Я вижу нас

— Блять, да дайте же поспать!.. — раздраженный матерный крик Серёжи громом прошёлся по автобусу, и Арс, морщась, открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь задёрнутые шторки на окнах и ясно давало понять, что Попов удачно проспал всю ночь, хотя выспаться на импровизированных кроватях их автобуса было не самой лёгкой задачей. Смех Димки и Шаста окончательно разбудил парня, и тот нехотя выглянул из-за высоких сидений. Дверь была открыта, Оксана с улицы уже звала парней на перекур, но те нашли занятие поинтересней, всячески издеваясь над сонным Матвиенко, который не переставал орать и брыкаться от щекочущих его длинных рук Антона. — Доброе утро, Арс, — с улыбкой отозвался как всегда бодрый Стас, смешно проползая под матрасом, на котором пытался прийти в себя после сна Попов. — Доброе… — буркнул Арсений, пытаясь понять, откуда в его голове странный шум. Состояние явно оставляло желать лучшего, поэтому, надев джинсы и футболку, брюнет всё-таки вышел из автобуса, чтобы подышать свежим воздухом, насколько это, конечно, было возможно на заправке. Матвиенко, от которого наконец отстали ребята, в последний раз покрыл их матом и, видимо, воспользовавшись тем, что все вывалили на улицу, попытался снова заснуть. Отмахнувшись от облака дыма, которое выдохнул на него смеющийся Антон, Арс хотел было спросить, какого хрена Шастун такой бодрый в столь ранний час, но голова внезапно закружилась, а перед глазами возникла странная картина. Попов отчётливо увидел автобус, ребят и самого себя со стороны. То неизвестное тело, глазами которого Арсений наблюдал всё в эти секунды, явно было невысокого роста, потому что, когда оно бегом кинулось к парням и упало в раскрытые объятья Шаста, Попов уткнулся лицом парню практически в живот. Незнакомый девчачий голос, который в этом видении брюнет слышал как свой собственный, начал щебетать что-то о том, какое это счастье встретить любимых импровизаторов вот так просто на улице, на этой одинокой заправке посреди трассы. А в следующее мгновение Арс пришёл в себя, как только ощутил крепко сжавшую его плечо худую руку в кольцах. — Арс, эй, ты в порядке? — обеспокоенный голос Антона ворвался в мозг, и Попов, тряхнув головой, с непониманием уставился на него. Брюнет с опаской оглянулся. Всё на своих местах. — Наверное, не проснулся ещё… — пробормотал он, и тут же услышал тот самый голос, который только что исчез из его головы. Арсений резко повернулся на звук и увидел стоящую около машины девочку, которая что-то довольно громко говорила маме. Ростом девчушка была такая, что, если бы непонятная сцена, которую видел Попов, действительно произошла, то в объятиях Антона она и правда оказалась бы у него где-то чуть ниже рёбер. Голубые глаза испуганно смотрели на ребёнка, которая тут же повернулась в сторону парней. — Ну ты иди, ещё поспи, что ли… а то какой-то потерянный… — посоветовал Шаст и отпустил руку Арса. И как только длинные пальцы перестали сжимать руку, голова Попова закружилась вновь, и в голове снова возникла картинка. В этот раз мужчина уже не сомневался, что видит всё глазами той самой русоволосой девчонки, потому что ракурс, с которого он увидел себя и ребят, ясно дал это понять. Переселение душ? Астральная проекция? В голове проносились самые абсурдные мысли, но самым непонятным и сбивающим с толку было то, что именно видел Арсений. В этот раз девочка уже не бежала к ним, а просто со стороны наблюдала, как всё ещё держащий его за плечо Антон притянул брюнета к себе, а тот, в свою очередь, обнял Шастуна в ответ, умиротворённо зарываясь носом в его шею. Ребёнка громко окликнула мать, и Арс вынырнул из видения, снова пошатнувшись и шокированно оглядываясь. Шаст стоял в нескольких метрах от него, увлеченный разговором с Димой и Окс. — Ребят! — охрипшим голосом позвал Попов и, откашлявшись, продолжил: — Я, наверное, реально пойду ещё посплю. Что-то как-то херово… На него устремились три взволнованных взгляда, а потом ребята наперебой отправили его отдыхать и пообещали быть потише. Голова снова была ясной, но куча испуганных мыслей, метающихся в голове, дали Арсению уснуть лишь спустя минут пятнадцать, когда автобус уже тронулся с места, продолжая путь в очередной город тура. *** Подготовка к концерту проходила нормально, никаких аномалий Попов больше не замечал, но ребята несколько раз говорили о том, что он слишком рассеянный, и просили выдохнуть, дабы настроиться на выступление. Выбегая из-за кулис после того, как Стас назвал его фамилию, Арс решительно оставил все ненужные мысли за сценой, и начало концерта прошло просто идеально. Антон, которого вызвали на Опции вместе с Поповым, слегка волновался и старался максимально собраться, чтобы, в случае чего, вырулить импровизацию, выручая друга, который с самого утра был сам не свой. Но, несмотря на все опасения Шаста, Арсений был в ударе, и до определенного момента выступление шло замечательно. Что произошло в момент, когда, отыгрывая роль, Арс наклонился к стоящему на коленях Антону, худощавый актёр понял не сразу. Голова слегка закружилась, а затем Шастун словно оказался где-то в партере зрительного зала, хотя ясно видел себя на сцене всё в той же позе, в которой он был за секунду до этого. Но то, что он увидел дальше, окончательно выбило парня из колеи. Там, на сцене, Попов наклонился ещё ниже и, притянув Антона за шею, вовлёк его в поцелуй. Зал взревел, а Шаст с ужасом наблюдал, как он, всё так же стоя на коленях, со всей страстью отвечал брюнету. Арсений закончил фразу, нависая над другом, но ответа не последовало. Зелёные глаза напротив резко заволокло странной мутной дымкой, и парень замер, словно, мыслями перестал находиться здесь, на сцене. Спустя несколько секунд Арс аккуратно положил руку на плечо Антона, и взгляд того моментально прояснился. Попов продолжал выкручиваться, пока очнувшийся Шастун пытался собрать мысли в кучу. Стас почти сразу объявил конец импровизации, увидев, что что-то пошло не так, и Антон потерянно побрёл в сторону своего кресла. Дима и Серёжа с волнением переводили взгляд с одного на второго, но Шаст совершенно не реагировал на происходящее вокруг, невидящим взглядом уставившись в зал, а Арс лишь едва заметно пожал плечами, направляясь к своему месту. В этом стеклянном взгляде зелёных глаз Попов увидел какую-то смутно знакомую эмоцию, и чуть позже, поразмыслив, пока на сцене отыгрывали очередную импровизацию Матвиенко и Поз, он был готов поспорить, что утром на заправке в тот самый странный момент его глаза были такими же.