Все приходит в свое время для тех, кто умеет ждать.
Он нашел её в одном из обгоревших сараев, чумазую и зарёванную. Девочка затравленно озиралась по сторонам, но его пока не заметила. Обгоревшие волосы стояли торчком, а их алый цвет был почти незаметен под слоем пепла и грязи. Минато не мог разобрать цвета её глаз, но был уверен, что они серые или голубые как у Кушины. Ребёнок трепетно сжимал какую-то игрушку, пытаясь слиться со стеной из песчаника. От этого вида сердце бывалого шиноби сжималось от сожаления. Их отряд не успел и война опять отняла множество жизней, оставляя детей сиротами. Выждав пару минут, Намикадзе неторопливо приблизился к девочке, которая, увидев его, зарыдала пуще прежнего, но убегать не стала. Присев перед ней на корточки, он протянул к ней руки, прижав к груди. - Тише. - Он старался говорить спокойно и мягко, дабы успокоить ребёнка. - Всё уже хорошо. Я тебя не обижу. Ты ранена? - Уууууу... - Девочка вцепилась ему в жилетку, уронив на землю игрушку. - Ыааааа! - Шшшш. - Взяв её на руки, Минато направился в лагерь за деревней. - Всё хорошо. Тише, милая. Я рядом. Разумом он понимал, что у ребёнка могут остаться родители или родственники, но вот отдавать её никому не хотелось. Дрожащий в его руках комочек тепла вызывал у него желание утащить её в Коноху и спрятать за её высокими стенами. Кушина не будет против, подумал мужчина. Она с радостью примет девочку так как всегда хотела дочку, но не была уверенна, что сможет забеременеть во второй раз. Подходила к концу её беременность и супруги уже знали, что у них будет сын. Бытие джинчуурики накладывало свой отпечаток на её здоровье и уже то что она скоро родит - большой риск для деревни и для её собственной жизни, так как девятихвостый может вырваться из печати. Девочка почти успокоилась, когда он принёс её в наспех разбитый лагерь, и Минато для себя всё решил. Если среди выживших не будет её матери или отца, то он заберёт её с собой и плевать он хотел на мнение его команды! - Минато, а кто это? - Чоуза первым увидел прибывшего Намикадзе и подошел посмотреть на находку капитана. - Ты где откопал эту малышку? Я думал что из деревушки все уже убежали. - Я нашел её у сараев. - Минато погладил успокоившуюся девочку по голове. - Её либо некому было забрать с собой или же её просто бросили в спешке. Чоуза, можешь послать сообщение пограничникам и спросить нет ли среди беженцев её родственников? - А ты разве не думаешь её сразу им отдать? - Толстяк вернулся к костру, где готовилась похлёбка. - Побудет в приюте, пока те не найдутся. - Я тут подумал... - Намикадзе сел рядом со своей сумкой, выискивая что-то из одежды одной рукой. - Если у неё не осталось родственников или те не захотят её забирать, то я её возьму с собой в Коноху. - Намикадзе! - Удивлённо воскликнул Акимичи, испугав девочку, которая ошалелым взглядом стала озираться. - Не дури, друг! Ты каждого сироту будешь подбирать что-ли? - Сбавь громкость! - Укоризненно отозвался блондин, укутав девочку в полотенце, так как ничего другого в сумке не нашел. - Пить хочешь, солнышко? Глаза девочки таки были светло серыми и большими как два блюдца. Она испуганно смотрела то на Намикадзе, то на Акимичи, и стоило ей унюхать похлёбку, то живот издал китовий вой и к испугу прибавилось смущение. Покраснев, девочка уткнулась носом в плечо мужчины и что-то промычала в ткань. От такой картины Чоуза сжалился и наклонился к кипящему котелку, прекратив всякие возмущения. Вид голодного ребёнка был выше его сил и он поторопился закончить с готовкой, палицей выкатывая из углей уже готовые сладкие бататы. - Как знаешь, друг, но тащить сам её будешь! - Чоуза стал отскребать с батата подгоревшую корочку. - Похлёбка ещё не готова, но бататы в самый раз. - Ты их где откопал? - Минато взял один из бататов и стал дуть на него, дабы тот скорее остыл. - Неужели поля уцелели? - Рисовые поля все погублены, но грядки с бататами почти не пострадали. Я нашел ещё редьку и морковь. - Толстяк выглядел почти довольным. - Иноичи подбил диких уток, так что похлёбка выйдет славной. Вот вернутся они с Шикаку и мы поедим плотнее. - Что с разбойниками? - Они бежали через границу Суны, где их и взяли песчаники. Увы, но теперь они не наша проблема, но зная нравы шиноби Суны, я уверен, что не долго им осталось. Шикаку вроде хотел договорится с тем отрядом, но сомневаюсь, что разбойников нам отдадут. Среди разбойников были их отступники. - Вот как... - Минато протянул девочке батат и та без раздумий стала его уплетать, пока он чистил второй. - Значит скоро вернёмся домой. - Поскорее бы. - Отозвался Акимичи. - Я обещал милой быть в деревне во время фестиваля. - Романтик. - Улыбнулся Минато, подмигнув другу. - Момоко крутит тобой как хочет. - Чья бы корова мычала! - Буркнул порозовевший Чоуза. - Кто из нас недавно бегал по деревне в поисках страусового яйца, когда Кушина-сан захотела омлет из него? - Пф, а ты разве не бегал, когда Момоко захотелось чесночного мороженного? - Я его тогда не нашел и такоооое было... - Угх! - Минато сочувственно похлопал друга по плечу. - Сочувствую. - Слава богу отходит она быстро. К вечеру в лагерь вернулись остальные и шиноби плотно поели похлёбки и, быстро составив график ночного дежурства, стали готовится ко сну. Один из чуунинов поев, помчался к пограничникам с сообщением о девочке, пообещав вернутся к утру. Минато в душе надеялся что родственники девочки не найдутся, за что немного себя ненавидел. Иноичи, ужаснувшись видом её волос, притащил с речки воды и, нагрев в котелке, начисто вымыл девочку с ног до головы, бурча что-то о дизентерии и о том, что все девочки - принцессы. Вытерев полотенцем и укутав в запасную безрукавку одного из чуунинов, малышку передали обратно Минато, в которого девочка вцепилась с новыми силами. Наевшись горячей похлёбки, она уснула на его руках, трогательно прижавшись к груди. А ведь за всё это время она не сказала ни слова, почти не слезая с его колен. Она больше не плакала и старалась не издавать никаких звуков, ища защиты у блондина. Уже на утро Минато не был уверен что сможет её отдать, даже если её родители отыщутся, но вернувшийся чуунин лишь отрицательно покачал головой. По словам выживших девочка была не местной. Её мать пришла с ней из других мест и была убита разбойниками, а об отце никто не знал. Намикадзе со стыдом осознал, что рад новости. Он сможет забрать девочку с собой. Утром, едва взошло солнце, шиноби быстро свернули лагерь и направились в сторону караванному пути, дабы спокойно дойти до Конохи. Девочка крепко спала, крепко обнимая его за шею. Пушистые красные волосы щекотали ему подбородок, а дыхание грело шею. Решению Намикадзе никто не перечил и быстро смирились с тем, что ребёнка они заберут в деревню. Теперь среди шиноби стал популярен спор о том, какую фамилию дадут девочке? Намикадзе или Узумаки? Красные волосы девочки многим напоминали фирменное отличие Узумаки и некоторые даже предположили что девочка - потомок кого-то из выживших, но то были лишь предположения. Ребёнок оказался на удивление послушной и тихой, не привередничая и не устраивая истерик, за что была нежно опекаемая всеми шиноби из группы. Но предпочитала девочка всё же Минато, хвостиком бегая за ним на привалах. Намикадзе пытался разговорить девочку, но та упрямо молчала. Лишь раз она заорала, когда возле речки на неё прыгнула большая лягушка. С воплем ужаса, она буквально прыгнула Минато на руки под хохот его товарищей. Иноичи тогда ещё предположил, что девочка их наверное даже не понимает. - Мала ещё. Быть может её мать не дала ей должного воспитания, не обучая особо. Такое не редкость среди крестьян. Некоторые их дети до пяти лет едва говорят, а читать и писать учатся уже взрослыми. - Иноичи задумчиво почесал щетину. - Простым рабочим не особо нужно читать или писать. В той деревне даже школы не было. Мелкая наверное и говорить то не умеет особо. Но ты не волнуйся. В её возрасте дети быстро учатся. Думаю тебе стоит привести девочку ко мне, когда вернёмся. Я поставлю ей стандартную закладку на память. В таком нежном возрасте следует избегать моральных травм, а то где ты её нашел не пойдёт ей в будущем на пользу. - Обязательно, Иноичи, но всё потом. - Намикадзе посмотрел в сторону девочки, которая играла в траве рядом. - Сначала надо познакомить её с Кушиной и подать заявление на удочерение и ещё много чего... Но я принесу её. Спасибо. - Знаешь, Минато, я даже не удивлён такому поступку с твоей стороны. - Яманака задумчиво улыбнулся, смотря на девочку. - Вот только в таком возрасте девочка быстро примет тебя с Кушиной за своих настоящих родителей. Советую тебе не скрывать от неё её происхождение. Знаю, что это жестоко, но так нужно. - Я всё равно буду относится к ней как к родной! - Минато был категоричен. - И если со временем она назовёт нас с Кушиной папой и мамой, я буду счастлив. - Я этого не запрещаю, но ты меня пойми. Если ты намеренно скроешь это от неё в будущем, то рано или поздно это всплывёт и она вероятно разозлится на тебя. Хотя я не знаю, что будет потом, но я за то что-бы не было недомолвок. Намикадзе вздохнул, но промолчал. Умом он понимал, что Иноичи прав, но не знал как всё рассказать девочке в будущем. В уме всплыла фраза "Милая, ты нам не дочь, но мы тебя всё равно любим". Скажи это ему в детстве его покойные родители, он бы разрыдался. - Я поговорю об этом с Кушиной. - Ты ей весточку не отправлял? - Видя как Намикадзе отрицательно покачал головой, Иноичи захохотал. - Хорош сюрприз будет. Девочку она примет, я уверен, но по голове своей ты ещё получишь. - Хе-хе... Спустя пару дней, отряд ранним утром подошел к воротам родной деревни. Стоящие на воротах шиноби быстро записали приход группы и отпустили их восвояси. Мужчины сразу же разошлись, поспешив домой, оставив на Минато такую рутину как отчёт для Хокаге. Перехватив поудобнее девочку, Намикадзе поплёлся прямиком в резиденцию. Было бы хорошо засесть сейчас в купальни и наестся барбекю у Акимичи, но следует сначала отчитаться Хокаге и крепко обнять беременную жену, а ведь впереди еще ждёт волокита по поводу девочки. К резиденции он добрался по крышам, избегая появляющийся на улицах народ, а в здание зашел через окно на втором этаже. В приёмной сидели лишь сонные Гекко с секретарём, которые с некоторым изумлением посмотрели на Намикадзе. - Утра, Минато-сан. - Гекко Хаято вежливо поклонился. - Мы ожидали вас только к концу месяца. - Всё решилось быстрее чем мы ожидали. - Минато посадил девочку на диван и жестом попросил сидеть на месте. - Хокаге-сама на месте? - Он и не уходил со вчерашнего дня. - Гекко посмотрел на девочку. - А это... - Милая, да? - Блондин потрепал девочку по голове. - Нашел на миссии и не смог устоять. Решил, вот, удочерить. Гляньте за ней пока, а я сдам Хокаге отчёт. Минато зашел в кабинет, тихо хлопнув дверью за собой. Гекко удивлённо переглянулся с секретарём и посмотрел на девочку, что расковыривала найденную в диване дырочку. На ней была лишь чёрная водолазка явно кого-то из взрослых, так как в неё влезло бы ещё три такие же девочки, и потрёпанные соломенные сандалии. Заскучав, девочка осматривала приёмную, иногда задерживая взгляд на притихших мужчинах. Увидев, что те не спускают с неё глаз, девочка так же упёрлась в них взглядом серых глаз. Гляделки продолжались всего пару минут, пока девочка слегка не покраснела, вынув до предела язык с протяжным "Бээээ!". После натянула ворот водолазки по самую макушку, замерев на диванчике истуканом. - Кажется мы её смутили. - буркнул молодой секретарь. - Но милая, да. Интересно, а как её зовут? Дверь кабинета тихо приоткрылась и девочка быстро туда забежала, едва не выпав из водолазки. Дверь снова закрылась, оставив мужчин в раздумьях.***
- Мы с Наги-тян идем купаться, а ты мой посуду! - Рявкнула на мужа Кушина и потащила малость ошеломлённую девочку в ванную. - О, слава ками, что я ранее накупила кучу детской одежды на вырост! Она конечно на мальчика, но думаю, что в первое время нам хватит! А сейчас купаться! Ты не против, что я назвала тебя Нагисой? Тебе очень идет это имя! Надо же, учудил Минато! Хорошо хоть в деревне не многие видели тебя в таком виде! Ну ты и худющая... Откормим! Кушина весело трещала, резво стаскивая с девочки её одежду и включая воду. Свои длинные волосы она закрутила в пучок на затылке, а сарафан повесила на крючок. Девочку малость смущал объемный живот женщины, хотя она и понимала это то лишь ребёнок в ней. Ей нравились длинные волосы Кушины и Наги с некой тоской подёргала свои куцые патлы, что неаккуратными прядями торчали во все стороны. Ей столько хотелось спросить у этой женщины и того блондина, но слова словно застряли горьким комком в горле. Перед глазами всё ещё стояла жуткая картина пожара, а в голове эхом повторялись слова матери: "Молчи, котёнок. Ни звука, ни слова, или они найдут тебя! Сиди тихо и я вернусь, когда всё закончится! Только молчи..." То были последние слова матери перед её смертью. Потом, в окошко, она увидела как та упала, пронзенная стрелой из арбалета. Потом дом загорелся и она очнулась где-то за сараями, где и встретила светловолосого шиноби с добрыми голубыми глазами. И лишь в Конохе она поняла окончательно... Мама не вернётся... Папа не найдётся. Что же с ней теперь будет? Остаётся только ждать...