Всё было хорошо...

Очевидно, так думал не только рэвенкловец. На уроках Аластор стал гораздо требовательней к Гарри, дабы тот не опозорил авторитет школы, и потому парню доставалось вдвойне. Невилла Грюм не трогал: видимо, он, как и остальные учителя, считал его детищем Каркарова. Откровенно говоря, кандидатуру Лонгботтома на роль чемпиона не поддерживал никто, включая слизеринцев. Уже не единожды Гарри, уязвлённый такой несправедливостью, заводился и ругался в пух и прах с представителями факультета змей. — Обожаю твой оптимистический настрой, Забини, — хмыкнул Драко. – Но в целом мистер всезнайка прав, так что, Поттер… Гарри? Пока Драко говорил, Гарри скучающе рассматривал зал до того, как его взгляд не остановился на высоком красивом человеке в тёмной мантии. Риддл, вежливо беседовавший с Флитвиком, посмотрел на парня и коротко усмехнулся. Гарри, чувствуя, что медленно заливается краской, вскочил на ноги и, сказав ошеломлённым друзьям, что идёт дописывать эссе, поспешил покинуть помещение. *** Прошлым вечером Взмахом палочки в кабинете министра зажглись свечи. Том снял мантию, под которой обнаружился чёрный магловский костюм, и сел за стол. Поттер в нерешительности топтался возле двери, прижимая к себе блокнот. — Садись, Гарри, я не кусаюсь. Подавив в себе стойкое желание огрызнуться на нахальную фразу, Гарри всё-таки медленно подошёл к столу и опустился в кресло. Риддл провёл пальцем по подбородку и, потешаясь над состоянием парня, задумчиво произнёс: — Нам ведь так и не удалось поговорить летом. Чувствуя, как лицо медленно заливается краской, Гарри прикусил губу и твёрдо произнёс: — Наверняка вы и сами заметили, Министр, уже время отбоя. Если нет никакой важной информации, которую вы хотели бы сообщить, прошу меня извинить, — в подтверждение своих слов Поттер поднялся на ноги и уверенным шагом двинулся к двери. — Тебя не удивляет, почему именно мы? Рука парня замерла на ручке, когда тот обернулся на неожиданную реплику. На этот раз слова и взгляд Марволо были лишены всякой насмешки или азарта; он серьёзно и устало смотрел на хаффлпаффца, несколько рассеянно покачивая ногой. — Никогда не было интересно, почему нам дали шанс начать сначала? Я думал об этом в свободное время и решил начать поиски с того, что нас объединяло. Искал те артефакты, которые использовали мы вдвоём: медальон, диадему, перстень. После перешёл к зельям и веществам. Снова промахнувшись, решил зайти со стороны проклятий, которым мы, возможно, оба были подвержены. Но и это оказалось ошибкой. Пока я наконец не осознал, что ответ настолько прост и очевиден, что всё это время был прямо перед глазами. — Пророчество, — догадался Гарри. — Конечно же, пророчество, — сказал Марволо, слегка улыбнувшись. — Однажды я читал — но посчитал это всего лишь домыслом, глупым мифом, — что люди, чьи судьбы связаны неисполненным пророчеством, обязательно встретятся в другой жизни. — Бред, мы исполнили наше пророчество, — фыркнув, заявил Гарри. — Один из нас умер, как и было предрешено. — А ты уверен, малыш, что кто-то из нас должен был умереть? — спросил Том, усмехнувшись. Увлёкшись спором, Гарри сел обратно в кресло и скрестил руки на груди: — Дабмлдор не лгал. — Твоя преданность директору трогательна, но безосновательна. Только Дамблдор слышал пророчество полностью, на нём заканчивается нить. — Профессор Дамблдор не лгал! Марволо удивлённо посмотрел на взъерошенного парня, чьи щёки залил румянец, а глаза нервно поблескивали зелёным. Гарри смутился. Он и сам не понимал, почему так отчаянно защищает бывшего директора, которого сейчас презирает всеми фибрами души. Возможно, глубоко в его душе всё ещё жила мысль, что тотДамблдор был другим — олицетворением всего светлого и правильного в этом несовершенном мире. Что последняя их встреча на вокзале — это не просто бред умирающего рассудка героя. Если есть хотя бы маленький шанс на то, чтобы сохранить светлую память о кумире, мальчик просто так не отступит. — Презумпция невиновности, — сказал Гарри. Некоторое время они оба молчали, каждый поглощённый своими мыслями. Пока, наконец, будто решившись на что-то, Министр не произнёс: — Есть простой, но верный способ проверить это. Ритуал Распятия, — его слова особенно громко прозвучали в полной тишине. На миг Гарри забыл, как правильно дышать. Картинки, которые он видел, чернильные строки книг, которые читал, пронеслись перед глазами. Поттер вскочил на ноги и попятился к двери, но не успел протянуть к ней руку, как замок с громким щелчком захлопнулся. В долю секунды Гарри вытащил из чехла на поясе палочку и предупреждающе навёл на министра, который уже успел преодолеть почти всё расстояние между ними. Марволо поднял ладони и прогнал куда подальше мысль, что Поттер, куда ниже и легче Тома, выглядит сейчас, как маленький котёнок, выпустивший когти. — Тише, тише. Я безоружен. Гарри посмотрел на весёлые огоньки в глазах Министра и на всякий случай сделал ещё один шаг назад: — Я не буду проходить этот ритуал. — Всё не так страшно, как написано в книгах, — пояснил Том. — Не так страшно, да? Ты хочешь убить меня! Опять! — Фактически, это не так. Распятие — старая и довольно неэффективная форма воспоминаний по причине того, что большинство людей умирало, — Риддл проигнорировал ироничную фразу «какая неожиданность». — Я же предлагаю клиническую смерть с последующим возвращением, — видя, как округлились глаза мальчика, Министр объяснил: — Вбей в свою гриффиндоскую голову, Поттер, что в систему пробралась брешь: мы с тобой помним далёкое прошлое. А значит, можем узнать и то, что было ещё раньше. — А какая мне от этого выгода, кроме возможной смерти? — фыркнул мальчик. — А ты сможешь жить с мыслью, что, возможно, тот, кто лгал тебе, был твоим любимым директором? — парировал Марволо. На такое заявление Гарри беззащитно прикусил губу: — А почему ты сам не пройдёшь Ритуал? Том снисходительно улыбнулся: — Уверен, ты не настолько глуп, чтобы этого не понимать. Гарри кивнул, вспомнив, что после раздробления души ритуалы опасны как для внутреннего состояния человека, так и для его оболочки. — Впрочем, мы и правда засиделись, — сказал Министр, бросив взгляд на настенные часы. — Подумай о моём предложении на досуге. А сейчас, — Министр протянул руку через плечо Гарри (при этом мальчик мог почувствовать лёгкий запах корицы и яблок) и ключом отпер дверь, — тебе давно пора спать. Однако Том не спешил отодвигаться. Хаффлпаффец ощущал его горячее дыхание на своей макушки и, неожиданно для себя, почувствовал странное чувство покоя и умиротворённости, теплом разливающееся в груди. Впрочем, оно почти сразу сменилось горьким чувством стыда, и Гарри, резко дёрнувшись, поспешил покинуть комнату, оставив Министра рассеяно смотреть ему вслед. *** В отличие от многих сокурсников, веселившихся в Хогсмиде, Невилл Лонгботтом остался в замке. Свой выходной, как и всё прочее свободное время, он посвятил изучению боевой магии. В библиотеке никого больше не было, поэтому парень без зазрения совести занял самый большой стол у окна и полностью завалил его учебниками и пергаментами. Не то чтобы древние фолианты сильно помогали в подготовке к турниру: язык большинства из них он не понимал, остальные же были рассчитаны исключительно на средние курсы, а разрешение на посещение запретной секции никто из профессоров так и не подписал. Громкий звук заставил Лонгботтома отвлечься от изучения книги с неизвестными закорючками. Один из хогвартских мальчишек его возраста бесцеремонно уселся на соседний стул и со скучающим видом взял первую попавшуюся книгу в руки. — «Защита от оборотней», Юлиус Корен. Неплохой выбор. — Поттер? — спросил Невилл, внезапно вспомнив про четвёртого чемпиона. — Он самый, — улыбнулся Гарри и положил книгу на стол. — Удивлён, что ты меня забыл: мы неплохо общались на первом курсе, — заметив недоверчивый и весьма враждебный взгляд, Гарри удивлённо вскинул брови. — Не помнишь? Весьма странно. Впрочем, к несчастью, память — вещь несовершенная. Непонятно почему, Гарри тяжело вздохнул и продолжил перебирать книги. — Полагаю, Каркаров неплохо тебя натаскал? — спросил он из вежливости, однако вопрос так и остался висеть в воздухе. — В любом случае, всё это не нужно, — сказал он, отложив последнюю книгу. — Драконы, Лонгботтом. Будут драконы. Гарри видел, как сокурсника обуревают противоречивые чувства недоверия и ужаса; он безразлично пожал плечами и поднялся со стула: — Можешь верить — можешь нет. — Зачем тебе нужно помогать мне? Поттер немного помедлил с ответом, после чего пояснил: — Подумал, так будет честно. Гарри вышел из библиотеки в хорошем настроении. Теперь его совесть чиста и можно сконцентрироваться на насущных проблемах. Прежде всего, его ожидала встреча со старой знакомой семьи Забини, Ритой Скитер. Также он только-только приступил к составлению иска в Министерство по поводу своего нежелательного участия в опасном Турнире и насильственных контрактов. Конечно, это вряд ли поможет, но и организаторам, и Дамблдору может выйти боком. Ну и, наконец, Ритуал Распятия. В библиотеке Северуса наверняка найдётся информация о чём-то подобном. Парень тяжело вздохнул. Как много дел и как мало времени! *** Рита Скитер, упомянутая выше, сидела в просторном светлом кабинете и нервно перебирала бумаги, периодически делая глотки из большой чашки кофе. Нельзя сказать, что материала не было — наоборот, он сам прыгал в руки, только и успевай хватать да записывать. И даже то, что Поттер, её информатор, поставил просто возмутительное условие — объективность и правдивость, — нисколько сейчас не огорчало, ведь оказалось, что скандальная правда лучше всякой выдуманной лжи. Несомненно, прошедший вчера первый этап Турнира трёх волшебников поразит весь магический мир и его обитателей. Виктор Крам пробыл наедине с драконом около десяти минут. Попробовав ослепить зверя, он несколько раз забегал за его спину, но так и не достал яйцо: всякий раз дракон вовремя взмахивал хвостом и откидывал участника назад. Полоснув пронырливый хвост режущим заклинанием, Краму всё же удалось завладеть трофеем, получив несколько глубоких царапин на лице и помяв собственные рёбра о камни. Дамблдор и мадам Максим единогласно подняли по восьмёрке, Министр поставил семёрку, а Каркаров расщедрился на десятку. Следующей вышла Флёр Делакур. Попытавшись отвлечь дракона чарами вейлы, она сильно просчиталась — зелёный зверь скинул их через несколько секунд, но и этого хватило юркой девушке, чтобы отвлечь его и побежать в сторону яйца. Правда, пришлось задействовать специальную команду во главе с Чарли Уизли: пламя, несущееся вслед за девушкой, без труда превратило бы ту в горку пепла. Каркаров поставил четвёрку, Риддл и Дамблдор — по пятёрке, а мадам Максим остановила свой выбор на шестёрке. Невилл Лонгботтом, один из младших чемпионов, поразил всех своей хладнокровностью и жестокостью. Он единственный из участников вступил напрямую в схватку с драконом и выколол бедной рептилии глаза. Весь измазанный кровью, под неуверенные хлопки зрителей парень взял свой трофей и поспешил покинуть поле боя. Судьи долго спорили: с одной стороны, насильственные методы не запрещены правилами турнира, с другой же, драконы — исчезающий вид, и причинение им вреда — тяжкий и непоправимый урон магическому миру. Дамблдор поставил девятку, при этом печально качая головой, Каркаров — десятку, мадам Максим, уязвлённая варварскими обычаями английских чемпионов, остановилась на семёрке, Министр наградил чемпиона восьмёркой. Выступление четвёртого чемпиона вызвало громкие аплодисменты и улюлюканье. Поттер вступил на поле, внимательно посмотрел на дракона и сел на дальний от зверя камень. Прошептав под нос какое-то заклинание, он не сдвинулся с места, а со скучающим видом продолжил наблюдение за зверем. Зрители перешептывались и тыкали пальцем на чемпиона, который, кажется, и не думал проходить испытание. Однако уже через минуту воздух пронзил приближающийся со стороны замка громкий свист, и прямо в руки хаффлпаффца упал маленький серебряный предмет. Гарри рывком спрыгнул с камня и твёрдым решительным шагом направился прямо к дракону. Рептилия, на миг оробевшая от такой наглости, кинулась было на чемпиона. Поттер поднял и потряс в воздухе прилетевшей вещью, издававшей громкий металлический звук. Дракон отошёл назад, скаля клыки и размахивая хвостом, но чем ближе был чемпион, тем дальше он пятился и скулил, пока Гарри не забрал яйцо и не убрал страшный громкий предмет в карман. И судьи, и зрители сразу узнали, что вызванная заклинанием вещь — это обычные «звякалки», используемые для дрессировки драконов. Многие искренне посмеялись над тем, как просто и хитро Поттер обвёл вокруг пальца весь турнир и его организаторов. И Министр, и мадам Максим, оценив лёгкость и находчивость чемпиона, выставили по десятке, Дамблдор удивил всех и под недовольные возгласы толпы поставил восьмёрку, Каркаров понизил балл до шестёрки, но зрители только отмахнулись, мол, чем бы дитя ни тешилось. Таким образом, и Невилл Лонгботтом, и Гарри Поттер — младшие участники, использовавшие прямо противоположные методы, — стали победителями первого этапа Турнира Трёх Волшебников. Манной небесной для "Ежедневного пророка" стало интервью с юным хаффлпаффцем, который рассказал много любопытных подробностей о проведении и организации турнира, которых хватило для того, чтобы ещё несколько недель вся магическая Британия только о них и судачила. Скитер хищно улыбнулась и кивнула быстропишущему перу. Пора приниматься за работу — надо же кому-то рассказывать правду, не так ли?