Железная леди

      – Это может войти в привычку, Свон, – заметил Джонс, откусывая большой кусок булочки. – Вот так завтракать со мной, – добавил он на ее удивленный взгляд, естественно, имея в виду себя как превосходного повара. Ее кулинарные способности оставляли желать лучшего.       Они вновь завтракали на ее кухне, проведя ночь вместе. Вчера она завершала свою историю, положа голову ему на колени и смотря в потолок, а он гладил ее по голове, даря самозабвенное успокоение. Практически убаюканная Джонсом, Эмма так и уснула. Он заботливо перенес ее в спальню, и, пока она обитала в царстве Морфея, занялся поиском информации по Генри Миллсу.       Джонс приготовил для двоих завтрак и в эту минуту расслабленно сидел за столом. На нем были джинсы и обычная хлопковая футболка, что добавляло еще больше домашнего уюта в это помещение.       – То, что мы целовались, не значит, что тебе придется здесь жить, – она попыталась скрыть свое истинное отношение к происходящему, ощетинившись и хладнокровно отрезая кусочек омлета.       – Узнаю свою жену, – ухмыляясь, он поднял чашку с кофе, импровизируя тост. Женщина закатила глаза, но уголки ее губ все же дрогнули в улыбке.       Им предстоит разгрести немало дел, разбираясь с нарастающей шумихой вокруг Свон. Для начала необходимо было узнать о дальнейших намерениях Хантера. Зачем он явился, и для чего ему нужна редакция «Однажды в бизнесе». Мотивы Реджины Миллс интересовали во вторую очередь, ведь она сама по себе никогда не была лапочкой. В числе второстепенных задач было и улаживание дел с сотрудниками, чтобы, в случае чего, они были на стороне Свон. Сейчас это было наибольшей проблемой в числе других. Нерешенным оставался вопрос с Генри и тот факт, что его усыновила Реджина.       – Я улажу все с Хантером, – вызвался Джонс, когда они собирались в редакцию.       – Нет уж, ты уже раскрасил ваши отношения яркими красками, – отмахнулась Свон, застегивая второй сапог. – Ты ведь не хочешь ответной картины на лице? – Заправив волосы за ухо, она подняла на него взгляд.       – Ты поцелуешь, и все пройдет, – просиял он в ответ с улыбкой до ушей.       – Джонс! – переменив взгляд на снисходительный, протянула женщина.       – В таком случае, буду собирать сотрудников в эти непростые времена, – он взмахнул рукой, будто вкручивая лампочку. – Позову всех на вечеринку и…       – Расскажешь, какая я белая и пушистая? Не то, – Свон отмела этот вариант, понимая, что несколько лет «плохого» поведения не исправишь одной хорошей встречей.       – Ты можешь поднять всем зарплату, – Джонс принялся думать усерднее под ее серьезным взглядом, на ходу надевая куртку, потому что женщина уже запирала дверь.       – Я расскажу всем правду. Расскажу, что может случиться, если Хантер получит власть. – Они подходили к лифту. – Расскажу… – Джонс прервал ее, поднеся палец к губам, показывая, что нужно быть потише. – Как я верю в них и всегда верила, – шепотом продолжила она, как только они зашли в лифт и убедились, что он пуст, – потому что лучше команды и не придумаешь. Да, я не лучший руководитель, – Джонс скривился в гримасе согласия, – но я буду вместе с командой до последнего, – решительно произнесла она.       – Уважаю твой энтузиазм, Свон…       – Но? – Она изогнула бровь.       – Но этого недостаточно. После хорошей речи тренера нужно показать достойную игру, а для этого тренер тоже нужен. Им, – он почесал за ухом, поправив себя, – нам нужна твоя постоянная поддержка как босса. Используй пряник вместо кнута, Свон.       – Буду самой собой, – вздохнула она.       – Ты меня не слушаешь, – Джонс закатил глаза, покачав головой. На этом они закончили беседовать, обмениваясь в машине только описывающими погоду фразами. Погода, надо сказать, в эти дни радовала свежестью и таянием снега.       После вчерашнего вечера их связывали не только деловые отношения. По крайней мере, Свон хотела так думать. Долгое время она никого не подпускала к себе, боясь, что ее собранное по кусочкам сердце вновь будет разбито. Но вчера она сама сделала первый шаг, окончательно убедившись в том, что Джонс искренен по отношению к ней. Банально, но он показал себя рыцарем, защитившим ее честь, и заслуживал благодарности.       То, что Джонс ответил на поцелуй, указывало на взаимность чувств. С их определением для себя Свон решила повременить, да и Джонс открыто не говорил о случившемся, сохраняя прежнюю дистанцию. Он вполне доброжелательно отнесся к Генри, несмотря на состояние явного замешательства. Что сказать, Свон сама была ошарашена новостью про сына. Ее согревал тот факт, что мальчик не отвергал ее, а наоборот тянулся.       Эмма еще не думала, сможет ли претендовать на мальчика, необходима была консультация сильного юриста. Джонс договорился о встрече с одним знакомым и сейчас направлялся к нему, покинув Свон по дороге в редакцию.       Погрузившись в свои мысли, женщина вошла в офис. Махнув охраннику, она, как всегда, направилась к себе. Она хотела как следует подготовиться к пресс-конференции, а для этого ей нужен был рабочий компьютер и одиночество.       Зайдя в кабинет, Свон вздрогнула от неожиданности, увидев в своем кресле Грэма Хантера.       – Раз уж теперь акции твоей компании неизменно будут падать, если ты останешься у руля, то ты должна понимать, что лучше будет передать управление кому-нибудь другому, Эмма, – он по слогам произнес ее имя, от чего по коже женщины пробежали мурашки.       – Как ты вошел?       – Деньги решают все, – произнес он так, словно он придумал эти слова.       – Это ты беседовал с Миллс обо мне? – Она прошла в кабинет, но не приближалась к нему, пока тот сидел на ее месте.       – А кто же еще? – парировал он вопросом на вопрос.       – С Киллианом, смотрю, ты тоже беседовал, – ей хотелось его разозлить хотя бы этим. Она обратила внимание на его разбитые губы и нос.       – С ним я разберусь позже, – это звучало угрожающе, мужчина скрестил руки в замок, опираясь на локти.       – Что тебе надо? Зачем тебе мой журнал, Грэм? – прямо спросила Свон, подойдя к столу и опираясь на пальцы, нависла над ним.       – Я не привык к отказам, Свон, поэтому мне нужен трофей, – его глаза загорелись на этом слове.       – Ты ненормальный? У тебя миллиардный бизнес, оставь меня в покое, Хантер! – Костяшки ее пальцев побелели от напряжения, а зубы были крепко стиснуты.       – Веселье только начинается, Свон, – он немного напоминал сумасшедшего.       После этих слов он встал и, скользнув рукой по ее ладони, победоносно направился к выходу. Свон крепко зажмурилась, не оборачиваясь. На ее пути встречалось много конкурентов, но никто не использовал «грязных» методов борьбы. Ей вдруг захотелось перевернуть этот стол, выкинуть этот стул из окна, запустить в стену этим телефоном. Часто дыша, она пыталась выкинуть безумные мысли из головы и сосредоточиться на противнике. Сев за свой компьютер, она принялась печатать обращения, пресс-подход и приглашения.       Прошло несколько часов, прежде чем зазвонил ее мобильный. Это был Джонс, он ехал в редакцию за ней. Свон завершила редактирование документов и выключила компьютер. За окном уже темнело. Только сейчас она вспомнила, что ничего не ела, поэтому желудок так предательски урчал. Протерев глаза, Свон захлопнула портфель и закрыла кабинет.       На обратном пути она запретила охраннику пускать Хантера в офис. Вспомнив слова Джонса, запретила не под угрозой увольнения, а при условии премирования за выполнение этого важного поручения. Мужчина, вытянувшись, просиял в ответ. Наградив его улыбкой, Свон удалилась и у самой двери застала Джонса. На его вопрос, почему она так грустно выглядит, она рассказала ему, что здесь был Хантер.       – Я убью его, – сквозь зубы пробормотал Джонс, сжав кулаки.       – Джонс, ты не должен… – безысходно протянула женщина.       – А по-моему, должен, Свон-Джонс, – он поднял свою левую руку, обращая ее внимание на обручальное кольцо.       – Это ничего не значит, – мужчина отреагировал так, словно его ударило током от этих слов.       – Для тебя, может, и не значит, а я свою жену в обиду не дам, – переменившись в настроении, решительно проговорил мужчина, уходя.       – Куда ты? – виновато спросила Свон, кусая губы.       – Я заказал зал для пресс-конференции и поеду смотреть его, – в его голосе звучали нотки обиды.       – Сейчас? – Она удивилась, потому что время было позднее. Честно говоря, ей понравилось проводить вечер в его компании.       – Да, – отрезал он, – чем раньше соберем журналистов, тем лучше. Ты ведь подготовила речь? – поинтересовался он, когда открывал перед ней дверцу такси.       – Да, я… – Она неторопливо садилась.       – Вот и отлично, с меня вопросы и ответы. Увидимся завтра, Свон, – протараторил он, захлопывая дверцу перед ее носом.       Только проводив ее взглядом, Джонс выдохнул.       «Это ничего не значит», – проносилось в его голове.       Он не хотел думать, что это было правдой. С их первой встречи Свон изменилась. Поэтому сегодня это была просто броня, поднятая против него. Ничего более. Она сама его поцеловала. Раньше он и думать не смел об этом. Свон слишком привлекательна, слишком недосягаема, слишком воинственна. Но при этом ему она открылась и с другой стороны. Слишком открыта, слишком нежна, слишком ранима.Стукнув от переизбытка чувств по стволу дерева, возле которого он припарковался, Джонс сел в машину и поехал в зал.       Узнав, что Реджина Миллс отдыхает на Гавайях и не сможет присутствовать на пресс-конференции, Свон выдохнула. Она пробежалась по списку вопросов, перечитывала ответы, здоровалась с заполняющими зал журналистами, заняв свое место первой. Джонс встречал всех внизу и указывал, куда идти, беспечно улыбаясь всем подряд. Им с Эммой нужно было просто пережить этот день, который должен был стать отправной точкой со дна, которого они достигли после вышедшей статьи.       Свон знала многих в зале. Некоторые смотрели на нее с сочувствием, другие – с ухмылкой, третьи – с явным сожалением. Как итог – равнодушных не было, что не могло не радовать, с одной стороны, а с другой, требовало хорошей подготовки.       – Все будет хорошо, – одними губами успел промолвить ей Джонс, садясь неподалеку.       Они вообще сегодня успели только поприветствовать друг друга, сразу принимаясь за работу. Оба плохо спали, и это было заметно. В зале повисла тишина, как только часы пробили полдень. Начало. Через секунду руки репортеров всколыхнулись одна за другой. Джонс по очереди указывал на задающего вопрос. Свон размеренно отвечала на каждый.       Она быстро разобралась с доброй половиной общих вопросов, перейдя к более острым, которых касалась статья. После истории, как она создала журнал в одиночку, как самостоятельно работала над статьями, как привлекла неравнодушных людей, которые остаются с ней по сей день, ее спросили про Джонса и другие служебные романы.       – Нет, у меня не было служебных романов до этого. И да, мой роман с Джонсом перерос в нечто большее. Мы поженились, – она скользнула по нему взглядом, продолжая, – я никогда не афишировала свою личную жизнь и не собираюсь этого делать.       – Это правда, что Вы вышли замуж из-за визы, а он женился из-за повышения? – Этот вопрос был необходим, потому что затрагивался в «Королевстве».       – Нет, это неправда. Вспоминая свое интервью миссис Миллс, я более чем уверенно отвечала, что счастлива в браке. Чтобы не быть голословной, я попрошу мужа включить аудиозапись нашего интервью, потому что это было в моей переговорной.       «– Счастливы ли Вы с мужем?       – Счастлива ли я встречаться с его влюбленными глазами, ловить его искреннюю улыбку, чувствовать его нежные прикосновения, слышать его голос? Да, я счастлива быть Эммой Свон-Джонс».       Джонс и сам не слышал этой записи, только знал, что ее надо включить, когда Свон попросит. Она отыскала ее вчера в архиве. Он понимал, что этого не было, но хотел воплотить ее мечты в жизнь, хотел кинуться к ней прямо сейчас и впиться в губы, но понимал, что это выглядело бы более чем наивно и наигранно, поэтому сдержался, оставляя это намерение в запасе, лишь влюбленно глядя на нее.       Зал ахнул. Это был именно тот эффект, на который рассчитывала Свон. Она включала еще много отрывков из интервью, о которых совершенно в противоположном свете говорилось в статье. На записи звучал голос Реджины, ей нечего было бы противопоставить. Это была победа. Только когда последний журналист задал вопрос про Генри, Свон ненадолго стушевалась, но в итоге сказала то, что хотела.       – Я росла сиротой и никому не пожелала бы такой жизни, – начала она тихо. – Я знаю, что… этому поступку нет объяснения, но я надеялась дать моему ребенку счастливое будущее, которого не было бы рядом с матерью-одиночкой, – Свон сглотнула. – Но я очень рада, что совсем недавно встретилась со своим сыном, – в ее глазах заблестели слезы, вновь последовала волна фотовспышек, – он не держит на меня обиды, и я хотела бы продолжить с ним общаться, – она пожала плечами, слегка улыбнувшись.       Вопросов больше не было. Джонс завершил пресс-конференцию и направлял репортеров к выходу. С телевидением была договоренность, что смонтированный и, что важно, согласованный ролик появится в сегодняшнем выпуске новостей. Газеты и журналы подготовят макеты статей до завтрашнего обеда.       Поблагодарив журналистов, с которыми обсуждались детали выпуска, Свон выдохнула. Глазами найдя Джонса в толпе, Свон мысленно готовилась к предстоящему разговору. Ее дыхание участилось, когда мужчина, минуту назад попрощавшись с последним выходящим из зала человеком, посмотрел на нее, а затем подошел. Набрав побольше воздуха в легкие, она хотела извиниться перед ним за вчерашнее высказывание.       – Джонс, я…       – Молодец, Свон, – перебил он, дотронувшись до ее плеча, вся ее уверенность растворилась в этом прикосновении. – Езжай домой, я все улажу, – в этих голубых глазах не было прежней нежности, только деловитый настрой и кусочек льда.       – Но я хотела…       – Не надо, – он почти прошептал эти слова. – Я как твой помощник согласую все выпуски, а ты отдыхай. Арчи сказал, что подготовит все возможные варианты возвращения Генри к тебе, – он взмахнул бровями, пока она грустно смотрела на него, не в силах ответить. – Увидимся на работе, – на ее приоткрытый рот он добавил, – я буду в Хэмптонсе.       Свон не стала ничего говорить, осознавая, что сама виновата в сложившейся ситуации. Выйдя за дверь и вдохнув морозный воздух, она вызвала такси.       Проблемы появлялись одна за другой в ее жизни. Разбиралась она с ними также степенно. И если с Генри она еще могла все уладить, то доверие Киллиана к ней висело на волоске. Сама не зная, зачем, она оттолкнула его, когда он хотел помочь, боясь, что если впустит его в свое сердце, то потеряет и его.       Спустя полчаса, кусая губы и смотря, будто сквозь людей, Свон поднялась к себе в квартиру. Руки опускались от пустоты и тишины вокруг. В голове звучал его голос. Свон слабо улыбнулась самой себе, когда зашла к себе в спальню, вспомнив его комментарии.       «Я могу побыть твоим мишкой сегодня вместо этого симпатяги», – помахивая лапкой ее любимой плюшевой игрушки, проговорил Джонс мальчишеским голосом, устроившись у нее на кровати.       «Что это за прекрасный кулон? Ах, это же та самая вещица, что тебе подарил мой приятель Киллиан Джонс!», – прищурив один глаз и указывая лапкой все того же бедолаги на висящую у зеркала подвеску, спросил он.       Коснувшись пальцами губ, Свон опустила голову в полуулыбке. Все только начало налаживаться. Она не могла допустить, чтобы одна необдуманная фраза все испортила. Посмотрев на часы, которые показывали начало восьмого, Свон кинула в сумку косметичку, достала из шкафа красную кожаную куртку, и, натянув на голову серую вязаную шапку, выбежала из квартиры.       У нее было только два варианта, и оба вели в Хэмптонс.