Экзорцист и Хранитель

Ему бы радоваться — друзья приняли его сущность, они выжили бой с Нечестивым Королём, его мечта сфотографироваться на фоне Башни Киото с ребятами сбылась, и он, наконец, смог управлять этим чёртовым синим пламенем. Одним словом — радуйся! Но таймер в шесть месяцев, и, то, что любая осечка может стоить жизни подобны дамоклову мечу, а странное поведение Юкио, и страх, что остальные снова отвернутся, лишь добавляют к скребущему чувству под ребрами от предыдущего факта. Поэтому, краем глаза поймав знакомую черноволосую макушку, и то как Куро встрепенулся при виде жёлтой пушистой канарейки, летящей рядом с этой самой макушкой, он почти что с облегчением покидает одноклассников. Он старательно игнорирует взгляды брата и Шиеми, что жгут спину, и бежит навстречу другу. — Кёя! — зовет он. Друг оборачивается, остановив шаг. Рин улыбается, на этот раз более искренне, чем с ребятами, готовясь дать Хибари порцию обнимашек, но не успел даже этого сделать, получив тонфа аккурат в солнечное сплетение, лишь оказавшись в зоне досягаемости оружия. Дыхание тут же спёрло, и он зло зыркнул на старшего брюнета. — Какого чёрта ты творишь, бешеный представитель пернатых? — шипит Рин сквозь зубы, потирая место удара. Это было не слишком больно, скорее неожиданно. Что на Кёю вообще нашло? — Это ты, какого чёрта творишь, Окумура, — также в ответ шипит друг детства. Серебряные глаза метают молнии, а вокруг витает тяжёлая аура, от которой прохожие вокруг них шарахаются. — Укатил в свой лагерь, пропал с радаров, затем объявляешься в Киото, как ни в чем не бывало, и ещё спрашиваешь, что я творю? Совсем мозги растерял со своим травоядным сборищем? Рин тут же теряет все недовольство, пристыжено чеща затылок. Со всей этой неразберихой, что последовала после раскрытия его секрета, у него совершенно вылетело из головы позвонить Кёе и сообщить обо всем. Неудивительно, что тот бесится — он волновался за него. Он всегда знал, что Кёе не плевать на него, но каждый раз был как первый. Вот и сейчас в груди стало тепло, словно солнце в груди поселилось. — Упс? — только и смог произнести он в ответ, виновато пожимая плечами. — «Упс»? — повторил Хибари, начиная закипать ещё сильней. Он переживал, а этот засранец выдает ему жалкое «упс». — Окумура, если ты сейчас же не объяснишься, я забью тебя до смерти. — Подожди, не надо меня бить! — замахал руками Окумура-старший. Слова Хибари редко расходились с делом, и он понимал — быть ему битым за свой косяк, если он не расскажет о причинах пропажи. — Я все объясню, только давай найдем укромное место. Подумав пару секунд, Глава ДК согласно кивает, убирая тонфа. Но Рин не успевает выдохнуть от того что пронесло — Кёя хватает его за шкирку и тащит на буксире в поисках укромного места, видимо чтобы он не избежал объяснений. Куро и Хибёрд идут следом за ними. Старший Окумура не сопротивляется. Понимает — заслужил. Ну, его хотя бы не забьют до смерти. *** Зато, похоже, забьют до смерти его одноклассников и Юкио в придачу, нервно думает Рин, наблюдая, как Кёя с силой сжимает свою чашку с зелёным чаем — того и гляди треснет, и обратится горкой осколков, — заказанной в маленьком полупустом кафе, где Рин и пересказал произошедшие события, начиная с лагеря, и кончая стычкой с Нечестивым Королём. Друг отреагировал в своем репертуаре, озвучив мысли Рина. — Я забью их до смерти, — мрачно обещает Хибари, наконец ослабив хватку на чашке. Смерть несчастной чашки откладывалась. — Этих чёртовых недоэкзорцистов и твоего травоядного братца. — Не надо! — чуть не взмолился Окумура-старший. — Они имели право злиться. Это я хранил секрет и потерял контроль над пламенем! К тому же все хорошо кончилось! — Не неси чушь, — отрезал старший брюнет, категорически не принимая оправданий. — Никакого права срываться на тебе они не имели. Секрет обеспечивал твою безопасность, и то, что ты раскрылся — стечение обстоятельств, ибо ты спасал их неблагодарные шкуры. Ты разве просил Синее Пламя Сатаны и того, чтобы он устроил Синюю Ночь? Нет. Поэтому, твое спасение и их принятие, не оправдывает того что они отнеслись к тебе как к козлу отпущения, а твоего брата не трогали только потому, что он травоядное без этого пламени. Та Камики не в счет и то еле-еле. Рин лишь криво усмехается на эту тираду. Кёя никогда не скрывал своего отношения к его одноклассникам с тех пор как узнал о них, а к Юкио относился прохладно с самого детства, но их реакция на секрет Рина и отстраненность Юкио от ситуации, возвели эти чувства в абсолют. Даже если Рин уже это отпустил по большей части, сам Кёя это нескоро простит и забудет. Возможно, для кого-то это была плохая черта, но так он показывал, что ему не все равно. И Рин безмерно это ценил, хоть и защищал брата и остальных. — Ещё этот ваш клоун-директор ведет одну известную ему игру, — хмурится старший брюнет. — Чего он пытается добиться этим спором? Полукровка пожимает плечами. — Я не знаю, — тихо признается старший из близнецов, наблюдая за играющими Куро и Хибёрдом. — Но этот спор дал мне время, так что грех жаловаться. Хибари хмыкает, мол, нашёл плюс, где искать, и делает глоток чая. Вид у него такой, словно он гадает говорить свои мысли вслух или нет. Рин терпеливо ждёт. Наконец, Кёя произносит: — Я прибыл сюда не один. У дяди здесь дела. Я мог бы… — он еле заметно морщится, словно от зубной боли. Хибари никогда не любил просить помощи. Даже у самых близких, —… попросить его вмещаться. Тогда никто не посмеет тронуть тебя. — Нет, — теперь пришла очередь Рина резко не принимать слова друга. На вопросительный взгляд серебряных глаз, он поясняет: — Я ценю твою заботу, Кёя, но не вмешивай Фон-сана. Я не сомневаюсь в его возможностях, но не хочу раздувать ещё больший конфликт. К тому же… — Рин задумчиво переводит внимание от их пушистых друзей на небо, —…я хочу понять, почему и для чего был спасен своими силами. — А если не успеешь и не справишься? — был резонный вопрос. — Значит, так тому и быть. — Изобретаешь новый способ самоубийства? — с сарказмом интересуется старший брюнет. У Рина хватает наглости прыснуть в кулак на это. — Возможно, — хихикает полукровка, оценив мрачную шутку. Кёя фыркает на подобный ответ, откинувшись на спинку стула. Некоторое время они сидят в умиротворенной тишине, пока Хибари снова не заговорил: — Так и быть, не трону я твое сборище, — вынес он вердикт, со звоном поставив опустевшую чашку на блюдце. — Но у меня будет просьба. — Какая? — удивленно вскинул брови Рин. — Я помогу с твоим пламенем. — Шура меня тренирует. А она ученица отца. — При всем уважении к Фуджимото-сану, мне все равно кого он там учил, — презрительно отвечает Глава ДК. Его выражение лица смягчилось спустя мгновение. Почти не заметно, но у Рина был на такое уже глаз намётан — Раз не даёшь приструнить травоядных, позволь помочь так. Кто из нас дольше владеет пламенем, в конце концов? — Ты, мистер «Грозное Облако», — смеется Рин. — Но ты уверен? Все-таки это разное пламя. — Не будь я уверен, не дружил бы с тобой вообще, — полушутя-полусерьезно отвечает друг детства. — Так что смотри, у меня не забалуешь. — Есть, сенсей! — шутливо отдает честь Окумура-старший. Кёя на это закатывает глаза. — Кончай дурить. И, Рин… — Да? — Выживи. Вопреки всему. На подобную просьбу Рин дарит другу улыбку ярче солнца, а в синих глазах затанцевали чертенята. — Не переживай, Кёя, ты и остальные так просто от меня не отделаетесь!