Mission Impossible

Внизу что-то упало. И еще раз, громче. Зажмурившись, Дон попыталась поймать ускользающий сон. Ага, не тут-то было — следующий глухой удар донесся уже из коридора, рядом с ее комнатой, еще и в сопровождении тихих — наверняка им так казалось — голосов. Застонав, она перевернулась на живот, пряча голову под подушку. Интересно, это бессовестные думают, что она глухая? Или мертвая? Когда она попыталась как-то высказать свое возмущение, Баффи покраснела, как помидор, и начала лепетать что-то о склепе и что им, наверное, лучше оставаться там почаще. При одной мысли об этом Дон охватил ужас, и она быстро пошла на попятную, сведя все к шутке. Не хватало еще, чтобы ее семья ночевала в склепе! И плевать, что семейка нестандартна по многим критериям — это все, что у нее было. Более того — ни на какую другую она бы ее не променяла. В конце концов, даже Баффи после тех странных событий, после… гибели Тары словно оттаяла. Или вспомнила, что когда-то умела чувствовать, смеяться и просто жить в перерывах между апокалипсисами. Так что теперь с ней даже можно было уживаться в одном доме. Ну, чаще всего. Особенно если рядом находился Спайк, всегда готовый помочь ей выплеснуть переизбыток энергии. Тогда же, понаблюдав за их с Баффи неловким разговором, Спайк ухмыльнулся и посоветовал ей сделать себе беруши (ну не сволочь ли, а?), за что тут же заработал подзатыльник и строгий выговор от Баффи, затем тычок в плечо и еще немного головомойки… Пока наконец Дон не сообразила, глядя на то, как они, совершенно неосознанно, с каждым словом словно притягиваются друг к другу, все ближе и ближе, что третий тут будет скоро совершенно лишним, и не сбежала быстренько к подруге. И так вот постоянно! С того самого момента, как Спайк вернулся из своего странного путешествия, длившегося почти месяц. Был он таким же, как всегда, может, чуть более спокойным, чуть менее порывистым, так что, когда выяснилось (на патрулировании, как поняла Дон потом), что он умудрился за время отсутствия приобрести себе душу, — сказать, что все были в шоке, значило ничего не сказать. Если разница между Ангелусом и Ангелом (и не странно ли это? эта старательно культивируемая шизофрения?) была кричащей, то Спайк без души и Спайк с ней практически ничем не отличались. Он стал разве что чуть… мягче, что ли? Конечно же, Баффи чуть не лопнула от гордости за него (ну а где это видано, чтобы вампир сам, по собственной воле вернул себе душу?). Ну, сразу после того, как перестала на него орать. О, как она орала… Особенно когда узнала, что для соблюдения условий прохождения испытаний кольцо Тары ему пришлось снять. Дон никогда еще не видела свою сестру в такой ярости. В таком страхе на самом деле, пусть и несколько запоздалом и уже бесполезном. А потом они сломали кровать. Собственно, та, которая сейчас стояла в комнате Баффи, была уже третьей по счету. По мнению Дон, им давно следовало сдаться и спать на полу. Дешевле было бы, по крайней мере. Когда страсти улеглись, Дон как-то спросила у Спайка, что заставило его совершить такой странный для демона поступок. У нее были кое-какие догадки, но хотелось услышать правду от него. Он покрутил на пальце кольцо (черное, Тарино) и сказал: — Она видела во мне что-то, достойное существования. Что-то, стоящее в итоге не меньше, чем ее жизнь. Я не мог понять… ее. Хотел понять, что такого она во мне рассмотрела. Почему… Почему посчитала, что я этого стою. — И как? Понял? Покачав головой, он рассмеялся. — Нет. Бесполезный идиот, вот кто я есть, что с душой, что без. Нет, Ниблет, ничего я так и не понял. Насчет идиота она была с ним согласна (часто, по крайней мере), насчет бесполезного — не согласна ни разу, а по поводу всего остального… Кто знает? Тара наверняка могла бы его понять, со всеми их разделенными воспоминаниями и прочим, но Тары больше не было (и от этого все еще было больно, даже спустя почти три месяца уже). Дон искренне радовалась, что Уиллоу все еще была в Англии и возвращаться пока вроде не планировала. Она была не уверена, что сможет с ней общаться, не вспоминая постоянно, что, если бы не она, не Уиллоу, с ее вечным желанием все исправить по своему разумению, возможно, Тара была бы жива. Впрочем, может быть, и нет. Может быть, умер бы кто-то другой. И эта вот неопределенность, пожалуй, только и останавливала иногда ее от того, чтобы позвонить Уиллоу и орать на нее до тех пор, пока горло не заболит. И ее миссия… Дон улыбнулась в темноту под подушкой. Ее смешная, как сейчас было понятно, от скуки придуманная миссия закончилась ничем. То есть все закончилось очень даже чем-то… Через одну комнату от нее снова что-то громко стукнуло, подтверждая, что да, таки очень даже чем-то. Только совсем не тем, что она предполагала. Иногда… Иногда ей в голову даже закрадывалась мысль, что это у Тары была настоящая миссия. И она ее выполнила.