Ananke

Северус ошибся насчёт Гарри. В конечном итоге тот выжил. Лили случайно услышала новости, когда вернулась в замок. Они принесли утешение, но сейчас она не могла оценить этого должным образом. В конце концов всё закончилось хорошо: война выиграна, мир свободен от террора Волдеморта, а её сын проведёт остаток своей жизни в спокойствии. Но Северуса не стало, и Лили казалось, что она похоронила своё сердце вместе с ним. Оставив его в лесу, Лили вернулась в его комнаты и камнем упала на кровать, не зная, что делать дальше. На простынях до сих пор сохранился запах Северуса, напоминавший Лили о старых книгах и звёздных ночах. Ей хотелось навсегда здесь остаться. Но в конце концов она встала, собрала вещи, взяла сумку с деньгами, которую дал ей Северус, и с тяжёлым сердцем ушла. Хогвартс пребывал в мирной анархии. Люди ходили, где хотели, спали на полу, ели на лестнице и распивали в классах виски. Кто-то праздновал, кто-то оплакивал своих павших друзей. Никто не охранял двери, не стоял на страже и не задавал Лили вопросов. Ей удалось пройти через сонливую неразбериху незамеченной. Эта странная смесь печали, радости, злости и умиротворения соответствовала её настроению. Она чувствовала сразу всё и ничего. Спокойная, выпотрошенная, оцепеневшая. Она испытывала облегчение из-за Гарри. Ей хотелось кричать из-за Северуса. Она хотела что-нибудь разрушить, а затем собрать. Ей было стыдно за то, что в день победы она не ощущала никакой радости. Прямо перед тем как покинуть земли замка, она посмотрела на поле и увидела, что на берегу озера стоит юноша. Он был далеко и даже не смотрел в её сторону. Тем не менее, она знала, что это был он. Он был один – как она догадалась, по собственной воле. Она представляла, что за весь день у него не выдалось ни секунды покоя. Ничто не мешало ей подойти и поприветствовать его, назвать своё имя и рассказать всё о своем странном путешествии. Ничто, кроме осознания, что ей никогда не стать частью его мира. Дамблдор был прав всё это время. Его план заставить Гарри пожертвовать собой ради победы над Волдемортом казался безумным, однако он сработал: Лили не понимала этой магии, но в конечном итоге Гарри избежал смерти. Ей было стыдно за то, что она сомневалась в Дамблдоре. А раз он был прав насчёт Гарри, то не ошибался и насчёт Лили. Ей предстоит отдать свою жизнь, чтобы стать частью великого механизма, который в конце концов приведёт к победе. По словам Дамблдора, её судьба уже написана. Она оставила Хогвартс позади и ни разу не оглянулась. Смерть никогда не страшила Лили, но она не могла не содрогаться от мысли, как мало у неё времени. Начиная с июня тысяча девятьсот семьдесят девятого года, ей останется жить всего два года. Она выйдет за Джеймса, родит сына, увидит, как её друзья будут умирать один за другим, а затем умрёт сама. Она знала, что со временем смирится со своей смертью, но думать, что придётся позволить близким встретить свою судьбу, даже не пытаясь их остановить, было больно. Как можно было вернуться и притворяться, что ей неизвестно их будущее? Как-то, видимо. Если в прошлом она не предотвратила их смерть, то не сделает этого и в будущем. Такова логика времени, согласно словам Дамблдора. Время – идеальный круг. Никаких разветвлённых путей, никаких альтернатив, никакой истинной свободы выбора. Ей не удастся потревожить Вселенную, даже если она попытается. И всё же это вызывало у неё отвращение. Лили прожила оставшиеся недели на деньги, которые дал ей Северус. Она путешествовала по миру, переезжая из одного дешёвого маггловского отеля в другой, мучительно осознавая, что это последние по-настоящему свободные дни. Она не знала, как провести оставшееся время с пользой. Ей казалось, что она – посетитель музея, который рассматривает вещи, людей и места, далёкие от неё настолько, насколько любое живое существо далеко от древних реликвий. Почему-то мир казался Лили даже более маленьким и пустым, чем в то время, когда она была заперта в доме Северуса. Именно так она решила, что действительно вернётся домой. Ей не захотелось бы остаться, даже если бы у неё получилось воспротивиться судьбе. Всё, что связывало её с этим временем, исчезло со смертью Северуса. Гарри был здесь, но ему ничего не угрожало. Он уже стал взрослым и не нуждался в ней. Оставшись, она обречёт себя на роль вечной беженки, чужой среди чужих. Дома она хотя бы могла находиться рядом с любимыми людьми. Но не со всеми. Она плакала по Северусу так сильно, что однажды у неё закончились слёзы. Его отсутствие было подобно открытой ране. Лили ненавидела себя за то, что не рассказала ему о своих чувствах до того, как он умер, что не вцепилась в день, когда впервые поняла, что любит его, что не простила его и не извинилась перед ним раньше. Она сожалела о стольких отвратительных словах, неправильных решениях и упущенных возможностях. Она спрашивала себя, чувствовал ли Северус такую же боль, когда умерла она, и отмечала извращённую симметрию происходящего. Как странно, что им обоим пришлось оплакивать друг друга. Её последний день свободы был прекрасен. Солнце сияло, а Лондон пах цветами, едой и летом, пока Лили пробиралась по переполненным улицам в Министерство. Северус определённо не лгал, когда говорил, что охрана здания смехотворна. До Лили дошёл слух, что даже её сын однажды ворвался в Министерство, так что она знала, что войти будет не слишком сложно. Ей хватило простого заклинания маскировки, чтобы незаметно проникнуть в здание после закрытия. Под покровом ночи она пробралась в Отдел Тайн и нашла комнату с Аркой. Время приближалось к полуночи. Лили рассматривала призрачное сооружение и вуаль, которая развевалась на собственном ветру. Внезапно её поразил ледяной страх смерти. – Мне неоткуда знать, что это сработает. Это может оказаться концом, – произнесла она, и её голос эхом отразился в пустой комнате. – Но ведь я должна вернуться домой, да? Она не знала, храбрость или трусость заставила её закрыть глаза и сделать шаг в неизвестность. *** – Лили? Она проснулась от голоса Марлин МакКиннон и спокойно открыла глаза. Она увидела лицо Марлин, почувствовала под собой прохладный каменный пол и поняла, что лежит на спине рядом с Аркой. – Всё в порядке? – спросила Марлин, протягивая руку, чтобы помочь Лили встать. Она кивнула, хотя ощущала лёгкое головокружение. Воздух здесь был затхлым, и Лили дышала с трудом. – Я искала тебя целую вечность. Что случилось? Почему ты оказалась на полу? – Не знаю. Я не помню, – ответила Лили, и это, как ни странно, было правдой: она потеряла сознание где-то по пути сюда. – Наверное, я споткнулась и ударилась головой. Долго меня не было? Марлин пожала плечами. – Минут двадцать-тридцать? Мы договорились встретиться снаружи, помнишь? – Ах. Точно, – ответила Лили, смутно припоминая время, когда в первый раз прошла через Арку. Для неё с тех пор прошли месяцы, но они ощущались как целая жизнь. – Рада видеть, что ты справилась. Я переживала, что с тобой что-то произошло, – сказала Марлин. – Пойдём. Здесь мы закончили. Пожиратели Смерти сбежали, хотя нам удалось схватить нескольких. Никто не пострадал, слава Мерлину. Фабиану сломали нос, но, кажется, на этом всё. – Хорошо, – Лили не смогла улыбнуться, потому что знала, сколько тех, кому посчастливилось выжить сегодня, погибнут в следующие два года. Включая Марлин. Они вышли на улицу, где было свежо и прохладно, но Лили всё ещё чувствовала, что задыхается. Она увидела своих друзей из Ордена, собравшихся снаружи. Они так радовались тому, что выжили. Некоторые даже праздновали, как будто эта незначительная маленькая победа могла хоть что-то изменить. – Лили! Вот ты где! Знакомый голос позвал её, знакомые руки обвили её со спины. Её окружил привычный насыщенный запах Джеймса – пота и сигарет, – и именно тогда она почувствовала, по-настоящему почувствовала, что вернулась в прежнюю жизнь. – Видела нас? – со смехом спросил он, развернув Лили к себе и мокро чмокнув её в губы. – Мы с Сириусом прогнали их, всех до одного! Это было прекрасно. – Чудесно, – сказала Лили. Она ощущала на губах вкус его слюны. Джеймс ещё раз быстро поцеловал её и присоединился к Сириусу, который оживлённо обсуждал что-то с Гидеоном Прюэттом и Ремусом Люпином. Мертвецы, все четверо. Они умрут до того, как Тёмный Лорд будет окончательно побеждён. Лили наблюдала за ними и не могла избавиться от чувства оторванности от жизни, которое преследовало её со смерти Северуса. У неё не получалось понять почему. Она была дома. Она принадлежала этому времени. Здесь ничего не поменялось. За исключением всего. Джеймс пристально посмотрел на неё из радостной толпы. Он улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ. И где-то глубоко внутри Лили закричала.