You are my headache

В свои шестнадцать я практически не задумывалась о своём будущем. И это можно было назвать неразумным, ведь уже буквально через пару лет мне предстояло вступить в самостоятельную жизнь, а я всё ещё не имела даже малейшего представления о том, чем буду заниматься, где буду учиться или работать, в то время как большинство моих сверстников уже распланировали чуть ли не свою пенсию. Со стороны могло показаться, что я была тем самым подростком, которому на всё плевать, который ничем не увлекается и только и делает, что страдает ерундой. Но на деле всё было как раз-таки иначе. Ещё с детства я уделяла много времени своему развитию в разных направлениях, да и оценки у меня были неплохие, несмотря на то, что я была довольно ленивым человеком, что уж тут скрывать. Но, возможно, именно это мне и помогало. Вместо постоянной зубрёжки, я искала способы выкрутиться, часто импровизировала и по максимуму использовала уже имеющиеся знания. И результат всего этого меня радовал. Изначально, у меня была мысль пойти по стопам матери, найдя себя в журналистике. Это действительно казалось интересным, увлекательным, а это именно то, что мне подходит. Однако, ещё в лет двенадцать, Кейт сумела отговорить меня, рассказав про все подводные камни этой работы. Тогда она твёрдо заявила, что я просто не приживусь в подобной сфере в силу своего характера. Там была необходима железная выдержка, сдержанность, а ещё максимальная усидчивость и внимательность. И почти ничего из вышеперечисленного у меня не было. По натуре я была холериком или, как их ещё называют в народе, человеком-настроением. Если меня что-то не устраивало – я открыто высказывалась. Если мне не нравился человек или то, что он говорит – я чётко это показывала. Меня было довольно просто вывести из себя, и в такие моменты я старалась не проявлять активную агрессию, но язвительные комментарии всегда текли ручьём. Конечно, в мире хватало скандальных журналистов, но мне не хотелось быть одной из них, по правде говоря. В силу своей гиперактивности, я была частым посетителем различных спортивных секций, основными из которых для меня стали спортивная гимнастика и танцы. И если с первым ничего серьёзного так и не получилось, то танцами я увлекалась и по сей день. Но связать с ними жизнь, так и не решилась. И, исходя из всего вышеперечисленного, можно было понять, что я находилась на серьёзном распутье. Неспешно шагая по тротуару, я обратила внимание на группу детей, играющих на небольшой спортивной площадке, которую построили неравнодушные жители, чтобы обезопасить детей от игры на дорогах. Ребята безмятежно играли в баскетбол, то и дело перебрасывая мяч. И, в такие моменты, у меня внутри просыпалась белая зависть. Я действительно скучала по безмятежному детству, когда не нужно было думать обо всех этих проблемах, разгребать различное дерьмо и терпеть тупых сверстников. А таковых было большинство, к сожалению. Нынешние реалии мира были несправедливы ко многим людям и подросткам в особенности. И, как и везде, наша молодёжь в Бостоне тоже делилась на целую кучу различных «классов», среди которых была так называемая, «элита» – заносчивые и самовлюблённые идиоты, которые только и умеют, что унижать других, пускать слухи, так и более «низкие слои». Подобное явление всегда раздражало меня, что в школе, что на вечеринках и других мероприятиях. Я не была вхожа ни в ту, ни в другую категорию, считая, что все люди, так или иначе, равны и издеваться над кем-то только потому, что он хорошо учится и посвящает этому много времени, вместо пьянок и тусовок с остальными, или потому, что его родители не настолько богаты – высшая степень маразма. За это я и сама пару раз попадала под горячую руку главных звёзд школы. Но так уж сложилось, что я создала вокруг себя внушительный круг друзей и знакомых, да и сама я очень хорошо могу за себя постоять, поэтому дело, в итоге, ограничивалось лишь косыми взглядами и парочкой комментариев. И даже несмотря на это, эти же люди умудрялись стабильно зазывать меня и моих друзей к ним на «тусовки». А всё дело в том, что мы умели хорошо развлекаться и здорово заводили остальных, что было просто необходимым качеством для таких вечеров. Не всегда всё заканчивалось хорошо, конечно, да и я не могла как-то оценивать других, когда сама являлась далеко не самым идеальным подростком и ребёнком для родителей. Я редко ночевала дома, пару раз мы попадали в полицейские участки, правда ничего серьёзного мы никогда не вытворяли. И это лишь небольшая часть послужного списка. Но я никогда не искала себе оправданий. В конце концов, каждый сам выбирает, как ему жить, а я придерживалась принципа «живи так, будто завтра не наступит». Определённые события научили меня, что в любой момент может случиться что-то, что кардинально может поменять не только отношения, но и даже судьбу. И эта теория с каждым годом всё больше подкреплялась фактами. Ведя такой образ жизни, я убегала от проблем, как бы мне этого не хотелось признавать. Как говорится, всё идёт из семьи, и это не было исключением. От дальнейших размышлений меня отвлёк аккуратно припаркованный красный «Ниссан» около нашего дома. Я взглянула на время, удивившись. В три часа дня столкнуться дома с мамой было практически невозможно. Она начинала работу рано, и до самого вечера не возвращалась, будучи заваленной новыми материалами или подготовкой к интервью. Определить, кто именно из родителей был дома, было не сложно, и делалось это как раз по автомобилям. У нас их было два: один принадлежал Кейт, а второй Адаму. Так уж сложилось, что их график всегда был разным, и забирать кого-то по вечерам, как и отвозить утром, было очень сложно, зачастую даже невозможно. Поэтому две машины были просто необходимы. Я громко выдохнула и зашла в дом, где меня встретила абсолютная тишина без единого намёка на то, что кроме меня кто-то здесь был. Однако, уже через пару секунд из столовой показалась мама. – Адам, ты забрал… – начала Кейт, однако резко замолкла, увидев меня на пороге. На ней был махровый халат молочного цвета, в котором она обычно ходила после душа, а весь её вид говорил о том, что на работу она сегодня вообще не ездила. Неудивительно, что она перепутала нас с Адамом, ведь, обычно, со школы я возвращаюсь позднее, если вообще возвращаюсь. В отличии от моего отчима, у которого график зависит от встреч и проектов, поэтому его ранние приходы домой не были чем-то необычным. – Ты сегодня рано, – констатировала факт мама, кинув взгляд на часы. – Как и ты, – ответила я, снимая кроссовки. – Готовишься к вечеру? В ответ на это я получила утвердительный кивок, что, в принципе, было очевидно. Похоже, этот приём действительно был важен для неё, да и сама она выглядела слегка взволнованно, что удивило меня, ведь, по большей части, она достаточно спокойно воспринимала даже, казалось бы, самые серьёзные встречи. А это означало, что гости там будут более, чем влиятельные. Сняв с плеч косуху, я вновь подняла взгляд на Кейт, замечая, что она внимательно смотрит на меня. – Во сколько мы выезжаем? – вздохнула я, решив сразу дать ей понять, что я определилась. Брови Кейт поползли вверх от удивления, а значит, она не ожидала услышать от меня это. – Так ты всё же решила поехать с нами? – прочистив горло спросила она. Было видно, что она немного расслабилась после моего вопроса. А у меня же в голове началось целое противостояние. Одна часть кипела от злости, считая, что все эти переживания были чисто из-за её нежелания испортить свой «имидж». Другая же часть преисполнилась надеждой. Надеждой, что это не лицемерие и она бескорыстно хотела, чтобы я была рядом с ними в ответственный момент. – Да, но я сразу хочу прояснить некоторые моменты, – я встала перед мамой, сделав максимально непроницательное лицо, а она кивнула, готовая слушать. – Я не буду лизать задницы гостей, восторгаясь вечером или их присутствием. Я не хочу притворяться, будто у нас самые лучшие и светлые отношения, будто мы лучшие подружки. Нейтральность? Согласна. Но не до смешного наигранная любовь. Я была готова потерпеть всех этих снобов пару часов. В детстве я пару раз бывала на подобных вечерах. И уже с того момента возненавидела их. Океан притворства и лжи, где все друг другу улыбаются, хотя с удовольствием бы воткнули в спину нож, представься такая возможность. Но подставлять родителей, несмотря ни на что, я не хотела. Поэтому придётся натянуть маску на лицо и улыбаться даже самым мерзким личностям. – Я на это и не рассчитываю, – на лице Кейт появилась небольшая улыбка. – Выезжаем в семь, будь готова к этому моменту. И подбери себе что-нибудь приличное. С этими словами мы с мамой разошлись: она вернулась в столовую, а я направилась к себе в комнату, витая в размышлениях о том, что можно надеть на такое мероприятие. Четыре часа было более, чем предостаточно, чтобы собраться и подготовиться. Несмотря на то, что ещё утром я принимала быстрый душ, я решила не терять возможности и понежиться, хотя бы полчаса, в тёплой ванне, и только после этого приступила к поискам наряда. Мне, в буквальном смысле, пришлось вывернуть весь шкаф. Проблема заключалась в том, что подобные формальные встречи занимали в моей жизни настолько ничтожное место, что найти что-то соответствующее уровню мероприятия, если и было реально, то максимально сложно. Я не была типичной пацанкой, у которой ничего, кроме джинс и футболок не было. Нет, мне не было чуждо чувство стиля, а мой гардероб был довольно разнообразным, имея в себе как вышеперечисленные вещи, так и различные платья с юбками, которые, скорее, были более неформальными, и на деловые встречи надеть их вряд ли было бы хорошим решением, так и другое, как любит выражаться Адам, шмотьё. Пораскинув мозгами и десять раз перебрав все имеющиеся вещи, мой выбор остановился на платье бежевого цвета. Оно было слегка облегающим, но не слишком, а его длина заканчивалась над коленом, что не делало его слишком вульгарным. Времени в запасе было ещё прилично, поэтому одеваться и делать макияж с причёской было рано. Я закинула ненужные вещи в шкаф, кое-как закрыв его, и мысленно поставив галочку, что нужно убраться в нём на днях, а затем завалилась в кровать. Бессонная ночь давала о себе знать в течение всего дня, поэтому с каждой секундой я чувствовала, как веки становятся тяжелее, пока, в конечном итоге, не задремала.

***

– Ну что, ты готова? – послышался голос Кейт с первого этажа, стоило мне ступить на лестницу. Вместо ответа, я ускорила шаг, скорее спускаясь вниз. И стоило мне появиться в поле зрения родителей, как они удивлённо раскрыли глаза, осмотрев меня с ног до головы. Я остановилась перед ними, неловко переминаясь с ноги на ногу и ожидая хоть какой-то реакции от них. – Вы будто динозавра увидели, – нервно усмехнулась я, поправляя волосы, которые аккуратными локонами спадали на спину. – Как будто в платье меня никогда не видели, честное слово. – Давненько это было, – улыбнулся Адам, вздохнув. – Сейчас ты прямо совсем взрослая, Лиз. Тебе очень идёт этот наряд. Я почувствовала, как на щеках появился румянец. В конце концов, слышать комплименты всегда было приятно и здорово. – Да-а… – как-то странно протянула мама, продолжая смотреть на меня. – Взрослая. У всех родителей рано или поздно наступает момент небольшого замешательства, когда они осознают, что их ребёнок вырос. Обычно, такое происходит на выпускных, когда заканчивается один этап жизни и начинается другой. Но у моих этот момент наступил ещё раньше. Мы потеряли много времени, ничего не скажешь. И сейчас, лично у меня, было странное ощущение, будто это наша первая встреча спустя длительное время, несмотря на то что мы все эти годы жили под одной крышей. И, думаю, у них тоже. – Кхм, ладно, – прочистил горло Адам, нарушая повисшее молчание. – Поедем на моей машине. И советую вам взять зонтики. Судя по всему, погода этим вечером радовать нас точно не будет. Я перевела взгляд на окно, за которым было темнее обычного, а капли дождя отбивали незамысловатый ритм по карнизу, на что я обратила внимание только сейчас. Прислушавшись к совету Адама, каждый взял себе по зонтику, но стоило нам открыть дверь, как стало понятно, что толку от него будет мало. На улице был сильнейший ветер, хотя ещё днём ни на что подобное даже намёка не было. И из-за него капли дождя летели в разные стороны, норовя полностью обмочить тех несчастных, что попали под этот ливень. Чтобы минимизировать ущерб макияжу и прическе, пришлось действовать быстро. Адам побежал первым, предусмотрительно открыв двери своей черной «Ауди» для нас, в которую мы сразу же запрыгнули. Мама заняла переднее пассажирское сидение, в то время как я раскинулась на задних, с облегчением отмечая, что на лице ничего не размазалось и не потекло. Дорога предстояла не самая близкая. Ресторан «The Palm Boston», куда мы держали путь, находился в другой части города, а учитывая вечернее время, пробки должны были быть приличными. Но, может, оно было и к лучшему. Я любила путешествия на машине, хотя далеко от Бостона толком никогда и не уезжала. А город во время дождя становился необычно красивым. То, как контрастировали огни небоскрёбов на фоне пасмурного, чёрного неба, было не описать словами. Такая картина завораживала. Машина не спеша выехала с территории дома, и уже в скором времени мы оказались на авеню, которое должны было привести нас прямиком к ресторану. Всё это время в машине стояла тишина, нарушаемая только лишь голосом диктора из радио, который передавал о штормовом предупреждении сегодня вечером. – Похоже, матушка природа решила, что хватит нам солнечных и тёплых дней, – издал смешок Адам, кинув быстрый взгляд в зеркало заднего вида. – Ну, кхм… как день прошёл? Было видно, что Дэвис старается разрядить обстановку, которая, несмотря ни на что, всё равно оставалась довольно напряжённой. И я ценила это, в конце концов, это были не первые его попытки как-то наладить общение. – Нормально, – я неопределённо пожала плечами. – Всё, как обычно. Но проблема была в том, что они не знали, что значит это «как обычно». Они не знали практически ничего из того, что происходило в моей жизни после того чёртова месяца, из-за которого всё пошло наперекосяк. – Как там Сара? Лиам? – неожиданно подала голос Кейт. – Это ведь он тебя привёз сегодня утром? В ответ на этот вопрос я издала лишь смешок и почесала переносицу. Эти два человека были дольше всего в моей жизни, поэтому мама прекрасно знала их, как и они её. – Мам, не нужно делать вид, будто тебе не плевать, – с ноткой грусти в голосе сказала я. – Мы же договорились без наигранности. – А с чего ты взяла, что мне плевать? – тут же спросила мама, а затем резко повернулась ко мне, из-за чего я вздрогнула. – Лиз, я ведь правда стараюсь всё исправить. Но из этого ничего не получится, если ты каждую фразу будешь подвергать сомнению в искренности. И тут мне стало откровенно весело от всей сложившейся ситуации. – А как бы ты реагировала? Тебе четыре года было всё равно и тут бац, ты резко стала интересоваться тем, что происходит в моей жизни, звать на ужин, – я приподнялась со спинки сидения, чувствуя, как внутри начинает разгораться огонь. – Мне никогда не было всё равно, – попыталась вставить Кейт, однако я резко выставила руку, не давая ей закончить. – Вот только не нужно этого, – прошипела я, чувствуя, что пришло время высказать всё, что наболело. – Дерьмо в жизни случается, я знаю, но это не оправдывает то, что происходит между нами. В один момент, когда ты нужна была мне больше всего, я почувствовала себя такой… брошенной, одинокой. Будто бы я просто чужой человек для тебя. И мне пришлось взрослеть без ваших наставлений, лишь с упрекающими взглядами каждый раз, когда я совершала ошибку. И вместо того, чтобы поговорить со мной, я получала от тебя лишь хладнокровное молчание и тяжелые вздохи, которые были хуже любой взбучки. Я почувствовала, как на глазах появляются предательские слёзы, но тут же смахнула их, не желая даже не то, что портить макияж, а просто показывать слабость. Именно этому ещё в детстве меня учила мама, когда мы с ней ещё были настоящими матерью и дочерью. Из-за отсутствия моего отца, далеко не самые умные дети всячески пытались поддеть меня этим. И тогда мама дала мне дельный совет- не быть слабой перед ними. Если бы они увидели мою грусть или слёзы, то поняли бы, что все их слова – не пустой звук, что они действительно задевают меня, а значит можно было и дальше бить в это место. А показывая безразличие, я отбивала у них всё желание продолжать эти бессмысленные нападки. Так было проще. – И сейчас, ты просто спокойно берёшь, будто бы ничего не случилось, и зовёшь меня с вами, – горько сказала я, внимательно наблюдая за реакцией Кейт. – И мне обидно, мам. Ведь я даже не знаю, чем провинилась перед вами, почему вы так резко охладели ко мне? Мне ведь было всего двенадцать лет… Неужели потеря одного ребёнка заставляет настолько сильно охладеть к другому? Я тут же опешила, понимая, что сказала лишнего, еле сдержавшись, чтобы не закрыть себе рот рукой. И, судя по тому, как переменилась в лице Кейт, она явно не хотела, чтобы эта тема была затронута сегодня, а уж тем более в таком ключе. Адам тоже не остался сидеть без изменений. Даже в тусклом свете я увидела то, что он побледнел после сказанного мною. В этот момент я тысячу раз успела пожалеть, что решилась поехать на этот чёртов приём. Это ли Сара имела ввиду, когда сказала, что после этого вечера между нами всё может наладиться? Только вот всё получилось как раз наоборот, как и всегда. – Не в этом дело, Элизабет, – отреченно начала мама, а я лишь прикрыла глаза. – Я просто не… – Твою мать! – громко выругался Адам, слегка стукнув по рулю рукой. – Вот тебе и гроза в вечернее время. Так мы хрен успеем вовремя. Я посмотрела вперёд, замечая, что буквально в ста метрах виднелся огромный затор из машин, который растянулся на приличное расстояние. Такие огромные пробки не возникали просто так, а значит, можно было предположить, что на авеню что-то случилось, может даже из-за погоды. В такое время опасно куда-то выходить из дома, о чём неоднократно говорили по радио. Но, к сожалению, у природы свои правила и законы, поэтому не всегда можно предугадать, превратиться ли обычный дождь в нечто подобное. А людям надо ехать домой или, как нам, на заранее спланированные мероприятия. – Сверни на трассу влево, – дала команду Кейт, внимательно всматриваясь в затор. – Быстрее будет объехать вокруг, чем стоять здесь. Адам так и сделал, начиная перестраиваться, пока это было возможно. Парочка водителей, что ехали позади нас, последовали нашему примеру, однако большинство всё равно продолжили своё движение в сторону пробки. Дождь превратился в настоящую стену из воды, поэтому разглядеть что-то на тёмной трассе было очень сложно, по крайней мере для меня. Хотя, судя по тому, как щурился и выгибался мужчина, для него это тоже была далеко не самая простая задача. Именно поэтому меня ужаснуло то, что два водилы резко ускорились, обгоняя нас. Неужели они обзавелись орлиным зрением или просто почувствовали себя бессмертными? Такие люди, готовые поставить под угрозу не только свои жизни, но и жизни других, ради пары минут сэкономленного времени, меня всегда поражали. Я прилипла к боковому стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Но единственное, что я видела – это деревья, что шли вдоль дороги и пугающе гнулись под силой ветра. – Господи, деревья сейчас с корнем повырывает, – пробормотала я, желая как можно скорее оказаться на нормальной дороге. Уж больно жутко это выглядело. Я посмотрела на маму, что нервно крутила кольцо на своём пальце, сосредоточившись взглядом на нём. И я почувствовала внезапный укол совести, вспомнив, что сказала Кейт в начале. Возможно, она действительно хотела наконец исчерпать конфликт. Возможно, мне стоило нормально выслушать её, перед тем, как сорваться. Но эмоций внутри меня было настолько много, и они настолько сильно закипали, что я не смогла сдержать этот порыв. И вся боль и обида вырвались наружу. – Слушай, мам, – неожиданно для себя начала я. Надо было заканчивать эту ерунду, иначе точно будет поздно. – Я… Я запнулась, до боли прикусив губу. Проблема была в том, что я не умела извиняться и делала это крайне редко. С друзьями ситуация обстояла немного иначе, но вот сейчас у меня будто ком поперёк горла встал, а в голове всплыл вопрос «за что я вообще должна просить прощения?». Но мне искренне хотелось узнать, что будет, если я сделаю тот самый шаг навстречу, поможет ли это как-то исправить ситуацию? И если я промолчу и проглочу всё, то уже никогда этого не узнаю. – Не стоило нам начинать вообще этот разговор, – выдала я, тут же мысленно ударив себя по лбу за то, что снова начала ходить вокруг да около. – Мне очень… – Нет, стоило, – внезапно перебила меня Кейт. – Молчание длилось слишком долго, а недопонимания между нами слишком много. И мне жаль, что всё так сложилось. И мне хотелось бы как-то наладить всё, попытаться наверстать упущенное. Я очень... Однако закончить фразу ей так и не удалось. Один мудрый человек сказал: «Язык мой – враг мой». И был как никогда прав, ведь буквально через минуту после моего комментария про деревья, одно из них, росшее буквально в метрах тридцати впереди, не выдержало порыв ветра, с треском сломавшись и упав прямо на дорогу. И я даже испугаться не успела, машинально прикрыв глаза, а уже через мгновение всё стало как в тумане. Донёсся визг шин. Удар. И после этого ничего, кроме кромешной темноты.