Тебе безостановочно больно. Ты кашляешь кровью, блюешь кровью. Тебе безостановочно больно, Но боли не чувствует только покойник.
Лёша так трепетно прикасается к руке Санечки, невзирая на процесс съемки, кучу камер и зрителей, так, будто это привычка, заложенная с рождения. Тянет на себя, обхватывая его голову руками в попытках успокоить этот истерический приступ, тычется губами куда-то в макушку. Саша говорит, что все нормально и как-то неловко отстраняется, отмахивается, вымученно улыбаясь. - Не надо, Лёх, все нормально. Квашонкин тянет уголки губ вверх, извиняется и просит приостановить съемку. Буквально вбегает в туалетную комнату и кашляет лавандой; блюет голубыми, сиреневыми, фиолетовыми лепестками. «Вот значит как» — вытирая рот тыльной стороной ладони, грустно усмехается парень.***
«Мы ебемся с Лёхой». И с каждой, подобной этой, шуткой внутри Квашонкина что-то обрывается. Сердце ухает куда-то в район пяток. К горлу снова и снова подступает приступ тошноты, а в носу настойчивый цветочный аромат. Лёше из раза в раз приходится прерывать работу, чтобы случайно никто не увидел это жалкое зрелище, чтобы он не увидел. Ребята временами слегка злятся, потому что, Лёх, какого черта, у тебя недержание что ли? «Эй, ребят, как вам такая новость: меня тут выворачивает ебучими цветами, а некоторые исследователи утверждают, что лаванда помогает избавиться от раздражения и тревог, снимает боль и уменьшает воспаление, слыхали? Чуется мне, что пиздят, как дышат».***
- Когда Лёха пьяный, он засасывает всех, - шутит Идрак, и улыбка на долю секунды сходит с лица. - Сань, тебе некомфортно опять? Я хочу, чтобы тебе было комфортно на передаче. Садись на коленочки. - Давай я сделаю, чтобы мне комфортно было, - Долгополов врывается из нелепых объятий, отодвигается подальше и комом в горле: «Не надо, Лёх». Зал заходится смехом, а у Лёши похмелье бьет маленькими молоточками по черепу и лавандовый запах заполоняет носоглотку. Очень глупо было, наверное, напиваться перед съемкой. Квашонкин кашляет в руку; сжимает, прячет в кулаке небольшую горсть сиреневых лепестков, чтобы зрители не заметили и, кажется там была шутка, давай посмеемся. Ты же профессионал, Лёх, не время поддаваться этому дерьму. И, кажется, Лёша срывается под конец передачи, совершенно нелепо (стакан пива, выпитый за время съемки, приспустил немного тормоза). Хочется притянуть к себе, усадить на колени, прикоснуться, сжать руку, чтобы почувствовать пульсацию крови в чужой руке - все это было жизненно необходимо. Необходимо, чтобы после задыхаться чертовыми лепестками на заднем дворе студии.***
Саша Малой на Роаст Баттле шутит, что Лёша ведёт себя, как влюблённый школьник, по отношению к Долгополову. Но это не со зла, боже упаси, ведь это же роаст. Раковских позже дико сожалеет об этой дерьмовой шутке, когда застает друга в туалете, склонившимся над раковиной, в окружении нежных лепестков. Лёша заходится кашлем. Саша как-то тяжело вздыхает и сочувственно похлопывает друга по плечу. Жалкое зрелище. - Согласно легенде, во время изгнания из рая Адама и Евы, Иисус подарил им лаванду для услады души и облегчения трудностей жизни, - чтобы хоть как-то развеять этот неприятный момент, говорит Малой. - Иди ты со своими библейскими историями куда шел, - вытирая рот бумажным полотенцем и избегая своего отражения в зеркале (смотреть тошно), устало произносит Квашонкин. Раковских первый, кто видит его в таком абсолютно разбитом состоянии.***
Ксюша становится вторым случайным свидетелем. Дома, сидя на кухне, чертовски стыдно, когда фиолетовые лепестки внезапно вырываются наружу в неконтролируемом приступе кашля. - Спасибо, родная, вкусный был ужин, - и взгляд у Лёши дико виноватый. Ксюша умная девочка и, конечно же, все понимает. Квашонкин её любит: любит длинные мягкие волосы, которые хочется перебирать пальцами; любит стройную талию, за которую хочется обнимать; и пахнет она так по-девичьи сладко. Он правда любит, да только не так. Девушка оставляет аккуратный и целомудренный поцелуй на щеке Лёши, пока убирает со стола остатки ужина. Ксюша говорит, что вместе они справятся, обязательно справятся, если позволишь, ты только не умирай, ладно? Мужчина старательно натягивает улыбку и думает, что абсолютно не заслуживает такого человека, как она. Вот только чувство стыда никуда не денешь. Чертовски стыдно обнимать свою девушку, а в мыслях ловит образ нескладного паренька, хвататься за его руку. Стыдно вдыхать запах её тела и не ощущать ничего, кроме треклятого запаха лаванды. «Мне жаль» Лёша засыпает вместе с Ксюшей в жутко неудобной позе на не разложенном диване, за просмотром фильмов о животных. Квашонкин просыпается и не находит никаких признаков присутствия девушки. Лишь в раковине не смыты несколько цветков ромашки. «Мне так жаль»***
- Санечка, нам нужно поговорить, - случайно громко хлопая дверью гримерки, говорит Лёша, и оседает от бессилия на пол. - Не надо, Лёх, - испуганно произносит Саша, а сам подходит и садится рядом. Лёша кашляет; лиловые лепестки вырываются изо рта, прикрытого ладонью, сквозь пальцы. Долгополов кривит губы, отказывается осознавать. - Это ведь не могу быть я, верно? - у Саши дрожат руки. Саша боится. Саша хочет обнять его. - Все, что нас не убивает - делает нас сильнее. Вот только ты меня убиваешь, понимаешь, Санечка? - говорить Квашонкин сквозь улыбку, а на лице болезненная гримаса. - Прости меня, если сможешь. Только никакой лаванды на моей могиле, прошу тебя. Шутка выходит неуместной. Долгополов видит как больно Лёше. Ему и самому больно от этого зрелища. Долгополов не хочет думать о цветах на какой-то могиле, потому что чувства внезапно разрывают грудную клетку. Саша бережно убирает фиолетовый лепесток с уголка губ Квашонкина, притягивает его за подбородок и робко, по-детски целует. Оковы лаванды отступают и сердце наполняется любовью.