Живи

Через некоторое время Хэнк собрался за продуктами и, открыв дверь, сразу же наткнулся на серьезное лицо мужчины, который собирался постучать. – Ты чего приперся? – Я принес ваши вещи. Всё постирано, высушено и продезинфицировано, – RK900 приветливо улыбнулся, протягивая Андерсону запечатанный пакет. Хэнк быстро закрыл двери за собой и отошел на пару метров, андроид – следом. Теперь полицейский был на сто процентов уверен, что во всех Коннорах есть что-то идентичное. – Зачем вы убили меня, лейтенант? – Око за око. Ты – всего лишь гребанная машина, которую мне прислали для совместной работы. И у тебя при этом хватило наглости вторгнуться в мою личную жизнь, за что ты и отхватил по щщам. Надеюсь, в моих словах всё понятно? – Андерсон скрестил руки на груди, привычно всматриваясь в окраску диода усовершенствованного Коннора. Он сиял аквамариновым. – Я всего лишь хотел вас защитить, Хэнк. Ваш партнер находится в пограничном состоянии. – Что ты за хрень вообще несешь?! Я не с ним, в смысле, не в этом плане, – мужчину тряхнуло, он раздраженно фыркнул, яростно пытаясь избавиться от подобных мыслей. В конце концов, это полнейший бред, о котором даже говорить не хочется. – Вы употребили термин «личная жизнь» по отношению к андроиду. Я подумал, что вы достаточно близки, – Коннор прожигал своими окулярами Хэнка насквозь, полицейский чувствовал, как ему буравят мозг слишком профессионально. Он упустил момент, когда нить диалога занесло не в ту степь. Иногда хочется вернуть время назад и построить разговор по-другому, чтобы не возникало настолько неловкого недопонимания. – Он мой… постоянный напарник. А ты хотел его убить, так бы и случилось, если б я не вмешался. И вообще, зачем ты эту шарманку завел? Вас, андроидов, на раз два чинят, я знал, что ты в любом случае заявишься. – Зачем же мне убивать чужую машину, лейтенант? Он ваш, живите с ним сколько хотите, это не входит в мой перечень задач. – Тьфу, да что ты прикопался, «ваш, да ваш»? – Хэнк возмущенно жестикулировал и пытался тщательно изучить выражение лица RK900, чтобы понять, серьезно ли он это всё говорит или нет. – Я тебе еще раз повторяю: Меня. С. Коннором. Ничего. Не. Связывает. – Мне показалось, он вам дорог. И вы его очень цените и сильно любите. От того и постоянно переживаете. – Да как можно любить молодого парня, к тому же машину, епт твою мать?! Взгляд клона переместился на распахнутую дверь, и он замолчал, горящими глазами въедаясь в безликий фантом, у которого оборвалось, кажется, всё, даже целая жизнь. Блять. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет! – Простите… – RK800 застыл в одной позе, его авантюриновая радужка помутнела, влажно мерцая в дневном свете. – Я услышал крики и подумал, что Вы в опасности. Пистолет остался дома, хотя чаще всего Вы его носите при себе, поэтому… – губы парня дрожали, слова обрывались, смешивались между собой, бессвязно путались, ни оставляя шанса на дальнейшее восстановление. Коннор раскололся. Сломался окончательно. И Хэнк опять облажался. – Договорим позже, лейтенант. Оставлю вас наедине, – RK900 вежливо попрощался и медленно удалялся прочь, скрывая торжественную ухмылку. Андерсону было стыдно. Он не хотел, черт, да он вообще просто планировал отвязаться быстрее от этого стреляющего в рожу фактами нового Коннора, так как то, что он говорит, слушать было невыносимо. Мужчина вошел в дом вслед за андроидом, но тот вдруг остановился и застыл, перестав двигаться. Гранатовый свет в виске полностью исчез, не оставив после себя даже легкой дымки. Взгляд устремился куда-то в угол, в одно положение, он был неподвижен и слишком расслаблен, лишен живого огня и динамики, с которой Коннор всегда смотрел на Хэнка или внимательно прислушивался к его советам. Очень больно. Хэнк крепко прижал к груди неподвижный механизм, сжал слишком сильно, запустил пальцы в каштановые волосы и вкладывал большие усилия, чтобы их не сжать и не выдрать с корнями. Хотелось скулить. В первый раз, когда он потерял сына. Второй – сейчас. Хэнк перестал ценить жизнь давно и больше не хотел что-то находить и заново терять. Оно появилось само. Благодаря андроиду он пересмотрел свои взгляды и отказался от револьвера, который вытаскивал каждый вечер после того, как нажрется в хлам. Сейчас он хотел жить. Андерсон мечтал заново глотнуть свежий осенний воздух, прогуляться по Набережной, почувствовать зябкий ветер, играющий с волосами, жесткость старых ржавых перил, въедающихся в кожу своим холодом и заставляющих неметь пальцы до боли в костях. Только так он понимал, что еще существует. Он устал уже выносить дурманящий запах перегара, табака и пота, которые витали по квартире и, кажется, намертво въелись в окружающие предметы. Хэнк хотел измениться. Хоть постепенно, хоть немножко. Ему нужен был только толчок. И им оказался Коннор. Который не дышит. Он просто, сука, не дышит! – Пожалуйста… – мужчина тихо шептал, скалясь, и пытаясь сохранить в себе остатки самообладания. Ладонь осторожно легла на грудь, и Андерсон впервые ощутил, как бьется «сердце» у настоящего андроида. Или как там эта пульсирующая штука у них называется? Через некоторое время диод начал окрашивается в алый, постепенно заполняя цветом ровный кружок. Ресницы девианта лихорадочно задергались, а тело нагрелось слишком сильно. Мужчина и представить не мог, сколько сейчас в Конноре системных ошибок, постоянно всплывающих перед глазами и не дающих спокойно жить. И в этом виноват Хэнк. С самого начала. – Лейтенант… – Коннор начал падать, но полицейский успел подхватить его и аккуратно уложить на пол. – Я сделаю всё, что угодно, засуну свой сарказм и галимый характер в жопу, куда захочешь, только, пожалуйста, – мужчина прикрыл глаза, судорожно выдыхая, как ему чудилось, слишком сильно тяжелый воздух. – Живи. Коннор пытался улыбнуться, но вместо этого издал полувздох-полухрип. Регулятор тириумного насоса показывал 190 градусов. – Я Вам верю Хэнк. Всё хорошо. – Врешь, – мужчина ласково гладил по голове андроида, перебирая меж пальцев тонкие пряди волос. – Я не хочу, чтобы ты те слова воспринимал серьезно, тот паршивец вынудил меня это сказать. Это ложь, понимаешь? – А что тогда правда, Хэнк? – голос Коннора был очень слабый и монотонный, он плавно закрывал веки и снова открывал, будто отдергивая себя от погружения в сон. Пальцы поминутно снова охватывал тремор, андроид прекрасно осознавал, что вирус Аманды внутри него ведет к самоуничтожению, а эмоциональные всплески лишь подпитали для этого почву. Он знал, что никто не виноват. Так сложились обстоятельства. Он чувствовал, что Хэнк уже не успеет. Он понял, что провалил свое маленькое задание, оставшееся навсегда в уголках памяти. Он смирился с тем, что прекратил жить. – Правда в том… – мужчина старательно пытался контролировать слезы, постоянно протирая скопившуюся влагу в уголках глаз. Коннор прикрыл очи, увлекая за собой остановку тремора пальцев, дрожания век, циркуляцию воздуха в легких. Сердца. – …что я действительно к тебе привязался. Деактивация.