Спорим, Юнги-хён?

И всё вроде бы налаживается. И неловкости почти никакой не остается между мной и Тэ после того случая. Наоборот, Ким-младший начинает проводить со мной больше времени, всё чаще обнимает и треплет по волосам, целует то в лоб, то в шею, то в щеку. Подолгу задерживает на мне взгляд своих выразительных глаз. А самое главное, теперь он каждую ночь приходит ко мне в комнату и с тихим: «Гуки, можно с тобой поспать?», не дожидаясь ответа, укладывается рядом, прижимаясь и довольно сопя мне в макушку или в область шеи. Когда у меня на признание остается лишь один день, я наконец-то решаюсь сделать это, мотивируя себя тем, что хен точно ко мне что-то чувствует, как минимум симпатию. Уверенно направляюсь в его комнату, но резко останавливаюсь у приоткрытой двери, так как слышу за ней голосом Тэхена: — Я люблю тебя. Окей, Соджун? Я хмурюсь, пытаясь понять, показалось ли мне это. Но нет, потому что я снова слышу это, больно проезжающееся по сердцу и обращенное не мне: — Я люблю тебя. Что за херня?! Я ведь только решился, а этот недохен признается тут же левому мужику. За что я заслужил всю эту поебень? Неужели, замаливаю грехи прошлой своей жизни? Тогда каким же тогда я был ублюдком, раз на мою долю выпадает столько дерьма? Плюя на коменданский час и на Хосока, что пытается меня окликнуть, я хватаю темную маску и кофту с капюшоном и вылетаю из дома. Глупо надеяться, что прохладный вечерний воздух и накрапывающий все сильнее и сильнее дождь улучшит мое эмоциональное состояние, но я просто не могу в данный момент находиться там. Там, где Тэхён. Да и дождь удачно скрывает слезы, что стекают дорожками по моему лицу. Что я сейчас чувствую? Обиду за то, что всё-таки Тэхен ТАКОЙ со всеми. И те действия и взгляды, направленные на меня — лишь его отношение ко мне, как другу, не больше. То, что я проиграл спор, меня совсем сейчас не волнует. Да и волновало ли? Это было лишь сраным поводом признаться ему. А вдруг, решись я признаться раньше, не труся и не тянув с этим, успел бы получить от него ответное «я тебя тоже»? После услышанного ранее, все еще думать о том «а что бы если…»? Это я могу, я ведь Чон-долбоеб, а это не лечится.

***

Возвращаюсь в общежитие только спустя пару часов, когда на улице уже достаточно темно, а дождь уже начинает сходить на «нет». Меня никто не встречает с глупыми нотациями, так что я облегченно вздохнув, иду к себе. Захожу в свою комнату, не поднимая головы, и прикрываю дверь, уткнувшись в нее лбом и громко вздыхая. С челки неприятно капает, и холодные капли падают прямо на кончик носа. Я хмурюсь, так как эта блядская мелочь заставляет слезы снова политься из моих покрасневших глаз. Не тороплюсь стягивать с себя маску и капюшон. Хочу просто свалиться на этом же месте и отключиться. Но возникает одна проблема. — И где это ты шлялся, Чон Чонгук, в такую погоду? И неужели ты забыл про комендантский час? Голос Тэхёна. — Мы уже с Чимином собирались идти тебя искать. Снова строишь из себя заботливого хёна? — Чего молчишь? — слышу раздражение в его голосе. Тяжело сглатываю и смаргиваю слезы. Пальцы на руках начинают дрожать, и я до боли сжимаю их в кулаки. Шаги Тэхёна. — Чонгук… Гуки? Рука Тэхена на моем плече. Всего лишь рука, а словно электрическим разрядом нехило так жмыхнули. Он не спрашивает больше ничего, лишь тихо просит: — Повернись. И я, как безвольная кукла, подчиняюсь. Боюсь открыть глаза, чувствуя, как его руки медленно стягивают с моей головы влажный капюшон толстовки, а затем и повязку. Очередная слеза невольно съезжает по моей щеке, и я слышу, как хён тихо охает. — Малыш… — начинает Тэхен, вытирая своими ладонями мои мокрые щёки. Я мотаю головой, пытаясь увернуться от его рук. — Ты особенно красив, когда плачешь, но мне все равно больно это видеть, — заявляет он грустно, отстраняясь и вытирая влажные руки об свои домашние штаны. «Так не смотри» — хочется огрызнуться мне. Вдруг раздается громкий звук. Тэхён от неожиданности немного дергается, после чего достает телефон и, разблокировав экран, вглядывается в пришедшее сообщение. — Соджун? — моё первое слово за вечер. Голос хриплый и совсем тихий, но Тэхён его слышит и кивает мне, оставив сообщение без ответа и убирая телефон обратно. — Знаешь ли, как ты задолбал меня, Ким Тэхен? — спокойно спрашиваю я у него. — Как ты с хеном разговариваешь? — обеспокоенно смотрит он на меня. — Да мне уже на все насрать! Я знаю, Соджун красив, талантлив, интересен, а самое главное, что он мужчина. Не то что я: мальчик, малыш, пиздюк… Но как же бесит, что твои улыбки, твой смех, твое внимание, твои мысли — всё принадлежит ему. А особенно эти слова: я тебя люблю. Чем он это заслужил? Или ему всего лишь просто очень повезло? Фортуна, как говорится, благоволит? Договорив, я разворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, так как ответ мне и так ясен, но мне не позволяют сделать этого руки Тэхена, схватившие меня за плечи и развернувшие к себе. — Ты ревнуешь, — напрямую спрашивает он, серьезно глядя мне в глаза, а сам вопрос звучит скорее, как утверждение. — С чего это? — фыркаю я, отводя взгляд и уставившись на глубокий вырез его футболки. Тэ это не нравится, так что он ухватывает меня за подбородок и заставляет снова посмотреть в его глаза. — Может, потому что ты хочешь, чтобы я был только твоим? — Да сдалась ты мне, вишня недозрелая, — сейчас я, наверное, сам был похож на вишню, потому что ощущал, как краснею, все лицо будто бы в костер засунули. Он продолжает молча пожирать меня заживо своими глазами. Я начинаю чувствовать себя кроликом. Влюбленным в лиса кроликом, который понимает, что эти чувства погубят его, но он не свернет с этого пути. Да и зачем? Ведь смерть — ничто по сравнению с тем мгновением счастья, которое наступит, когда он наконец-то признается, выпустит так долго хранящиеся в его маленьком часто бьющемся сердце слова: — Я хочу тебя, Ким Тэхен, — на выдохе произношу я. Чегооооо?! Что я только что спизданул? Ебана банана! Я ведь в любви сейчас должен был признаться! Это все этот черт виноват. В последний момент он так сексуально облизнул свою нижнюю губу языком, что мои мысли потекли, как и я сам, словно сучка. И так довольно-таки широкие глаза моего хена увеличиваются раза в два в размере после моих слов, а рука, все еще сжимающая мой подбородок немного трясется, после чего опускается и повисает вдоль тела. Лис охуевает от борзого кролика. Я не отвожу взгляд от до глубины души шокированного хена. Он выглядит сейчас так мило и невинно. И еще он снова неосознанно облизывает губы своим непоседливым языком и тихо шмыгает носом. Обида уходит на второй план, когда я не могу удержаться от того, чтобы не приблизиться к лицу Тэхена и мягко чмокнуть его в родинку на кончике носа. Я, конечно, не фетишист, но этот гребанный нос сводит меня с ума (а эта родинка, вообще, лучше ситуацию не делает), весь Ким Тэхён, если честно, заставляет меня чувствовать себя одержимым психом. Мягкая улыбка тут же расползается на губах моего любимого хена, неотрывно смотрящего на меня, покрасневшего от своего внезапного порыва. — Гуки, то признание предназначалось тебе, — шепчет своим до одури приятным низким голосом старший, проводя по моей щеке длинными пальцами, — А на Соджун-хене я всего лишь репетировал, так как очень боялся сказать тебе это. И общался я с ним в последнее время особенно часто, ища у него поддержи, потому что он в отношениях уже достаточно опытен. Как-никак второй год с Хенсиком мутки водит. И разве я не давал тебе поводов понять, что ты мне не безразличен? Как же мои прикосновения, взгляды, постоянно заедающие на тебе? Я даже к хенам подходил, спрашивая, «Как Чонгук ко мне относится?» или «Гуки что-нибудь обо мне говорил?», чтобы понять, как ты на самом деле ко мне относишься и признаться уже без страха быть отвергнутым. А они лишь невозмутимо пожимали плечами или давали односложные ответы. Юнги же вообще хохотнулся в голосину, прошепелявив: «Идиоты». Я ведь, и, правда, идиот, да? Раз даже все советы от Юны-нуны просрал. Хочу уже было сам знатно так орнуть со всей сложившейся ситуации, а в особенности с хитрющей стилистки-нуны (которая всё-таки получит два билета на своего биасика), но не тут то было. Я перестаю дышать, когда чувствую поцелуй на своем подбородке. Тэхен промахнулся «слегка», так как прикрыл глаза, наверное, сильно волнуясь. — Хотя, нет, я ведь всё-таки еще не воспользовался одним из советов, — продолжает шептать он. Я начинаю задыхаться, когда его губы поднимаются выше, все же находя свою исходную цель. Лис накинулся на кролика. Началась трапеза. А кролик только счастлив, ведь он будет поглощен именно им. Помогите, я схожу с ума. Тэхен просто прижимается своими губами к моим, но меня уже будто бы взрывает изнутри. Становится так жарко, что хочется побыстрее облиться холодной водой, но как я могу просто взять и уйти куда-то, когда напротив меня стоит мое чудо по имени Ким Тэхен, который наконец-то целует по-настоящему, а мне лишь остается отдаться этому моменту всем своим существом. — Тебе не стоит переживать, потому что я люблю только тебя, — в поцелуй шепчет Тэ. — Люблю тебя, — вторю я ему, прижимаясь еще ближе, если это возможно. — Ебат, почему отсюда так каноном несет? — разрывает прекрасную атмосферу шепелявый голос со стороны двери. Затем слышится сдавленное «ооох» и нервное: — Ну все нахуй, пошел я брить ляжки. Это был Мин Юнги. Это была победа. Моя победа.