Всё было хорошо...

Директор Хогвартса не спеша прогуливался возле озера. Учебный день давно закончился, все обитатели замка лежали в кроватях, и ничто, включая утихшего кальмара под водой, не мешало Альбусу Дамблдору предаваться своим размышлениям. Он печальным взглядом осмотрел недалеко расположившийся корабль иностранной школы, узнаваемый в темноте только огнями с палубы. Возможно, юный Крам, как и сам директор, бодрствует в поздний час, разгадывая тайну яйца. Альбус печально вздохнул: он никогда не любил этот треклятый турнир, созданный якобы для поддержки отношений между странами. На самом же деле соревнования являются ничем иным, как очередным противостоянием мощных государств. Каждый раз Дамблдор с беспомощностью и жалостью наблюдал за избранными чемпионами — пешками в политический играх. Кто бы мог подумать, что придёт день, когда и самому светлому магу Великобритании придётся использовать такие же грязные, презираемые им самим методы? Директор вдохнул худой грудью свежий воздух, прогоняя из головы незваные мысли, и вытащил из кармана палочку. Так или иначе, всё могло разрешиться мирным путём. В иных обстоятельствах он мог собрать Дары Смерти и вернуть тех, кого у него когда-то отобрали. Если бы только не Министр, разрушивший все планы подчистую. Том Реддл виноват в происходящем; на нём, а не на Альбусе, будет лежать груз ответственности за будущие потери. Дамблдор решительно кивнул себе и твёрдым шагом направился к высунувшей голову из озера русалке. Ночь обещает быть длинной. *** Гарри лежал в кровати и считал до тысячи: примерно столько времени надо, чтобы снотворное подействовало на всех его соседей. В ночной тишине он отчётливо слышал ускоренное биение своего сердца и волевым усилием пытался привести его в порядок, но с каждой секундой всё больше поддавался немой панике. Наконец в комнате раздался знакомый храп. Поттер распахнул одеяло и соскочил с кровати. Уже полностью одетый, он отыскал в чемодане старую мантию-невидимку и незаметнее тени выскользнул из комнаты. Гарри бежал по коридору, не разбирая дороги, и потому вскрикнул, когда кто-то резко остановил его. — С таким топотом тебя и мантия не спасёт, — тихо сказали над ухом. Не убирая руку с плеча мальчика, обладатель голоса завёл его в комнату и захлопнул за ним дубовую дверь. Вернув себе самообладание, Гарри вырвался из захвата и стянул мантию-невидимку через голову. Он с волнением наблюдал, как Том Риддл снял с пальца серебряное кольцо и положил его на столешницу. — Портал? Мужчину кивнул и проверил время по настенным часам: — Уже действует. Полагаю, ты знаешь, как работают порталы? Гарри промычал что-то утвердительное и неуверенно подошёл к столу. — На счёт три, — Риддл стал за спиной мальчика. — Раз, два… В последний момент Гарри задался вопросом, как они вдвоём ухватятся за это маленькое кольцо. — Три! Мальчик в панике кончиками пальцев дотронулся до украшения и почувствовал, как тёплая рука сверху накрывает его ладонь. Рёбра ощутимо сдавило, а кровь прилила к голове. Вновь опустившись ногами на твёрдую поверхность, Гарри облегчённо выдохнул и прикрыл глаза. Его всегда немного мутило после аппарации. Намного предпочтительней был летучий порох или, на худой конец, собственные ноги. — В следующий раз воспользуемся порохом, — будто прочитав его мысли, пообещал Министр и, не теряя ни минуты, двинулся по длинному темному коридору, где они и оказались. Гарри скептически посмотрел в спину мужчине, сомневаясь, что следующий раз вообще будет, но всё же пошёл следом. — Где мы? — спросил он за очередным поворотом. — В моём поместье. — Оу, — мальчик куда с большим интересом стал осматривать мрачные закоулки и жуткие магловские картины. — Миленько у тебя тут. Всё в стиле Тёмного Лорда? Риддл бросил раздражённый взгляд на улыбающегося Поттера: — Неужели избранный мальчик пытается скрыть тревогу, травя шутки? — Какую тревогу? Нет никакой тревоги. Совсем никакой тревоги. Ты, как всегда, что-то выдумал себе, Том. Марволо коротко усмехнулся и в шутливом полупоклоне открыл перед Поттером дверь. С непривычки Гарри зажмурился со света и протёр глаза. Эта ярко освещаемая тёплая комната нравилась ему куда больше, чем длинные коридоры. Впрочем, в прошлой жизни ему уже доводилось видеть такие помещения. Просторные, сделанные из тёмного камня — здесь чувствовался дух старины и аристократии. Несколько лет аврор потратил на то, чтобы выявить все ритуальные залы Британии и ликвидировать. Причиной тому были жестокие бесчеловечные обряды, служившие ранее забавой «золотому» классу населения. И вот теперь он, вопреки собственным убеждениям и нравственным устоям, хмуро оглядывает помещение, в котором ляжет очередной жертвой традиций аристократии. Главный экспонат обнаружился посередине зала. Гарри почувствовал, как по спине пробежались мурашки, когда он бросил мимолётный взгляд на жертвенный стол. Не желая выглядеть трусом в глазах старого врага, побледневший парень сам подошёл к камню и только сейчас заметил, что на уступе уже стоят приготовленные зелья. — Ты готов? — спросил Риддл и, дождавшись утвердительного кивка, под недовольным взглядом мальчика посадил его на ритуальный стол. — Рубашку надо снять. Гарри послушно стянул одежду и лёг на спину. Камень оказался холодным; мальчик неуверенно поёжился и стал вслушиваться в тихий, успокаивающий шёпот Марволо, читавшего заклинание на латыни. Министр то и дело проводил над телом мальчика палочкой, вырисовывая в воздухе причудливые зелёные линии и задевая рукавом мантии оголённую бледную кожу. К своему стыду Поттер почувствовал, как краска заливает лицо, и крепко сжал ладони, стараясь думать о скорой смерти. Довольно быстро Реддл закончил и передал мальчику флакон с зельем. — Ты ещё можешь передумать, — напомнил он, когда Поттер с тяжёлым сердцем снял крышку, любуясь чёрной жидкостью. — Это звучит как вызов для гриффиндорца, — усмехнулся Гарри и поднёс флакон к губам. — Но если ты не успеешь и я умру, клянусь, я вернусь привидением и буду доводить тебя до конца твоей жизни, многоуважаемый Министр, — уверено закончил он и, глубоко вздохнув, выпил всё до дна. Всё было не так плохо, как казалось парню. Как будто ныряешь в ледяную воду: закладывает уши, замедляется сознание, холод парализует тело буквально за секунду. Так и прервалась очередная жизнь Гарри Поттера. Мне одиннадцать лет. Во сне я опять вижу старый замок, одинокое озеро и бескрайние просторы Запретного леса, окутанного туманом. Чувствую запах пирога с патокой и запал фейерверков близнецов Уизли. Ощущаю тепло от старой парты под пальцами. Слушаю нотации МакГонагалл за пропущенный урок и виновато прячу глаза. С Дином и Симусом играю на поле в квиддич, надеясь, что, когда вырастем, все мы войдём в сборную команду Гриффиндора. Мама не верит моим снам и за завтраком плачет. Я люблю её и не хочу огорчать, поэтому тихонько глажу её рыжие волосы. Отец быстро убирает всю посуду в раковину и, улыбнувшись мне, просит посидеть пока в комнате. После чего опускается на колени перед мамой и крепко обнимает, успокаивая тихим шёпотом. Я запираюсь и ложусь в кровать, чтобы снова вернуться в замок. Несмотря на страшную болезнь в реальности, я могу учиться Хогвартсе, бегать и смеяться с друзьями, летать на метле, играть в квиддич, и вполне возможно, меня возьмут в сборную команду Гриффиндора. — Как давно у тебя эти сны, Гарри? Я смотрю в тёмные глаза доктора, с которым познакомился на прошлой неделе. Я слишком слаб, чтобы ходить к нему, поэтому он был так добр, что согласился на приёмы у нас дома. Мы вдвоём сидим у меня в комнате и пьём чай с мёдом. Вернее, пью только я. Кружка мужчины стоит на столе, а сам он внимательно наблюдает за каждым моим движением. — Сны? — уточняю я. — Хогвартс, про который ты мне рассказывал. Улыбаюсь, понимая, о чём он говорит, и с готовностью начинаю свой длинный рассказ. Пока говорю, стараюсь не думать, что этот приятный мужчина, очевидно, психиатр. Мне тринадцать лет. Моему младшему брату, Дэвиду, исполнилось три года, и вот он уже весело шагает по газону, бросая отцу резиновый мяч. Наблюдаю за ними через окно, улыбка замерла на моём лице. В последнее время мне хуже, рассудок не подаётся контролю. Я уже знаю, что Хогвартс — всего лишь фантазия, но он всё ещё не хочет меня отпускать. Сейчас я не осознаю, когда проваливаюсь в сон и снова появляюсь в стенах старого замка. Кажется, время и тело больше мне не подвластно. Скорее бы пришёл доктор. Я помню своё шестнадцатилетие. Мы с психиатром провели вместе целый день, играя в настольные игры и обсуждая книги, которые он дал мне почитать. Этот мужчина всегда относился ко мне с теплотой и тратил на меня всё свободное время. Я этого не понимаю. Но ценю. Сегодня хуже обычного. Родители на утреннике Дэвида, я дома один. Пять раз я проваливался в беспамятство и разучивал танец к Святочному балу. Пять раз я пытался удержаться за рассудок, но, как дым из-под пальцев, он ускользал. Когда я опять проснулся в реальности, сломя голову полетел на кухню и схватил нож. Что угодно, только бы это прекратить. Замахиваюсь. На секунду вспоминаю доктора и его тёмные, но неизменно добрые глаза. Резко всаживаю лезвие глубоко в грудь. Боже, прости меня, Том!  Будто вынырнув из холодной воды, Гарри глубоко вздохнул и с непривычки закашлялся. Чувствуя невыносимую слабость по всему телу, он протёр слезящиеся глаза и, опираясь рукой, сел. — Поттер? Гарри вздрогнул от неожиданности, когда вновь посмотрел в тёмно-коричневые глаза. Министр, до этого сидевший в кресле, подошёл к парню и, немного нахмурившись, наколдовал несколько диагностических чар. Они всё ещё находились в ритуальном зале, судя по самочувствию самого Поттера, не более получаса. — Ты не представляешь, что я видел, — сказал парень ослабевшим голосом. — Не сейчас, Гарри, — прервал его Марволо. Закончив с проверкой состояния Поттера, он настойчиво укрыл его своей мантией и помог встать. — Кое-что в ритуале пошло не так. У Гарри не оставалось ни сил, ни желания, чтобы противостоять Тому. Потому он не сильно возражал, когда маг, поддерживая его за талию, направил парня к выходу. — Фактически, ты был мёртв двенадцать часов. Гарри посмотрел на хмурившегося Министра и пожал плечами: какая разница, сколько времени, если он снова здесь. Удивляло другое — облегчение и странное чувство узнавания в глазах Министра. У парня зашумело в голове от бурной мыслительной деятельности, и он пообещал себе разобраться во всех вопросах позже. — Теперь в Хогвартс? — безразлично спросил он. Том некоторое время молчал, поддерживая и помогая перемещаться парню по коридору. — Нет. Для начала тебе надо кое с кем встретиться. Оставив немой вопрос без ответа, Марволо открыл одну из дверей и, придерживая её рукой, привычно пропустил Гарри вперёд. На вид помещение напоминало кабинет, просторный, в зелёных тонах, с большим количеством книг и пергаментов на столе. Тепло, исходившее от камина, грело всю комнату, но, чувствуя озноб, парень продолжал кутаться в тёплую мантию. Не успел он заметить людей, стоящих в углу, как его неожиданно обняли сильные руки. — Отец? — зельевар отпустил мальчика и устало протёр глаза. — Мистер Малфой? — всё больше удивляясь, воскликнул Гарри, когда увидел высокую фигуру возле камина. Поттер переводил взгляд с одного лица на другое, посмотрел и на Риддла, который расположился за столом, когда, наконец, всё понял. — И давно вы знали? — Кто, по-твоему, варил зелье, мистер мне-нужно-всех-спасти? Следовало тебя сразу ядом напоить, чтобы не мучился, — ехидно ответил Северус, не убирая нервно подрагивающей руки с плеча мальчика. Выглядел мужчина постаревшим и изрядно уставшим, хотя глаза светились видимым облегчением и гордостью за сына, что, впрочем, только мешало оставаться строгим и хладнокровным, каким слизеринскому декану и должно быть.  — Господин Министр не стал бы просить помощи у несовершеннолетнего мага, не получив разрешения у опекуна, — пояснил Малфой, в привычной манере растягивая слова. — Я же, по чистой случайности, оказался человеком, которому известно непонаслышке о подобных ритуалах. Гарри пожевал губу, обдумывая новую информацию, и, робко взглянув на Северуса, сказал: — Я думал, ты будешь против. Зельевар удивлённо поднял брови: — Естественно, против. Однако не думаю, что ты бы заинтересовался моим мнением. Неожиданно для себя Гарри смутился и уставился в зеленый ковёр. И отец, и мистер Малфой волновались за него, и, возможно, впервые в жизни кто-то был недоволен тем, что парень постоянно подвергает себя риску, раз за разом находя новые приключения на многострадальную пятую точку. Поттера научили быть в ответе только перед самим собой, поэтому то, что его проблемы могут доставить боль другим, ошеломляло и, по правде говоря, обескураживало. Гарри так и не заметил, как его усадили в кресло, а мистер Малфой в несвойственной ему манере мягко потрепал парня по голове. Постепенно трое мужчин пустились в обсуждение непредвиденной ситуации, возникшей во время ритуала. К их чести, никто не задавал мальчику вопросов о том, что он видел, да и Гарри сейчас не смог бы внятно ответить. Наблюдая за танцующим в камине пламенем, Поттер задумался было о том, что же с ним произошло и как теперь новые знания отразятся на его жизни. Но лёгкое покалывание в висках намекнуло мальчику, что такие сложные вопросы можно отложить и до утра. С такими мыслями Гарри, убаюканный окружающим теплом и уютом, провалился в царство Морфея. Этой ночью парень так и не попал в Хогвартс, его осторожно перенесли в гостевую спальню. Он ещё не знал, что всё увиденное во время ритуала тщательно считывалось из его сознания Томом Реддлом. Не видел, как, задумавшись о чём-то своём, Марволо наблюдал за спящим мальчиком, изредка бормотавшим во сне. Не услышал, как тихо закрылась дверь за Министром, и, конечно, не видел, как он даёт Непреложный обет Северусу. Но одно Гарри чувствовал точно — эта ночь стала переломным моментом в его жизни.