Гарри Поттер и Лютный Переулок

– Послушай, милый, твои родители не были плохими людьми, – начала Арогаста, и Гарри отчетливо ощутил, что сказать тетушка хотела не это. Ведьма не то почуяла озарение мальчика, не то прочла все по его лицу. Едва уловимо поджала губы. – Да, юноша, они не были плохими людьми, однако были скверными магами. Поттер сам не понимал, почему его столь яростно тянет защищать тех, кого он практически не помнил и уж точно не знал. От слов миссис Бёрк щеки Гарри запылали. Зубы крепко сжаты, чтоб не сорваться в грубость, не сказать того, о чем пожалеет. Самоконтроль не входил в список сильных сторон мальчика. – То есть? – едва слышно процедил Поттер. Злобно сощуренные зеленые глаза потемнели. Арогаста Бёрк отмахнулась от ярости приемного сына так, словно она ничего не значила. – Не делай столь зверское лицо за пределами семьи, – с прохладой посоветовала дама. – Я ведь говорила: скрывай свои чувства. Самоконтроль, юноша. Разговор не продолжится, пока ты не соизволишь взять себя в руки. Как же его бесили советы, даваемые таким тоном! Но Арогаста права, умом мальчик прекрасно осознавал: не дело так ярко реагировать. Даже в семье такое – моветон. Осознавать-то осознавал, только следовать мудрому совету проблемно. Сильнейшим усилием воли Гарри заставил себя глубоко вдохнуть, медленно выдохнуть и повторить нехитрый ритуал несколько раз. Чтобы быстрее успокоиться, юный маг прикрыл глаза и подумал о Хогвартсе. Действительно, чего он так завелся? Еще немного и вообще мог спровоцировать стихийный выброс магии. Товар бы попортил. Нет, определенно нужно прилагать больше усилий в направлении контроля. Тоска, зато полезная. Мерлин упаси опозориться в школе. Лишь когда мальчик окончательно успокоился, миссис Бёрк продолжила говорить. – Как я и сказала, маги из Джеймса и Лили вышли паршивые, – заметив, что у Гарри дернулась щека, Арогаста предупредительно подняла тонкую руку. – Не спорю, они были талантливы. Сильны духом. Храбры. Но они, под давлением обстоятельств, разумеется, выбрали неверную сторону, предали кровь. На смену злости пришла горечь. Гарри был настолько расстроен вышедшей несправедливостью – такие маги на стороне врага! – что даже не уловил абсурдности слов ведьмы. Маглорожденная вдруг предала кровь? Но ведь для сына Лили никогда не была грязнокровкой. Поттер знал о чистоте, вернее, об отсутствии чистоты, ее крови, однако никогда не акцентировал на этом внимание. Да и Бёрки тоже. Сия тема заминалась, юный маг порой умудрялся в принципе забыть о происхождении матери. А сейчас его и вовсе одолевали чувства. – Тетушка, почему им никто не рассказал правду? – выпалил Гарри, с мольбой глядя в непроницаемые синие глаза Арогасты. Вопрос волновал его уже долго, а спросить не решался. – Они бы поняли, что Темный Лорд желал блага всему магическому миру… – в горле и носу предательски засвербело. – Просто нельзя спасти всех, не пожертвовав кем-то… Они бы поняли, разве это так сложно? Тетушка ответила с печальной, сладкой улыбкой на устах: – Когда тебе лгут с самого детства, – с искренним сочувствием отозвалась колдунья, – невероятно сложно. Особенно, если в дело вступает Альбус Дамблдор. Ты читал о нем. Это был не вопрос. Скорее констатация факта вперемешку с упреком. Юный Поттер зарделся. И приемные родители, и дедуля единогласно не одобряли интереса Гарри к персоне Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора. А сам мальчик ничего такого не видел. Дамблдор ведь сильнейший маг современности – после Повелителя, конечно же – он сделал многое для магического мира. К тому же, превосходный алхимик – друг самого Николаса Фламеля – и заклинатель, директор одного из престижнейших учебных заведений мира. Правда, ходят слухи, что он слегка в маразме, но Гарри был уверен, что у великих личностей вполне могут быть свои причуды. Да, Альбус Дамблдор достоин уважения. Но как же он заблуждался! Поттер не мог представить себе, какая сила заставляла такого чародея выгораживать маглов и их любителей. Это же противоестественно. – Кстати, всегда хотел спросить… – Гарри неуверенно покосился на внимательно склонившую голову тетушку, кашлянул и отвел взгляд. – Почему Альбус Дамблдор против нас? Он же столько всего сделал, да и не дурак… – О, да, он столько всего сделал и отнюдь не дурак, – Арогаста поморщилась. – Я полагала, что Маркус рассказывал тебе о Дамблдоре. Я ошиблась? – Ну… – протянул мальчик. – Рассказывал. Только путано. – Понятно. – Арогаста прикрыла глаза узкой кистью с длинными пальцами. – Видимо тогда мы поторопились с рассказом и упустили важные детали. Повисла тишина. Гарри неловко глядел куда-то сквозь миссис Бёрк, напустив на себя нейтральный вид. Говорить было нечего. Спустя несколько секунд, показавшихся мальчику часами, ведьма убрала руку от лица, чем заставила приемного сына сфокусировать взгляд на ней. – Гарри, я знаю, что ты уже много знаешь о делах Дамблдора, – глубоко вздохнув, тетушка знакомым манером сощурилась. – О тех, что являются официальными. О его подвигах и наградах. О столь внушительном вкладе в благополучие магического мира… Вот только благополучие магического мира, в данном случае, суть есть личное благополучие Альбуса Дамблдора. В отличие от твоих родителей и многих других, он с пеленок знал правду о магах и маглах. Знал, что союзы такого толка – преступление, грозящее нам вырождением. И потом, сама мысль о… об акте с маглом омерзительна. Они – грязные животные. Поттер слушал предельно внимательно и даже вовремя кивал. Принявшись вновь поглаживать гематитовые четки, миссис Бёрк пространно взмахнула рукой. – Но сейчас не это важно. Важно другое. Дамблдор сам выбирал свой путь, никто ему не диктовал условий, никто не толкал на выбранную заранее дорожку. Никто не манипулировал им, да и кто осмелился бы? С ранних лет он подавал огромные надежды, о его силе и талантах было известно уже тогда… Ты ведь знаешь о событиях сороковых годов? Внезапная смена темы озадачила Гарри. – Да, я знаю о войне с Гриндевальдом, – поспешно кивнул мальчик. Его учили истории наравне с другими базовыми предметами, которые каждым уважающий себя маг должен знать. Школа – это хорошо, но какой-никакой уровень знаний обязан быть до нее. – За победу над ним Дамблдор получил Орден Мерлина первой степени. А почему Вы спросили? Арогаста улыбнулась. Холодно, ядовито, точно кобра. Гарри считал ее улыбку красивой. – Молодец, – одобрила она ответ Поттера. – А спросила я для того, чтобы показать тебе, сколь малая часть айсберга видна над водой. За победу над Гриндевальдом Дамблдора почитают героем… Только многие по некой необъяснимой причине забывают важную деталь. Альбус Дамблдор пришел на дуэль с Геллертом после нескольких лет войн, страданий и смертей. Он медлил так долго, как только мог, пока другие умирали за него. – Улыбка покинула породистое лицо ведьмы. – И ему было плевать. Последнюю фразу Бёрк отчеканила с ледяной, убийственной ненавистью. Гарри шокировано смотрел на колдунью. На его памяти она никогда – никогда! – не позволяла себе настолько ярких эмоций. Всегда застегнута на все пуговицы. Лед и яд, вот, что составляло ее суть. Без яда в жизни никуда, как уже прекрасно выучил юный маг. Он верил, что была в тетушке и доброта, женщина ее не скрывала временами, однако многие расценивают теплоту и доброту, как слабость. Мальчик понимал, да и сам перенял подобную манеру держаться с посторонними. Догадался он и о том, что из-за бездействия Дамблдора Арогаста потеряла кого-то очень важного. Расспрашивать Гарри не решился. – Ему было абсолютно плевать, – продолжала ведьма, – пока ему не пригрозили Азкабаном. Азкабан… Поттер подавил дрожь. Каждый волшебник знал о кошмарной тюрьме и ее куда более кошмарных стражах. Именно туда сослали многих сторонников Темного Лорда, оставшихся в живых. Верных Лестрейнджей, Долохова, Руквуда и других Пожирателей Смерти. Гарри знал их всех поименно, мечтал когда-нибудь познакомиться с ними, послушать истории об их подвигах и сражениях с мракоборцами. Не от кого-то другого, а именно из их уст. Возможно, они даже согласились бы научить его чему-нибудь… Например, Долохов – он великолепный дуэлянт. Ах, как жаль, что судьба благоволила мягкотелым любителям маглов, минуя достойнейших. – Он боялся за свою шкуру, – все шипела Арогаста, стискивая четки в бледных пальцах, – а мир его не волновал. Этот Великий-Светлый-Маг и сам баловался Темными Искусствами. – Перехватив изумленный взгляд Поттера, ведьма кивнула. – Именно так. Но об этом позже, если тебе все еще будет интересно. Пойми, милый, Дамблдор – искуснейший из лжецов, притом могущественнейший. Ради своих целей он пойдет на все, – голос миссис Бёрк дрогнул. – В том числе на убийство тех, кто вверил ему свою жизнь. Мальчик оцепенел, широко распахнув глаза. Он прекрасно понял, к чему ведет Арогаста. – Т-тетушка… – прошептал Гарри, – как… – Как такое могло произойти? – закончила за него ведьма и натянуто улыбнулась. – Когда твои родители учились в Хогвартсе, Дамблдор уже стал директором, однако о Гриффиндоре, деканом которого он некогда был, никогда не забывал. Всегда защищал гриффиндорцев, закрывал глаза на все, что бы они не вытворяли: нарушения субординации, школьных правил, травля… Конечно же, наиболее талантливых студентов, особенно со своего любимого факультета, Дамблдор замечал и вербовал к себе. Молодые такие пылкие, их так легко ввести в заблуждение, посияв авторитетом и наградами, напев им приторных песен о славе и, якобы, долге. Бедные, наивные глупцы… Некому было открыть им глаза. К сожалению, среди удостоившихся особого внимания директора находились Джеймс и Лили, – Арогаста скорбно покачала головой. – Ни шанса им не оставил. Никто, стань он случайным свидетелем разговора мистера Поттера и миссис Бёрк, ни на миг не усомнился бы в искренности чувств ведьмы. Ей будто бы и в самом деле было больно от воспоминаний о гибели двух мракоборцев. Пока Арогаста хранила скорбное молчание, Гарри пытался обдумать услышанное, свести концы с концами. В голове, как на зло, мысли путались, натыкались друг на друга и в панике разбегались. Нужно собраться… Так значит, в гибели его родителей виновен человек, которым мальчик за малым не восхищался? А почему нет? Слова Арогасты ничем не противоречили всему, что знал мальчик, да и тому, что он тайком подслушивал, тоже. У Лорда Волдеморта просто не осталось выбора из-за пропаганды Дамблдора. Отец с матерью наверняка не поверили бы ему, что бы он ни сказал. Для них он был врагом номер один так много лет. И потом, наверняка они прикипели к тем, другим, из Ордена Феникса, а во время стычек с Пожирателями Смерти потери несли все... Какое чудовищное недопонимание. Если бы не Альбус Дамблдор, все сложилось бы иначе. Повелитель, чьего возвращения так ждали все истинные маги, попросту не мог желать смерти родителям Гарри. Всему виной ложь, закостенелость взглядов. Эти мысли повторялись в голове мальчика, но сказать он ничего не мог. Мешал жгучий ком где-то в грудной клетке, то и дело подкатывающий к горлу. – О, а вот и волшебники у погасшего камина! – звучный веселый голос раздался настолько неожиданно, что подскочила даже Арогаста. Гарри повернулся лицом к нежданному визитеру и наткнулся на прямой взгляд Маркуса Бёрка. – В чем дело, юноша? На Вас лица нет. Манера мужчины обращаться к Поттеру на «Вы» давно стала внутрисемейной шуткой. В противовес жене, Маркус являл собой человека жизнерадостного и веселого, пусть и язвительного. Хоть он и получил блестящее образование, мистер Бёрк походил скорее на авантюриста, нежели аристократа. Гарри его искренне любил, сильнее, чем остальных, если быть честным. Появление мага стало лучиком света среди мрачных размышлений из-за этого трижды неладного, но полезного разговора. Мальчик выдавил из себя улыбку. Незачем расстраивать приемного отца. Только он открыл рот, дабы заверить дядюшку, что, мол, все в порядке, как в дело вмешалась Арогаста. – Мы с Гарри обсуждали Дамблдора, – в голосе лед, тонкие пальцы замерли, стиснув четки. – Насколько я могу судить, один нам всем известный чародей не озаботился облечь свои мысли и знания в подобающую форму, удобную для усвоения ребенком. Юный Поттер отчетливо ощутил: часть слов ведьмы, точнее, их глубинный смысл, он не понял. Тетушка любила, умела и практиковала весьма сложную манеру говорить. Мальчик подозревал, что ей банально нравилось недоумение собеседников. – Какой прелестный булыжник в мой сад камней, – улыбнулся Маркус на выпад супруги, подходя ближе. Мужчина остановился перед креслом дамы, изящно поклонился и поцеловал тыльную сторону протянутой ему ладони. – И вполне справедливый. Выпрямившись, мистер Бёрк перевел взор черных глаз на приемного сына. Помолчал. – Тебе наверняка интересно, почему мы раньше тебе этого не рассказали, – отметил маг, убирая с лица длинные пряди небрежным ленивым движением руки. Что Гарри, что Арогаста, оба пристально на него смотрели. – Настоял я. Я хотел, чтобы ты узнал нашего общего врага, будучи непредвзятым и беспристрастным. Знай ты, что это Дамблдор повинен в смерти твоих родителей, относился б ко всей информации не так, как положено. Гарри, признавая правоту Маркуса, кивнул. Уточнить, как же положено относится к информации, он и не подумал. – Я… - Поттер взъерошил себе волосы быстро и порывисто, пытаясь справиться с чувствами. – Я все понимаю. Спасибо, что рассказали, я… В общем, спасибо. – Было бы за что… – выдохнул Маркус. Некоторое время все молчали. – Дядюшка? – М? – А скоро товар разбирать будем? – Хах, если хочешь, можем начать сейчас. Дорогая, у тебя есть планы на ближайшее время? – Да, – Арогаста величаво поднялась с кресла, и привстала на носочки, чтобы поцеловать мужа. – Но вас я жду к ужину. Потрудитесь перед трапезой смахнуть с себя пыль и избавиться от всех тех ароматов, что к вам непременно пристанут. – Всенепременно. – До ужина, тетушка! Остаток дня Гарри провел куда приятнее, чем опасался.