Спорим, Юнги-хён?

— Выходи, Мин Шуга, зажги народ! — Ты охренел, пиздюшоныш? Мы так не договаривались! Там должен был быть только он, — шипит на меня Юнги. К слову, выглядел Мин премило. Коротенькое платьице горничной, небольшой бантик в волосах, белые чулочки до колена, гладенькие открытые участки стройных ножек. Шуга часто ленился брить ноги, а потом срался из-за этого со стилистами. Итог был всегда один: «Держите его! Не ори, ребенок! Шоубиз требует, так что смирись и терпи! Не брыкайся, порежу! Нет, это была не угроза, так что быстро прижал знаменитый зад к стулу и закрыл свою рэповяколку!» Я еще не говорил, что до соплей обожаю Юнну-нуну? Она научила меня стольким ругательствам и рассказала столько разных одурительных историй о своей молодости, что мне захотелось написать хотя бы об одной из них песню. — Такого условия не было, сахарочек, так что при туда, — ухмыляюсь я. И плюнув на всю уважуху к этому челу, пинаю его коленом под зад, выталкивая в гостиную, где тот сразу попадает под обстрел взглядов всех находящихся там. — Ск… — только и может выдавить шокированный Сокджин, расположившийся на диване рядом с Хосоком. -…олько… — продолжает за него Намджун. -…за час? — заканчивает Тэхен, хрюкая в кулачок. Мин, игнорируя их, осторожно подходит к одному из кресел, на котором сидит разинувший рот Пак Чимин, и поворачивается к нему спиной. — Отшлепай меня, папочка, — выпятив зад, томно выдыхает Юнги и закусывает свою нижнюю губу. И тут начинается вакханалия. Хосок ржет, как припадочный, хлопая по голой ляжке Сокджина, челюсть которого только что удачно проскользнула в отверстие между диваном и полом. Намджун херанул кружку об пол и даже этого не заметил, хотя там был кипяток. Тэхен падает на пол, и задыхаясь от слез, выступивших из-за сильного смеха и от того, что его немного ошпарило брызгами кипяточка, визжит: — Я ведь читал фанфик, который так начинался! Я стою, прислонившись к косяку двери, и снимаю все это на телефон. Ибо сие должно быть запечатлено на века. Ну, или хотя бы до этого момента, когда Юнги узнает об этой записи и отпинает меня… с любовью, конечно. Но это не уменьшит боль. А что же делает Пак Чимин? Он шлепает. И этот шлепок повторяется, но уже в полной тишине, потому что все в шоке. Даже Чимин. От себя. — Прости, хён… я не…просто твой попец…он такой…ням, — мямлит краснющий Чимин, не отрывая взгляда от пола. — Не зря ж он мировой, епт, — хрипит смущенный Юнги, повернувшись, склоняется к Чимину который сразу же обхватывает талию того руками. — Прости, хён… руки сами… я не понимаю… ты такой теплый, — Чимин настолько ошарашен всем происходящим, что мне становится его даже немного жалко. — Просто поцелуй меня, и этот пиздец закончится, — шепчет ему Шуга. — Куда? В зад? — задыхается Чимин, выпучив глаза. — Ну, бляяяять, — тянет Юнги и сам прижимается к губам младшего, ловя его тихий вздох, больше похожий на писк. — А потом они потрахиваются раза три подряд, — продолжает верещать Тэхен с пола, так что мне приходится отложить телефон и побежать успокаивать своего придурошного. Своего Тэхена.