***
Казалось, что Стивен Грант Роджерс не доживет до своего первого дня рождения. Только появившись на свет мальчик уже испытывал трудности, уже боролся за банальную возможность увидеть следующий день. Его маленькое сердце не работало так, как следует, постоянно сбиваясь с ритма, причиняя своему владельцу боль, от чего маленький Стив плакал, в надежде, что мама придет и все сразу же непременно пройдет: отступит щемящая боль в груди и дышать станет хоть чуточку легче, свободнее, но этого не происходило. Из-за порока сердца Стив мог умереть еще в младенчестве, но судьба, уже поиздевавшаяся над несчастным ребенком, решила сжалиться, благодаря чему Роджерс спокойно дожил до четырех лет, дожил жо возраста, когда его смогли взять на операционный стол и исправить дефект в сердце. В возрасте четырех лет, когда покалывание в груди, чуть слева, перестало привлекать к себе внимание маленького Стива, познающего этот огромный мир, судьба снова решила напомнить о себе. У Стива развилась астма и теперь все чаще, а особенно ночами или в холодное время года, мальчик задыхался, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, пытаясь сделать хоть глоток живительного кислорода. Да и вообще, рос Стив хилым мальчишкой. Ему было семь, но люди по прежнему думали, что юному Роджерсу не больше пяти. Словом, Стив Роджерс был никчемным парнем по мнению многих. Другое дело Джеймс Бьюкенен Барнс, живший через семь домов от Стива. Баки слыл парнем «что надо». Спросить можно было абсолютно любого мальчишку в округе о Баки Барнсе и тот непременно бы сказал что Баки Барнс — мировой парень. Все любили Баки. Потому что Баки — это рождественский кекс, а их любят абсолютно все. Без исключения. Барнс, в отличии от Стива, появился на свет порадовав врачей отменным здоровьем, широкой, пока еще беззубой улыбкой и задористым смехом, вместо привычного плача. — Какой прекрасно сложенный ребёнок, — говорила тогда медсестра, омывающая на удивление не плачущего младенца, совершенно не скрывая улыбки. Баки с самого рождения нравился всем. На Бонд-стрит, что в Бруклине, абсолютно все знали что Баки Барнс — чертова мечта любой девушки, потому что это был Баки Барнс с его потрясающей улыбкой, чувством юмора и поджарым телом, с упрямой ямочкой на подбородке, невозможно длинными и пушистыми ресницами, обрамляющими серые гранитовые льдинки глаз, мягкими каштановыми волосами и редким зверем. На Бонд-стрит, что в Бруклине, абсолютно все знали, что Стив Роджерс очень слабый парень, не отличившийся крепким здоровьем или красотой, но отличившийся доброй душой и невероятными способностями в рисовании, а еще невозможностью обращаться. Их судьбоносная встреча произошла так же обычно, насколько обычными могут быть мальчишки с Бруклина. Знаете как это бывает? Баки, кажется, тогда еще только поступивший в первый класс, совершенно точно не хотел сидеть вместе с Наташей Романофф, которая, кстати говоря, была самой красивой девочкой потока, да еще и отличницей. Но Баки она не нравилась, совершенно. Барнс отсел от рыжей к худому, беловолосому парню с острыми скулами, о которые, как подумалось Барнсу, можно порезаться, и невероятно яркими глазами цвета лазури. Блондин ничего не говорил против, лишь спрятал свой рисунок подальше от колкого взгляда Барнса, стараясь и дальше сидеть тихой тенью. Любопытство до добра не доведет. Знайте, это большая ошибка, потому что Стивен Грант Роджерс — самое настоящее добро. Наташа тогда обиженно смотрела на Баки все уроки и перемены, дулась, быстро отворачиваясь стоило их взглядам пересечься, словно Баки Барнс, мировой парень «что надо» стал её злейшим врагом, хотя, возможно, для нее все стало именно таким. Зато Стив, именно так звали мальчишку, к которому подсел Барнс, был действительно хорошим парнем. Да, он плохо лазал по деревьям, но всегда охотно залезал на них, снимая с ветвей котят, запутавшихся в кронах воздушных змеев, да и вообще, кучу всего. Да, он казался настолько слабым, что у Барнса сложилось впечатление, что сильный порыв ветра может просто сломать его, как карточный домик, но Роджерс всегда ввязывался в драки. Не проходило и дня, чтобы Стив с кем-то не подрался (на перемене, после школы и еще много когда), а потом стыдливо прятал синяки от глаз очередной учительницы, уткнувшись носом в свою тетрадь. Зато Баки, слывший парнем «что надо» редко когда ввязывался в драки. Да, он мог поддать пинка любому мальчишке в округе, но предпочитал не драться, считая это скучным. Баки ходил на танцы, играл на гитаре и обожал мотоциклы. Стив рисовал, часто дрался и постоянно болел. Но они подружились. Просто в один день Барнсу стало слишком уж любопытно, почему Стив пытается помочь всем и каждому. Почему все еще не сдался, ведь он болезненный и слабый и ответ его точно должен был удивить, но вместо этого лишь спустил пусковой крючок в мозгу Баки, давая ему пищу для размышлений бессонными ночами. — Я просто обязан, Баки. Ты ведь понимаешь это? Всегда есть кто-то, кому может понадобиться помощь и я хочу быть тем, кто поможет, — Роджерс тогда упрямо поджал губы в тонкую полоску, кусая изнутри щеку и выглядя при этом вообще, как воробушек, выброшенный из гнезда и теперь обижающийся на братца, выкинувшего его из дома.***
Стив не любил физкультуру, потому что она, как правило, была у всего потока в одно время, задействовала сразу несколько классов и это был единственный час в школе, когда можно было выпустив внутреннего зверя. Зверя, которого не было у Роджерса. В отличии от Стива Барнс физкультуру просто обожал. Хотя и был вынужден держать себя в узде, удерживая внутреннего зверя на коротком поводке, удушив его собственной моралью и желанием жить. В этом мире убили почти всех хищников. И Баки не хотел покидать те жалкие десять процентов населения, которые все же смогли родиться хищниками в мирное время, не боясь получить пулю от какого-нибудь оборотня-зайки, просто за то, что зверь внутри сильнее и вооружен клыками, просто потому что его боятся на инстинктивном уровне. Эта физкультура была, пожалуй, ни чем не лучше и не хуже других. Стив, улыбаясь, устраивался где-то на стадионе школы, выискивая тень, чтобы можно было спокойно рисовать, не боясь получить солнечный удар или просто перегреться. Баки, как и всегда, укладывался рядом, слишком мягко перетекая в форму своего второго "Я", укладывал массивную лапу на ноги Стива и, не встречая сопротивления, устраивал довольную морду на коленях, закрывая глаза и одним своим видом отпугивая любого, кто бы захотел подшутить над Роджерсом из-за неспособности перекинуться, принять другую форму. Баки был огромным, по сравнению с другими, снежным барсом, умудряясь сочетать в себе хищнический нрав опасного зверя и невозможную тягу к ласке, и вообще тактильных контактов со Стивом, свойственную котятам. Как правило на физкультуре Наташа, которая вскоре тоже стала одной из лучших подруг Стива, тоже присоединялась к ним, принимая форму черного паука — Черной вдовы и, забираясь Роджерсу на плечо, могла спать на нем все время, грозясь укусить любого, кто посмеет обидеть или хоть как-то косо глянуть в сторону Стива, которого она, как ни странно, полюбила всем своим паучьем сердцем. Что удивительно, но, возможно, у Стива была своя супер способность — притягивать людей, уметь подбирать ключи к каждому сердцу, научив доверяться себе, поверить, что не предаст и всегда будет рядом, придет на помощь, стоит только позвать. Со временем к их небольшой троице присоединился Клинт. Просто однажды прилетел в своей животной форме, садясь рядом с бедром Роджерса и постоянно заглядывая своими соколиными глазами ему куда-то в душу, убеждаясь, что Стив — тот, кто не предаст. Бартон умудрялся сочетать в себе, пожалуй, сразу несколько качеств делающих его одновременно лучшим другом и невозможным засранцем, просто потому что нельзя вот так брать и забирать у Стива возможность помочь, не давая Роджерсу даже залезть на дерево, дабы успокоить свою душу, стал неотъемлемой частью команды.***
Броку Рамлоу было уже пятнадцать, когда он впервые увидел компанию семилеток, идущую со школы и постоянно, активно что-то обсуждая, смеющуюся. Внутренний хищник царапнул острыми когтями по ребрам, призывая защитить территорию от другого хищника, идущего в этой компании, дать понять, пока тот мал и не так силен, что это территория Рамлоу и не стоит совать сюда свой нос, иначе Брок просто откусит голову, не удосуживаясь спросить что, почему, как и где. Просто припугнуть, пока не стало достаточно поздно.***
Стиву исполняется пятнадцать, когда он, вместе с родителями, был вынужден покинуть родной Бруклин да и вообще, родную страну. Блондин тогда не спешит идти и рассказывать все Барнсу, зная, что тот наверняка начнет рычать, выпустив длинные клыки, будет злиться на себя, на Стива, на долбанную жизнь и вообще на все, просить не уходить и крепко-крепко обнимать, пока Стив, уткнувшись другу в плечо, будет тихо, беззвучно плакать, вытирая с щек горькие горячие слезы, не желая расставаться. Баки узнает все сам, просто вваливается однажды утром к Роджерсу, пока родителей нет дома и допрашивает, но, на удивление, не злится, не рычит, а лишь крепко-крепко обнимает, прижимая к себе и просит не забывать писать ему, рассказывать абсолютно все, что происходит со Стивом в Канаде, и блондин соглашается на все, кивает часто-часто, от чего Баки кажется что еще чуть-чуть и голова просто отпадет от этой тонкой лебединой шеи. А еще именно тогда они целуются. Впервые, неумело, стукаясь зубами и иногда прикусывая губы друг друга, но от этого все кажется лишь более правильным, таким, как и должно быть. Роджерс совсем по-блядски стонет, запрокинув голову, пока Барнс выцеловывает его шею, иногда оставляя легкие укусы на бледной коже, трется стоящим членом о бедро друга и молится, чтобы это никогда не заканчивалось. Стив покидает Америку на следующий день, успев оставить Баки записку со своим новым адресом и попрощавшись с рыжей русской Наташей, обижающейся на него из-за полнейшего отсутствия навыков самозащиты и отказа Роджерса поучиться хоть немного, покидает родную Бонд-стрит, что в Бруклине. Канада встречает новыми открывшимися возможностями, нравами и меткой истинной пары. Кожа тогда горит, плавится, причиняя нечеловеческую боль, выжигая вокруг запястья два имени, одно из которых Роджерсу хочется стереть с руки, выжечь, потому что этого парня Стив не знает и почему-то, хоть и понимает, что они идеально подойдут друг другу, не может принять. Вокруг запястья красивыми, чуть каллиграфическими буквами выведено два имени, одно из которых греет душу, согревая холодной Канадской зимой. Джеймс Бьюкенен Барнс Брок Рамлоу