Я люблю твои пухлые щечки

***

      Прошло несколько абсолютно обычных дней, дней без Майкрофта Холмса… И вот Хиллари выписали из больницы. Сказать, что она была рада, значит ничего не сказать. Она собралась меньше чем за пять минут и бегом выбежала из больницы. Ощущение было такое, словно её парализовало и сегодня она вдруг чудом снова смогла ходить на своих двоих. Она распахнула дверь и побежала по лестнице. Холодный резкий ветер обдул её лицо и девушка понеслась словно окрылённая. У ворот она чуть не врезалась в женщину с ребёнком и та что-то сердито прокричала Хиллари, но она была уже далеко.       Девушке хватило пары минут чтобы добежать до автобусной остановки. Она замёрзла, на улице уже была зима, а она только что вышла из больницы. К счастью ждать автобус нужно было совсем не долго. И вот Хиллари вошла в тёплый салон автобуса и села возле окна. Рядом с ней практически сразу же сел молодой человек приятной наружности и улыбнулся Хиллари. Автобус тронулся. Девушка смотрела в окно и радовалась, а на неё смотрел мужчина и тоже радовался хотя всё не решался начать разговор. Наконец покашляв он поздоровался, надо сказать что решался он долго. Хиллари проигнорировала его и вышла на ближайшей остановке. До дома ещё пара кварталов и не так далеко заведение где делают лучший кофе по мнению самого строжайшего критика — Хиллари. Девушка зашла в это маленькое уютное кафе и на неё повеяло резким запахом кофе от которого кружилась голова. Взяв двойной без сахара и пончик девушка расплатилась и вышла. Горячий кофе согрел девушку и она спокойно дошла до дома.       Хиллари вошла в квартиру, разулась и швырнула сумку в угол. Квартира ничем не изменилась. В мастерской всё так же бардак, в спальне кровать была даже не заправлена, а вот на кухне по всей видимости неделю стояла кружка с чаем. Чай высох, а на стенках были желтые следы от черного чая. Хиллари вздохнула и поставила кружку в раковину. Весь день она ходила по квартире и вновь проникалась её обстановкой. Но ближе к вечеру собралась идти в магазины за продуктами.       По быстрому собравшись девушка вышла из дома и пошла по вечерним улицам Лондона. Как оживился этот город с наступлением сумерек. Прохожие куда-то спешили и постоянно натыкались друг на друга. Машин которых и так было очень много, вечером стало ещё больше. Девушка спокойно шла и наслаждалась этой суетой среди которой она была просто серой мышкой. Ближайший супермаркет и там длиннющие очереди. Девушка взяла тележку и встав на неё одной ногой, другой оттолкнулась и проехала так пару метров. На кассе ей не хотели продавать сигареты, на основе того, что девушка ещё слишком мала. На этот случай ей всегда приходилось таскать с собой паспорт и даже после его предоставления многие с неодобрительными лицами смотрели на неё. Примерно через полчаса всё было куплено и девушка уже шла обратно. Стемнело окончательно и повсюду зажглись огни, людей становилось всё меньше и меньше. Не теряя возможности девушка снова зашла в кофейню и снова взяла себе кофе. На улице было холодно, дул холодный ветер и начали падать снежинки, но обжигающий кофе согревал изнутри.       Девушка спокойно шла. Оставался всего один квартал и она уже будет дома, где поужинает в компании телевизора. Но в углу между мусорных баков она что-то заметила. Хиллари остановилась и вгляделась во тьму. Было тихо и до ушей девушку отчётливо доходил чей-то тихий плач. Нет, то был не ребёнок, но и не взрослый человек. На секунду в голове девушки промелькнула мысль, что можно сделать невозмутимый вид и просто исчезнуть, но так было нельзя. Аккуратно она направилась в ту сторону и вскоре ей открылась такая картина:       Между мусорными баками на земле сидела съёжившись девушка. Она была худой с нежно-рыжими волосами. Девушка плакала. Сначала она даже не увидела Хиллари, а когда увидела, то вздрогнула и попыталась отодвинуться, но прижалась спиной к мусорному баку. — Эй! Что с тобой? Тебе помочь? — начала тихонько Хиллари и подошла ближе к девушке.       Девушка молчала, казалось она проглотила язык. Она подняла глаза на Хиллари и та увидела огромный багровый синяк под левым глазом. Девушка не переставала плакать. — Не бойся. Я тебя не обижу… Я лишь хочу знать, что с тобой случилось. — сказала Хиллари ещё более мягким тоном и присела на корточки, что бы девушка лучше её видела. — М-м-меня изнасиловали. — всхлипывая произнесла девушка.       У Хиллари округлились глаза. Девушке на вид было лет шестнадцать. Она была такой маленькой недотрогой, что в голове этот факт никак не хотел укладываться. Суровая реальность не прошла стороной и Хиллари, но никто никогда в жизни её не домогался. Хотя она выглядела ещё более беспомощной чем эта девушка.       Но сейчас не время думать о детстве. Хиллари разогнала свои воспоминания которые начали всплывать из разных уголков её разума. Она легонько поболтала кофе в бумажном стаканчике, ещё половина осталась, и протянула его девушке. Она с опаской посмотрела на Хиллари и протянула руку. — Я Хиллари! А ты? — спросила девушка. Девушка помолчала словно взвешивая все за и против и наконец сказала — Я Харли.       Хиллари теперь не знала, как дальше поступить ведь бросить девушку здесь одну это неправильно. — Тебе чем-нибудь помочь? — в итоге сказала Хиллари. — Нет. Всё хорошо. Я посижу здесь до утра. — сказала дрожащим от слёз голосом девушка.       Оставить здесь её нельзя. Но вряд ли она захочет куда-то идти. — Ты могла бы переночевать у меня если захочешь. — предложила девушка. — Серьёзно? Ну ладно.       Харли заметно оживилась и теперь не казалась такой уж ущербной. Она встала и тихонько пошла за Хиллари следом, всё ещё иногда утирая слёзы. Наконец они оказались у Хиллари в квартире. Харли удивилась, квартира была большая, но в ней было слишком много хлама. Хиллари ушла с сумками на кухню, а Харли осталась стоять в прихожей. Хозяйка вспомнила о гостье не сразу. — Оу… Я думаю тебе следует принять душ, а я пока постираю твои вещи. — предложила Хиллари.       Девушка покорно прошла в ванную комнату, Хиллари принесла ей свою одежду, а её вещи отправила в стирку.       Харли залезла в ванну и включила воду, она постояла под тёплым потоком воды несколько минут осознавая всё, что с ней только что произошло. Хиллари начала готовить ужин на себя и на Харли. Вскоре девушка вышла из ванной, она вошла в кухню и села за стол. Теперь Хиллари могла подробно её рассмотреть. Это была невысокая, худая девушка. Нежно-рыжие волосы и разноцветные глаза, один глаз голубой, второй карий. Под голубым багровел синяк, а на носу были довольно заметные веснушки. В одежде Хиллари она утопала не потому что она была ей велика, а потому что она была очень худой. У неё был низкий и сиплый голос, возможно её душили, а может она просто курит. Она сидела на месте и казалось даже не дышала, но глаза то и дело разглядывали кухню и хозяйку.       Хиллари поставила перед ней тарелку с тушеными овощами, она поморщилась и начала есть. Ну и конечно же не обошлось без чашки хорошего, крепкого чая, от которого Харли успокоилась окончательно. — Итак. Ты можешь рассказать мне поподробнее всё, что с тобой произошло? — мягко начала беседу Хиллари. — Ну… Всё как обычно. Мы с подругами отправились на вписку и оторвались там по полной. Обычно эти тусовки ограничивались парой бутылок пива, но на этот раз всё было по другому. Там был один парень, не очень приятной наружности… Ну и пошло дело. Я и не поняла ничего. Я пыталась сопротивляться, но он избил меня, а после поимел. — Выходи, ты сама виновата… От части. Что за дети сейчас пошли лишь бы бухать… — Ну да я знаю, что девочки не курят и не пьют, кстати есть сигарета? — Нет. — сигареты у Хиллари конечно были, но она не собиралась давать их девушке, она же ещё ребёнок. — Жаль. Я бы закурила… Может конечно есть и плюсы в том, что меня изнасиловал мужчина. Я вообще-то я лесбиянка и этот опыт доказал, что секс с мужчинами это ужасно. Вот ты какой ориентации?       Хиллари задумалась. Она никогда не сомневалась в том, что её привлекают мужчины. Но девочка спрашивала это с той целью, чтобы понять сколько партнеров у неё было и были ли женщины. Но она даже не разу не целовалась… — Я не знаю. — тихо сказала Хиллари. — То есть? У тебя не было секса? Сколько тебе вообще лет? Двадцать? — по реакции Харли, она была в шоке. Видимо не иметь платонических отношений сразу после шестнадцати казалось ей непростительным. — Мне тридцать два. Я спокойно живу без секса. Мне знаешь ли не нравится эта тема. Если тебе больше не о чем говорить, то ложись спать. — Хиллари сказала это слишком жестким голосом.       Обе девушки встали и направились в гостиную где стоял диван. Хиллари дала девушке плед и подушку, и пожелала спокойной ночи. Харли быстро собралась и легла спать. Была уже ночь, а за окнами всё ещё только начиналось. В тёмной комнате то и дело мелькали полосы света от машин, кто-то постоянно кричал за окном. Харли лежала с каменным лицом и смотрела в потолок. Хиллари ещё где-то возилась.       Она сидела при тусклом свете на кухне поджав ноги. На столе стояла банка с пивом. Девушка курила. Белый дым расплывался в полумраке. Когда сигарета закончилась Хиллари бросила окурок в раковину и он с глухим стуком приземлился точно около слива.       Мыслей было много. Большинство из них тяжелые, но сейчас её тревожила только одна. «Какие сигареты курит Майкрофт Холмс?» Казалось бы такой пустяк, но почему-то эти сигареты были не такие. Он доставал их из портсигара, а на самих не было ничего написано. Когда теперь она сможет у него спросить? Девушка закатала рукав на левой руке. Все раны зажили. Хиллари провела по нескольким пальцами и полезла в карман за лезвием. Девушка держа его двумя пальцами и поднесла к свету. Затем вспомнила обещание Майкрофту, что больше не будет этого делать. Ведь он не узнает. Девушка поднесла лезвие к руке и легонько провела. Красная полоса, за ней ещё и ещё. Хиллари прикусила губу от боли и бросила лезвие на стол.       Жизнь играет с нами. И порой эти игры совсем не детские. Кто-то не видит препятствий даже тогда когда они есть. А кто-то обречён страдать вечно. Каждому свой крест.       Хиллари не спала. Ей было больно просыпаться одной. Тогда зачем засыпать? Или можно заснуть навсегда.       Харли вошла на кухню. Пачка сигарет, жестяная банка пива и лезвие со следами крови.