Twenty one pilots — The judge
Лампочки мигают и трещат. Отвратительное клише, честно говоря. Но что-то в этом всё-таки есть. В том, как трепещут три огонька и танцуют тени, которые они насылают. Вообще-то, их должно быть четыре, — одна лампочка недавно перегорела. Голос идущий из подвала немного хриплый и зловещий. Хотя на чуть неправильно взятые аккорды ложится идеально. Сегодня темнее, чем минувшей ночью. Или нет? Наверное, все же, темнее. Впрочем, если быть честным, приступы не сильно способствуют световосприятию. Мрачные звуки на фоне безумия, свидетелями которого есть лишь стены, помогают забыть и о жажде, и о лампочках. Вообще обо всем. Ориентироваться в этом пространстве, собранном из слов-защиты и недостатков, в теплом, уютно-семейном кругу сомнений, сложно. А отсутствие рассудка неплохо так влияет на способность игнорировать звуки.Вау. Просто Вау.
Что ж, ладно. Действительно стоит признать, что ориентироваться в этом пространстве невозможно лишь по той простой причине, что его не существует. Ничего из этого нет, и никогда не было. Кроме внутренних демонов, сплетающихся воедино с одной-единственной целью: осуждать, набатом звучать в ушах и растекаться по телу своей чернотой. — Не суди меня. В ответ — пробирающий до костей хохот, которого, конечно же, тоже нет. — Если ты судья, то отпусти меня. Фантомные липкие пальцы внутри грудной клетки как бы говорят: ещё чего? В любом случае, он провел здесь достаточно времени, чтобы сдаться. Или нет. Иногда лучший способ справиться с демоном — впустить его. — Я знаю, что моя душа заледенела, — говорит он театрально-обреченно, — ну, а в Аду жарко. И не без причины. Так что… впусти, то есть… эээ… забери меня? Непонятно пока, что это на самом деле, — капитуляции или предвкушение, но, черт возьми, на какое-то время становится действительно легче.