Гарри Поттер и Лютный Переулок

Он сидел в чулане долгое время. С самого утра отлучился отсюда лишь один раз, да и то с полчаса назад и только на пару минут. Стемнело относительно давно, однако до полуночи еще далековато, а в ухоженном доме уже царит тишина. Да и могло ли быть иначе? Порядок и безукоризненность. Идеальная семья. Образцовая. Она не могла позволить себе лечь позже определенного срока, вдруг соседи увидят, начнут перемывать косточки. Нет-нет, все максимально стандартно. И подобная «усредненная нормальность» была присуща не только ей. Представительный супруг, хозяйственная супруга и любимый сыночек, что составляли означенную семью, являли собой лишь очередную ячейку общества в данном славном городке, будто бы сошедшем с рекламных брошюр. Идеально ухоженные улицы с не менее прилизанными домами и обитателями им под стать. Вежливая улыбка в лицо, ядовитый оскал в спину. Идиллия. Чтобы понять все это, не нужно жить здесь, подобное бросается в глаза, точно избыток пудры на лице дурнушки, косящей под королеву школы. Он вот сразу понял. Только понимать Ему не надо было. Нужно было тихонько сидеть в чулане. Приказ засел в голове, крутился, не исчезал из мыслей ни на миг. Единственное, что имело значение: тихо сидеть в пыльном чулане под лестницей среди хлама и пауков. Очередной, кстати, прямо сейчас полз по рукаву Его свитера. Длинные тонкие лапки, маленькое брюшко. Простой домовой паук, внимания на которого не обращали. Наверху храпел отец семейства, откуда-то доносилось тихое тиканье часов. По первому этажу начал распространяться странный запах… Или он уже давно распространялся, а в чулан проник только сейчас? Неважно. Он был рад этому запаху, чем-то смахивающему на тухлые яйца. Странная радость. Ненормальная, отдаленная, словно из-под толщ воды, как Он бы сказал, если б мог здраво проанализировать ситуацию. Однако именно этого Он не мог. Последние дни полны тумана. Ясными оставались приказы, да и только приказы. Полночь миновала, спасибо негромкому биению часов. Прошло еще немного времени. Он пришел в движение: плавно поднялся, пригибаясь, чтоб не стукнуться о потолок, взялся за дверную ручку и осторожно повернул. Тихонько вышел из чулана и огляделся, прислушиваясь. Глава семейства все еще храпит, значит, можно двигаться дальше. На удивление темно для столь благополучного района. На периферии Его сознания мелькнула мысль, что даже у таких снобов порой выходят из строя фонари и приходится звать грубых рабочих. Все остальное сознании было занято следующей установкой. Он прошел в гостиную. Та же опрятность, вызывающая тошноту, властвовала и тут. А на улице и в самом деле оказалось удивительно темно. Это первое, что бросилось ему в глаза. Второе являло собой два силуэта на низком заборчике. Ладно, черт с ними. Просто не показываться. Запах становился все сильнее, пока он неспешно бродил по комнатам первого этажа, сноровисто шарил в ящиках и сервантах, а найденные ценности прятал в пару притороченных к поясу сумок. Он делал все на манер запрограммированного робота: бесстрастно, тщательно и совершенно бездумно. У Него кружилась голова, тошнило. Хотел позвать на помощь. Но не мог. Только закрадывалась такая мысль – точно раскаленным железом прошивало голову. Осталось лишь подчиниться. С улицы донёсся рев двигателя. Он чуть ли не вырубался, так что подходить к окну, дабы поглядеть, кого нелегкая несет, не стал. Мало ли, какой порядочный гражданин задержался на корпоративе. Или у любовницы. Держась за стены и мебель, Он протащил себя по гостиной и швырнул в кресло. Мерзкий розовый бархат с оборками казался серым, отвратный дизайн мебели, впрочем, компенсировался удобством. Не то, чтобы это сейчас важно было. Главное, упав в кресло Он понял: пора. Так хотел покурить весь чертов день... Из кармана мешковатых штанов достал коробок спичек и пачку сигарет. Вытащил одну и зажал в зубах, скалясь, тяжело дыша, удерживаясь на грани обморока. Ему подумалось: «Забавно: откуда я знаю, что наверху заперты все окна?». Чиркнула спичка.

***

– …от дома, считайте, камня на ка!.. Взрывная волна швырнула говорившего великана вперед, чуть ли не на середину улицы. В панике он попытался сгруппироваться: только бы не пострадал ребенок! Упал мужчина все же неудачно. В ушах звенело, спина болела дико, он почти ничего не видел. Воняло горелыми волосами. Надвигалась тьма, но боялся Хагрид не за свою жизнь, а за жизнь маленького Гарри Поттера. Звон смолкал, растворялся в чем-то тягучем, густом и липком. Сверху доносился приглушенный голос Дамблдора. Явно обеспокоенный, жаль, слов не разобрать. Громкие хлопки совсем рядом. Кто мог трансгрессировать в Литтл-Уингинг? Взволнованные голоса. О чем они спорят, что с Гарри?.. Нарастающий рев сирены: маглы. Спокойный голос Альбуса. Хагрид старался держаться, хотя бы разобрать слова и понять наконец, что происходит. Он почувствовал: еще немного и потеряет сознание. Страшный гвалт отходил на второй план, уступая мягкой темноте. Последним, что услышал Рубеус Хагрид, стал крик Гарри Поттера.