***
Девушка хлопнула дверью, которую тут же закрыла на ключ. Она опустила руки и тут же из глаз хлынули горячие слёзы. Как это не нужны ей никакие друзья? Как он может только говорить подобное?! Она итак четыре года страдала от одиночества и тут вдруг, как гром среди ясного неба, появились люди, которые понимали её! Которые стали ей больше, чем просто знакомыми. Они стали её друзьями! Во всяком случае, она на это надеется. А брат просто взял и морально побил её. Морально снизил её планку ещё ниже её бывшего уровня — единицы. Быстрыми движениями она стала стирать чёртовы слёзы. Может, лучше вообще выдрать себе глаза, чтобы больше никогда не плакать? Чтобы вообще никогда ничего и никого не видеть. Пайнс надавила пальцами на глаза, собираясь выдавить их в таком случае. Она быстро опустила руки, заплакав ещё сильнее. Будто когда она надавила на глаза, то включила какую-то кнопку. Близняшка упала на колени, вцепившись руками в кофту в районе груди. Сердце снова кололо. Зверь вновь всё рвал на своём пути. Нужно сказать огромное спасибо брату за то, что он так прекрасно доводит её до слёз, до истерики, до желания сдохнуть. — В-всё… х-хватит, — прошептала девушка, стараясь остановиться. Всё зашло слишком далеко. Хватит ей плакать. Но как бы она не старалась остановиться — сделать это было трудно. Чтобы прекратить острую боль, она прокусила кожу на руке. Стало ещё больней. Только в физическом смысле. Моральная боль уходила на второй план. Ей становилось отчасти лучше. Как беспомощный котёнок, которого будто бы бросили в дождливую ночь на улицу, Пайнс поползла к тумбочке, дрожащими руками сорвав с шеи ключик. Лицо покраснело из-за частых слёз. Мэйбл подползла к тумбочке и открыла второй ящик. Рукой она стала искать дневник, находя часто лезвия и ножики, которые оставляли на кисти бледной кожи новые порезы. Наконец, она взяла дневник и положила его на коленки. «23.04.2018. Дорогой дневник, сегодня был, кажется, лучший день в жизни, но его обязательно нужно было испортить братику. Я познакомилась с новыми людьми, хотя в последнее время мне стало очень трудно с ними знакомиться, да и говорить. Дебби стала хорошей, и я очень рада, что мы с ней теперь друзья, как и с Биллом… и очень сильно надеюсь, что с Артуром. Он очень приятная личность, и даже мне понравился. Я сегодня пришла «поздно» и братик за это накричал на меня. А ещё сказал, что никакие друзья мне не нужны. Если бы он хоть что-то знал о моей жизни, навряд ли бы так сказал. Неужели он думает, что их у меня очень много? Что ж, в таком случае он сильно ошибается. Я слишком долго держалась. Он меня толкнул. Можно сказать, что поднял на меня руку. Хотя никогда раньше так не делал. Неужели Тот случай всё испортил? Неужели он до сих пор помнит и никак не может простить меня? Столько проблем…, но и загадок тоже… Сегодня за мной следил кто-то. Наверно, зря я отказалась от того, чтобы Дебби меня проводила. Было бы и веселей, наверно, и не так страшно. А так же та дверь у Билла и этот его… друг (???) Алекс, вроде… Я очень надеюсь, что завтра будет день получше. И братик его не испортит, его ничто не испортит. Надеюсь. Очень.» Вдруг послышался какой-то шум за окном. Девушка положила дневник в тумбочку, закрыла её на ключик и подползла к балкону. Рядом с балконом росло дерево, от которого и доносились странные шумы. Мэйбл прищурилась, пытаясь разглядеть кого-то и вдруг увидела знакомую причёску. Стали лезть самые разные мысли, которые по больше степени пугали её. Но, так же вопрос, что он здесь делает? — Б-Билл? — прошептала Пайнс-старшая, отшатнувшись. Она встала на ноги и непонимающе наклонила голову набок. — Ой… — тихо сказал Сайфер, остановившись. Он посмотрел вниз. До земли два метра с чем-то, в принципе, можно спрыгнуть и убежать. Но не может же он бросить девушку в беде. Особенно свою любимую. Нет, ни за что, так не пойдёт. Ей плохо, да и ещё… вместо приятного запаха яблок или лаванды он чувствует запах крови. Парень посмотрел на соседнюю ветку, на которой виднелся вислоухий кот. Видимо, не он один поклонник этой девушки. Напоминает чем-то сценку из «Ромео и Джульетта». Вот только навряд ли Ромео был таким… таким… — Ты что здесь делаешь? — спросила Пайнс, опершись о перила балкона и смотря на парня. — Эм… ну… проходил мимо и услышал, как ты… — Сайфер спрыгнул с ветки на балкон, чуть бы снова не упав вниз. — ссоришься с братом, вот и… решил спросить, как ты. Ну… Как ты? Мэйбл непонимающе посмотрела на него, после чего тихо посмеялась. Билл вздрогнул, он никак не ожидал увидеть улыбку на её лице. Но она была такой приятной, что он невольно растаял бы, если бы был мороженным или чем-то подобным, что таит. — Да… как всегда, — улыбка на лице близняшки резко пропала. Она посмотрела на звёзды на ночном небе. — Нормально. Билл сощурил глаза, взгляд упал на прекрасные и нежные руки девушки. По ним стекали капельки крови. Словно на белоснежном снегу лепестки роз. Алых роз. Он любит эти цветы, а Мэйбл одна из самых прекрасных разновидностей этих цветов. Чепуха, но всё же. — А… откуда эти царапинки? — спросил парень. Он не прочь был бы взять ладонь в свою и разглядеть кисть руки получше, может, даже слизав бы кровь. Но пусть он оставит своё воображение и желание при себе. — Эм… да так… кот поцарапал. Кстати, вот он! — воскликнула девушка, показав на ветку дерева. В густой листве показались два зелёных глаза и силуэт кота. Мэйбл легко улыбнулась. Этот милый пушистый друг самое прелестное чудо из всех живых чудес. Возможно потому, что он частенько приходит к ней проведать её. — А как этого мистера зовут? — спросил парень, поняв, что девушка продолжит ему врать. В сердце затаилась некая змея, которая при каждой новой лжи Пайнс извивалась, причиняя неприятные ощущения. К счастью, но на это он уже научился закрывать глаза. И то, что близняшка сейчас причиняет ему мелкую боль, ему всё равно. Лучше то, что рядом с ней он чувствует себя прекрасно. Очень. Как долго ещё можно скрывать все свои чувства? Надоело уже., но если он признается во всём, то это будет немного странно. Во-первых, из-за того, что ей всего лишь четырнадцать, во-вторых, как-то слишком быстро. Хотя Фрэнк всерьёз говорит ему, чтобы он признался, хоть как-то. Даже уже кое-что приготовил для этого. Но они только недавно познакомились, а он уже хочет клясться любовью до гроба, обещать жениться и жить долго и счастливо. Противно, напоминает банальный сюжет некоторых сказок. А если её отпустить? Нет, он не готов к такому. Да и не полюбит больше никого. Никогда. Он обещает. Докажет. — Его Веней звать, — сказала Мэйбл. Кот прыгнул к ним на балкон, мурлыча. Только сейчас Сайфер заметил, какой же этот котик жирный, ещё и с красным ошейником. — Какой он толстый, — прошептал себе под нос Билл. Девушка взяла пушистое чудо к себе на руки, поглаживая голову. В сердце что-то кольнуло, из-за чего юноша слегка нахмурился. Он сверлил взглядом Веню, осторожно сжимая ладони в кулаки. Неужели ревность настолько стала сильной? Ему самому хочется смеяться. Но он сдерживается. Сдерживает своё безумие. Послышался стук, после чего голос: — Мэйбл, открой, пожалуйста, надо поговорить, — сказал Диппер. Он чувствовал вину за то, что поднял руку на родную сестру. Ладно он раньше её отталкивал от себя в моральном смысле, но чтобы в физическом… такого никогда не было. — Ладно, я, пожалуй, пойду. Не грусти, принцесса! — с улыбкой сказал Сайфер. Пока Мэйбл смотрела на дверь, держа в руках кота, парень осторожно подошёл ближе и поцеловал ту в лоб. Она вздрогнула, на что юноша только шире улыбнулся. Парень забрался на ветку дерева и, спустившись ещё пониже, спрыгнул с него. Щёки горели каким-то невидимым пламенем, в груди всё бушевало, будто сердце хотело выбраться и, так сказать, подышать свежим воздухом. «Пока, Мэйбл… Сайфер… Мэйбл Сайфер? Мне нравится.» — подумал Билл, улыбнувшись во все тридцать два зуба.***
Парень и две девушки идут по полю, поднимаясь на холм. Яркие лучи солнца светят прямо в лицо и больше всего им рада Дебби. На удивление, но это так. Пока Артур и Мэйбл плелись где-то у подножия холма, она уже забралась на него, раскинув руки в стороны. На лице блистала лучезарная улыбка, а глаза то и дело прищуривались из-за яркого солнца. Открылся пейзаж на шикарные просторы, ни одного дерева. Только поле и холмы. Красиво. И когда она успела поменяться с Мэйбл местами? Ещё только недавно она думала, что это Пайнс-старшая самая оптимистичная девочка в школе, но после того, как узнала её поближе, после того, как она унизила её перед глазами её бывших друзей она стала понимать, что это не так. Что Мэйбл лишь притворяется. — Хей, вы там ещё долго? — спросила Малькольн, повернувшись. Подул сильный ветер, что развивал волосы, да и лёгкую одежду. — Я же… говорил, что это идея так себе, — пробубнил Дрим, пыхтя и с трудом поднимаясь на холм. Он посмотрел на рядом идущую Пайнс, которая улыбалась ярче солнца. «У неё красивая улыбка, как и она сама» — подумал парень, слегка покраснев. — Ой, да ладно тебе, Артур, — улыбнулась близняшка. Сейчас ей было действительно весело. Жалко, конечно, что и Билла рядом нет, да и ей бы хотелось, чтобы братик был рядом. Не каждый же день они смогут увидеть с холмов и полей, как заходит солнце. Зрелище прекрасное. А ещё больше её радовало то, что рядом её друзья. Не все, конечно, но хотя бы эти. Дебби улыбается, да вообще веселится! И это после смерти отца… Пайнс видит её, как сильную девушку, ибо она стала идти вперёд, когда некоторые впали бы в глубокую депрессию. Конечно, она не знает, что на самом деле чувствует её подруга, но на данный момент она ей кажется счастливой. — Наконец-то, вы забрались! — воскликнула Дебби, приобняв близняшку, а после и парня, который тут же замотал головой, пытаясь убрать чёлку. — Не правда ли красиво? — спросила Малькольн, прищурившись и повернувшись к солнцу. — Да… — протянула Мэйбл. — Фух, смотри не ослепни, — с насмешкой сказал Дрим, улыбнувшись. Мэйбл посмотрела на него. Что-то тёплое разлилось по всему телу. Они такие весёлые. Ей бы тоже хотелось всегда искренне улыбаться, хотелось бы забыть все кошмары… Вдруг сердце сжалось и будто всё вокруг потемнело, солнце резко закрыли тёмные тучи, подул сильный ветер, развивающий волосы, а вскоре и готовый снести с ног. Девушка в панике осмотрелась. Друзья куда-то пропали. Послышался чей-то безумный смех, из-за которого ей пришлось закрыть уши. Она зажмурилась и упала на колени. Сердце учащённо билось. Голова раскалывалась надвое. «Пожалуйста, хватит! Пожалуйста!» — твердил разум. Близняшка с трудом открыла глаза, но как только она их открыла, то захотелось закрыть их вновь. По телу пробежала дрожь. Перед ней на каких-то железный штыках висели кисти рук. По коже стекала кровь. — «Пожалуйста! Прекратите всё это!» — и она закричала. Крик сливался с чьим-то безумным смехом. Дышать становилось трудно, по рукам и лицу что-то стекало, что-то жидкое… — Мэйбл, Мэйбл, очнись! — послышался чей-то обеспокоенный голос. Девушка резко открыла глаза и приняла сидячее положение. Перед собой она увидела Артура и Дебби, что с беспокойством смотрели на неё. Когда это она стала бредить? — Ты как? — спросил Артур, протянув подруге руку. Девушка приняла её и поднялась на ноги, продолжая держать тёплую ладонь юноши в своей. Она осмотрелась, проверяя всё ли на своих местах, нет ли чего-нибудь из того кошмара. Нет, нет ни рук, ни темноты. Почему-то эта тьма показалась ей такой родной, а холодный ветер таким знакомым… прям как лёд. — Что произошло? — Ты ни с того ни с сего упала в обморок, — ответил Артур. На эти слова Мэйбл только задумчиво опустила голову. Может, это всё из-за того, что она сама себя истязает.?***
Прошло уже два часа. Она должна была вернуться ровно два часа назад, это он ещё время на дорогу не посчитал. Если всё вместе, то примерно через два с половиной часа она должна была открыть дверь и быть дома. Парень опустил руку, в которой находился маленький конвертик с сердечком. Сегодня всё свершится. Как и сказал ему Фрэнк, всё свершится. Иначе дядя бы не посоветовал ему такой подход. Хоть племянник и утверждал, что: «Нет! Всё слишком быстро!». Но дядя упрямо сунул конверт ему в руки и сказал, чтобы парень всего лишь положил его, сказав, что это будет якобы от тайного поклонника. Билл прижал конверт к груди, взгляд невольно упал на правую руку. Он скривился. Нет, конечно, эти шрамы заработаны у него благим делом, но… из-за них ему становилось немного противно. Благо разум выигрывал за счёт того, что он заработал все шрамы на правой руке и на спине благим делом, опять же. — Где же она? — судорожно спросил Сайфер, прикусив губу. Он нервничал. Сильно… Впрочем, он вообще не понимал, что сейчас делает. Ему нужно было всего лишь положить конверт и уйти. Всё. Но он упрямо дожидается её. Боится. Боится, что она может подумать на кого угодно, но не на него. А ему хотелось бы, чтобы она думала только о нём. Так же, как и он о ней. Из окна на него порой поглядывала Долорес. Чем-то ей этот парень казался знакомым., но чем, она вспомнить не могла. Это нечто смутное — точно. Чем-то он её пугал. Во-первых, что он делает около их дома, во-вторых, всё же он кого-то ей напоминает. Женщина посмотрела на сына и спросила: — Мэйсон, ты его знаешь? Диппер слегка скривился, услышав противное имя. Он посмотрел в книгу, пытаясь сосредоточиться на буквах, но ничего не получалось. Не удавалось вчитываться в текст. Это просто не удавалось. Зря он отвлёкся от чтения тогда. Когда ещё пришёл домой, потом пришёл этот… Сайфер. С того самого времени близнец, не отводя глаз и можно сказать даже не моргая, наблюдал за новым другом Мэйбл. — Нет… — протянул Пайнс-младший. Даже не хотелось ничего говорить по поводу своего настоящего имени. Какое же оно до ужаса противное, лично для него. Лучше имя, которое ему дали дяди и отец… и… ещё кое-кто, кто остался в прошлом. — Но я сейчас. — Ты куда? — спросила с беспокойством женщина. Она посмотрела на время. В принципе, он может ещё сходить погулять… но… он же всегда раньше читал только книги. На улицу гулять не выходил. Фактически никогда. Только раньше. С сестрой. — Неважно, — огрызнулся парень. Он засунул руки в карманы брюк и вышел во двор. Он два дня назад извинился перед сестрой. Они даже обнялись. Разве это не чудо? И чтобы этот псих всё испортил? Близнец вышел на улицу, сверля взглядом Билла. Он заметил в руке, на которой были два длинных шрама, конверт. С сердцем. Нечто странное забушевало внутри. Так же появилось некое отвращение к этой персоне. Зачем ему конверт? Да ещё и с сердечками? Неужели он… — Можешь не ждать, она придёт поздно, — сказал Диппер, скрестив руки на груди. Его лицо было безразличным, но в нём явно виднелось презрение. Сайфер вздрогнул. Руки затряслись. Было такое чувство, будто он сейчас был ребёнком, которого поймали за то, что он воровал печенье или конфеты, которые мама сказала не брать до ужина. Он сжал в руке конверт и нахмурился. И зачем он только остался ждать её?! Надо было сделать так, как и планировал Фрэнк! Ох, дурак. Но что если конверт мог взять кто-то другой, птичка или ещё кто-то украсть. Или, она вообще могла бы не заметить его, а если бы и заметила, то навряд ли бы подумала, что это от него! Ох, он превращается в параноика. Парень резко повернулся к близнецу. Ха, он выше его, да и старше. Что там нужно делать? Ах, точно. Старших надо уважать… Ну, да. — Почему? — спросил Билл, поглаживая конверт. Что-то в нём сломалось, когда брат его чуда сказал эти слова. Она где-то находится…, а где он не знает. Его это пугает. — Она с друзьями гуляет, — ответил Мэйсон. Он ухмыльнулся, в кой-то веки он рад, что сестра куда-то ушла с друзьями. А то было бы плохо, если бы она была дома… почему-то. — Поэтому уйди, куда подальше. И желательно — больше не приходи! Удар по сердцу. Удар по разуму. Что-то опять хрустнуло. Будто сломалась клетка, в которой он такое долгое время скрывал нечто. Нечто, что выходило только в редкостных случаях. Только иногда выходило на свободу и совершало страшные поступки. И теперь этот монстр на свободе. Хотя… он всегда найдёт способ загнать это чудище обратно в клетку. Сайфер сжал конверт в руке, сощурившись. Глаза быстро меняли цвет, становясь то чёрными, то приобретая обратно голубой цвет. Это пугало близнеца не на шутку. Но он старался оставаться хладнокровным. — Что тебе вообще от неё надо? — перешёл резко в наступление Пайнс. Билл резко остановился. И вправду. Что? Зачем этот конверт? В чём его смысл? Почему он не ушёл ровно два с половиной часа назад?! Он теряет рассудок. Хотелось смеяться. Любовь — вещь страшная, она проливает много крови. — Чтобы отдать этот чёртов конверт?! — парень резко вырвал конверт из рук Сайфера, на что тот вопросительно и с неким испугом посмотрел на близнеца. Будет плохо. — Да пойми: ты ей не нужен, педофил грёбанный. — Отдай мне это, я дождусь её, — прямо сказал Билл. Он протянул руку, надеясь, что мальчишка отдаст ему его конверт. Не хотелось как-то применять на ребёнке грубую силу. Лучше бы он и не приходил сюда. И зачем только Фрэнк ему посоветовал это… Да и зачем он остался ждать. Плевать, он будет её всегда ждать. Во всём. Всегда… — Я тебе уже всё сказал, она придёт поздно! — Ночью, да и вечером, могут ходить разные нехорошие люди… — Иди к чёрту! — прикрикнул Пайнс. Диппер резко развернулся, сжав в руке конверт. Он побежал домой, боясь, что если обернётся, то увидит за собой Сайфера. Только того, который заносит над собой нож, чтобы вколоть его в сердце или ещё куда-нибудь Мэйсона. Псих, и о чём он только говорил? На что намекал? Ну, если он посмеет её хоть пальцем тронуть, то Пайнс не будет ждать. Лучше сразу же пожаловаться маме, чтобы она рассказала полиции об этом педофиле. Хотя… какое ей дело. Она деньги отдаст и всё. Так же было и с украденным телефоном сестры… Она просто купила новый.