***
Помолившись всем Богам, меня все-таки заселили. Изрядно устав разговаривать постоянно на английском я уже нагло пропускал везде свое русское «ага», лишь бы меня быстрее отпустили в номер. Мой багаж уже давно находился в номере, пока я старался дозвониться до Морти, предупредив его о моем «маленьком» путешествии. — Да, — сонно ответил мне друг, ведь я совсем забыл о часовых поясах. — Фар, ты реально ебнутый, если сейчас находишься в Калифорнии. — Позже объясню, просто присмотри за квартирой, пока я не вернусь, о’кей? — я сейчас уж точно не горю желанием рассусоливать перед Славой всю канитель, позже я ему, конечно, все расскажу. — Спасибо, братан, я у тебя в долгу. Быстро скидываю трубку, и вот перед моими глазами поблескивает металлическая табличка с номером моих апартаментов, прикладываю ключ-карту к двери и тут же прохожу внутрь. Никакого кайфа при виде помещения я не испытал, лишь тяжелое чувство, что где-то здесь, в пределах этого отеля находится Кристиночка не покидало меня. И пусть мне бы сейчас не помешал холодный душ и крепкий сон, я лучше пойду на поиски своей ненаглядной. Оставив вещи неразобранными я покинул номер, даже не успев рассмотреть все комнаты. Наилучшей идеей сейчас было бы позвонить Анне и узнать через нее, в каком номере поселилась Тина, но я решил отложить эту мысль на потом, ведь если прямо сейчас не выпью крепкого кофе, то у меня не хватит сил и энергии на ее поиски, и я прямо, как заяц энерджайзер разряжусь. Каково было мое удивление, когда я узнал, что успел заселиться прямо перед завтраком, поэтому, возможно, я на него успею. Взяв себе кофе, я выбрал столик у окна, чтобы хоть немного, но расслабиться, выпустить ее из головы. Но не получалось, на протяжении всего моего полета и даже сейчас в моих мыслях была лишь она. Та, что заставила поменяться, научила любить, показала, что значит быть любимым. С ней я начал задумываться о семье, о дальнейшей совместной жизни. И взять и отпустить? Это ведь нужно быть полным дураком, прожив с человеком столько времени — отпустить его. Почти допив свой лечебный кофе, я решил все-таки набрать Анне. — Да, Глеб, уже заселился? — Да, все хорошо, — в это момент мой взгляд остановился на девушке, что сидела прямо напротив, только спиной ко мне. Ее черные идеальные волосы мне напомнили кого-то, кого-то, кто точно также качал ногой, когда нервничал. — А вы можете прямо сейчас позвонить Кристине и спросить, в каком номере она? — у меня появилось дикое желание подойти к этой девушке и посмотреть на нее, но это будет слишком, нужна причина. — Хорошо, сейчас. Стоило этой девушке потянуться к телефону, лежащему на краю стола и издающего такую же мелодию, как и моей девочки, все мои сомнения вмиг отпали, а после того, как она поздоровалась с мамой, мне стало все ясно — это моя Кристина. Это была точно она, она легко покачивала ногой под столиком, облокотившись на стол и придерживая телефон у уха. Она тихо разговаривала с своей матерью, а я даже не заметил, как привстал из-за стола, собираясь подойти к ней. Мысленно ударив себя по лбу, я вернулся в реальность и понял, что мне нужно выждать хотя бы пока она не назовет свой номер, ведь мне не хочется, чтобы Тина закатила истерику прямо здесь. В номере я вытерплю все. Я вновь сел за свой столик, и, как марафонец, приготовился бежать, только куда — непонятно, наверное, за ней. Крис еще минуты две разговаривала со своей мамой, уверяя ту, что с ней все хорошо, и у нее не кружится голова, ее не тошнит, и лишь в конце она быстро пролепетала цифру шестьдесят. — Наконец-то! — я даже не заметил, как вслух это произнес, ведь сколько было во мне счастья. Я был готов бежать туда прямо сейчас, но нет. Если у меня есть возможность сделать это умнее, почему бы не попробовать. Крис еще с минуту разговаривала, а после быстро попрощалась и засобиралась вставать. Я с ней. Она встала, поправила юбку, кстати, которую я у нее не видел, и пошла в сторону лифта. Я за ней. Тина легко шла, покачивая бедрами. Как же я по ней скучал. Такая маленькая, нежная, хрупкая, и до сих пор моя. Я ведь ее никому не отдам. Крис быстро ткнула пальчиком на кнопку лифта, а я только и успел спрятаться за углом, чтобы после побежать по лестнице. Другого выхода у меня нет. Как только девочка зашла в кабину, я сорвался с места и понесся по лестнице. Шестидесятый этаж — это же сущий ад. Еще пятнадцать этажей я пробежал нормально, а вот дальше легкие подошли к горлу и дышать стало неимоверно больно. — Клянусь тебе, солнце мое, как только вернемся в Москву, сразу брошу курить… Если дойду до тебя, конечно… Для того, чтобы Тина не хоронила меня в Лос-Анджелесе, я остановился, дошел до лифта на семнадцатом этаже и плюнув на то, что там может быть она, зашел. Скорее всего, Крис уже давно в своем номере и даже не подозревает, что я здесь уже звездочки перед глазами считать начал. Усевшись на пол в лифте, у меня перед глазами двоились цифры на циферблате, я даже не сразу заметил, что лифт остановился, и двери уже начали закрываться, а перед глазами, как свет в конце тоннеля, стояла дверь с номером шестьдесят. Чуть ли не на коленях я выполз в коридор, встал на ноги, отряхнулся и выдохнул. Сейчас или никогда. Постучав в дверь два раза, я немного отошел от двери и придется к стене. — Дожил, — разговаривать с самим собой — теперь стало моей привычкой. — Кто? — достаточно громко спросила Тина, но дверь так и не открыла. Я решил промолчать, ведь мало ли, надеюсь, она до сих пор помнит мой голос. Наконец-то дверь тихо щелкнула и оттуда выглянула она, моя девочка. Pov Кристина Мне было очень больно. Зияющая рана внутри все сильнее разрасталась. Я как-будто не понимала, где я нахожусь. Мне банально было это не интересно. Была ли я зла? Нет. Я не чувствовала ничего. Это было одним из самых страшных чувств в моей жизни. Я чувствовала себя удивительно легко, но эта лёгкость не была светлой. Я словно была плотно окутана густым влажным туманом, от которого было тяжело дышать.***
Парню хватило всего лишь десять секунд, чтобы в два шага оказаться в номере девушки. Он быстро захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Все-таки ему еще нужно время, чтобы оптимизироваться после пробежки. — Глеб? — едва слышно произнесла девушка, делая семимильные шаги назад. — Да, любимая… — отозвался блондин, поднимая на девушку свои глаза. — Не хотела по телефону разговаривать — я приехал, — парень с улыбкой на лице развел руки в разные стороны. — Я и сейчас не хочу, уйди! — топнув ногой, брюнетка указала пальцем на входную дверь. — Я люблю тебя, Тина, — на все случаи жизни у Глеба был один вариант, он всегда срабатывал, будь то по необходимости или нет, но сейчас он был нужен, как никогда кстати. — Я же приехал сюда ради тебя. — Ради меня ты мог не спать с Мари! — глаза девушки вновь наполнились слезами, теми самыми, которыми она ежедневно захлебывается в этом чертовом отеле. — Я тебя ненавижу, ты это понимаешь?! С самого начала. С нашего знакомства я догадывалась, что у нас ничего не может быть хорошего, что ты никогда меня не полюбишь… — Ты как маленькая, Тина! — Нет! Не перебивай меня! С самого начала у тебя ведь не было ко мне никаких чувств, я не знаю, зачем мы начали все это, только сделали больно, — девушка медленно села на кровать и спрятала лицо в ладонях. Сказать, что блондин был ошарашен — ничего не сказать. На секунду его дыхание остановилось, что позволило избавиться от бешеной одышки. Боясь спугнуть девушку, парень медленно стал подходить к ней, выставив руки перед собой, чтобы как можно быстрее коснуться ее. Он опустился перед брюнеткой на колени, обхватывая ее ладони, которыми она закрывала лицо и развел в разные стороны. — Тина, — едва губами шепчет парень. — Я так сильно тебя люблю, — он приложил ладони девушки к своему лицу, приподнимая его. — Очень, очень сильно, — Крис медленно подняла голову, встречаясь с нежным взглядом парня. Как человек с такими глазами может вообще делать что-либо плохое. — Больше всего на свете, — парень начала целовать сначала одну руку девушки, начиная с косточек на пальцах и поднимаясь выше, к запястью. Покручивая ее руку, он расцеловывал каждый миллиметр ее кожи. — Мне никто кроме тебя не нужен, — приподнявшись на корточки, блондин положил руки на худые плечи девушки, заставляя ту принять лежачее положение. С трудом, но она поддалась ему. Ее тело сжималось с каждым его касанием. — Я ведь никому не нужен, кроме тебя, — блондин едва заметно улыбнулся, когда почувствовал, что брюнетка подпускает, она сама осторожно коснулась его руки, мягко сжимая ее пальчиками. — Моя любимая. Глеб начал медленно поднимать майку девушки, прикладывая к ее животу ладони и покрывая нежную кожу поцелуями. Медленно, наслаждаясь ее вздохами, парень поднимался выше, наконец-то дойдя до кружевного топа телесного цвета. Кристина приподнялась на локтях, позволяя снять с себя одежду. Когда она оказалась перед блондином абсолютно голой, в голове промелькнула мысль — а может это все зря, может отказаться. Но ее дикое желание к телу парня, что она так сильно любит было выше всех обид, и она сама обхватила его плечи, притягивая к себе. Но целовать его первой у нее все равно не было сил, стыдно перед собой. — Девочка моя прекрасная, — шепчет парень, удерживаясь над брюнеткой на локтях, медленно касаясь ее губ своими. Осторожно, чтобы нравилось ей, чтобы она стонала, чтобы она просила его. Когда брюнетка стала сама притягивать парня к себе, прижимая ногами, блондин ненадолго оторвался от нее, быстро скидывая футболку и стягивая штаны. Коснувшись свободной рукой груди брюнетки, парень сам прикрыл глаза, а тело девушки выгнулось дугой навстречу его рукам.