***
Тэ переживал свой личный ад. Ему было больно, россыпь маленьких синяков теперь украшала его тело после очередной атаки принца. Тысячи маленьких камней впивались в кожу, оставляя ноющие отметины. Силы принца были не так слабы. Земля подчинялась его незамысловатым движениям рук. Песок кристаллизовался, и в Тэ летели камни. Как и предупреждал садист Джин, день был зациклен. Сколько бы не продолжалось сражение, как бы сильно Тэхён не был ранен, на утро он просыпался под крики чаек на пляже без каких-либо повреждений. Это значило… Да дерьмо это полное значило. Нужно успеть за один день убить принца, иначе всё сначала. Тэхён не тешил себя мыслями, что подобное пришло в голову только ему, поэтому отчаянные попытки принца убить его становились всё изощрённее. Тэхён перестал считать дни. Сколько прошло времени, он даже не догадывался, но после тридцатых суток это стало совсем не важно. Тэ, часто истекая кровью, ловил себя на мысли, что смерть будет избавлением, но потом на кончике языка появлялся привкус мёда, и он вспоминал Чонгука. Вспоминал руки, губы, запах и поднимался на ослабшие ноги, чтобы снова упасть. Солнце, тёплое море, ласкающее босые ступни. День снова начался. Тэхён поднимается на ноги. Страшной раны под рёбрами не было, ничего не болело, но это явно ненадолго. – Может, хочешь сдаться? У меня есть дела и поважнее, чем калечить тебя каждый день. Это уже скучно, – принц стоит метрах в десяти, тоже без обугленных отметин на теле, не потрёпанный, будто не уползал вчера, сплёвывая кровь на белый песок. – Да нет, всё просто отлично. Я, знаешь ли, никуда не спешу, так что останусь пока здесь, – Тэхён улыбается на зло вампиру, а вселенская усталость на плечах сидит и шепчет ему о том, что он обречён, – я уверен, сегодня я прикончу тебя, пиявка, так что помолись своим Богам. – Я сам Бог. Тэхён закатывает глаза, а земля под его ногами снова оживает. В последние три дня принц балуется зыбучими песками, а Тэ отвечает хаотичными поджогами квадратных километров по всему пляжу. Иной раз бывает так, что джунгли полыхают, и тогда спасается не только принц, но и сам Тэ. Вот и сидят они по полдня в океане недалеко друг от друга и перекрикиваются оскорблениями, потому что их стихии малоэффективны в воде. Если бы принц был сильнее, то он, конечно, мог бы навредить омеге, но сейчас земля в воде – это всего лишь грязь, которая пачкает Тэ. А вот огонь был максимально бесполезен в такие дни. Да и вода силы Тэ убаюкивала. Иногда слёзы стояли в глазах, потому что заботливые руки Чимина, казалось, опускались на уставшие плечи Тэ. Сегодня всё будет по-другому. У Тэ был план. Главное – заманить вампира в зыбучие пески и оказаться рядом в этот момент. Песок двигается, Тэ отскакивает в сторону и, хлопнув в ладоши, генерирует у себя в руках шар пламени и запускает в вампира. Тот отбегает в сторону и ударяет ногой по земле. Она опять оживает, идёт волной на Тэхёна. Тихо чертыхнувшись, омега бежит в сторону джунглей, огибает круг и оказывается на месте принца. Столб огня. Ещё и ещё. Тэхён дышит рвано, как и принц. Омега видит нужный кусок с зыбучими песками, мешкается всего секунду и, издав боевой клич, буквально бежит на остолбеневшего принца, толкая того именно в то место, куда нужно. Вампира засасывает стихия. Его стихия. Когда его руки скрываются под землёй, Тэ опускает свои рядом с песками и поджигает его. Песок замедляется, превращаясь в стекло. Браво, принц в ловушке. Он выбраться пытается, но Тэхён кладёт свою руку тому на голову, принц замирает. – Я взорву твою сраную голову ещё до того момента, как ты хоть что-то предпримешь! – Тэ рычит, смотря в глаза злому, как чёрт, принцу. – Ты не сможешь, сосуд! – А ты, блять, проверь! Джииин, я знаю, что ты смотришь! Тащи свою жопу сюда! – Не надо так орать, я уже здесь, дорогуша. Вижу, что кто-то в затруднительном положении, – джин смотрит на голову, торчащую из песка, а голова клацает зубами, – добей его. – Это тебе не фильм "Смертельная битва", чёртов садист! Я выполнил твоё ебанутое условие, я победил. Верни меня обратно к Чонгуку. Джин проводит ладонью над головой принца, и тот отключается. Тэхён наконец может встать, и слава Богу, потому что его тело вообще к нагрузкам не привыкло, его тут выёбывали незнамо сколько времени, но сидеть столько на корточках – уж увольте. Джин, видя кряхтящие попытки встать, всё же подаёт ему руки и хлопает по плечу. – Я так рад, что ты выжил. Действительно хороший день сегодня, не правда ли? – Джин осматривает пляж, как в тот день, когда он бросил на нём Тэ. – Да… Неплохой. Выполни свою часть сделки. – Убей его сначала. – Я не буду. Я не такой, как он или как ты, я сам по себе. Хочу спокойствия и мира, а ещё к своему альфе хочу и к друзьям, которые мне как семья стали, – Тэ вытирает рукой выступившие слёзы, за которые себя очень ругает. – Сделка была не такой, малыш Тэхён. Убей принца. – Я прошу тебя, Джин, не заставляй меня… Я не смогу… Я не хочу, прошу, пощади, – Тэ падает на колени рядом с заснувшим принцем, – я никогда не смогу убить его. Каким бы чудовищем он ни был, я не смогу… Отпусти меня, оставь его здесь на века погребённым под песком, я прошу тебя. – Прости, я всегда забываю о том, насколько душа твоя молода и чиста. Понимаю и не буду настаивать, потому что я тоже не смогу выполнить свою часть сделки… Тэхён встаёт на ноги и хмурит брови. Он не хочет слушать продолжение, он только хочет, чтобы джин сказал, что это всё шутка, и всё он может, но лицо иного выражает скорбь. – Ты никогда не должен был попасть в мир иных, не должен был встретить Чонгука и тем более оказаться его предназначенным. Всё это – ошибка, и только моя. Прости, малыш, но ты должен вернуться туда, откуда пришёл. Сначала мне казалось, что оставить тебе память будет подарком, но теперь я понимаю, что это станет проклятьем, – Джин делает шаг к остолбеневшему Тэхёну. Этого не может быть, Джин же обещал…. Обещал помочь, а не разбивать очередной раз Тэхёну сердце, обещал оставить рядом с дорогими ему иными… Как же так? Столько нерешённых вопросов, столько дел... Он Хосоку не помог, Чимину все слова, которые хотел сказать, не сказал… А как же Чонгук?! Он же страдает… Как же так… – Тэ, они всё равно все думают, что ты всё забыл. Уже много времени прошло… Они переболели. Тэхён не верит, но сделать ничего, абсолютно ничего не может. Кто он, чтобы на Джина кидаться. Но пламя на кончиках пальцев всё же непроизвольно загорается, его тело не готово так легко сдаться, хотя в сердце и голове уже зияла чернота. – Не надо, малыш. Закрой глаза. Сейчас всё закончится, – джин подходит ближе. Тэ закрывает глаза, слёзы катятся по щекам, но он не шевелится. Омега чувствует приближение иного. И жмурится сильнее, когда тёплые руки опускаются на его голову.***
Будильник звонил уже трижды, и соседи начали стучать в стенку, чтобы это безобразие прекратилось. Тэхён понимал, почему, не всем же к первой паре. Счастливые люди, не то что он…Сначала тащиться на занятия, а потом бежать на подработку, потому что денег, которые ему иногда присылала мать, катастрофически не хватало. Тэ поступил на журналиста в университет Сеула, и слава Богу. Жить в родительском доме больше было невозможно. Отец-тиран и мать, боящаяся сказать ему лишнее слово. Когда Тэ уезжал из дома, мать сунула ему денег на первое время, сказала, что так будет лучше, а отец даже не вышел. Ну и пошел он. Тэхён выживет, он справится и обязательно проживёт прекрасную жизнь. Но сейчас у него более серьёзные цели, например, соскрести себя с кровати, принять душ и постараться хоть что-то усвоить из того, что в голову ему будут запихивать. К тридцати годам взгляды на жизнь разительно отличаются от тех, что были вначале. Тэхён рассуждал об этом вопросе, когда сидел в кресле в своем кабинете и писал статью о коррупции. Дома его ждали альфа и близнецы. Хоть муж и не был предназначенным, однако человеком был порядочным, искренне любящим, но, положа руку на сердце, Тэ к нему почти ничего не чувствовал. Он уважал его, они были друзьями и воспитывали прекрасных детей, но какого-то кусочка пазла всё равно не хватало. Тэхён из-за этого часто пил, приходил домой за полночь, ссылаясь на то, что очень много работы и сроки горят… В общем, не вёл он себя как порядочный омега, что уж говорить. Тэхён отчаянно пытался найти недостающий пазл. Один раз даже ходил к ведьме из мира иных, она сказала, что он пустышка, и жизнь эта не его, но больше ничего. Тэ это очень расстраивало, и он снова пил. Пил, пил и пил. Когда эта пагубная привычка первый раз привела его в больницу, на стуле рядом с кроватью плакал его альфа, а когда он понял, что Тэхён испытывает только стыд, то просто забрал детей и навсегда ушёл из жизни омеги. Не то чтобы Тэхён не хотел жить, но когда в пятьдесят лет ему сказали, что у него рак, и он его изнутри выжигает, Тэхён принял эту правду. Умирать под безразличные взгляды врачей совсем не хотелось, поэтому, подписав все документы о снятии с больницы любой ответственности, он надел свою поношенную куртку и пошёл в первый попавшийся бар. Дома пахло домом, было тепло и уютно. Тэхён лежал в кровати и смотрел в потолок. Комнату освещала только настольная лампа. Часы показывали три часа ночи, но сон совсем не шёл. Сейчас, рассуждая о прожитой жизни, Тэхён не то чтобы жалел, а просто казалось, что прошёл всего день, и все его воспоминания вовсе не его, а какого-то чужого человека. Столько планов, столько амбиций, а в итоге только разочарование. От Тэхёна останется только грязное пятно на кровати и всё. Не найдя в себе сил помириться с детьми, Тэхён понимает, что теперь его не вспомнит никто. Когда Тэ найдут, они позвонят его альфе и тот, конечно, возьмёт на себя ответственность, но зачем только… Тэхён перестал пить таблетки. Зачем продлевать жизнь, когда смерть неизбежна? Лекарства только ухудшали самочувствие. Уйти вот так тихо у себя дома – это идеально, наверное. Тэ закрывает глаза и чувствует на кончике языка сладкий привкус мёда. – Как вкусно пахнет, – шепчет Тэ. – Запах своего альфы самый прекрасный, разве ты забыл? – Да забыл, конечно! Ты идиот, Чонгук? Тэхён раскрывает глаза. Перед ним стоят три иных, и Тэ ахает. – У меня нечего красть. Уходите. Троица прыскает смехом, а Тэхён обижается. Он вообще-то к смерти лежит готовится, а тут появляются мелкие ушлёпки откуда-то и смеются над ним. Тэхён перегибается к полу и, схватив тапок, пускает его в голову бледного блондина, и попадает. – Йа! Тэхён, ты охуел? Чонгук, угомони своего омегу, блять. – Замолчи, Юнги. Тэхён смотрит, как молодой парень, такой же бледный, как тот, которому Тэ сделал «хэд шот», подходит к его кровати и садится рядом. – Мне так жаль, родной… Прости, что так поздно… Но мы заберём тебя. Осталось совсем немного. Ты всё вспомнишь, обязательно, ты вернёшься к нам. – Если бы Джин не был мудаком, который хотел всем преподать урок, то сразу бы тебя вернул, но он хотел, чтоб я помучился, – альфа с тёмной кожей делает шаг, и Тэ обдаёт потрясающим ароматом предназначенного альфы. – Я… я ничего не понимаю… – Ты умрёшь через пару минут. В Юнги летит ещё один тапок, только теперь пускает его милый иной, сидящий рядом с Тэ на кровати. – Пиздец тебе дома, понял?! – цедит сквозь зубы омега. Тэ ничего не понимает, но ему нравится. Давно его не окружало столько народа. Если вспомнить свою жизнь, то и друзей-то у него никогда не было. В груди было очень больно. Через мгновение боль охватывает всё тело и волнами разливается внутри. Тэ замирает, каждый вздох даётся с большим трудом. Когда в глазах начинает темнеть, иные подскакивают к нему и наперебой говорят, чтобы он расслабился и не сопротивлялся, что скоро всё закончится и ещё кучу какого-то бреда. – Советчики, блять… – последние слова Тэ.***
– Если он сейчас же не проснётся, я просто кастрирую Намджуна. Как тебе такая идея? – Ты не посмеешь, эльф… Не посмеешь же? – Не, Чонгук, такое не прощают, надо кастрировать. – Я здесь царь, Бог и хозяин! Если мой Тэ не проснётся, я всех кастрирую! Даже тех, кого не надо. Тэ лежал с закрытыми глазами. Он не хотел их пока открывать. Воспоминания вернулись. Тэ было так страшно, что всё это – предсмертный сон старика. Он узнавал голоса каждого. Чонгук, блядский Джин, Юнги и часть его сердца – Чимин. Он сидел рядом и гладил своей рукой руку Тэ. Вода, его любимая вода растекалась спокойствием внутри. Тэхён хочет сдержаться, но всё же сжимает руку друга. Потому что сейчас это нужно, чтобы понять, что это всё правда, чтобы больше никогда не отпускать. – Тэхён? Тэхёёён? – Чимин вздрагивает, кричит Тэхёну в ухо, а потом падает тому в объятья, и только тогда Тэ открывает глаза. – Я не сплю? – Нет, родной, не спишь, – Чимин сажает Тэхёна на кровати и вытирает тому слёзы, – добро пожаловать домой. Тэ сидит на кровати, пробегая глазами по каждому в комнате. Вот Джин, каким Тэ его и запомнил. Белые волосы и лицо вампира, и... И Чонгук. Тэ вскакивает с кровати и на трясущихся ногах подходит к альфе. – Чонгук… – Тэ кончиками пальцев проводит по лицу эльфа, заглядывая ему в глаза. – Вот ты, кусочек моего пазла... Вы все – мой пазл… – Ребята, предлагаю выйти, – Чимин берёт под руки Джина и Юнги и закрывает за собой дверь, забирая с собой протестующих иных. Говорить Тэхёну не хочется. Он притягивает к себе Чонгука и целует, жадно, горячо. Тэ хочется ещё ближе, ещё сильнее, раствориться в Чонгуке. Альфа подхватывает Тэ под бёдра и несёт обратно на кровать, аккуратно укладывая на неё омегу. – Я так скучал, родной… Так скучал… Чонгук снимает с Тэ футболку, целует каждый сантиметр любимого тела. Тэ закусывает губу, стонет, перебирая пальцами непослушные пряди эльфа и притягивая его ближе. – Я думал, что больше никогда тебя не увижу… Когда Чонгук входит в Тэхёна, то Тэ кажется, что он никогда сексом и не занимался, не рожал, и вообще, что он сама невинность. Ощущения кружат голову. Толчки посылают табун мурашек по коже, а после первого оргазма жизнь разделяется на «до» и «после». Хочется, чтобы это никогда не заканчивалось, а когда Чонгук упирается в лоб Тэ своим и загнанно дышит, Тэ настигает второй оргазм. Они кончают вместе, как настоящие предназначенные. Узел внутри Тэ набухает, и Чонгук в прямом смысле просто падает в объятья Тэхёна. Омега лениво водит пальцами по спине альфы и снова восхищается его потрясающей красоты кожей. – Долго меня не было, да, любимый? – Тэ проводит языком по уху Чонгука, и того передёргивает. – Дааа… месяца полтора… – Ч-что?? Я же типо целую жизнь алкоголика прожил, алло! – Понимаешь, Тэ, это был как бы… – Как бы что, Чонгук? – Тэ начинает злиться. – Ускоренный курс твоей человеческой жизни. Ты прожил только ключевые моменты, если ты сейчас попробуешь вспомнить всё-всё, то у тебя не выйдет. Джин просто её для тебя перемотал, но оставил ключевые моменты, чтобы ты понял, что было бы, если бы не его великодушие, – Чонгук крутит пальцем у виска. – Я не понимаю… – Тебе нужно было переродиться. – Но я же типа не могу… – Поэтому мы тебя и забрали сюда, ты умер и переродился тут, а это значит, что теперь ты иной… Теперь ты вампир, Тэхён. Тэ падает обратно на кровать и считает до десяти, но это не помогает. Тэхён больше никогда не хочет видеть этого ёбнутого на всю голову Джина, никогда. – А принц? – Мне рассказал Джин о том, что было. Принц там же. Заперт на острове в стекле. – Надо было так сразу сделать. Чонгук только пожимает плечами, а потом говорит, что тогда бы они не встретились, и чтобы Тэхён сильно на Джина не злился, и что он сделал Тэхёну подарок. – Какой ещё подарок? – Тэ с недоверием смотрит на альфу. – Одевайся и пойдём. Тэхён расстраивается, что они опять в этом ужасном замке. Но перехвативший на лестнице Чимин обещает, что они переедут и будут жить там, где омега захочет. Сзади свои лапища на него кладёт Юнги и даже целует в макушку, отчего Тэхён почти теряет сознание и отпускает колкий комментарий, за что и получает подзатыльник всё от того же Юнги. Зачем они все пришли в парк при замке, Тэ вообще не знает. Но там очень красиво. Везде клумбы с невероятно красивыми цветами и беседки. Когда Чимин кого-то зовёт, сердце у Тэхёна замирает. – Это от Джина... – Чимин и остальные отходят от Тэхёна в стороны. Тэ смотрит прямо перед собой, но ничего не видит. Он слышит рык, такой до боли знакомый, что хочется плакать, а когда из-за поворота показывается полосатая малиновая шерсть, Тэ бежит навстречу. Тигр! Его тигр, вот он, жив и здоров. Животное валит омегу на землю и лижет своим шершавым языком, громко мурлыкая. Сзади стоит пантера и с любовью смотрит на Чима. Тэхён не верит, что это всё происходит взаправду, или просто боится пока верить.***
Единогласное решение поужинать в саду было принято моментально. Звери лежали в ногах и спали. Что с них взять, коты же. – Кстати, об этом. А как же Хосок… – Тэ замирает с кружкой чая. – Всё хорошо, любимый, мы нашли его омегу, он ушёл с миром из этих земель. Передавал тебе привет. – Ну слава Богу. Тэхён видит напряжение в лицах иных. Что-то эти козлы опять недоговаривают. – Паааапааааа… Тэхён поворачивается на голоса и хлопает глазами, постепенно осознавая, что происходит. Две девушки стоят у входа в сад и смотрят на Чонгука, улыбаясь. У одной такая же прекрасная кожа, как у Чонгука, и белоснежные волосы, а у другой кожа ещё светлее, чем у Юнги, зато волосы, как сама ночь. Блеск. – Милый, я тут это… Детей нашёл. Пойдём знакомиться.