Я люблю твои пухлые щечки

      Утро было недобрым. Бессонная ночь, смятая постель и ноль энергии. Хиллари нехотя встала и спотыкаясь о собственные ноги направилась на кухню, чтобы сварить себе самого крепкого кофе который когда-либо существовал на этой планете. Рука безумно болела. Пижама и постель были запачканы в крови. Зайдя на кухню Хиллари увидела Харли которая сидела за столом пила пиво и курила сигарету. Хиллари беззвучно ругнулась и подойдя к девушке дала ей подзатыльника. После чего выхватила банку с пивом и вылила в раковину. — Воу, что случилось? — недоумевая спросила Харли. — Вон. — сиплым голосом прохрипела Хиллари и бросила девушке её одежду. — Кис, что случилось? — это звучало, так странно и нелепо. — Я сказала вон из моего дома! Непонятно объясняю?! — на этот раз голос Хиллари был твёрд и решителен. — Ну ок. — Харли встала и направилась к двери. Она быстро переоделась и ушла не сказав ни слова.       Хиллари забыла про всё, про кофе и про руку. Она схватила сигарету и закурила. Пара затяжек её не успокоили. Не успокоила и вторая, третья сигарета. Что это был за приступ? Разум погрузился во тьму и все мысли исчезли. Скорее всего это из-за недосыпа. Девушка как ни в чём не бывало поставила кофе вариться и отправилась в душ. Там она вспомнила про руку. Боль казалось только вернулась. Выйдя из ванной девушка хотела лишь убавить огонь, чтобы кофе медленно доходил. Как в этот момент раздался звонок в дверь. Хиллари вздрогнула, но пошла открывать. Она приоткрыла дверь и равнодушным взором окинула человека. Прошло секунды три прежде чем её мозг сообразил. Она широко распахнула глаза на пороге стоял Майкрофт Холмс. — Добрый день, Хиллари. Могу я войти? — Майкрофт смотрел на замершую девушку. — День, мистер Холмс. — девушка смотрела на него, как завороженная. Она открыла дверь и стала наблюдать, как мужчина вошел и начал раздеваться. Он снял пальто и повесил на вешалку. — П-проходите — запинаясь произнесла девушка и провела его на кухню.       Майкрофт осмотрел девушку и её квартиру. Такого захламления он не видел пожалуй даже у Шерлока. И это при том, что сама квартира выглядела вполне уютно. Когда он зашёл на кухню его взору предстал стол на котором лежала выкуренная пачка сигарет, окровавленное лезвие и несколько жестяных банок из-под пива. Девушка встрепенулась и быстро схватив мусор убрала его. — Кофе? — быстро прибавила она. — Пожалуй, что да. Я здесь, чтобы убедиться, что с Вами всё хорошо. Так как Вы не брали трубку. Но теперь я вижу, что не всё так хорошо. Вы снова режетесь? Мне казалось, что Вы человек слова. — Что?! Нет я вовсе не режусь… — начала оправдываться Хиллари. — Руку покажите. — велел Майкрофт.       Девушка протянула руку. Майкрофт обхватил одной рукой её запястье, а второй закатал рукав на левой руке. На ней сияли ещё совсем свежие раны. Мужчина вздохнул и поднявшись потащил девушку в ванную. — Это так оставлять нельзя. Доставайте аптечку. — он говорил это так спокойно.       Девушка достала коробку где было не так много всего. Майкрофт достал от туда всё, что было необходимо и довольно быстро обработал и забинтовал девушке руку. Она наблюдала за этим процессом с восхищением. Ей хотелось обнять Майкрофта, но она не решилась этого сделать. Они снова направились на кухню. Девушка налила кофе не в чашки, а в кружки и поняла это только потом, когда Майкрофт обнаружил на своей кружке надпись: «Бухлишко». Они молча сидели и пили кофе. Майкрофт смотрел на девушку, она была в безразмерной кофте которая была ей до колен. Хиллари то и дело пыталась прикрыть бинт рукавом, но он постоянно спадал. Она боялась встречаться взглядами с Майкрофтом. — Как Ваши дела? — спросила робко Хиллари. — Неплохо. Я бы не советовал Вам так нервничать. Вы и без того слишком эмоциональный человек… — Майкрофт помолчал и потом тихо добавил. — Пожалуй даже больше чем Шерлок. — но Хиллари этого не услышала, она была слишком занята своими мыслями. — Я стараюсь, но у меня плохо получается. — она сказала это всё тем же неуверенным тоном. — У Вас довольно мило. — О, спасибо! Я пожалуй слишком ленива, чтобы убраться. Вы не видели мою квартиру в дни когда что-нибудь потеряется. — И надеюсь, что не увижу.       Девушке показалось это слишком грубым и она наклонила голову в бок и посмотрела на Майкрофта. Мужчина не понял, что не так и сделал невозмутимый вид. Они посидели ещё немного молча. Только тихий стук часов нарушал идеальную тишину. — Я слышал, Ваш разговор с психологом не увенчался успехом. Это не удивительно, ведь Вы не из тех кто просто доверяет людям. Вы так и намерены жить с этими демонами и держать их в себе? — Мистер Холмс, я замужем за одиночеством, а наши дети — это мои демоны. Только в случае если я окажусь неверной женой они подвергнуться атаке. Майкрофт взял её за левую руку и поднял, так чтобы она видела бинт. — И это тоже Ваше детище? — Да. — сказала Хиллари и опустила глаза. Холмс скептически повёл бровью. — Мистер Холмс, сходите со мной прогуляться. — девушка сама не поняла, что сказала. — Сегодня у меня нет времени… Это неудачная попытка пригласить меня на свидание? Мне казалось обычно мужчины приглашают женщин… — усмехнулся Майкрофт. — Почему попытка неудачная? Вы же не сказали «Нет»! И это вовсе не свидание. — она улыбнулась Холмсу.       Возможно на секунду между ними было что-то такое… Волшебное, как показалось Хиллари. Она не заметила, как взяла Майкрофта за руку. Мужчина смутился. Однако это продолжалось не больше мгновения так как раздался звонок в дверь. Они казалось пришли в себя, Хиллари поспешно отдёрнула руку и быстро направилась к двери. Лицо её полыхало и девушка закрывала его руками. Майкрофт смотрел ей в след. Она была такой маленькой…       Хиллари открыла дверь. На пороге стояла Ева, она тут же бросилась обнимать подругу и только через минуту заметила мужское пальто на вешалке. — Ты кого к себе привела?! — шепотом возмутилась Ева.       Девушка быстрым шагом направилась на кухню и увидела там Майкрофта Холмса. Она точно его узнала так как работала в типографии и трудилась над статьями, а в газетах иногда писали и про него. — Д-добрый день. — поздоровалась Ева, но Майкрофт окинул её взглядом, усмехнулся и направился к двери. Хиллари оставила подругу на кухне и направилась в прихожую за Майкрофтом. — Мистер Холмс, мне неудобно, что так получилось… — Ничего страшного. Когда будет свободный день я Вас уведомлю. Всего хорошего, до свидания. — попрощался Холмс и ушёл.       Хиллари постояла ещё в прихожей и быстро направилась на кухню. Она бросила гневный взгляд на подругу. Ева всё ещё пребывала в лёгком шоке. — Я чего-то не знаю о тебе?! Это был Майкрофт Холмс! — ошарашенно произнесла Ева. — Да. Это был Холмс. Вот зачем ты пришла? — Вы целовались? — Ева не слушала подругу. Ей нужно было узнать всё подробно. Во первых это жизнь её подруги, а во вторых она могла бы написать такую статью в своей газете… — Ева, я ничего не буду тебе говорить. Я помню кем ты работаешь. В твоей желтой газетке такого понапишут, что я тебе никогда этого не прощу. Я тебе руки по локти в такие места запихаю! Мы даже не пара, а просто знакомые. Он зашёл узнать всё ли у меня в порядке так как я не брала трубку. — Он за тебя переживает… — вздохнула Ева. — Боже, прошу заткнись! Этому человеку не свойственны эмоции, он никогда не будет никого любить! Он — машина! У него нет сердца, там где должен быть этот орган просто вакуум! — Не говори так! Подумай сама, в каждом человеке рано или поздно пробуждается животные инстинкты и будет хорошо, если он для их удовлетворения выберет тебя! — воскликнула Ева. — Бред! — Почему? — Такие не размножаются! — после этих слов обе девушки засмеялись.       Они ещё довольно долго говорили, но Хиллари почти не слушала, она увлеклась своими мыслями и лишь иногда что-то неразборчиво мычала. Ева решила не обращать на это внимание. Однако она заметила излишнюю расстроенность подруги. Хиллари сидела опустив глаза в стол, она то и дело тяжело вздыхала и казалось чуть ли не плакала. Полная отстранённость царила на её лице. — Что сейчас рисуешь? — спросила Ева и пристально посмотрела на девушку. — Ничего. — отозвалась Хиллари. — Что случилось? — решила узнать девушка, конечно она догадывалась, но хотела бы убедится в своих предположениях, однако получила жёсткий ответ и решила, что лучше оставить Хиллари в покое.       Хиллари злилась на всё. На себя, на Еву… Стало как-то пусто. Она встала и направилась в мастерскую. Как только она открыла дверь, то почувствовала едкий запах растворителя и акрила. Она села на табуретку перед пустым запачканным мольбертом, ругнулась и встав направилась в угол искать чистый холст. Наконец она поставила перед собой холст натянутый на деревянную рамку и сев на табуретку поудобнее, стала точить карандаш канцелярским ножом. Очистки падали на пол и вскоре карандаш был заточен. — Убиться бы тобой! — вздохнула девушка и поднесла карандаш к шее, а затем к холсту.       Несколько уверенных штрихов и работа пошла. Девушка редко рисовала работы похожие на эту. Это была двуспальная кровать на которой лежала лишь одна девушка. Она не спала и отчаянно сжимала руки в кулак. Одеяло прикрывало её лишь слегка. Эту работу нельзя назвать необычной или что-то в этом роде. Она лишь несла смысл: «Если ты одинок, то обречён страдать вечно»