Грустные люди

Не переживай, мы талантливые дети. Время нас не словит в сети, ты — ртуть. Но я не боюсь — я вдыхаю тебя нежно, Чтобы скоро безмятежно уснуть.

      За городом было тихо и спокойно, даже однообразный пейзаж со всех сторон не угнетал, а наоборот придавал особого очарования. Кэролайн вздохнула полной грудью свежий воздух, выходя из местного магазинчика, в ее руках было два стаканчика кофе. Она взглянула на Клауса, нервно расхаживающего вокруг машины. Она представила, что было бы с ней, если с ее малышками что-нибудь случилось, и мертвое сердце внутри сжалось. Нет. Они найдут Хоуп, и с ней все будет в порядке.       — Только что написали, — Кэролайн протянула Клаусу стаканчик с кофе, — ведьмы уже вот-вот к ним подберутся. Получим местоположения с минуты на минуту.       Девушка облокотилась на машину и сделала глоток горячего кофе с ароматом карамели и корицы. Ее любимого.       — А пока нам стоять и просто пить мерзкий и дешевый кофе? — раздраженно произнес гибрид, заглядывая в ее округлившиеся глаза, так и спрашивающие «серьезно?».       — Можешь начать думать, что скажешь Хоуп, — нравоучительно продолжила та, — когда найдешь. Точнее то, что ты не станешь говорить.       Клаус отвернулся. Она была, как и всегда, чертовски права. Рядом с ней было сложно концентрироваться на чем-то одном, даже если от чего-то этого зависела вся его жизнь, потому что в эти редкие минуты, проведенные с ней, он не мог думать ни о чем другом, кроме, как о ее лазурных глазах, смотрящих на него с иронией, сожалением, интересом, неловкостью и еще много-много чем. Ему так и хочется спросить у нее самое главное…       " Скучала? Ждала? Вспоминала?".       " Всегда".       Но слова так и застывают на кончике языка.       — Тебя будет подмывать сорваться, но потом ты пожалеешь.       — Мне и тебе есть, что сказать!       "Да есть!" — кричит сознание, — " Но не в этот раз, дорогуша".       — А не только про мою дочь!       — Она не потерянная…       — После всех твоих разглагольстований: будь отцом, стань к ней ближе…       Кэролайн возмущенно открывает рот, взмахивая руками в воздухе, и тут же перебивает Клауса.       — Разглагольствований? Нет. Я не разглагольствованию. Я даю конструктивные советы, — защищается та.       — Которые оказались мне вредны, — Клаус смотрит в сторону, лишь бы не на нее, потому что тогда он начнет улыбаться, как идиот, потому что только ее советы он берет во внимание, потому что только она, каждый чертов раз, оказывается совершенно права, — и Хоуп задачу не облегчают.       — Ей уже не восемь лет, — гибрид закусывает нижнюю губу, хаотично соображая, чем можно парировать ее слова, летящие в него, словно пули из дробовика, — она не станет прислушиваться лишь потому, что ты отец, тебе придется это заслужить.       — Послушай, я скажу тебе честно, это был чертов кошмар. Держаться от нее подальше и так было мукой, а теперь на смену пришло желание быть ближе и защищать ее… постоянные волнения, — он замолкает, облизывая губы, быть отцом — очень трудно, — я еще не знал такой боли.       Кэролайн смотрит на него понимающе, чуть поджав губы. Она — родитель, точно такой же, как он. Она знает, как трудно порой бывает с детьми, как тяжело с ними найти общий язык, понимает, что такое волнение, страх, желание быть рядом и оберегать, жертвовать собой…       — Поздравляю, ты, наконец, стал отцом, — девушка заглядывает в его глаза одобряюще, а он смотрит исподлобья, ищет, что ответить, взглядом бегает по сторонам. Одобрение от Кэролайн Форбс? Слишком много воды утекло…       — А она прогульщицей, зачем… зачем она это сделала? — ответ вертится на языке, но ему хочется услышать ее.       Кэролайн усмехается.       — Некоторым девочкам просто нравятся плохие парни. Чем больше они защищены, тем выше вероятность, что так и будет.       — Ты говоришь так, словно это неизбежно. Это не обряд посвящения.       — Для некоторых девочек так и есть. Для меня так было. Если в радиусе пяти миль был плохой парень, я находила его. А некоторые были даже слишком стары для меня.       Клаус улавливает в ее словах тайный смысл, предназначенный только для него одного. На его губах расцветает улыбка, слегка смущенная, слегка радостная, слегка… победная?       — Но уверен, у некоторых из них лучшие намерения…       Они поворачиваются лицом друг к другу, несколько секунд смотрят в глаза, и в этот момент вся химия, между ними, вспыхивает с новой силой. Они смеются. Их смех искренний, дарующий надежду друг другу на будущее, на их будущее.       — Может быть, — Кэролайн улыбается точно также, только с едва уловимой ноткой сожаления.       — Может быть, — повторяет он и смотрит на небо — голубое, как ее глаза, свободное, как его жизнь.