхнувшее в глазах сестры. Отец никогда не разрешал выходить из дома после девяти вечера. Это было главное правило, нарушив которое можно было сильно получить от отца. Чонгук знает, Чонгук пробовал. Он ощутил на вкус всевозможные методы наказания от отца. Но даже не смотря на все то, что он пережил, он не может пасть духом, сжаться в клубок и перестать делать то, что хочется.       — Ты же знаешь...       — Что нельзя, — закатив глаза, закончил ее фразу. Юна с мольбой в глазах смотрит на него, надеясь, что парень передумает. Ей слишком тяжело переносить боль брата, ей слишком больно каждый раз обрабатывать его раны и говорить, что все хорошо. Успокаивать его, утверждая, что все пройдет. Ей кажется, что временами Чонгук забывает, как плачет, как страдает, уткнувшись в ее плечо. Он старается казаться сильнее, поэтому и делает вид, что всего этого не было. Но она не забыла и, наверное, никогда не забудет.       — А если он вернется посреди ночи? — тихо спросила Юна, встав со стула и подойдя ближе к брату. Чонгук садится на кровати и похлопывает по месту рядом с собой, приглашая сесть. Юна садится, подтягивая ноги под себя. Чонгук берет ее за руку и легонько сжимает, заставляя ее успокоиться. Она волнуется, кажется, что даже больше чем сам парень.       — Я замкну комнату на ключ. Если ему приспичит, он попробует вломиться, а потом кинет эту затею и пойдет отсыпаться. На утро он не вспомнит, а я буду уже дома, — он уверенно смотрит ей в глаза, убеждая, что все будет хорошо. Девушка несмело кивает, но все еще не верит в это.       Ей страшно за брата. Он у нее единственный. Он единственный, кто рядом, кто защитит и поможет. Единственный, кто встречает ее после школы и помогает нести тяжелый портфель. Тот, кто приносит ей в комнату сладости, зная, что она их очень любит. Кто знает ее секреты. И тот, к кому она может прийти за помощью.       Чонгук остался в комнате один. Забрав со стола недавно купленную другом Чонгука книгу, сестра скрылась за дверью в свою комнату, оставляя брата наедине с собой. В такие моменты он думает о всяком. Мысли могут быть разными. Плохими, где парень думает о том, как ему не повезло с семьей, о проблемах, о боли. Обычно после таких мыслей он загоняет себя до такой степени, что не хочет двигаться совершенно. Он лежит в одежде на кровати и смотрит в потолок, чувствуя как слезы накапливаются в глазах. А иногда он пересиливает себя и думает о хорошем. О всегда веселом друге Чимине, с которым сидит за одной партой, о смешных историях, которые происходили с ним и его другом. А иногда он думает о предназначенных.       Впервые он услышал об этом в далеком детстве от мамы, которая на ночь рассказывала разные истории. Она всегда говорила, что все ее истории не выдумка, а настоящая правда, тем самым вызывая еще больший интерес у сына. Одной из этих историй была любимая Чонгуком о соулмейтах. О людях, которых выбрала судьба и которые в будущем обязательно должны быть вместе. Предназначенные, которые находят друг друга и любят до конца своих дней. Тогда Чонгук спросил маму, соулмейты ли они с папой. «Наверное, Чонгук-и. Мы же любим друг друга». Нежно погладила по голове и покинула комнату, оставляя дверь приоткрытой, чтобы свет из коридора попадал и в детскую. Чонгук бы и верил дальше, если бы через несколько лет они не развелись. Любовь до конца своих дней. Никакая это не любовь.       Сестра, например, не верит в это. Она слышала много историй в кругу своих друзей, и все они казались уж слишком разными, чтобы быть частью одного понятия о соулмейтах. Она говорит, что не судьба выбирает любовь всей жизни, а сам человек. Чонгуку нравятся ее мысли и он склонен в них верить, но иногда сама мысль, что где-то на другом конце мира есть человек, судьба которого напрямую связана с судьбой Чонгука, заставляет его упорхнуть в мир воображения и фантазии.       Закинув в рюкзак самые необходимые вещи, парень выходит из комнаты, когда стрелки часов переваливают за десять. Почему-то он совсем не волнуется из-за того, что отец может поймать его. За столько лет совместной жизни у Чонгука выработался некий пофигизм на отца. Он привык просто терпеть все, что он делает ему. Он давно смирился с его нелюбовью к сыну, но не может смириться с тем, что мама терпит своего мужа. Он знает, что придет время и всему этому настанет конец. Чонгук покинет этот дом и больше не вернется.       Времени, чтобы добраться до друга, полно. Поэтому Чонгук не сильно торопится. Включает любимые песни из плэйлиста, втыкает наушники в уши и идет вдоль улиц, поворачивая то на одну, то на другую. На улице довольно холодно для октября. Обычно в такое время года Чонгук одевается не очень тепло, ведь солнце еще радует своими лучами, но в ночное время воздух действительно прохладный. Вся ночная атмосфера нагоняет холод. Если посмотреть наверх и встретиться взглядом с тысячами звезд, можно почувствовать, как мурашки табуном проходят по телу, вызывая приятный холодок.

***

      Юнги сегодня раньше отпустили с работы. Настроения, чтобы куда-то сходить, не было, поэтому парень сразу же отправился в свою квартиру. Обычно у него никогда и нет настроения, чтобы куда-то ходить. Его день может выучить каждый: «дом-работа-дом», и в этот список может добавиться только пункт — «магазин».       Юнги не любит свою работу. Он бы мог по заслугам оценить любую другую, но не работу в книжном магазине. Посетителей мало, денег тоже. Но это единственный возможный вариант для заработка Юнги на данный момент. Он надеется, что в будущем все изменится, но пока ничего для этого не предпринимает.       Парень заходит в свою маленькую квартиру, откидывая ключи на полочку в прихожей. Телефон он оставляет там же и идет в ванную комнату, почесывая щеку.       Жить одному — это желание каждого подростка. Юнги тоже был таким, мечтая вечерами о собственном уютном месте, где будет чувствовать настоящий комфорт. Но иметь собственную квартиру означает иметь достаточное количество проблем. Самостоятельная жизнь не всегда такая красочная, как любят представлять ее себе подростки. Юнги вырос и понял это. Самостоятельная взрослая жизнь в первую очередь требует самостоятельности. Юнги тяжело возвращаться в родительский дом и просить что-либо, несмотря на то, что ему всегда рады. Ему тяжело позвонить отцу и попросить взаймы денег. Это самое последнее, что Юнги может сделать. Он старается добиться всего сам. Но при этом, стараясь добиться всего сам, он был выгнан из университета, и больше не смог вернуться. Решив, что это действительно не то, на что он хотел бы потратить свою жизнь, Юнги решил найти себя в другом. И пока что еще ищет.       Эту квартиру купили напополам. Подарок от родителей на день рождения, но при этом половину от всей суммы заплатил Юнги, долго и кропотливо зарабатывая эти деньги. Он зарабатывал их в разных сферах. В подростковом возрасте начинал с листовок, позже подрабатывал на заправке, потом перешел на магазины. Расставлял товары на полках, стоял за кассой, следил за порядком в магазинах, а теперь перешел работать в книжный магазин, где от него требуются все те три пункта.       Юнги подходит к зеркалу в ванной и с опаской посматривает на свою щеку. «Это что еще такое?» Хотя он и так знает ответ. На левой щеке от скулы до подбородка тянется линия изумрудного цвета, завитая с одного конца, а на другом красуется маленький цветок, называющий себя смеральдо.       Россыпи изумрудных цветов начали покрывать тело парня два или три года назад, когда он еще жил со своими родителями. Проснувшись однажды утром из-за зуда в плече, он откинул одеяло и заметил большой и красивый цветок, лепестки которого доходили чуть ли не до ключиц. Тонкая зеленоватая линия обвивала цветок и казалось, что ее конец уходил далеко под кожу. Зрелище конечно красивое, но в тот момент вызвало у Юнги только страх и непонимание.       Он был слишком напуган и не знал, что думать. Рисунок был очень похож на тату, которое Юнги никак не мог сделать. И замысловатый цветок вызывал дискомфорт, напоминая о себе даже через слой одежды. Первым, к кому обратился Юнги за помощью, была мама. В тот день у Юнги был первый рабочий день в книжном магазине. И ко всем переживаниям добавилось еще одно. Юнги весь день проходил со странным рисунком, боясь лишний раз заглянуть за воротник кофты и увидеть его. Но вечером, когда он вернулся с работы, снимая с себя кофту, парень заметил, что цветок потускнел. Яркий окрас сменился более серыми тонами. И тогда Юнги рассказал маме, уверяя ее, что не делал татуировку. Женщина долго хмурилась, а потом обещала вместе с ним пойти к врачу, потому что у нее была одна догадка, но озвучивать она ее не хотела.       К какому врачу она привела его на следующий день, Юнги так и не узнал. Зато узнал, что у него есть предназначенный судьбой человек и эти рисунки на теле их связывают. Поверил ли он в это? Нет. Как и в то, что цветы возникают в тех местах, где у его соулмейта рана либо синяк. Он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Но когда через несколько дней на его шее появилась небольшая россыпь из цветков смеральдо, по форме напоминающая следы от пальцев рук, Юнги вернулся к тому врачу и попросил еще раз все рассказать.       Смеральдо. Изумрудный цветок, который не сильно напоминает изумрудный цвет, но люди называют его так из-за самого перевода этого слова. Smeraldo. Изумруд. Напоминает цветок розы. Даже если так, это более изысканная версия розы.       Юнги проводит пальцами по цветку, метко расположившемуся прямо на щеке парня и тяжело вздыхает, чувствуя покалывание под пальцами. Как давно он возник на щеке? Многие ли успели заметить его? Отчего-то Юнги не любит, когда незнакомые, да и знакомые люди замечают эти рисунки. Изначально они были для него изъянами, которые привлекали внимание, находясь в видимых для многих людей местах. Все, кто замечает у парня аккуратный рисунок на теле, должны обязательно поинтересоваться тату ли это. Юнги устал отвечать на вопросы, поэтому всегда старается скрыть не очень приятный признак связи со своим соулмейтом.       Он иногда думает об этом человеке. А иногда утверждает себе, что это абсурдно. Но однажды к нему подошел один покупатель из магазина и остановился прямо перед ним, внимательно смотря на его шею. В тот день Юнги было жарко и он снял шарф, обнажая вид на россыпь маленьких цветков голубого цвета. Парень засуетился, не зная, что сделать и как убрать этот взгляд со своей шеи. Но незнакомец задрал рукав своей водолазки, оголяя бледную кожу, на которой красовался похожий цветок тусклого голубого оттенка.       В тот день Юнги понял, что не один такой. Первой мыслью после того, как он увидел такой же цветок на теле другого, он подумал, что незнакомец и есть его соулмейт, и неосознанно сказал это вслух. Парень рассмеялся, заверив, что точно знает, кто его соулмейт. А потом, перед уходом, он назвал свое имя и сказал, что у одного человека проявляются цветы тогда, когда боль чувствует другой, наоборот никак. Юнги долго сидел на одном месте, не всегда замечая новых посетителей, обдумывал то, что испытывает его соулмейт. А потом он словил себя на том, что ему стало слишком плохо от мыслей о том, откуда у его соулмейта могут быть синяки на шее.       Умывшись холодной водой, Юнги снова смотрится в зеркало, замечая, что краски цветка слегка померкли. Юнги знает, что еще немного и он вовсе станет черно-белым. Будто бы он имеет окраску только в момент самой сильной боли, а дальше она теряется на фоне всех остальных ощущений и ее просто перестают чувствовать. Юнги чувствует покалывание и мысленно просит своего предназначенного человека оставаться сильным.