***
Дверь с грохотом проваливается внутрь номера. На ней стоит разъярённая пантера, точа когти. Юнги, секунду назад дующий на лицо Тэ, пытаясь его успокоить, теперь маленькой летучей мышью улетал в открытую форточку. Чимин прыгает на месте, пытаясь когтём подцепить Юнги, но вампир слишком быстрый. Слышится грохот в коридоре, и в комнату вбегает полуголый Чонгук со следами зубной пасты на лице, а вытирающий слёзы Тэ просто указывает на окно. Эльф тихо чертыхается, превращается в черное облако дыма и так же вылетает из комнаты. Чимин садится на чёрный зад и, моргнув подряд несколько раз, мяукает. – Юнги – идиот! – хлюпает Тэ. – Какого хуя? – В комнату входит хозяин отеля и с ужасом смотрит на разгром в номере, – с животными нельзя, а ну в номер превращаться обратно, – альфа хлопает Чимина по жопе, а тот тихо шипит, но из комнаты выходит. Хозяина зовут Рэй, и он джин. Позвав служащих отеля прибраться в номере, он увёл Тэхёна и Чимина в фойе под предлогом попить чай и подождать дебилов-альф. С Юнги Рэй был знаком последние лет двести пятьдесят, они всегда поддерживали друг друга, и именно вампир вдохновил Рэя начать своё дело. – Чонгука я знаю хуже, не было шанса сблизиться, он не самый общительный тёмный эльф, – джин хмыкает и отпивает цветочный чай из кружки, – Юнги его знал ещё до вступления на службу по зачистке и вроде пошёл туда именно из-за Чонгука. Они занимаются этим всего второй год, и Юнги первый раз просит меня о помощи. Наверное, вы особенные омеги, раз он сам пришёл. В фойе было мало народу, несколько столиков занимали засидевшиеся перед сном парочки, мило перешептываясь друг с другом. Тэхён всё ещё приходил в себя. Реакция на вампира очень удивила его самого. Почему он вдруг зарыдал, как обычно это делают омежки, не умеющие постоять за себя? Подобные мысли раздражали и сбивали с толку. Какого чёрта, действительно. – Извините, если это прозвучит грубо, но в академии нам ничего не рассказывали о расе, к которой вы принадлежите… – Чимин тушуется. Если этому омеге что-то интересно, то он идёт напролом, не задумываясь о том, как это может выглядеть со стороны. – О, как интересно. Можешь говорить неформально. Твой вопрос абсолютно понятен мне, окажись я в мире, подобном моему, тоже хотел бы побольше знать о нём. В этом отеле все служащие, начиная с уборщиц и заканчивая собственно мной, – джины. Мы раса… – Рэй задумывается и гладит себя по чёрной бороде, – мы иные иллюзий. Я знаю, что говорят о нас в вашем мире. Тесная лампа, три желания и вечно меняющиеся хозяева, но это отнюдь не так. Мы свободны. Елевей дал многим расам возможность начать свою жизнь заново. Когда-то давно наша раса была низшей из возможных. Грабежи и обман были нашим способом выжить, ведь ничего другого мы не умели, но это место всё изменило. Сейчас джины обитают везде, и ранг наш поднят на очень высокий уровень. Мы помогаем, даём надежду, наша раса нашла себя заново… – А чем именно вы помогаете, Рэй? – Тэхён наконец подал голос, включаясь в беседу. – Болезни, порой смертельные, существуют и в нашем мире. Госпитали, где врачи борются за жизни своих пациентов, пристанище и многих джинов. Мы можем внушить и показать любое место, вытянуть самое дальнее и драгоценное воспоминание, а это, чаще всего, единственная отдушина для умирающих, – глаза джина темнеют, и вихри немного замедляются, а Тэхён в этих глазах тонет, – так же мы отличные режиссёры, продюсеры, писатели. – Покажите мне! – Тэхён тянет руку к альфе, а тот хмыкает. – Давайте не тут. Пойдёмте в мой кабинет.***
Кабинет Рэя чем-то напоминает упомянутую им раньше лампу джинов. Много пёстрых тканей на стенах, полу, многочисленных диванах и софах. Тэхён открывает рот и закрыть его никак не может. В глазах рябит великолепие обстановки. В углу массивный письменный стол со сферой на нём. Посередине помещения большой низенький стол, заставленный восточными вкусностями и фруктами. Рэй садится прямо на пол, скрещивая ноги, и приглашает Тэхёна с Чимином присоединиться к нему. Альфа долго объясняет, что это всё не правда, а лишь картинка или образ, сохраненный в глубине сознания, и происходящему там верить нельзя. Чимин возбуждён до предела, он кивает, подпрыгивает на месте и тянет джину ладошку. Тэхён поступает так же и закрывает глаза. Свет путался в тюле и не слепил глаза. Пахло домом, все было на своих местах, каждая линза от камеры, каждая пометка в настенном календаре. Тэхён рвано выдыхает. Он у себя в комнате, всё так реально, что одновременно хочется плакать и смеяться, но не верить в происходящее. Где-то за дверью он слышит, как на кухне хлопочет мать, готовя Тэхёну на ужин очередную вкусность. Он проводит кончиками пальцев по письменному столу, перебирает пальцами брелоки, висящие над ним, и резко оборачивается. Кроваво-красное небо, а на его фоне чёрной тенью стоит огромный замок, уходящий острыми шпилями в небо. Тэхён пятится назад, слышит знакомый голос, кого-то зовущий, и проваливается в темноту, приходя в себя уже на пёстром ковре. Чимин сидит напряженный, а джин потирает покрасневшую от сильного ожога руку. – Это я сделал? – Тэхён медленно садится и смотрит на Рэя. – Огонь в огне… Сильный оборотный. Ничего страшного, у меня регенерация более, чем быстрая. Через минуту пройдёт. Но что же ты такое увидел? – Я сам не знаю… Тэхён слышит тот голос, он болью ухает вниз, но Тэ никак не может вспомнить, кому он принадлежит. Краски всё ещё немного перемешиваются, а голова плывёт, когда Тэхён чувствует прохладные руки на своей голове. – Спасибо, Чимин, – Тэ наконец выдыхает. Рэй провожает омег до комнат глубоко за полночь. Дверь на месте, и вообще следов военных действий в коридоре не наблюдалось. Чимин ещё раз спрашивает, не хочет ли Тэхён остаться с ним, но Тэ мотает головой. Он сам разберётся с этим вампиром. Рэй прощается, тепло улыбаясь и показывая парням полностью исцелившуюся руку, и треплет каждого по волосам. Когда дверь закрывается, в номере свет не горит, как и прежде. Если этот ебаный вампир ещё раз попробует провернуть свой фокус, то Тэхён собственноручно вырвет ему эти проклятущие клыки. Он задерживается немного дольше у двери, пока глаза привыкают к обстановке и, проморгавшись, видит приближающуюся к нему фигуру. Запах крови ударяет в нос и Тэ задерживает дыхание. – Пиздец… – Нет, мой ручной, это всего лишь я… – Хосок обвивает руками талию Тэхёна и притягивает его к себе. Зверь оживает, он поднимает голову и жадно втягивает воздух, чувствуя хозяина. Тэхён гортанно рычит, даже больше не на Хосока, глаза которого в темноте горели бордовым огнём, а на своего внутреннего зверя, который уже стоял на лапах и топтался на месте. – Как ты… – Как я нашёл вас? Ох, милый, это было не сложно, вы же с Чимином часть меня, я всегда вас чувствую, а сейчас ещё такой удобный случай сказать вам привет, – Хосок подаётся вперед и притягивает к себе Тэхёна, шепча в самые губы, – я всё равно вас заберу, вы мои! Снова губы альфы накрывают губы Тэхёна, и снова никакого сопротивления. Когда Тэ так стоял в объятьях этого пугающего иного, одна его часть кричала от радости и удовольствия, а другая немела под пеленой страха. Хосок целовал так же, как в прошлый раз, то мягко и нежно, то прикусывая до стонов и крови на языке, мучая губы. Чёрная дымка влетела в номер секундой позже после того, как в окно вылетел белый орёл, протяжно крича. Чонгук немного нависал над Тэхёном и тяжело дышал. Он наклоняется вперед, втягивает воздух у самого лица Тэ и брезгливо отстраняется. – Он был тут, он был и снова поцеловал тебя? Да, Тэхён? Тэ очень стыдно, он закусывает губу и отворачивает голову в сторону, но его встряхивают, окончательно приводя в чувства. – Больше никогда, слышишь, – Чонгук шипит и медленно закипает, проговаривая каждое слово в почти осязаемую тишину, – никогда не прикасайся ко мне губами, которых когда-то касался этот отвратительный оборотный. Меня тошнит от мысли об этом. Чонгук захлопывает дверь номера, а Тэ оседает на ковёр. Свет так и не включается. В груди режут слова эльфа. Тэхён ему противен. В принципе, он и раньше понимал, что альфа не испытывает к нему особо трепетных чувств, но услышать такое прямо в лицо было больно. – Он очень испугался, Тэхён, – тюль у окна всколыхнулся, и Тэхён увидел стоящего за ней вампира с внушительным синяком под глазом, – мы почуяли Хосока и его прихвостней, ещё когда моя щека чувствовала прохладный асфальт, придавленная сверху ботинком Гука. Мы пытались успеть, но он нашел тебя раньше, мне жаль, – Юнги подходит к Тэхёну, аккуратно берёт под руки и ведёт к кровати, – он остынет. Тэхён почти не спит в эту ночь. Что-то внутри скребётся, болит и ноет. Рядом под одеялом сопит вампир, отвернувшись на другой бок, и Тэ чувствует себя более, чем одиноко. Сейчас хочется чего-то тёплого, но почему-то вместо Чимина в голову первый раз приходит Чонгук. Тэ тихо встаёт с кровати и подходит к двери. Свет коридора бьёт в глаза, а у противоположной двери сидит Чимин. – Долго ты. Иди, Чонгук уже спит, – Чимин приобнимет друга за плечи и закрывает за собой дверь их с Юнги номера.***
Немало сил понадобилось, чтобы открыть эту дурацкую дверь. Ноги Тэхёна налились свинцом, и он минут десять просто стоял, уперевшись в неё лбом, и ныл. По коридору разносилось тихое «за что это мне», «а может не надо». Если Юнги тихо посапывал, то Чонгук откровенно храпел. Значит, Тэ лежит, страдает муками совести, а этот сраный Чонгук спит без задних ног. Не нужно было приходить, но третьим теперь уже обратно к себе не пойдёшь, да и помириться хотелось. Когда один спит крепким сном, то сама по себе задача немного усложнялась, но делать нечего. Тэ на цыпочках крадётся к кровати и тихо залезает под одеяло. Когда он так смотрит на Чонгука, то опять себя ловит на мысли о том, какой всё же этот иной красивый. И злой, и истеричный, и много чего ещё, но сейчас просто красивый. Тэхёну опять не по себе: он лежит в номере с альфой, который всего пару часов назад сказал, чтобы он больше никогда не подходил, но всё же почему-то Тэ здесь. Обида захлёстывает с новой силой, и Тэхён думает, а не ёбнуть ли между глаз этого эльфа и убежать, но не успевает. – Зачем ты поцеловал меня там, в кабинке? – Глаза Чонгук не открывает, он просто обрушивает этот вопрос на голову охеревшего Тэхёна. – Я-я…Ты был так зол и расстроен, что это вышло само собой… Прости. – Я не злюсь на то, что ты сделал, ты просто в принципе меня раздражаешь, – Чонгук открывает глаза, а у Тэ сердце ёкает. Медовые глаза, такие красивые, с лёгким осуждением смотрят на Тэхёна, и он тонет. Совсем чуть-чуть. В конце концов, лежать в одной кровати с красивым альфой – предел мечтаний для любого омеги, коим собственно Тэхён и являлся. – То, что я сказал в номере… Я не совсем это имел в виду. Тэхён, я понимаю, почему это произошло и продолжит происходить, просто это выше и сильнее тебя, но я обязательно избавлю тебя от этого. А сейчас спи, завтра утром мы выдвигаемся дальше, – Чонгук закрывает глаза и забрасывает одну руку на плечо Тэхёна.