Зеленый чай бывает различных сортов. Цвет напитка получается от желтоватого до зеленого, вкус — насыщенный, аромат — яркий.
***
Сегодня в кафе играет электронная музыка. Жаль, что Алекси сейчас не с нами — он бы явно оценил завывания старой колонки. Это местечко мне нравилось ещё с моего первого появления в Свит Аморис. С того момента прошло очень много времени, но интерьер кафе особо не изменился — всё те же покрытые трещинами от старости диваны и деревянные столы, которые являются огромным кладбищем старых мятных жвачек. Мы с Армином предпочитаем сидеть на улице — здесь вместо диванов стоят симпатичные плетённые стульчики и пластмассовые столы, которые, увы, всё в той же жвачке. Школа закончилась ровно два месяца назад. За это время и я, и мой парень успели найти интересующие нас университеты и подать заявления. Несмотря на престиж выбранного Армином университета и его сравнительно небольшими баллами, он уже твёрдо уверен в том, что поступит, поэтому совершенно не говорил на эту тему. Инициатором этого свидания стал он, что странно, потому у меня изначально появилось нехорошее предчувствие. Оно усиливалось из-за непривычно серьёзного выражения лица моего возлюбленного. Сегодня его глаза были бледнее, чем обычно. Или мне так кажется? Ничего, кроме слова «Привет» за последний час от него я так и не услышала. Мы молча ждали официанта: я внимательно вслушивалась в необычную для этого места музыку, а он уставился в одну точку, позади моего плеча. Иногда мне чудилось, что он переводил взгляд на меня, но я была в этом не уверена. — Добро пожаловать! Что будете заказывать? — официант соизволил подойти к нам спустя двадцать минут. Чаевых сегодня он не дождётся. — Зелёный чай и пару пончиков. — голос Армина был ниже обычного. — А вам, юная леди? — официант повернулся ко мне. Я вздрогнула и испуганно на него взглянула. Последний раз ко мне так обращалась мадам Деланэ, когда я заснула на её уроке. Воспоминания о школе пробудили во мне ещё большую тревожность. Я вздрогнула ещё раз и четко проговорила: — Только зелёный чай, дорогуша. Официант что-то сказал и ушёл. Я не слушала, поэтому не могу точно сказать, что именно он произнёс. Наверняка что-то по типу «Ваш заказ принят», но я не ручаюсь. Как и не ручаюсь за то, что Армин вообще заговорит со мной сегодня. Я нервно побарабанила по столу пальцами. Наконец, он прервал тишину: — Что-то не так? — Это я у тебя хочу спросить. Армин вопросительно нахмурился. — Не прикидывайся, я вижу — что-то не так. Ты битый час сидишь и даже не смотришь на меня, даже ни одной шутки за этот день! — Прости, просто я вспоминал имя исполнителя. — он указал рукой на играющую колонку. — Не ври мне, ты ни черта не слушал, я наблюдала за тобой. — Я и не думал тебе врать. — Голубоглазый улыбнулся. — Как твои дела? — Эта твоя глупая черта сменять неприятную для тебя тему разговора когда-нибудь доведёт меня, дорогуша. Армин глубоко вздохнул, посмотрел вглубь кафе и нерешительно достал какие-то бумаги. — Окей, я хотел оставить это до конца нашего свидания. Но я вижу, что ты настаиваешь, — улыбка пропала, — мне нужно тебе кое-что показать. Не дожидаясь, я сама притянула к себе самую большую из бумаг. «Уважаемый Армин Моннекс! Академия Мизаполис с удовольствием примет вас в качестве своего студента! Обучение продлится в течении пяти лет по направлению компьютерного программирования с лингвистическим уклоном, с дальнейшей стажировкой в кампании «Bidirectionnel». Ваше обучение оплачивается государством. Университет находится в городе Бордо, Франция. Если вы принимаете соглашение, то отправьте свои контактные данные на нашу электронную почту ********* и до конца августа заселитесь в общежитие, прикреплённое к нашей академии.С уважением, ректор академии Мизаполис,
Ритхер Вайт.»
Я перечитала текст около пяти раз, после чего испуганно взглянула на Армина. Неужели он собирается принять это предложение? Тогда мы не увидимся в течении пяти лет! От одной мысли об этом у меня задрожали руки. — Я уеду туда через неделю. — Армин жестом поблагодарил официанта, который принёс наш заказ и опустил взгляд на пончики. — Почему ты не сказал раньше? — Я пыталась говорить, как можно спокойнее произносить слова, но больше чем уверена, что мной взгляд передавал тот ураган, который сейчас был в моей голове. Одним глотком я опустошила стакан практически наполовину. Напиток, несмотря на то, что был горячим, казался мне очень холодным и горьким. Армин внимательно посмотрел на меня, сгрыз часть глазури на одном из пончиков и опять указал на колонку. — Гринфи, пойми, такое предложение поступает раз в жизни! Алекси был в восторге, я думал, что и ты поддержишь меня в этом решении. — Почему ты не сказал мне об этом раньше? — Видимо, ты очень расстроена. Вместо того, чтобы сделать второй глоток чая, я поперхнулась, не сдержалась и перешла на крик. — Армин! Почему ты не сказал об этом раньше?! — Я… — голубоглазый покраснел, — Я не хотел расстраивать тебя, пока не принял решения. — А сейчас ты меня не расстроил? О, дорогуша, так ты не ошибался никогда! Электронная музыка оборвалась, разговор последовал её примеру. Около пяти минут мы сидели в тишине, но на этот раз молчание было не тревожным, а гнетущим. Тишину прерывал только злой голос владельца кафе, который пытался самостоятельно починить колонку. Армин, как виноватый ребёнок, молча сидел и дожёвывал свои пончики. Я же обдумывала сложившуюся ситуацию, раз за разом, снова взяла письмо и перечитала его. Наконец, разум взял верх над эмоциями, и я тихо произнесла: — Мы же будем созваниваться каждый день? — Конечно.***
На удивление холодный сентябрь. Мне пришлось найти в своём шкафу старое пальто, которое я надевала в последний раз около двух лет назад. Естественно, оно было мне коротковато. Зато это было хорошим предлогом для очередного похода с Алекси в магазин. Как мы и договаривались, каждый день, в восемь часов вечера созванивались. Армин воодушевлённо рассказывал о своих новых знакомствах и уютно обустроенной комнате. В эти моменты я заваривала свой любимый зелёный чай и улыбалась, слушая бодрый голос моего парня. Но как только мы заканчивали разговаривать, я испытывала злость, которая не уходила до самого утра. Это была не зависть, не было ни ноты грусти — слепая агрессия. Я выпивала кружку за кружкой, чувствовала вкус горечи, которая злила меня ещё сильнее. Удивительно, что даже заходя ко мне в комнату, родители не замечали моего настроения, я говорила с ними как всегда — совершенно спокойно. Но по воскресеньям приходила моя тётушка Агата. Она замечала мой настрой с первых секунд, всегда пыталась вывести меня на разговор, но я применяла любимый приём Армина, поэтому разговора не вышло. Она всегда понимала меня лучше, чем кто-либо, я связываю наш похожий стиль общения именно с этим. Пятнадцатое сентября. Я вернулась домой с новеньким зелёным пальто из штурмованных мною и Алекси магазинов. Я открыла очередную пачку моего любимого чая, заварила напиток в своём новом личном чайничке, пролила немного мимо кружки. Пришлось встать и идти на кухню за тряпкой. Там сидели мои родители. Их взгляд был такой же, как у Армина в тот роковой летний день. Они объявили о нашем переезде, по причине смены моим отцом работы. С этого дня я перестала принимать входящие Армина, от силы писала ему раз в неделю. Злость пропала, желание пить чай также исчезло. В нашу старую квартиру переселилась Агата, которая изменила интерьер спальни родителей, остальное же оставила как есть. Спустя полгода она мне позвонила: — Привет, дорогая! Я решила зайти в твою комнату, а здесь из твоих вещей осталась только кружка. Наверное, это был чай — теперь я не могу понять, она вся в плесени. Я не очень хочу мыть эту … — тётя хихикнула, — так что тебе сильно нужна эта посудина? — Нет, она мне вообще не нужна. Выкинь. А вместе с ней чайник, да и чай отправь туда же. — Какой чайник? Ой, фу-у-у! — голос Агаты прервался, видимо она положила трубку. Я оставила телефон возле себя на столе. Посмотрела на него, взяла опять. Почувствовала свободу. Открыла переписку с Армином и отправила ему ровно три слова: «Прости, мы расстаёмся». Добавила его в чёрный список. Открыла переписку с Алекси: «Не спрашивай об этом, я ничего не скажу». Меня пробило на смех. Около двух минут я не могла успокоиться. Вдруг смеяться резко расхотелось. Я подошла к зеркалу и спросила у своего отражения: — Почему ты не сказала об этом раньше? Нет ответа. — Почему ты не сказала об этом раньше? Отражение лишь повторяло движение моих губ. — Почему ты не сказала об этом раньше?! О, дорогуша, так ты не ошибалась никогда! Осознав весь ужас ситуации, я заплакала. В первый и в последний раз я чувствовала грусть из-за него, из-за расстояния, из-за заплесневелого чая. А потом…, а потом будто бы моя жизнь началась с чистого листа, наконец-то я стала ощущать, что чай не горький, а очень даже вкусный и горячий.