Прекрасный летний день

       Ничтожный остаток, подобно затухающему эху — вот кем был этот жеребёнок. Далёкие воспоминания — самые горькие, обычно, именно они закрепляются в памяти сильнее всего. Забавно, что даже после гибели Сомбры — его обиды остались жить, и все они сосредоточены здесь в этом маленьком тельце. Я посмотрела на свою спутницу и кивнула. Я знала что делать. Она повторила мой жест и растворилась в темноте. Даже без слов она поняла меня, это потому что мы думаем об одном и том же? Скорее всего. Приблизившись вплотную к трону, я опустила голову на один уровень с его глазами. — Привет, малыш, — ласково произнесла я. Он опустил копыта и уставился своими заплаканными глазами прямо на меня. Такой жалкий, но отнюдь не такой беспомощный, как может показаться. Технически, он всё ещё остаётся владыкой этого мира. — П-привет, — он шмыгнул носом, — а-а вы кто? — его сиплый голос был совсем не похож на тот громогласный бас, коим он обладал ранее… или обрёл позднее, тут с какой стороны посмотреть. — Меня зовут Твайлайт Спаркл, а тебя? — нацепила я на себя свою самую доброжелательную улыбку. — С-сомбра… — Сомбра? Какое хорошее имя, очень приятно познакомиться, — мой голос был слаще мёда. — Скажи, а почему ты плачешь? — Я не плачу… — он попытался убрать слезы с лица копытом, но только сильнее их размазал по лицу. — Не нужно мне врать, я тебя ни в чём не обвиняю, просто ответь на мой вопрос, пожалуйста, — все так же спокойно продолжала я. — Тогда… тогда и вы ответьте на мой вопрос… — сказал он, посмотрев мне в глаза. — Конечно, ведь это будет равноценный обмен, ответ на ответ. Он вдохнул полной грудью: — Почему этот мир настолько нечестный?! Почему одни идут за другими? Почему они радуются? Какой смысл?! — вдруг закричал он. — Откуда в них столько счастья?! Как они могут смеяться, зная что есть пони, которые в этот момент страдают в одиночестве?! ПРЯМО У НИХ ПОД НОСОМ?! Хах, вот оно как, да? Значит, он всё это время был лишь очередной жертвой несовершенности социума, к которому он так и не сумел приспособиться. — Это уже не один вопрос, — беззлобно усмехнулась я, — но я отвечу, так уж и быть. Он выжидательно уставился на меня. — Потому что этот мир таков — что если ты не следуешь заданным правилам, то ты становишься изгоем. — Но я старался! Я правда старался! — по его лицу опять потекли слёзы. — Я из кожи вон лез, чтобы понравиться другим, но они продолжали смотреть на меня с презрением! Сколько бы попыток я не предпринимал! Мой учитель всё время твердит, что со временем меня полюбят, но этого самого времени прошло уже слишком много! Я так устал… Я положила копыто ему на плечо и ободряюще улыбнулась. — Давай лучше посмотрим на это с другой стороны: а зачем вообще пытаться завести друзей? Зачем они тебе? — Ну… у всех ведь есть друзья. Я думаю, что это правильно — быть кому-то нужным, ведь быть одному очень плохо… — Об этом я и говорила — правила, оглашаемые этим миром, и одно из самых основных это — найди тех, кто бы полюбил тебя и составь с ними группу, и поступай так снова, и снова… — Но что делать, если ты не можешь следовать этому правилу? Что тогда? — Очевидно же — просто забыть о нём. — Как «забыть»? — он оторопел. — Вы ведь сами сказали, что это правило, оглашаемое этим миром. — Но это не значит, что ему НУЖНО следовать. К сожалению, мало кто это понимает, — я прищурилась. — Не нужно делать то, что от тебя ждут, если тебе причиняет боль. Не можешь завести друзей — просто не делай этого. Дружба — это лишь способ компенсировать свои недостатки достоинствами других, но вместо этого можно пойти по другому пути. — Есть другой путь? — заворожённо спросил жеребёнок. — Да, и я одна из немногих, кто выбрал его, — я подняла взор к потолку. — Всю свою жизнь я делала всё, чтобы стать совершенной, всё своё время я тратила лишь на себя, совершенствуясь как в магическом, так и в умственном плане, не обращая на других внимания. — Вы хотите сказать, что можно просто отречься от других и сосредоточиться только на себе? — Да, в каком-то смысле это верно, стать одиноким — это правильно, ибо одиночество есть истинная свобода… так сказала бы я тебе ещё вчера. — А что-то изменилось? — Да, изменилось, — я глубоко вздохнула, — сегодня я осознала одну вещь: дружба существует на самом деле, не то жалкое её подобие, что мы видели вокруг, а настоящая Дружба, в которой доверие возведено в абсолют, и ты знаешь, что твой друг никогда не предаст тебя, всегда простит, если ты где-то ошибся, и всегда знает, когда тебе нужна помощь, а когда лучше оставить тебя в покое, и будет на твоей стороне, каким бы ты не становился, и не упрекнёт тебя. — И ты нашла такого друга?.. — Да, эта кобылка очень похожая на меня, и она — просто супер. — Но, тогда как мне поступить? Остаться одному и всю жизнь посвятить самосовершенствованию, или же искать того единственного друга? — Одно другому не мешает, просто делай что должен, и однажды вы обязательно встретите друг друга. — Снова ждать… как мне надоело ждать… Я копытом подняла его голову и вытерла слёзы с его лица. — А может, тебе и не нужно больше ждать? Я могу быть твоим другом. — П-правда? — Да, ведь мы оба чужие для всех, мы не способны сосуществовать с этими лицемерными ублюдками. В этом насквозь прогнившем мире, в котором если ты один, то ты считаешься ничтожеством. — …а это не означает, что и мы последуем правилам? — Хер с ними, с правилами, мы просто делаем что хотим. Глупо стараться всеми силами им следовать, но ещё глупее делать что-то, просто чтобы нарушать их. Он некоторое время просто сидел и сверлил меня задумчивым взглядом, а потом резким движением сорвался с места и вцепился в меня крепкой хваткой. — Я… так рад… теперь я не один… Я немного потупила в нерешительности, а потом плюнула (в переносном смысле) и ответила таким же крепким объятием. — Как забавно всё получается, не думаешь? Я столько твердила о том, что друзья в жизни не очень то и нужны, а в итоге всё закончилось обнимашками. — Хе-хе, точно, — хихикнул он, — сегодня я понял, что в жизни важно не то, сколь много у тебя друзей, а то, что ты сам из себя представляешь. В конце концов, если ты будешь заниматься собой и совершенствоваться, то друг сам найдёт тебя. И не стоит так убиваться из-за одиночества, ведь в каком-то смысле и это может быть счастьем. — Ну-ну, вот только этого не надо, я на миг почувствовала себя старой уродливой училкой. — Прости, больше не буду. Мы минут десять пробыли в таком положении. Он больше не произнёс ни слова, я же старалась даже не дышать, чтобы не разрушить эту идиллию. — Спасибо тебе, — тихо сказал он, — я этого не забуду… Жеребёнок начал таять в моих копытах, пока и вовсе не превратился в облако чёрного дыма. Тот покружил надо мной и резко полетел вниз прямо на меня. Я не шелохнулась, тьма стала впитываться в моё тело, проникая всё глубже, но я уже не чувствовала той разрывающей боли, что была прежде, когда я пыталась забрать её силой. Вместо этого по моему телу прошлась приятная волна тепла. Я принимала дар, вбирая в себя всё до последней капли. Когда всё закончилось, из темноты послышался страшный голос: — Всё? — Всё. Я поднялась, внутри чувствовались некие изменения, понять которые я пока не могла, но я знала наверняка — обратного пути нет. Мы пошли к выходу. Я заметила, что Дарк старалась не смотреть в мою сторону. — Что такое? Почему ты отвернулась? Ты чем-то расстроена? — Вовсе нет, просто осколок стекла в глаз попал, не хочу чтобы ты видела это уродство. Я усмехнулась. И когда это я была такой сентиментальной? Её что, так тронули мои слова о настоящей дружбе? Нелепо. — И всё-таки иногда можно победить, не выбивая противнику зубы, а заговаривая их, да? — Ага, жаль, не всегда срабатывает. Мы вышли к злополучным воротам спустя примерно минут пять, в этот раз мы шли ничего не боясь, поэтому и пришли гораздо быстрее. — Ты готова? — С рождения готова. Я отворила ворота. Как-то слишком легко они поддались, не то что в прошлый раз, когда я долбила их изо всех сил, а они даже на миллиметр не сдвинулись. Вокруг дворца всё так же бесновались чудища. Я без сомнений шагнула вперёд прямо им навстречу. Их реакция была неожиданной, но от этого не менее приятной: когда я подошла совсем близко, они прекратили шататься туда-сюда и встали на колени. По крайней мере, те, у кого они были, остальные же просто попадали. Принцесса умерла, да здравствует Королева!