Моё любимое время

Истерзанные тяжёлыми жуткими шрамами пальцы медленно переворачивали страницы толстой книги. Они скользили по надписям, оставляя после себя еле видные кровавые следы от нескольких царапин и ссадин. Вокруг веяла угнетающая фиолетовая аура, исходящая от русского, чьё лицо, казалось, впервые не украшено мирной беспечной улыбкой. Его глаза были наполнены эмоциями, которых Иван ни коим образом не выказывал. Было сложно даже по глазам догадаться, какие эмоции и мысли в голове у России, поэтому, как и всегда, невыспавшийся Литва мог ждать чего угодно со стороны белобрысого, и это самое страшное. Он никогда не знал, чего ожидать от этого государства, что вечно наводило ужас на остальных. На всех, кроме прелестной Наташи. Ради неё упёртый литовец был даже готов дружить с Россией, только чтобы белоруска была счастлива. За брата, конечно, но счастлива. От мыслей о любимой лицо Ториса залилось багровым окрасом, а глаза закатились вверх. Парень поставил локоть на стол и подпёр голову рукой, чуть прикрывая веки и представляя прекрасную девушку в бело-синем платье. Брагинский, заметив наслаждающуюся мину литовца, невольно хмыкнул и небрежно бросил открытую книгу на круглый стол. От резкого звука, будто забывший всё на свете Торис, подпрыгнул на стуле, а увидев лицо серьёзного Ивана, чуть не упал на пол. Литва огляделся по сторонам, как бы приходя в реальность, и невольно застонал от всё той же ситуации с книгой. Это тоже самое чувство, когда ты просыпаешься утром в понедельник и осознаёшь, что тебе работать ещё целую неделю. Россия потрепал парня по голове и ненароком заулыбался. —Я сам оповещу Людвига, а ты, Литва, свяжись с Англией.—литовец раскашлялся от услышанного имени Германии. Тело вновь пробрало на дрожь, а зелёные глаза уставились на русского. Людвиг был на втором месте после России из стран, которые наводили ужас и недоверие. Даже за все его заслуги в Евросоюзе клеймо нациста по прежнему ярко отражалось на репутации немца, и если ещё его брат был разгельдяем, то Крауц вечно вёл себя подозрительно серьёзно. —Германию?! З-зачем, Россия-сэр? —Голос дрожал, и в нём слегка слышались всхлипы, будто Ториса собрались четвертовать на Красной Площади. —Его брат в опасности. Ты же, Литва, сам даже не собирался говорить об этом ни мне, ни ему, правда? —Улыбка дьявольски давила и не давала покоя. —Правда… Голубоглазый немец нервно теребил в руках пружинистый провод стационарного телефона. Взгляд скользил по всему кабинету, Людвиг пытался переварить всё сказанное Иваном, но получалось плохо. Он ещё не вник в ситуацию, однако до него дошло, что Гилберт в беде. Единственное логичное словосочетание, что услышал Людвиг, остальные слова, как будто, были просто несвязанными между собой. Беларусь, Хогвартс, Англия, Польша, книга, магия, Торис, брат… Что?! Крауц закрыл ладонями лицо и застонал от накрывшей его головной боли. Так он просидел около пятнадцати минут, пытаясь не вслушиваться в вопли беспечного итальянца за дверью кабинета. Людвиг резко, как будто его ударила молния, встал с офисного стула и направился в коридор. Отворив дверь, он случайно сбил ею хрупкого Варгаса, от чего тот в своей привычной манере принялся издавать странные звуки. —Be~, Дойцу, я думал, ты не слышишь…—Германия поспешил помочь другу подняться, но раньше него успел подоспеть второй Варгас, и тот яростно начал буравить взглядом немца. —Ты что творишь, нацист?! Я знал, что тебе, извергу, нельзя доверять! —Он погладил по голове Венециано и прыснул недовольным лицом. Людвиг, кротко кивнув итальянцу чисто в знак уважения, как к брату своего лучшего друга, направился по коридору, ведущему в давно никем неиспользованную комнату. Дверь отворилась с громким скрипом, чуть не сломавшись от крепкой руки немца. Перед собой Людвиг увидел множество стеллажей, полки которых были бережно обставлены толстыми книгами, пылящимися там уже ни одно столетие. Немец, подойдя к одному из стеллажей, принялся водить пальцем по книгам, тихо читая названия и мотая головой. Вдруг, глаза заискрились, когда Крауц, наконец нашёл, что искал. Он осторожно вынул толстую книгу, придерживая остальные и сдул с неё накатившуюся пыль. Книга была явно не такая уж и старая, по крайней мере, точно не столетняя реликвия. Немец медленно прошёлся пальцами по корешку и тихо, про себя прочитал: «Гарри Поттер и Орден Феникса». Крауц припомнил, как говорил русский по телефону: «Вроде, Гарри Поттер и Орден Феникса, хах, или уже правильно будет–Феликса? Вообщем, если найдёшь…"—Людвиг помотал головой, отгоняя ненужные мысли и пытался сосредоточиться на ситуации. Неужели, его брат попал в книгу?!