— прим. Дэдпула.
***
«Что ещё за истинокс?» — закономерный вопрос, особенно когда не приходилось слышать ничего подобного. Как только связь с реальностью наладилась, Эрик растерянно оглянулся по сторонам и прислушался к тишине в голове. «Только не возникай снова. Молчи, пожалуйста, просто молчи!» — мысленно взмолился он и сделал несколько нетвёрдых шагов вперёд. Его цель никуда не делась. Нужно достать второй костюм. Томпсон оказался не так прост, пусть и понадеялся на порядочность путешественника во времени. Зря понадеялся, про себя усмехнулся Эрик, чтобы отвлечь себя от жутких озарений маленькой победой над чужим недоверием. И даже несмотря на это добрая душа успела создать ему проблем: все вещи, в том числе и костюм, остались заперты у Томпсона в комнате. Вместе с ним и букашечный звездолёт, а уж там яйцо в утке, утка в зайце… Чтобы добраться до своих трофеев, придётся ограбить ещё и себя — взять-таки новенький и чистый костюм. А если у кого-то возникнут вопросы — всё только ради спасения мира! Однако всплывшее в памяти незнакомое слово стало его преследовать. Уже проникнув в место своего ночлега, никем не замеченный Эрик перевёл дух и обратился ко всезнающей Сети. Кое-что полезное найти всё-таки удалось, пусть гораздо чаще попадались выпуски всяких ток-шоу, на превью к которым мелькала довольная жёлтая мордочка с разноцветными глазами, и старые объявления, приглашающее в салон госпожи Марины. На проверку они оказались нерабочими и вели на удалённые страницы. «Животные с коллективным разумом и способностью видеть будущее», — гласили все мало-мальски приличные источники. Вот и связались воедино все ниточки… Говорящий истинокс — это ключ к будущему, у которого есть шанс. Но только с учётом того, кто именно даёт подсказки, лучше побыстрее выбросить эту дурь из головы. Эрик решил именно так.***
Окно завешено плотной шторкой, приглушённый свет охватывает добрую половину рассыпанного по столу богатства, создавая атмосферу таинственности. Эрик был занят делом — как следует рассматривал все драгоценности, которые ему любезно одолжил Чёрный Лис. Пара элегантных жемчужных ожерелий, бархатные мешочки с которыми затерялись на дне, целый набор колец из благородных металлов чуть ли не всех возможных цветов, некоторые из них украшены замысловатыми камнями, скорее всего, инопланетного происхождения; золотые цепочки — мужские, бывшие в меньшинстве, женские с изящными кулончиками; серьги и в коробочках, и просто так сброшенные торопливой рукой вора в рюкзак, к которым Эрик старательно подбирал потерявшиеся пары, — всё это поражало воображение не столько роскошью, блеском и утончённостью, сколько скрывавшимися за ними суммами денег. При виде драгоценностей, уже прочно перешедших в собственность, сразу представлялась безбедная жизнь если не на краю вселенной, то в целом и не тронутом армагеддоном мегаполисе. Может быть, махнуть пока в Нью-Йорк? На местный Нью-Йорк уж точно не обрушится напасть в виде обезумевшего Халка, и бессильный против него Муравей не попадётся под горячую руку. Может быть, найти там себе красивую девушку, перед которой не нужно изображать героя? Тогда уж точно не придётся принимать на себя удар зелёного гиганта ради хорошего впечатления… А потом, когда приблизится час икс, вернуться на базу, вытащить Томпсона из водоворота насилия, устроенного Хайдом и агентами Гидры. Бухнуться в ноги, уверить — будущее неотвратимо, как он ни пытался что-то изменить! Протокол судного дня запущен, а инопланетный разум просчитал все варианты своей победы и привёл человечество к гибели даже сейчас. И тогда перед лицом неизбежной смерти Гил обязательно найдёт способ улизнуть не просто куда-то в космос, а в другой мир… Эрик замер в задумчивости. План надёжный, как карманные часы на механическом ходу, на циферблате которых красовалась надпись «Август». Именно они сейчас беззаботно тикали в его ладони, отсчитывая время до конца света. Нет, конечно, Эрик не собирался всё планировать именно так, но решил быть честным хотя бы с собой и признал: всё равно любой, даже самый героический план рано или поздно скатится к этому сценарию. Так что нечего делать лишний крюк и убеждаться в собственной беспомощности. Однако любые мысли о грядущем конце света и тяжёлые воспоминания затягивали в пучину безрадостной рефлексии. Вместе с тем на секунду — всего лишь секунду! — ему захотелось убрать руки подальше от украшений, словно они были покрыты какой-то гадкой слизью. И сам он почувствовал себя грязным. Эта соломинка больше не спасала. Эрик тяжко вздохнул и смахнул в рюкзак все украшения, которые так долго раскладывал, распутывая цепочки и расцепляя браслеты. В стороне остались лишь Августовские часы, откатившееся к краю платиновое колечко с изящнейшим букетом из россыпи маленьких аметистов, две пары серёг и приглянувшийся раньше кулончик — серебряная буква «А», инкрустированная алмазами и уступающая по роскоши остальным украшениям. Задумавшись о чём-то, Эрик повертел кулон в руках. «Интересно, кому он мог принадлежать?» — мелькнула мысль. Совсем незначительная, но почему-то его занявшая. Вдруг послышался сдержанный стук в дверь. О’Грейди как током прошибло — в своей комнате он гостей точно не ждал. «Эрик, если ты здесь, — приглушённый дверью, донёсся до него голос Томпсона, — я должен спросить кое-что». Он пихнул ногой рюкзак, отправив его под кровать, сгрёб остальное в выдвижной ящик, в панике не услышав глухого бряканья о покрытый ковролином пол, и схватил со стола шлем. Затаил дыхание, прислушался. Но его возня всё же привлекла внимание, и потому Томпсон постучал снова. Очевидно — не дождался ответа. Тотчас к своему страху Эрик услышал, как тот набирает код доступа и открывает дверь… Гилберту на миг показалось, точно в комнате только что выключился свет. Всё же она предстала перед ним пуста и темна, и как будто ничего подозрительно здесь не было, но что-то не давало покоя. Чувство, что за ним наблюдают из засады. Он в нерешительности сделал шаг вперёд и осмотрелся: в свете ламп из коридора, возле шкафа виднелись несколько кейсов, помеченные знаками ЩИТа и Пимтеха. Уже неладно — ещё вчера такие же были заперты в хранилище. «Это не моё дело», — мысленно остепенил себя Томпсон и собрался уже уходить, как вдруг заметил что-то блеснувшее на полу. Под столом возле окна на мгновение выдал себя упавший кулон. Теперь мелкие блики алмазного света заиграли в руках у незваного гостя, который пришёл в замешательство — прежде он не замечал это украшение у коллег прекрасного пола. Даже не смог сразу вспомнить агентов с подходящим именем, которое начиналось бы на «А». — Нет, я должен работать, — пробормотал Томпсон себе под нос и аккуратно положил кулон на стол, расправив цепочку. В нерешительности посмотрел на прибор, который всё это время держал в руках, окинул взглядом пустую комнату Эрика в поисках ответа, как быть, и всё-таки ушёл, неся в себе смутные и тяжкие мысли. Как только его шаги стихли в коридоре, крошечный Муравей выглянул из своего укрытия и увеличился. — Твою мать! Поводов для этого возгласа было предостаточно. — Чёрт, чёрт, чёрт! Эрик схватил со стола кулончик и судорожно сжал в ладони предательское украшение. Гил далеко не дурак, думал он. Всё равно рано или поздно сообразит, что к чему, а потому хрустальная сказка об искуплении теперь в опасности.***
Поздно вечером Томпсон обнаружил не самый приятный сюрприз уже в своей комнате: Эрик встретил его на пороге, как у себя дома. Поначалу он отреагировал на вторжение естественно — внутренне возмутился, пока не вспомнил, что оставил спасителя мира у себя на передержку сам. И топтаться в ожидании у запертой двери тот не обязан, особенно если может пролезть в любую щель. — Впрочем, теперь мы квиты, — только и вздохнул Томпсон. — Извини, что не предупредил, но я тогда потерял тебя из виду. Мне пришлось взять у Гаррета код доступа в твою комнату. На всякий случай. — То-то я заметил, что там кое-кто успел пошариться, — беззлобно, казалось бы, усмехнулся Эрик. С едва заметным хитрым прищуром он проследил за реакцией Гила и прибавил: — Спасибо, конечно, что приютил, но я пришёл забрать своё барахло. Больше не буду тебе не мешать. Эрик надеялся обрадовать его этой новостью и действительно сделал это, но Томпсон, поколебавшись, спросил: — И куда ты пойдёшь? — Доведу второго себя до сердечного приступа. Или напрошусь в тёплую постельку к кому-нибудь, кто в моём вкусе. Неловко, знаешь ли, оставаться с тобой. Какие потом слухи о нас пойдут? Взгляд собеседника так и говорил: «Знаю, мне тоже. Но тебя лучше держать на коротком поводке». Вслух же Гилберт не сказал ничего, только покачал головой. Наконец нашёл слова: — Чем меньше людей знает о тебе, тем лучше. Эффект бабочки, помнишь? Ты же сам не хотел сильно изменять таймлайн. — Подловил. Они на некоторое время замолчали, не зная, чем продолжить неудобную беседу. Было заметно, что Томпсона терзало нечто, о чём он хотел сказать гораздо раньше. И всё-таки он решился. — Я заведую нашим метрологическим отделом, и поэтому человек из Тайной комиссии обратился ко мне напрямую. Им нужен был наш детектор… Ну зачем, зачем, казалось бы? Я сказал остальным и написал в отчёте, что детектор запросил их учёный совет. Это наименее подозрительный вариант. И кстати, именно тогда я хотел узнать у тебя кое-что… Да ладно. Глупости. Забудь об этом. Эрик, поначалу заинтригованный внезапно начавшимся откровением, ближе к концу разочарованно вздохнул, мол, и это всё? Ничего не понял — и это мало сказано. Какие же странные заботы у этих зануд из лабораторий… Всё же он не покинул своего сомневающегося благодетеля, потому что всерьёз и не собирался это делать, тем более нужно довести до конца одно дельце. Время подходило к полуночи. Гилберт свил себе гнездо на рабочем месте, где и провёл вчера всю ночь, сидел в свете небольшой лампы и допоздна вёл свои расчёты, изредка поглядывая на занятую Эриком кровать. Тот пока не собирался спать, лишь сидел с меланхоличным видом, укрытый одеялом, как накидкой, и бережно держал что-то в руках. Уставший Томпсон снова бросил взгляд в его сторону и уже не смог отвести пытливых глаз: снова мимолётным сиянием себя выдал уже знакомый серебряный кулон. Эрик ждал этого момента. Он сделал вид, будто только что заметил его любопытство, и с грустной улыбкой сказал: — Я теперь и дня не могу провести, чтобы не вспоминать о ней. — О ком? — несмело спросил Томпсон, не зная, стоит ли поддержать разговор. — Эбигейл. — Эрик показал раскрытую ладонь, кулон снова сверкнул в тусклом свете. — Когда-то я хотел подарить ей это, вроде милая штучка, девушки любят такие. Но не успел. Халк сделал из меня отбивную раньше. А потом, как только я хоть немного оправился, меня снова завербовали из-за «Искупления»… Мы больше не виделись. И это всё, что у меня осталось в память о ней. Томпсон понимающе кивнул и отвёл глаза, задумавшись. — После того, что я видел своими глазами… — совсем тихо произнёс Эрик. — Я теперь понимаю, зачем восстановили меня и всех остальных. Им было просто плевать, если бы мы провалили задание или не смогли бы вернуться. Набрали лучших из худших и с глаз долой: вернутся — молодцы, не вернутся — чёрт с ними. На репутацию Карсона им плевать, да и на мою тоже. Слепили из нас отряд самоубийц, а в итоге всё к этому и пришло. И я боюсь, понимаешь? Боюсь, что мы всё-таки не вернёмся. Он драматично посмотрел на кулон и сжал его в руке, понурив голову. — Вернёмся, — уверенно ответил Томпсон. — Обязательно вернёмся, всё наладится, и вы будете вместе. Он полностью повернулся в кресле к Эрику и одарил его ищущим нечто важное взглядом. И как показалось, нашёл. Его голос стал ещё мягче и тише, словно им завладело искреннее и безграничное доверие, без тени сомнения. — Ты оставил там свою любовь. Сейчас именно Джемма могла бы тебе посочувствовать, но никак не я… И всё же я представляю, как тебе горько. — Спасибо, Гил, — растерянно ответил Эрик, ведь и в самом деле не ожидал, что всё зайдёт так далеко: хотел только подготовить почву для будущего побега… Возникла учтивая пауза. Через некоторое время Томпсон заговорил вновь: — На самом деле шанс выпал не только тебе. Я уже давно хотел бы сделать что-то настоящее, что-то ощутимое… Может быть, даже спасти мир, — он мягко усмехнулся и отчего-то помрачнел. — Ты же, вроде как, в двух шагах от научной сенсации. Или как ты там говорил… — Эрик кивнул на его рабочий стол, прервав затянувшееся молчание. — Имеешь в виду свой скачок? Да… Это просто нечто, даже не укладывается в голове. Но я один не могу подвести под это даже существующую теорию, не имея никаких данных. Об освоении таких путешествий во времени и говорить нечего! То, что я сейчас делаю, больше похоже на школьную арифметику в масштабах настоящего исследования… В науке теперь сложно проявить себя и создать нечто по-настоящему полезное. Да что уж там. Я всегда знал, что большие открытия даются только гениям. Я не гений. — Вот как. Ты не веришь в себя? — искренне удивился Эрик и чуть не усмехнулся: «Зато в мою чушь поверил запросто!» — но вовремя прикусил язык и сделал серьёзное лицо. А в следующую секунду задумался: оправдается ли тогда надежда на побег с Томпсоном? Или тот правда не сможет сотворить чудо и спасти их обоих? Проблема, однако. — Конечно, я уже выбрал свой путь, — продолжил он. — Помогаю нашим гениям, как Старк и Ричардс, с мелкой работой, это ведь тоже по-своему важно. А что остаётся, если не способен на большее? — Снова усмешка. — Хотя порой набить рожу злодею и спасти человеку жизнь кажется намного проще и важнее, чем просидеть полжизни за расчётами и выводом теории, которая скорее всего окажется неверной и заведёт в тупик. Эрик кое-что отметил про себя и додумался до простого в своей гениальности вывода: — То есть ты хотел бы занять моё место? После этого вопроса без малейшего намёка на укоризну, на лице Томпсона на пару секунд отразилась мучительная задумчивость и он точно испугался своих слов: — Нет-нет, что ты! Я правда никогда не думал… об этом. Но ведь кто ещё мог подходить на роль достойного преемника Пима с такими знаниями и стремлениями, как не он сам? Оказалось, эти две простые и такие близкие мысли даже на миг не пересекались в его светлой голове. А Эрик уж понадеялся… — Нет так нет. Хотя для хорошего человека ничего не жалко, — с хитрой улыбкой добавил он и, довольный, в мыслях отпустил этот длинный день.***
Однако следующий его не порадовал. «Разыскивается рыжий чепушило в клоунском костюме (или без него). Особые приметы: гибрид человека, насекомого и козла, умеет путешествовать во времени, после него частенько пропадают вещи и желание общаться». Подпись — W.W., геолокация — Берлингтон, штат Вермонт. Именно такое сообщение Эрик обнаружил на своём спутнике ближе к обеду, когда и проснулся (непозволительная роскошь для двойника из настоящего). Это сначала анонимное письмо счастья не произвело на него впечатления. Но зато когда до него дошёл весь ужас необъяснимой ситуации… — Гил! Гил, что это такое?! Глас вопиющего разнёсся едва ли не по всем лабораториям, благо, Томпсон был у себя. Но при появлении всклоченного Эрика на пороге пришлось срочно выпроваживать агента Бейкера и нескольких лаборантов, осыпая их извинениями. — Что случилось? — упавшим голосом спросил он, как только коллеги оставили их с Эриком наедине. Сразу понял: явно причина паники была серьёзной, особенно когда на носу скорый конец света. — Вот это! — О’Грейди ткнул голографический экран ему чуть ли не в лицо. Томпсон даже текст не успел толком прочитать, как он уже зачастил: — Да, это оскорбительная хрень, но в любой другой день я бы молча обиделся и забыл, но сейчас кто-то пронюхал о моём манёвре. Я никому на глаза не показывался, о квантовом скачке знаете только вы с Джеммой! Кто мог мне это прислать? Почему отправитель скрыт? Откуда он взял мой новый номер… Да и вообще. У меня нет связи! Связи нет, понимаешь?! Это обычный спутник из обычного магазина, ему от силы неделя с учётом всех этих кувырков. Какого чёрта вообще?! — Подожди… В каком смысле — нет связи? — Гилберт попытался разгрести кучу свалившейся на него информации. — Это обычный спутник, — повторил Эрик уже спокойнее. — Пришлось в будущем избавиться от своего, чтобы ЩИТ не отследил по чипу и всё в таком роде… Долго объяснять, что у нас случилось, если коротко — полный трындец. На базе все посторонние сигналы блокируются, ну ты знаешь, а я с этой фиговиной теперь посторонний. Вот, — в завершение выдохнул он и отключил экран. — Как сообщение вообще дошло сюда? Можно это отследить? — Это тебе к айтишникам. При чём здесь я? — Ну а кто ещё? И как я им буду это объяснять? Нет, это просто ни в какие ворота… — А как сообщение подписано? WW? Эрик злобно выдохнул и кивнул. — Ага. Будто мне мало этих дебильных шарад с буквами! WW… За мной шпионил Вилли Вонка? Или кто, Уолтер Уайт? — Он развёл руками. — Надо с этим что-то делать. Как бы ему ни хотелось спихнуть эту заботу на Томпсона, до него вдруг дошло: не только учёные знают о путешествии во времени. Чёрный Лис. Он был первым, кто встретил Эрика по эту сторону квантовой бездны времени, и первый же услышал вопрос: «Какой сегодня год?» Не говоря уже о серьёзном поводе разыскивать Эрика… Мигом стало ясно, что Гилу в этом направлении лучше не копать, а потому Эрик поспешно свернул беседу: — Знаешь, я лучше сам с этим разберусь. Всё-таки ты мне и так очень хорошо помог, не буду тебя нагружать. — Ладно, — растерянно кивнул Томпсон и, окончательно сбитый с толку, проводил его взглядом до двери. Лишь спустя пару минут, как ушёл Эрик, он собрался с мыслями и отыскал свой блокнот. Где-то в середине, помеченный загнутым уголком, нашёлся поделённый на две колонки листок, и в первой значилось: «преступления в прошлом; неадекватное поведение; связан с крии (???) под подозрением Тайной комиссии…» Нерешительно повертев ручку на пальцах, Томпсон вписал туда же ещё один пункт: «в будущем скрывался от ЩИТа». Его вдруг смутила грамматика, но переделывать было ни к чему. С сожалеющим вздохом он посмотрел на вторую колонку, пустую и беспомощную против первой. Ни один факт не говорил в пользу путешественника во времени, если не считать сто раз перечёркнутых и закрашенных обрывков слов. Ни один факт, только бескрайнее чувство, что Эрик отчаянно нуждается в помощи. И Гилберт ничего не мог с этим поделать.***
Воистину универсальное решение — пустить всё на самотёк. Другого Эрик не видел, тем более пришлось бы баламутить и без того не очень чистую воду нового таймлайна. Слишком долго скрываться на виду и сидеть на шее у Томпсона не вышло бы, поэтому он начал собирать вещи. И это ещё повезло, что здешний вариант пока не лазил в ящик стола, где со вчерашнего дня ждала своего часа малая доля сокровищ, да и рюкзак остался не тронут. Украшения и часы из ящика перекочевали в дорожную сумку с остальными пожитками, которых местный Эрик не хватился бы в ближайшее время, кейсы Пимтеха отправились туда же. Всё ради спасения мира… Возня с вещами продлилась до вечера, и всё бы ничего, если бы не пущенная на самотёк проблема. Загадочный Вилли Вонка, как про себя обозначил анонима Эрик, торопил его короткими сообщениями: «Жду.» Угрожающая точка в конце каждого из них ясно давала понять о серьёзности его намерений. А между тем прощание с Томпсоном, немного неуклюжее и с одной стороны лукавое, оставило ещё один едва уловимый след в душе. Снова Крис Маккарти воскресал в памяти, протягивал холодные руки из могилы, хватал за сердце и шептал: «Не позволяй ему пойти моей дорогой». Это была дорога странной дружбы, которую Эрик по-хорошему не заслуживал, и она привела Криса к смерти и забвению. Эрик старался забыть его и тот роковой день, потому что память была цепью, связывавшей его с огромным грузом вины. Гил немного ниже Эрика и старше лет на пять. Почему-то запомнились эти мелочи. Сам О’Грейди с тревогой думал о том, как образ безразличного ему прежде человека закреплялся в памяти и пускал корни, смешивался с чертами друга, который так же хотел быть героем и действительно был этого достоин, а главное — который мог терпеть Эрика рядом с собой… Хватит ли беспечности наступить на эти же грабли снова и не усложнять жизнь обходными манёврами?***
Могу я вмешаться на пару секунд? Пф, да кого я вообще спрашиваю! Конечно могу! Да-да, ну прям ОЧЕНЬ трогательно, щас расплачусь. А тем временем интрига на соплях держится. И что, этот козёл назвал меня Вилли Вонкой? Ну охренеть теперь. Жди ответочку, ведь у нас тут настоящий детский сад, а не «Отверженные» какие-нибудь! У меня сейчас нет опупенно важной информации для вас. Просто мне ску-чно! Я задолбался ждать, пока эта резиновая драма перестанет растягиваться. Но чует моя задница, что скоро пробьёт мой час! Скоро придёт ваш спаситель, дождитесь меня!— прим. Сами-знаете-кого (это Дэдпул) (НЕ Вилли Вонка)
Оставленные WW координаты могли вести в ловушку любой степени смертельности, потому первым и самым логичным решением было его игнорировать, но Эрик решил разнообразить свою жизнь. Это не просто координаты, это штат Вермонт — дом родной, пусть не здесь и не сейчас. Почему именно он — вопрос, который и хотелось разрешить, ведь мир слишком велик для случайного совпадения. «Всё равно по пути», — безрадостно думал Эрик, осознавая, что настоящего и твёрдо обозначенного пути, кроме этих координат, у него всё равно нет. По прибытии он заметил, что в Вермонте ему легче дышится. Возможно, потому что там царил ясный день, в то время как над покинутым Готландом нависли тяжёлые сумерки. Слишком поздно он задумался, что неплохо бы смешаться с толпой на Чёрч-стрит: всё-таки его костюм немного выделялся даже в эпоху странной и футуристичной моды. Да и рюкзак следовало бы оставить во вновь уменьшенном звездолёте, но чёрт дёрнул взять его с собой в надежде, что удастся куда-нибудь сбагрить. Без малейшего понятия, куда и зачем идти, а главное — кто его здесь ждал, Эрик вдруг услышал доносящийся с площади голос: — Дамы и господа! Я не пророк, но я знаю, что на Землю надвигается апокалипсис. Но не спешите впадать в панику: у нас есть герой, способный предотвратить страшную катастрофу! Кто-то вдохновенно орал в мегафон, собрав вокруг себя любопытную публику. Не понимая, что происходит, Эрик поспешил к скоплению людей. — Нет-нет, не смотрите на мой костюм, я говорю не о себе. Напялить на себя цветное трико и дебильную маску может даже самый бесполезный член общества — всякие косплейщики без личной жизни тому подтверждение. Эй, оскорблённые, не спешите расходиться! Потому что есть люди гораздо бесполезнее вас… Но что это? Кажется, наш спаситель на подходе! Моё сердце сейчас выпрыгнет из груди от предвкушения. Встречайте! Истинный герой, рыцарь без страха и упрёка… Человек-муравей! Толпа расступилась перед Эриком, и он в растерянности увидел небольшую трибуну, детишек с плакатами, а выше всех — самого Дэдпула, который, только завидев его, начал скандировать и вовлекать в это дело публику: — Му-ра-вей! Му-ра-вей! И заметьте, он ваш земляк. Му-ра-вей!!! Ура!!! Мало кто по-настоящему разделил его энтузиазм, но гробовой тишины точно не было. На детских плакатиках яркими красками было выведено имя величайшего героя Земли, вошедшие во вкус люди вторили им и заводиле в маске, все взгляды оказались устремлены на беглеца с чёрным рюкзаком за плечами. — Уэйд Уилсон… — потерянно прошептал Эрик, вспомнив подпись из инициалов. Но понятнее от этого не стало. — На Вилли Вонку я похож меньше всего, правда? — саркастично протянул Дэдпул и прибавил, опустив громкоговоритель: — Скажите спасибо, что в этот раз не на каблуках, как в том клипе Селин Дион. Его время давно прошло. Не надо разговаривать со мной через сноски, шизофреничка. И вообще, я теперь здесь папочка, а ты, сучара, больше не отвертишься! Он спрыгнул с возвышения и, подойдя к Эрику, по-приятельски приобнял, закинув руку на плечо. Тот через костюм почувствовал, как что-то острое в руке Уэйда прижалось к шее. — Только попробуй свинтить куда-нибудь и бросить несчастных людей на произвол судьбы, сволочь, — с фальшивой улыбкой под маской произнёс он. — Чего ради я организовал твой фан-клуб? — Я не знаю, — севшим голосом ответил Эрик и тревожно осмотрелся. — Мне надо было появиться. Просто прийти и что-то сделать, больше не жаловаться на жизнь в одних только вступлениях. А ещё зарядить тебя мотивацией, наглая ты рожа, потому что одних только моральных терзаний тебе недостаточно. Любой другой уже бы сообразил, что делать для спасения мира, и стопятьсот раз взял и сделал. Но ты же особенный, ты не такой, как все, ты уникальный! — просюсюкал Дэдпул и в объятии чуть сильнее надавил лезвием, а потом снова сказал в мегафон: — Да, народ, он по-настоящему уникален! Поганый трус, бездельник и трепло, а его окружают хорошие и адекватные люди — тьфу, серая масса! Какая банальность… Но мы верим в тебя, Эрик! — задорно воскликнул он, направив динамик иконе фан-клуба прямо в ухо. — И ты поверь в себя! Или я должен привести парочку чирлидерш с большими сиськами, чтобы ты точно начал шевелиться? Как только в ушах перестало звенеть после пламенной речи, Эрик только и смог вымолвить слабым голосом: — Откуда… Откуда ты всё знаешь? — Я с тобой в одном тексте, друг, как я могу этого не знать? Смешной такой! И если надо будет, я обязательно найду тебя, где бы ты ни прятался. Дэдпул всё-таки отпустил его и убрал нож, вернувшись на свою трибуну, а мужчина из толпы схватил Эрика за руку и затравленно прошептал: — Помогите! Он угрожал оружием мне и моей жене, чтобы мы в этом участвовали… Пожалуйста… — Настала новая эпоха! — провозгласил Дэдпул, пока О’Грейди застыл в ступоре. — И её воплощение — это Динь-Динь! Тотчас детишки перевернули свои плакаты, «Ant-Man» сменился на «Tinker Bell». — Динь-Динь — звучит гордо, потому что этот товарищ настоящий мудозвон! А ещё потому что обоснование и вовсе не нужно, я же говорил — детский сад, — сделал он интонационную ремарку и похлопал сам себе. После этого уже обратился лично к виновнику торжества: — Не подведи нас всех. Потому что если ты продолжишь ни черта не делать — я тебя угандошу хотя бы за то, что ты просрал спасение мира. Если же ты помчишься всех спасать и сможешь искупить своё мудацкое поведение, то заслужишь хотя бы моё уважение и долгую жизнь в спасённой тобой вселенной. Понял? — Понял, — нервно кивнул Эрик и сжался под натиском агрессивной энергетики оратора. Я его угандошу. Дэдпул стянул маску, обнажив лысую голову с изъязвлённой уродливыми шрамами кожей. Многие зрители отшатнулись или отвели взгляды. Состроив вдохновенно-жалостливую гримасу, Уэйд сказал: — Я так хотел чисто по-человечески посмотреть тебе в глаза. Без масок. Без всякой псевдогеройской шелухи. И я вижу, что ты вот-вот обделаешься. — Он усмехнулся и натянул маску обратно, прибавив: — Так что вперёд — твори волшебство, совершай чудо, спасай мир. Вся надежда на тебя, неисправимая Динь-Динь! Потому что как иначе пробить твою сюжетную броню, если из-за тебя сюжет стоит на месте? Я не буду дядюшкой Дэдпулом, если не сделаю этого. А теперь… Пора сворачивать стёганые чимичанги!***
А тем временем на другой стороне Земли, покрытой вечерней тьмой, в своей лисьей норе засиживал вор-рецидивист с международной и даже межмировой репутацией, недовольно щеря свои седые усы и исподлобья поглядывая на экран. Этот выпуск новостей раздражал его больше обычного. — В самый разгар празднования одного из важнейших праздников для планет-участников Гала-Ассоциации в Москве было совершено дерзкое ограбление нескольких квартир… Чёрный Лис фыркнул и пнул с досады ящик с инструментами, которые глухо звякнули от удара. Конечно, ограбление совершено, а добычу ищи-свищи. Не сказать, что он рассчитывал на большой куш, всё же его глодала обида: какой-то проходимец запросто облапошил опытного вора, да ещё и поиздевался над бедным стариком. — Пока жильцы находились на всеобщем праздничном шоу, неизвестный сумел вывести из строя все камеры видеонаблюдения и за короткое время взломать двери квартир, в том числе оснащённые новыми охранными системами. — Да чтоб вас! — в сердцах воскликнул Лис. Он смотрел вчерашний эфир не для своего удовольствия, а из желания узнать результаты расследования — не нашёл ли кто настоящего похитителя? Но говорить об этом ведущая не торопилась. Старик вспомнил о нём и стыдливо закусил губу: как он мог его упустить? Как мог вообще подчиниться страху и оставить рюкзак? Да, за свой страх тоже было неловко, но эти странные фокусы совершенно сбили его с толку. Может, поступить по-другому было бы ещё глупее? Как бы то ни было, Чёрный Лис был готов ко всему и даже на этот случай припас план Б. Он включил спутник и подождал загрузки программы, помассировав виски и прикрыв глаза рукой. В его рюкзаке был спрятан жучок, но предыдущие попытки его отследить срывались странными помехами и отсутствием связи. Но на этот раз повезло. Спустя пару минут был готов весь маршрут похитителя — странный, петляющий и разок выходящий за пределы Земли. — Что ж ты мечешься? — пробубнил в усы он, глазами пробегая путь от Москвы до Готланда, где и пропадал след, от Готланда до Берлингтона. Там была последняя остановка. Вдруг он заметил подозрительную активность пользователей в этой локации — в центре города было отмечено множество фотографий с похожими хештегами. Чёрный Лис охнул от неожиданности, открыв одну: на ней был изображён тот самый похититель, представившийся Бэтменом, в том же странном костюме, разве что с открытым шлемом. За плечами — рюкзак Лиса, а в обнимку с ним стоял ещё один тип в чёрно-красном супергеройском костюме. — Ой, дурак! — вздохнул он, но тут же рассмеялся. Без чужого внимания не обошлось: не такой уж он неуловимый, этот фальшивый Бэтмен. Теперь добыча точно вернётся к настоящему охотнику.