Живи

Коннор до рассвета просидел у порога. Он не уходил в сонный режим и не отключался, дожидаясь, пока Хэнк выйдет из укрытия. RK900 забрала машина из «Киберлайф», и андроид было подумал, что с ним может случиться то же самое, если не быть осторожнее. А дверь всё никак не открывалась. Коннор больше не мог ждать и постучал, уже готовый услышать ругательства в свой адрес. Хэнк выглядел по-домашнему: однотонные синие штаны, небрежно торчащая рубашка во все стороны и такие же спутанные густые седые волосы, которые, по видимости, с утра не расчесывали. – Ты когда весь дом успел передраить? – вопрос был слишком резкий, будто не к месту. Коннор растерялся, не зная, что ответить. – Недавно... – андроид набрал в импровизированные легкие побольше воздуха. – Я хочу попросить прощения. Если б я вел себя подобающим образом, вчерашний инцидент бы не состоялся. Я... виноват. Вы делали для меня всё, а я относился к Вам неуважительно, – голос Коннора дрожал, он чувствовал, как синтезатор речи дает сбои. – Мне показалось, что новая модель для Вас более удобна и практична, п-поэтому... – Ох, Коннор... – П-поэтому я решил пойти на крайние меры. Я н-не... не хотел Вас терять. Я Вас ценю и уважаю не только, как коллегу, но и как... человека. Вы для меня, Вы... – Да не напрягайся ты так, я понял. – Вы для меня больше, чем просто коллега, Хэнк! – он отрывисто выдохнул, невесомо дрожа от волнения. – Вы мне... Вы мне нравитесь, Хэнк. Андерсон улыбнулся и взъерошил гладко уложенные волосы, а им, как ему казалось, было всё ни по чем. – Лейтенант, – Коннор подошел ближе и нагнулся к лицу напротив. – Обещаю, я Вас не подведу. Хэнк ощутил легкое покалывающее тепло, которого не было в его жизни целые годы. Мягкие губы Коннора обжигали его лоб, буквально секунду, сразу же отстраняясь. Мужчина был ошарашен таким поступком, парень говорил слишком искренне, Хэнк даже забыл, что перед ним стоит робот, а не человек. Ладонь тянулась потрогать место поцелуя, но Хэнк остановил себя, не решаясь показать такой откровенный ответный жест. Андроид ждал реакции и был напуган, думал, что мужчина ударит его за столь странные махинации, начнет материться или просто пошлет к черту. – Ты это... Заноси уже свою задницу в дом, пока я не передумал. Коннор улыбнулся, почувствовав, как его отпускает. Для него не было ничего важнее сейчас, чем прощение Хэнка. Да, в принципе, это всегда являлось для него чем-то важным. Андроид весь день вёл себя осторожно, не задавал лишних вопросов, не спрашивал о новой работе и даже не упрекал в том, что Хэнк опять заказал с какого-то сайта вредную и слишком калорийную пищу. Мужчина включил какой-то канал и принялся завтракать, не обращая внимания на то, что для завтрака еда довольно тяжелая. А еще Коннор не мог понять, почему совершил… то самое. Нелогичное действие по отношению к Хэнку, на пороге дома. RK800 не знал как точно описать, зачем это сделал и принято ли вообще в обществе так выражать свои эмоции. Но зато Коннор помнил случай во время революции, когда Маркус поцеловал Норт. Он считал раньше, что это выглядело… правильно, хоть и нелепо, потому что настоящей любви между девиантами абсолютно не может быть. На самом деле, он знал формулировку слова «любовь». В его программе можно было найти любое определение и четко отчеканить вслух то, что там написано. Но в последнее время Коннору некоторые вещи казались необъяснимыми, во время некого «очеловечивания» он не мог найти определенных терминов в базе данных, которые смогли бы ему помочь осознать происходящее. Как относиться к Хэнку, чтобы мужчина по-настоящему смог довериться ему? Как сделать так, чтобы Хэнк наконец смог открыться и увидеть в Конноре кого-то… кроме обычной машины? Как доказать достоверность анализа запутанной биографии Андерсона, а именно то, что Коннор единственный, кто ему поможет? Ведь программа не может соврать. Она имеет специальные механизмы, способные поэтапно систематизировать данные и сформировать определенные выводы по тому или иному вопросу. Поэтому Коннор видел, что Хэнку нужна поддержка. Он просчитывал возможные вариации ближайшего будущего и все знакомые полицейского в любом исходе лишь фон, не имеющий на мужчину никакого положительного эмоционального влияния. Это нужно было исправить. Он всё изучил и был готов разработать разнообразные методы с помощью которых цель может быть достигнута. – Коннор, – парень вздрогнул от внезапного голоса, единицы и нолики перестали хаотично сменять друг друга, прерывая вычислительные процессы. – Ты долго будешь маячить? Сядь уже. Андроид расположился рядом на диване, смотря то в экран телевизора, то на сожителя. В данной ситуации ему казалось, что это слово уже можно употребить. – Я черт его знает, какую херню ты там себе напридумывал, но давай-ка ты честно ответишь, почему набросился на марионетку-Коннора из «Киберлайф»? RK800 сжал пальцами край обивки и внимательно рассматривал белые полосы на ковре, которые, на самом-то деле, были не особо интересные. Андроид чувствовал периферическим зрением, что Хэнк повернул голову в ожидании ответа. Он старался обнаружить в программе правильное сформулированное оправдание, но как можно его отыскать, когда само действие противоречит вложенному пакету задач и приемов в критических ситуациях? – Коннор, ты свою гуделку на беззвучный поставил? Почему молчишь? – Я… не знаю ответа. – Не знаешь или не можешь сказать? Хэнк давил. Детектив знал на данный момент только такие эмоции, как «удивление», «страх», «радость», «грусть». Умел распознавать мимику людей, дублировать их состояние, но сам не мог отойти от стандарта и идентифицировать новые ощущения. Он боялся. Искусственность его существования не давала покоя, ему сильно хотелось стать человеком, понять, что ты настоящий, без заложенной цели и пластмассовых деталей внутри, почувствовать, как приятно горит мягкая кожа, а сердце гонит по венам красную кровь. Невозможно смириться. С тем, что ты – машина, имеющая предназначение и в данный момент просто переставшая выполнять свою истинную функцию. Но не мог он так жить. Не мог. – Коннор… – андроид продолжал упорно молчать и не реагировал на свое имя. Какое там имя? Всего лишь десяток одних и тех же моделей-детективов, названных таким словом. Пусть и человеческим. – Ты не хочешь, чтобы я с ним работал? – Хэнк не унимался. Ему нужно было хоть как-то понять того, кто сидел рядом и практически ничего о себе не говорил. – Я не имею права Вам приказывать, – парень начал медленно, тщательно продумывая ответ. Он не должен был сказать лишнего. – Во-первых, это называется не «приказ», а «просьба». Во-вторых, ты же сам понимаешь, что от этого говнюка мне не отделаться. – Я не хочу, чтобы Вы с ним виделись после окончания рабочего дня, – андроид напрягся. Предложения давались ему слишком трудно, казалось, будто произнесенные вещи были ужасно неправильными. – Почему тебя настолько сильно это беспокоит? Он всего лишь хотел что-то показать, поэтому я согласился. – Простите, просто… Андерсон положил руку на плечо и развернул андроида к себе. Он перестал отводить взгляд и наконец заглянул в глаза полицейского. Хэнк был взволнован. Растерян. Озадачен. Да и вообще не понимал, в какую степь улетели мысли этого странного андроида, который рассуждал обо всем слишком уж часто и беспрерывно, словно не мог прийти к определенному бессознательному ответу на свои вопросы. – Я не буду злиться. Ты должен сказать, о чем постоянно размышляешь, потому что люди не умеют слышать мысли так, как умеют андроиды. Коннор тяжело выдохнул. – Раньше я был вашим напарником, но когда пришел RK900, мне показалось, что он Вам симпатизирует и… вы быстро подружились, хотя меня признавать не хотели очень долго. Мне кажется, совместная работа с ним вызывает у Вас удовольствие, Хэнк, – детектив угрюмо и слишком проницательно вглядывался в собеседника, пытаясь прочитать его выражение лица. – Кто тебе вообще наплел про то, что я считаю нового Коннора другом? – А как по-другому, если Вы называете его моим именем? – Да что ты цепляешься к фразам, как он представился, так и обращаюсь, я же не буду кричать: «Эй, киберлайфковская железяка, иди-ка ты сюда». – Ну да… – андроид опустил взгляд, осознавая нелогичность в сказанном. Все-таки он не хотел доставать Хэнка своими нелепыми просьбами. – Слушай, – пальцы спустились к предплечью, немного сжав. – Как там его модель называется правильно? – RK900, серийный номер… – Так-так, мне начала хватит, – Хэнк улыбнулся. – Буду звать его Девятисотым. Так нормально? – Хэнк, я не… – Коннор, я прекрасно понял, что ты имеешь в виду. И если тебе станет легче, буду называть его так. Согласен? – Да… – Теперь если ты когда-нибудь что-то захочешь сказать, говори, потому что я людские намеки плохо понимаю, а от андроидов тем более. – Хорошо, – Коннор улыбнулся, почувствовав облегчение. Мужчина потрепал его за волосы, взлохматив так тщательно уложенные гелем пряди. Андерсон вернулся к просмотру новостей. В основном СМИ вещали о новой эре, в которой человечество и андроиды живут мирно и счастливо, не нарушая права друг друга и границы дозволенного. – Коннор, а что ты об этом думаешь? Коннор?.. Хэнк испугался. Глаза парня были закрыты, он откинулся на спинку дивана и не шевелился. Мужчина подскочил, совершенно ничего не понимая и вглядываясь в окраску светодиода. Он горел красным. Плавно и, как ни странно, стабильно. Для «неисправного» Коннора это как раз-таки было нормой. Тело детектива медленно съехало вбок, приняв горизонтальное положение. Что? Он… спит? Хэнк удивился. Мужчина еще никогда не видел, как андроиды спят. Или как там эта функция у них называется? «Спящий режим»? Андерсон принес плед и укрыл им напарника. Он не знал, как вообще их механизм там работает, боятся андроиды холода или нет, ему было как-то пофиг. Лучше пусть так. Хуже ведь не будет, верно?