Hermosa Locura

Если есть в Готэме самое тёмное место, то это определённо Аркхем. Угнетающая атмосфера пропитана безумием, отчаянием, страхом и запахом таблеток. Здесь лежат готэмчане с самыми разными диагнозами: от мании преследования и депрессии до анорексии и гебефрении. Я Натали Фрай, среднестатистическая жительница Готэма. У моей мамы ресторан испанской кухни в пригороде, а мой папа пожарный. Они совершенно обычные люди, а я нет. Мне поставили диагноз шизофрения в десять лет. Меня пугали разные звуки и движущиеся картинки, ходячие куклы и кровь из крана, горбатые гномы, которые заставляли меня танцевать и читать книги наоборот и ещё бесконечное множество галлюцинаций. Мама начала бить тревогу. Но в Аркхеме же нет детского отделения. Знаете, человек устроен так, что привыкает ко всему. И я привыкла. Привыкла к бегающим людям без лиц в молодёжных журналах, привыкла к фиолетовому солнцу и зелёным облакам, привыкла к трёхголовой соседке с верхнего этажа, к звукам бьющегося стекла из чайника и к разговаривающим деньгам. Мои руки покрыты шрамами - в особо тяжёлые моменты они дарили мне освобождение, и вместе с кровью из меня выходила эта страшная болезнь. Я могла несколько секунд чувствовать себя нормальной, здоровой, счастливой. Сейчас мне и это не помогает. Мне семнадцать. Сегодня меня положили в Аркхем. Место, куда ссылают преступников и негодяев. Вот я нахожусь в своей палате и выглядит она не очень. Кровать с пыльным матрасом, железный, привинченный к полу, стол (чтобы не украли), раковина и железный унитаз отгороженный ширмой (из крана капает), железная дверь с окошком. Стены и потолок белые с грязными пятнами, вентиляционное отверстие (не пролезу, если что). Мне приказали переодеться. Я надела хлопковую кофту с длинным рукавом(она скрыла мои шрамы), а сверху надела больничное полосатое платье. С левой стороны красовалась нашивка F - 78. Странно, что сумасшедшим дают номера, будто мы животные какие-то. Я собрала свои тёмные волосы в хвост на макушке и подошла к столу. По середине стоял маленький пластиковый стаканчик с таблетками(какие-нибудь лошадиные транквилизаторы). Рядом лежала стопка бумаги и тупой карандаш. Я взяла одну таблетку, лист бумаги и записала: "Белая твёрдая, похожая на фасоль, таблетка..." Я попробовала её раскусить ".. горькая, рассыпчатая..." Я проглотила её и стала ждать. Через несколько минут веки стали тяжелее, мысли лениво тянулись, и, словно ириски, прилипали к извилинам головного мозга, руки перестали дрожать, а ноги стали ватными. По-моему, это успокоительное для слонов(жуткая вещь) Через минут десять я всё-таки смогла взять в руки карандаш и дописала:"Сломает даже слона". Остальные таблетки(их четыре) я пробовать не хотела. Вот значит, как это работает. Сумасшедшие становятся ослабленными и безвольными овощами. Ещё эти стены. Давящие, тяжёлые, неприятные, пробуждающие гадкие мысли и ломающие все надежды. Холодный свет из общего коридора навевал мне мысли о ночном кладбище и призраках. Всех нас преследуют призраки прошлого, пугающие нас, мешающие осуществлять мечты и добиваться целей. Никто не знает, как от них избавиться, ведь соль и заклинания не помогают... Я услышала бодрый голос из коридора. Это охранник, Энди. Он привёл меня в мою камеру. Сейчас он оповещал всех больных о том, что пора на обед. Замок щёлкнул, я вышла в коридор и нас повели вниз. Мы прошли три этажа и большой зал для групповой терапии (группового отдыха, если быть точнее). За двумя длинными железными столами сидели сумасшедшие. Мужчины, женщины, разного телосложения, разного возраста, с разными диагнозами. Готэм и Аркхем объединил их здесь, в этой грязной больничной столовой. Я взяла поднос с едой, приборы, стакан воды и пошла к столу. Я села подальше от всех, напротив окон и услышала странный треск с потолка. Я подняла голову и увидела, как на меня несётся огромная каменная глыба. Я зажмурилась, досчитала до десяти. Мой больной мозг просто подкинул мне очередную галлюцинацию. Всё нормально, потолок на месте. Я облегчённо выдохнула и осмотрелась. Моё внимание привлекла компания из трёх молодых людей. Они сидели отдельно от всех(никто не хотел с ними сидеть, видимо) и бурно что-то обсуждали. Они выглядели весьма необычно: один с мешком на голове(ему бы в поле ворон пугать), от него пахло химикатами, второй с растерянностью в глазах, на нём цилиндр из газет, а третий рыжеволосый, на лице много шрамов, под глазами не синяки, а чёрные дыры(он вообще знает, что такое сон), глаза, в которых пляшут черти на раскаленных углях и смех. Самый безумный смех, который я слышала. Он сковывает душу своими ледяными пальцами, заставляет чувствовать панику, но в то же время нет ничего заразительней... Меня отвлекло урчание моего живота. Да, стоит поесть...