Моё любимое время

      Торис уже целый час наворачивал круги по дому, опустив голову. Он вообще не мог полноценно надеяться на то, что отправленное им письмо и правда сможет попасть в волшебный мир вместе с Гилбёрдом. А если что-то случится с жёлтой птичкой? Тогда пепельноволосый немец заживо закопает Литву, а потом ещё 40 дней будет танцевать на его могиле. От этих мыслей Торис вздрогнул и тяжело вздохнул, с ним никогда не происходило ничего подобного. А живы ли вообще его друзья? И снова круг подобных мыслей, которые заставили Ториса ещё раз обойти все комнаты. Чуть позже Литва решил сесть за стол, ибо голова уже начала ходить кругом, а в глазах поблескивали двойные силуэты. Торис положил голову на книгу и смотрел в пустоту. Феликс всегда задерживался у него допоздна, и литовец всю неделю ждал этого вечера, но сейчас мог только обдумывать варианты, как вернуть поляка и всех остальных обратно. Торис был изнурён и заснул, полностью погрузившись в себя и тревожные мысли.

***

Феликс сначала поспешил за Дамблдором, но волшебник уже скрылся из виду. Наташа и Гилберт прожигали недоверчивым взглядом поляка, до них также не мог дойти тот факт, что Дамблдор сейчас пересказал весь тот бред, что Феликс пытался донести до Колина. —Эй, вы на меня то чё палите? –С искренним удивлением возмутился тот. —Откуда этот старик вообще узнал о нашем визите?! –Немец негодовал и безуспешно пытался найти хоть каплю логики в недавних событиях. —Нам придется учиться? –Спросила Наташа леденящим душу голосом, на что получила сухой кивок от поляка. Из Большого зала на весь замок вдруг послышались возгласы и аплодисменты. Значит, началось распределение по факультетам, и светлокурому трио следовало сейчас находиться именно там. Феликс опять повёл белоруску и немца по коридорам Хогвартса, а последний вновь принялся разглядывать волшебные картины, только теперь на приличном расстоянии. Когда иностранцы аккуратно проскользнули через величественные, огромные двери, сидящие за столами студенты затихли и начали перешёптываться между собой. Наташа и Феликс, сразу заметив это, лишь пофигистично фыркнули и стояли за юными первокурсниками. Гилберт же запрокинул голову и долго не мог отвести свой взгляд от чарующего потолка, походящего на звёздное небо. За ними в зал прошёл Мистер Филч, специально задев зачарованного Гилберта, от чего тот уже пятый раз за день свалился на пол. —Сука…–Прошипел немец на русском, так что из рядом стоящих никто ничего не сказал, кроме Феликса, который начал смеяться на Гилбертом. Несколько ещё нераспределенных первокурсников последовали примеру поляка, но суровый взгляд женщины в высокой шляпе заставил детей затихнуть. Завхоз протянул женщине свиток. Когда ведьма прочитала содержимое, её взгляд упал на иностранцев. Белоруске даже показалось, что лицо той скривилось от их вида. Ещё бы, на их лицах красовались свежие ссадины и царапины, а военная форма на Гилберте и Феликсе только усугубляла ситуацию. Обратившись к студентам, ведьма продолжила: —В этом году в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс перевелись несколько студентов из Колдотворца. –В зале раздались аплодисменты и несколько возгласов. Гилберт даже, разведя руки в стороны, опустил и поднял голову в знак приветствия.—Новым учащимся также будет необходимо пройти распределение…—И тут Феликс стукнул рукой по своему лбу, он знал, как сделать так, чтобы они попали на один факультет. —Слышьте! Сейчас вы просто должны попросить шляпу…—Но голос Макгонагалл прервал его тираду. —Феликс Лукашевич! —Еле выговорила ведьма, а ведь теперь ей каждый день на уроках придется выговаривать эти сложнейшие иностранные фамилии. Она чуть усмехнулась, представив Снейпа, у которого мастерски получается произносить фамилии учеников так, чтобы у тех сразу вся жизнь перед глазами промелькивала, а тут он даже выговорить их не сможет, и весь образ темного преподавателя стремительно окажется в прошлом. Феликс, проклиная Макгонагалл, что именно он стал первым, неуверенно побрел к табуретке. Когда шляпа оказалась на его голове, в мыслях появился посторонний голос. «Что же ты за личность такая…» —Хм, хитрости хоть отбавляй, а вот смелости… Смелости не хватает. «Ты типа шляпа? Короче мне надо это, Типа чтобы я на один факультет с друзь…» —Слизерин! —За столом Слизерина раздались хлопки, приветствующие поляка. Его дико раздражал тот факт, что его не дослушивают уже второй раз, он хотел было бросить чёртову шляпу прямо в эту ведьму, но терпеливо встал и направился к ликующим. Гилберт в этот момент вспоминал преимущества всех факультетов и распределял своих братьев: «Запад… Дойцу определенно попал бы на Гриффиндор, а вот Родерих…». Его мысли прервала Макгонагалл, которая презрительным взглядом оценила Гилберта, прямо как Гермиона. На нём было больше всего ссадин и крови. —Гилберт Байльшмидт! Немец уверенной походкой направился к табурету, и, сам натянув на себя шляпу, продолжал размышлять о братьях. «Он, скорее всего, на Когтевран. Да, точняк, Когтевран!» «Ты хочешь учиться на Когтевране?» —Что? –Гилберт понятия не имел, что всё происходит в его голове, и шляпа просто усмехнулась. —Когтевран! Вновь раздались бурные аплодисменты, и за столом синего факультета уже принимали пепельноволосого новенького. Феликс взялся руками за голову, это был провал, Гилберт пропадёт, ничего не зная о магии. Сейчас поляк старался продумать новый план, как им хотя бы не умереть в Хогвартсе (А здесь есть куча возможностей, умирай не хочу). Поляк, затаив дыхание, глядел на идущую к шляпе Наташу, из-за мыслей он пропустил момент, когда было названо её имя. «Прелестная дева, я не смогу распознать ваши лучшие качества, если вы не откроете путь к вашим мыслям» «Отправляй к одному из этих».–Настаивала Наташа, но у шляпы это был лишь особый вид распознания, если не можешь увидеть мысли, так разговори. —В вас очень много упорства, юная леди, так что Гриффиндор! Поляк просто стукнул голову о стол и продолжил сидеть в таком виде. Он даже не удосужился проводить взглядом крайне озлобленную и готовую убивать Наташу. В центр вышел директор Дамблдор, начиная свою речь, но был перебит… «Всё, это пизда, просто пизда, это такая пизда, что всем пиздам пизда…"–Орал во всю глотку про себя поляк. Наташа, судя по её особо леденящему взгляду, делала тоже самое, а вот Гилберт без всяких намеков на огорчение разговаривал с Когтевранцами, когда те глядели на него, как на единорога или любое другое мифическое существо. Речь директора прервала женщина, ужасно походящая на жабу и носившая исконно розовые одежды. Все ученики с кислыми минами уставились на Амбридж, постепенно перешёптываясь. —Только не это…–Тихо прохрипел Феликс, поднимая голову со стола. —Меня она тоже настораживает, но думаю, с ней можно найти общий язык. Меня зовут Теодор Нотт.—Поляк невольно вздрогнул от неожиданного обращения к своей персоне. Он прекрасно помнил, что на змеинном факультете учились не самые приятные собеседники, но разве сам он не подходил к их компании? Вот именно, что всё было гармонично и с первого взгляда он мог бы отлично вписаться. —Феликс. Я из Польши, так что типа Прости за…—Слизеринец чуть скривился от речи, он сразу заметил, что его новый однокурсник далеко не аристократичных кровей. —Ты будешь жить в одной комнате со мной и Блейзом Забини, других мест просто нет, так что придется не драться.–Нотт бросил ехидный взгляд на синяк Феликса, который тот схватил от Гилберта ещё в поезде, как бы подстёбывая однокурсника. Женщина-жаба закончила свою блевотную речь и к всеобщей радости заткнулась, пройдя к своему месту. Дамблдор не стал продолжать, а просто разрешил студентам начать трапезу, ведь времени было в обрез, а завтра их ещё ожидали уроки. Вспомнив про это, у всех троих отлегло на душе, ведь за целый день они смогут более-менее адаптироваться к волшебному миру и к его совершенно причудливым правилам. У Наташи знакомство со студентами львиного факультета проходило сухо. То есть его фактически не было, ведь гриффиндорцы заметили хмурое выражение лица белоруски и просто промолчали, оставив знакомства на потом. Когда все студенты пировали перед сном, Наташа, опустив взгляд, вспоминала брата. Ей сейчас очень не хватало запаха зимы и жёлтых подсолнухов, что так любил Россия. У них с братом была удивительная способность тщательно скрывать настоящие эмоции. Он сладко улыбался, а она закрывала их под хмурым выражением гримасы. От этого лицемерия Беларусь медленно сходила с ума и просто не могла сдерживать себя, поэтому каждый вечер рыдала в плечо Ивана. Об этом не знала даже Украина, так как это было важнейшей тайной для белоруски, и Ваня никогда не смел раскрывать её. Сейчас братика рядом не было, а из глаз, что не видно под чёлкой потекла еле видная слеза. Сидящие рядом студенты были особо рады, что новенькая попала на их факультет, ведь даже по словам России, девушка была очень симпатичная и выделялась на фоне студенток. —Ты русская? —Не выдержал рыжий гриффиндорец, за что получил удар локтем от каштановолосой старосты. —Да.–Сухо ответила Наташа. Она никогда не разделяла свой и народ брата, тем более сама уже давно мечтала воссоединиться с Россией и с гордостью звать себя «русской». Староста удивилась, когда новенькая начала уже с большим энтузиазмом, но также сухо отвечать на вопросы сокурсников. —Я читала, что студенты Колдотворца всегда занимают высшие места в чемпионатах по зельям, а ещё у вас есть особые учебники кото… —Не будь занудой, Грейнджер! –Хором сказали двое рыжих близнецов.—А это правда, что там летают не на мётлах, а на вырванных с корнем деревьях? –Кто-то из студентов поперхнулся от неожиданности. «Я даже не знала, что тут на мётлах летают, а на деревьях… Хотя это очень похоже на Ваню». —Да, а по зельям лучшие результаты, потому что для храбрости пьем бутылку водки.—Наташа невольно улыбнулась, но улыбка больше походила на психическое отклонение, чем на эмоцию. Гермиона лишь фыркнула, а близнецы усмехнулись и решили для себя, что улыбка Наташе идёт намного больше, чем хмурая мина. —Я Фред. —А я Джордж.—Представились рыжие и подмигнули Наташе, на лице которой уже высохли слёзы. —Я Рон, Рон Уизли. Ещё я староста, так что если нужна будет помощь…–Рыжий замялся, и вместо него вступила каштановолосая: —Лучше обращайся ко мне, я тоже староста. Моё имя Гермиона Грейнджер.–Быстро протараторила девушка и получила обиженный взгляд от Рона. Наташа же не слушала старост, а лишь пыталась разглядеть каждого ученика. Для страны она, конечно, юная леди, но уже совсем давно не маленькая девочка, так что с её жизненным опытом ей не составит труда распознать характер человека. За её взглядом следил только худой гриффиндорец в круглых очках, который только что оторвался от ненавистной ему газеты. Парень заметил, что Наташа, остановив взгляд на его худшем враге за столом Слизерина, скривилась. —Его зовут Драко, я бы не советовал связываться с ним.–Проговорил все время молчавший Поттер. Никто не понял, зачем он это сказал, ведь речь шла совсем о другом, кроме Наташи, которая сначала удивилась, а позже кивнула. —А твоё имя как? –Впервые за всё время девушка задала вопрос, но кто-то снова поперхнулся и начал кашлять. —Это Великий Гарри Поттер! Как его можно не знать??? –Недоумевали гриффиндорцы, на что белоруска закатила глаза. —А это правда, что вы убили профессора в своей школе? —Пропищала первокурсница, из-за которой затих весь зал, а сидящие вокруг начали сверлить Наташу взглядом, ожидая ответа. —Глупости это всё.–Вступилась Гермиона.—Ясное дело, что Колин наврал, чего тут выяснять. А если не секрет, то зачем вы здесь? –"Мне самой, блять, интересно"-белоруску взбесило это количество внимания и вопросов, поэтому та просто промолчала. Гилберт тоже видел эту ситуацию, и на него, соответственно, также глядели вопросительные взгляды однокурсников. За все это время, о чем его только не спросили: «Почему твои глаза красные? Почему, если ты немец, то учишься в России? Кто тебя побил?». Гилберт был польщён такому вниманию к своей персоне и легко находил общий язык с однокурсниками. Студенты принялись медленно удаляться из зала, а блондо-трио успели лишь бросить друг на друга прощальные взгляды.