***
Порт Кедр, Фиор. Ночь 3-его сентября, Х784 года.
***
(Lawrence Welk - The Moon Is A Silver Dollar) Штормило. Крупный прибрежный город со всех сторон атаковали непрерывные потоки воды — гигантские волны со стороны моря и плотная пелена из капель, срывающаяся с небесных вершин. Завывающий ветер то и дело срывал черепицу с крыш домов, плотно прилегающих друг к другу, образуя трущобы, поднимал ввысь зонтики со столиков, около ресторанов и швырял непривязанные пустые ящики со складов в доках. Где-то, вдалеке, батареей тяжелых гаубиц, грохотала грома с вспышками молний. На улице практически не было людей, кроме стучащей зубами от холода и сырости, стражи, которая двойками обходила город в патруле. По сравнению с южным Харгеоном — самая настоящая дыра. Плотная кучка ветхих, покосившихся, разъеденных солью домишек, тесно прислоненных друг к другу, образовывали трущобы. Порт плотно, словно спасаясь от пучин, прислонялся к обрыву, с суши полностью окружавшего прибрежное поселение. На краю, плотной кучкой, росли, давшие название этому городу, пушистые высокие кедры, частично свисающие в сторону пропасти и укрывающие извилистый мощеный подъем, словно зонтиком, защищая от бушующей стихии ветхую карету, которая быстро спускалась с, змеей извивающейся дороги, ведущей на возвышенность. Зычный голос кучера, почти полностью заглушал шум дождя и раскаты молний, а тягловые свиньи шумно фыркали, избавляясь от скопившейся в ноздрях влаги и слегка взвизгивали от ударов поводьев о брюхо. На одном из отвисших деревьев, на ветке, прислонившись плечом к накренившемуся стволу, спрятался человек, одетый в глухой черный дождевик, под которым скрывался такой же по цвету холщовый костюм с разгрузкой. Капюшон и ночная мгла надежно скрывали лицо наблюдателя. Человек медитативно что-то бубнил себе под нос, редко мигая искоркой от раскуриваемой сигареты но, разглядев карету, зашевелился, грязно выругавшись и выхватил из-под пол плаща бинокль, окуляры которого тускло поблескивали зеленым светом. Наблюдатель под сенью деревьев был никем иным, как Кирпичом и настроение у него было, откровенно говоря, хреновым… «Во имя Тетрафармакос! На улице буря, воняет рыбой, плесенью и прочим дерьмом, а я уже второй день, блядь, живу на дереве, как сраный орангутан и топлю зенки в ПНВ* на каждый гребанный транспорт, который двигается по этой кишке!» — раздраженно думал боскоинец, следя за спешно спускающейся каретой. В конце спуска был выстроен контрольно-пропускной пункт, в виде ворот, обозначающих въезд в город и полукруглой стеной ограждающих единственный к нему проход по суше. Какие-то идиоты четыре дня назад похитили двух мастеров-алхимиков, из весьма известного и успешного предприятия «Гаст Ликвидс» поставщика-монополиста бытовых волшебных зелий по всему Королевству и за его пределы, принадлежащего одному члену Консорциума, финансирующего гильдию наемников. Коррумпированным рунникам, как известно, фиорские коммерсанты обычно не доверяли, поэтому заказ на поиски пропавших и ликвидацию виновных был дан «Похотливому Кабану». Дело оказалось обскурным — никаких предложений выкупа не поступало, никаких следов похитителей. От Дога была информация только о темных гильдиях, которые промышляют подобными делишками, однако у них не было мотива — зачем им похищать каких-то зельеваров, которые к тому же, находясь под воздействием рунной магии, запрещающей разглашать информацию, хрена с два что скажут, даже под пытками, если можно похитить отпрыска купца или еще кого побогаче. Чтобы снять печать неразглашения нужен был специалист очень высокого уровня, а таких в Фиоре маловато — основной контингент магов, владеющих рунными письменами, находился в Пергранде. Ведя расследование, от этого и отталкивался Бутч, который предположил, что похищение заказали третьи лица, с целью выпытать секреты предприятия. Глава бригады с помощью друзей в королевской контрразведке, узнал, что в город Кедр за неделю до пропажи алхимиков, приехал один перграндский мастер рунных письмен, целью которого, якобы, была встреча со своим коллегой. «Якобы» потому, что узкоглазые по своей природе — жуткие домоседы и с насиженного места слезают только в трех случаях — когда им заплатят, когда они шпионят, либо же — когда их прикончат, к тому же в этом злачном городе, куда этот ученый направился нет ни одного магического специалиста. Так же теорию Бутча подтверждало то, что недалеко от Кедра базировалась темная гильдия, из списка Дога, как раз занимающаяся похищениями и шантажом… Собственно, после прибытия всей всей бригады, ожидания Бутча частично оправдались — перграндец засел у мэра, в городе был установлен комендантский час без видимой на то причины, стража на въезде тщательно досматривала каждый транспорт, а патрули задерживали чуть ли не каждого второго пьянчугу в городе — все это говорило о том, что вероятнее всего заказчиком похищения был мэр. Асклепию достался один из наиболее проблемных постов — следить за въездом в город — магов-похитителей, везущих живой товар вряд ли станут задерживать… Кирпич через окуляры смотрел за очередным экипажем, который остановился около закрытых ворот. Из кареты вышел человек в красной мантии и перемолвился парой слов с постовым, после чего тот, что-то крикнул и махнул рукой — решетчатые ворота сразу же начали открываться. Кирпич, приободрившись, с подозрением проследил за заходящим обратно балахонщиком, как вдруг тот оказался сбитым вылетевшей из кареты длинноволосой девушкой с разбитыми очками, отсвечивающими бликами от фонарей. Ее руки были связаны за спиной. Человек в красном взмахнул рукой, вызвав рунный круг бурого цвета, после чего невидимая сила, протащив по земле беглянку, затянула ее в транспорт. На мгновение, Асклепию удалось рассмотреть спину заложницы — левое предплечье было покрыто темным пятном. — Блядь, наконец-то! Попались, сукины дети! — Боскоинец выругался. Данные частично сходились — одна из похищенных алхимиков была длинноволосой девушкой в очках. Конечно черты лица через прибор ночного видения не рассмотришь, но темное пятно было скорее всего от химического ожога, что скорее подтверждало то что связанная девушка — одна из похищенных алхимиков. Кирпич достал прямоугольную агрегат снабженный стальной сеткой на широкой грани и длинной антенной с торца. После нажатия на рации кнопки передачи сигнала, мелодичный форшлаг из динамика пробился сквозь барабанную дробь дождя, оповещая о подключении устройства к частоте, — *пш-ш* Свин-один — свиноматке: выпивка приехала, прием. *пш-ш*… — *пш-ш* Свиноматка на связи: вас понял, возвращайтесь, конец связи… — глубокий, искаженный радиосвязью, бас ответил боскоинцу из аппарата. Кирпич отключил рацию, затем убрал аппарат в рюкзак и спрыгнул с дерева. Нужно добраться до точки рандеву максимально быстро, чтобы не упустить момент передачи заложников. Дерево, на котором сидел боскоинец, было заблаговременно обвязано канатом, достаточной длины, чтобы спустится с обрыва, минуя пропускной пункт. Быстро нацепив кошки, и закрепив карабин к кольцу спуска на канате, Асклепий, толчками от скалы, начал спускаться с возвышенности, прямо на крышу. Конечно, патрули в таких трущобах не ходили, но могли заметить свисающий канат издалека, однако непогода отлично способствовала сокрытию следов проникновения в город. Приземлившись на кровлю ближайшего здания, наемник быстро убрал с ботинок крюки и шустро понесся по крышам трущоб, изредка перепрыгивая препятствия. Когда неподалеку проходил патруль, боскоинец сразу пригибался и замирал, ожидая, покуда стража не пройдет мимо. Кирпич уже продолжительное время работал в бригаде Бутча, прошедшие полтора месяца пролетели незаметно — заданий было много: банальная чистка от преступников, эскорт и охрана. Несмотря на солидный шанс помереть — обыденная сладкая стабильность. Никаких странностей, кроме одной… С каждой смертью колдуна, с каждым разрушенным артефактом, капля по капле, наемник чувствовал, что становится все сильнее и сильнее. Выносливость увеличилась, зрение становилось острее, мозг быстрее реагировал на неожиданности, а удар крошил кости все на более мелкие осколки. Магические приборы все чаще сбоили в его присутствии. Асклепий теперешний легко бы победил Асклепия предыдущего… Связано ли это было с тем самым сном полтора месяца назад, где с ним говорило странное существо или с тем, что послужило причиной перерождения его в этом странном мире — неизвестно. Факт в том, что кто-то или что-то, словно, поощряет боскоинца за убийство волшебников. «Наверное тот ублюдок, который отправил меня сюда хочет, чтобы чтобы я вывел неестественную заразу с этой планеты. С превеликим удовольствием…» — думал Кирпич, замедляя передвижение. Под ним, за черепичной крышей, укрывалась гостиница «Подруга матроса» с вывеской в виде жилистого волосатого кулака с татуировкой якоря, всем видом показывая значение названия. Комната на верхнем этаже — та, где ожидали его товарищи, готовясь к предстоящей операции. Укутанный в плащ, наемник ловко соскользнул с крыши, зацепился за наружный карниз и носком прорезиненных ботинок постучался в стекло. Гулкие шаги и высокое окно открывается, а Кирпич, слегка раскачавшись запрыгнул внутрь. Открывший импровизированный вход предстал перед гостем высокой фигурой мускулистого чернокожего мужчины, облаченного в прилегающий камуфлированный комбинезон, поверх которого был накинут ламеллярный жилет с пришитыми кармашками. На поясе висела кобура с револьвером и ножны, в которых было убрано лезвие с кристаллом лакримы в эфесе. Черные круглые очки недобро отсвечивали бликами. (ZZ Top - La Grange) Позади него, в просторной, не броско обставленной, комнате, за большим столом сидели четверо разительно отличавшихся наемников и наемниц. Никто не обращал внимание на запрыгнувшего через окно боскоинца, занимаясь своим делом. Невысокая, почти миниатюрная зеленоглазая девчушка, с двумя тугими розовыми косичками одетая в камзол черного цвета, закинув ноги на стол, смотрела в потолок, сквозь монокль, и поигрывала золотыми часами на цепочке в руках. Человек в пальто, чье лицо было укрыто тенью от шляпы-котелка, размеренно попыхивал трубкой и ленивыми движениями перелистывал какой-то роман в мягком переплете. Высокая девушка с хвостом из светлых волнистых волос и выбритыми висками, лицо которой обрамлял крестовидный шрам, снаряженная в клепанный поддоспешник, который четко очерчивал фигуру, точила пилочкой ногти. Еще один наемник в каске уткнулся лицом в сложенные на столе руки и тихо похрапывал. — Тебя заметили? — Бутч спросил Асклепия, затворяя окно, прикрываясь рукой от залетающего дождя. — Хм, в такую адскую бурю, меня даже бехолдер не разглядит, — Кирпич стряхнул влагу с плаща и бросил его в угол, — И, все-таки — зачем использовать на радиосвязи шифр? Нас один хер не прослушать, — у боскоинца в последнее время было все очень плохо с лакримами, по причине отказа работать любой магической вещи рядом с ним, поэтому пришлось распотрошить личную коллекцию, на предмет комплекта раций и небезвозмездно передать ее начальнику. — Береженого боги берегут, — ответил чернокожий, и повернул голову в сторону остальных наемников, закончивших коротать досуг, кроме спящего мужчины в каске. Одна из них, розововолосая девушка, взглянула на Бутча в ответ, и привычно для себя, крепко треснула кулаком спящего прямо по шлему. Эффекта не последовало. Чернокожий, почесывая бородку вновь спросил боскоинца, — Узнал что-нибудь интересное, помимо того, что к нам движется посылка? — Со… — Кирпич прервался и сморщился от крика вскочившей из-за стола. — Светлячок, сучье вымя, подъем, пора работать! — звонко вскрикнула девушка и вновь ударила спящего. Тот запоздало встрепенулся и, потирая глаза, зевнул, рассеяно оглядев присутствующих. Выглядел он, как черноволосый мужик с прической «под горшок», подпаленной монобровью и внушительной носярой, подпоясанной щеткой усов цвета гуталина, скрывающих толстые губы, из которых торчала покусанная спичка, а его пояс пересекала перевязь с динамитными шашками и гранатами и другой, странно выглядящей взрывчаткой. Мимика этого человека выражала полную индифферентность к происходящему вокруг. Послышался возмущенный женский голос и побудка битьем вновь повторилась. Остальные не обращали внимания на это, видимо привыкнув к подобному зрелищу. — Со стражниками разговаривал какой-то хер в красном балахоне, — ответил Асклепий, с небольшой хрипотцой, переждав пока стихнет тирада наемницы, — Применил магию. То ли телекинетик, то ли заклинатель крови, но их вроде бы давно всех вывели. Хотя хрен его знает — с этими засранцами никогда не можешь быть уверенным в том, что появится какой-нибудь ублюдок с охуенно древней магией… — на последних словах, наемник изобразил кавычки. — Эх, и не говори, по своему опыту знаю, — Бутч согласно кивнул, — Если что, его убей первым. — Я и так распотрошу его первым, — раздраженно ответил Кирпич, который уже устал от работы разбойника с большой дороги. Единственным его желанием было поскорее закончить с этим мутным делом, перебив всех плохих парней. Хотя он был, в своем роде, сам тем еще злобным ублюдком, как его характеризуют его знакомые, но одна мысль маленьким термитом подтачивала его разум. Спасение. Заложников. Спасать кого-то Кирпич ненавидел больше, чем магию в целом. И на то были веские причины… — Дэуочка, эсли хочэшь, чтобы тэбя с-уодили пакататься на пони, то так сразу и скажи, — медленно, с акцентом, ответил разбудившей его наемнице, человек-горшок. Это Гиви Багурадзе, по прозвищу «Светлячок». Родом он из Теократии Цаэлум, хотя, несмотря на происхождение — атеист. Характер у него, как у сытого удава — максимально флегматичный с небольшой примесью фатализма. Ничто в этом мире не могло вывести его из равновесия. Его отец, потомственный горнопроходчик, мечтал, чтобы сын продолжил дело своих пращуров, но юный Гиви, тяготел больше к флористике. Как, это обычно водиться — все было хорошо, если бы не одно но. Этим «но» были маги-анархисты, несогласные с политикой церкви. Во время их теракта, из-за которого погибла вся его родня, Гиви, применив науку отца, подорвал здание, в котором эти самые революционеры и засели в оцеплении сил правопорядка, вместе с парой десятков заложников, после чего благополучно сбежал в Фиор, а новоприобретенная страсть вывела его на кривую дорожку наемного подрывника. Знает все про цветы, малый бизнес, ну и, поняв свое истинное призвание — про то, как украсить всю округу кишками вражеской цели. Мечтает, заработать денег, да так, чтоб до старости его внукам хватило, остепениться и открыть в столице королевства, Крокусе, лавку цветочного декора. Свое прозвище получил после оригинально выполненного заказа, на устранение темных магов — Гиви зашел в дом, набитый колдунами, как рыбой в бочке, обвешавшись зажигательными гранатами, которые тот раскидал их во все углы, и подождал, когда пока охреневшие от такой наглости, бандиты не прожарятся до хрустящей корочки, после чего, как ни в чем не бывало, вышел, с охваченным огнем плечом и задницей, а затем потушил себя из отхожего ведра, в которое, эти самые маги и мочились. «Совершенно непрошибаемый дядька. Дрыхнет когда ни попадя, жрет во время драки, спирт пьет, не закусывая и даже не пьянеет» — думал про него Кирпич -…ты, отрыжка мошонки больной гепатитом шлюхи! Не дай дьявол, начнешь топить ебало на штурме! — продолжала распекать товарища Эвелина Стилмарк, по прозвищу «Боцман», бойкая маленькая девица с розовыми волосами из славной фиорской династии строителей, артефакторов и часовщиков. Точнее говоря, она и есть эта династия. Из-за интрижек дома будущего мужа по расчету, она потеряла свою семью и все состояние. Сын главы дома Вейланд, ублюдочный садист, тот, с кем она была помовлена, нанял убийц, чтобы они избавились от всех родственников жены, так как по брачному договору к ее семье переходила слишком крупная доля поставщиков, что соответственно не устраивало ни дом будущего мужа, не его самого. Одного он не учел — включая строительство и артефакторику, все члены семьи Стилмарк изучали теорию механизмов со всем присущим этому роду перфекционизмом, а Эвелина — перфекционистка до маниакального безумия. Юная, но не по годам умная, девушка, не пала духом, но разработала план жестокой мести жадному дому. Она перетерпела свадьбу, полную унижения первую неделю брака, подобрала момент, когда все Вейланды соберутся на праздник в одном месте, напьются, включая стражников и телохранителей, заперла двери и спалила все поместье к херам вместе с мужем, его родней и прислугой. В итоге — после суда, девушка хоть и не попала на каторгу, за массовое убийство, но имущество обоих домов отошло на откуп к Совету и Королевству, а наследница династии осталась на улице, с грошами, фамильными часами и отцовским набором инструментов. Не тратя времени на самобичевание, Эвелина сразу же вступила в братство наемников «Похотливого Кабана», с целью накопить достаточно денег, чтобы начать собственное дело, благо хорошие взломщики востребованы всегда. Из-за своей въедливой дотошности, совмещенной с юношеской капризностью и непринятия авторитетов она весьма плохо ладила с окружающими. Кроме Бутча, который являлся ее непосредственным начальником, а Бутч ладил со всеми. -…чертово носатое дерьмо Кракена… — свое прозвище «Боцман», эта девушка получила моментально, когда только появилась в «Кабане». «Во имя кулаков Солона, эта сраная еретичка опять взялась за старое. Дай ей волю, она и до дракона доебаться может. Ебанный розовый…» — закатил глаза Кирпич, глядя, как цаэлумец слушал ругающуюся девчушку в пропуском режиме, то бишь — в одно ухо влетело, в другое вылетело. Это повторялось почти каждое задание. — О мон Дью*, Эвелин, может отстать ты от Гх-иви, все здесь опытный. Или ты испытывать симпатия? — ехидным грудным голосом с заметным акцентом проговорила, откинув опустившиеся на лицо кудри, Мари Женуар, по прозвищу «Мышка». Про эту женщину можно сказать одно — слона на бегу остановит и хобот ему оторвет Приехала в Фиор из маленького южного княжества Миди, по рекомендации одного своего знакомого. Бывшая силовик из GPCM — «Groupe de Prévention du Crime Magique**», тамошнего аналога «Рунных рыцарей». Бывшая, потому что, ее поперли оттуда из-за неподчинения приказам, повлекшее за собой смерть заложника. В детали никто не вдавался, но темных магов она ненавидит чуть ли не сильнее, чем боскоинец, так что догадаться, почему ее уволили из спецназа было несложно. Характер у нее, обычно шебутной, даже слегка кокетливый, но в бою меняется на жестокую ярость, что вкупе с молотом-клевцом, щитом и непомерной, по уровню простого человека, силой, делает из «Мышки» самый настоящий каток. Свое ласковое прозвище, Мари, получила за умение появляться и исчезать совершенно незаметно для окружающих, что в принципе весьма странно, так как, она носила латы, да и фигура сразу же притягивает взор. Быть может дело в магии, но она магом не была. — А ты чего голос подала, толстая кучерявая ведьма?! Забыла, как в прошлый раз, из-за тебя нас чуть не прикончили!.. — Эвелина, уже войдя в кураж, переключилась на мидианку, которая в отличии от Гиви, в долгу не оставалась и крыла матом розововолосую бестию. — Это я есть толстый?! — Ах да, она ненавидит, когда ее так называют. «Мышка… Ага… Какой идиот ей придумал такое прозвище. Чего-то, я, блять, не видел, что мышка может вулкану голыми руками открутить башку» — думал Кирпич, отодвинувшись чуть подальше, от экспрессивно выражающейся и активно жестикулирующей Мари, чтобы ему самому не прилетело по черепу. — Миледи, не соблаговолите прервать произнесение сих сложных оскорбительных нотаций и прекратить пикировку. Нас ждет дело, весьма и весьма непростое, и я надеюсь, что никакие межличностные разногласия не создадут проблем для его выполнения, — учтивый и максимально дружелюбный мужской голос произнес витиеватую фразу и вывел женскую половину команды из ругательного состояния, на что они моментально затихли, отвернувшись друг от друга. Прервавший перепалку мужчина вышел ближе, под свет лампы и снял котелок. Слегка морщинистое лицо укрывала пышная блондинистая, с проседью, борода, которую венчал якорь из белых усов, слегка отливавших зеленым цветом. Из шевелюры под носом торчала изогнутая курительная трубка, ровными облачками выпускающая ароматный дым. Он пригладил гриву волос и, улыбаясь, осмотрел коллег наемников, от чего те, слегка съежились. Несмотря на свой вполне дружелюбный нрав и исключительно вежливый характер, Фридриха Манфреда фон Боша, уважали и втайне побаивались все остальные наемники «Похотливого Кабана» — все из-за его ужасающей репутации. Бывший доктор медицинских наук академии Виссеншафтштадта***, лучшего университета Айсберга, а теперь — охотник за головами, успевший за свою длительную карьеру пофестивалить по всему Ишгару, в конце-концов оказавшийся в Фиоре. Репутация у этого «кабана» была жуткая и загадочная из-за крайне негуманных, для врача, методов работы. Он охотился при помощи яда. Способы доставки и время действия разнились от заказа к заказу: точный выстрел из полуавтоматического арбалета-дротикомета, еда, вода, воздух, предметы личного пользования. Цель могла умереть даже через через неделю или даже — месяц, без изменений самочуствия — доктор Бош хорошо знает свое дело. Но, все-таки больше предпочитал арбалет со шприц-дротиками, вместо снарядов. Цель могла умереть от мышечного паралича, кровавого поноса, лопнувших сосудов во всем теле сосудов или моментального коллапса внутренних органов. Даже сам наемный убийца не знал, какой яд, в следующем дротике — и ему это чертовски нравилось. Ходит среди солдат удачи такая байка. Однажды один человек, которого заказали Бошу, просто умер от истощения. Доктор знал, что цель слышала о нем и просто послал письмо о том, что он начал охоту. Жертва от страха просто перестала есть и, вскоре скончалась. Ложь это, или правда — загадка. Сам Фридрих Бош об этом не говорит… Никто не знает — что послужило причиной такой внезапной и неожиданной сменой деятельности. Человек с высшей ученой степенью, заслуженный врач вдруг стал одним из самых кошмарных наемных убийц и уж тем более неизвестно — кто его цель в Фиоре. Одно известно точно — этот тип весьма серьезный, раз айсбержец его до сих пор не прикончил. Сам он просит называть себя просто «Доктор» или «Док», скорее из конспирации, чем из собственного желания, но на родине его прозвали «Der Anxelam Hetzhund» — Гончая Анкселама, бога смерти в Ишгарском пантеоне. «Раньше лечил, теперь калечит. Как же мне знакома эта история… Только, в отличие от меня, наш старина доктор в бою — самый настоящий маньяк» — задумчиво глянул на бывшего ученого Кирпич. Бутч тем временем подошел к столу, достав сверток, впоследствии оказавшийся картой города и окрестностей и развернул ее перед всеми. (Simon Viklund - Master Plan) — Итак, кабаны, раз вы закончили обмениваться любезностями, то пора бы сосредоточится на работе, — его тон сменился на командирский, которым он пользовался, будучи рунным рыцарем, — Напоминаю вам, что в наши задачи входят предотвращение утечки корпоративной информации, принадлежащей «Гаст Ликвидс». То есть, либо спасаем их, либо убиваем. Да, вы не ослышались — во время моего доклада наниматель и сообщил о дополнительных опциях, но постараемся все же вынести задницы бедолаг из огня, а не то урежут зарплату, — чернокожий бригадир ухмыльнулся и указал пальцем на план города, — Двумя кварталами севернее, есть один портовый склад. Он примечателен тем, что глава города внезапно, в три ночи, решил совершить туда визит, предварительно усилив присутствие стражи. Следовательно, кортеж с нашей посылкой отправляется туда. До склада доберемся понизу, — чернокожий достал еще одну карту, на этот раз — канализации, и указал на один из переходов, около нужного здания. Женская половина скривилась, — Значит так, выбираемся из люка, Светлячок, Док и Кирпич: вы — наверх, в крыше склада есть несколько окон, там вероятнее всего — часовые, постарайтесь не спалиться. Эвелина — ты активируй свой глушитель звуков, взламывай дверь, и мы тихо заходим внутрь. Я разворачиваю артефакт-барьер. По моему сигналу, Гиви обрабатывает светошумовой и начинаем вечеринку. Доктор Бош — на вас прикрытие, но в первую очередь — усыпите мэра, его желательно тоже захватить живым, если хотим сделать отсюда ноги, — айсбержец согласно кивнул, — Мари, Эвелина — На нас троих охрана мэра. Кирпич — после вспышки сразу нападаешь сверху, как ты обычно любишь делать. На тебе нейтрализация магов, и будь другом — держись подальше, пока мы не деактивируем артефакты, — боскоинец закатил глаза на предъявленную жалобу, — Гиви, раскинь мины по периметру, пусть любого ублюдка, который думает что он смелый, шумный и молодой, разнесет в клочья. В зависимости от ситуации мы либо убиваем всех к херам, либо прихватываем заложников, мэра и сваливаем обратно в канализацию — три квартала на восток. Там мой связной припрятал магокат, после чего, используя мэра, как аргумент для шантажа постовых у ворот, уезжаем. Вопросы? — Кстати о шумэ, — растягивая слова, слегка похрипывая сказал Светлячок, — Я тут нэ-давно смастэрил парочку шутих, на тринитротолуоли и огнэнном кристали — рвэт скалы как а-рель змэю. Канализации идэт вакруг склада, можно заминировать кровлю тоннэл и п-адарвать, на случай плохих а-бстаятельств. — Лучше будет устроить подрыв на самом складе, Гиви. Заминировав тоннели мы себе заблокируем путь назад, а если подожжем склад — то будет вообще прекрасно — это еще больше отвлечет внимание, — задумчиво пробасил Бутч, прикидывая в уме. — А чь-то мы делать с пегхгхандец? — Мари посмурнела, вспомнив о иностранном мастере рун. — Хрен его знает, — негр развел руками, — Скорее всего, он в поместье у мэра, ждет пока ему привезут алхимиков обвешанных рунами, как елка на новый год и займется снятием. Надеюсь перграндца на складе не будет — не хотелось бы пришибить его и устроить дипломатический инцидент. — Наша шайка и так сплошной дипломатический инцидент, тьфу… — огрызнулась Эвелина. — Господа. Дамы, — доктор Бош, как обычно, улыбнулся, — пожалуй нам стоит поспешить с брифингом, если хотим спасти наших драгоценных алхимиков, — Айсбержец взял свой продолговатый тубус с оружием и надел шляпу. Остальные наемники так же быстро собрали вещи и по одному начали выходить из комнаты. — А ты чего такой угрюмый Кирпич? — Бутч обратил внимание на боскоинца, который глубоко призадумался, — Сегодня даже без твоих язвительных комментариев… — Хм, не люблю я играть в выручай-ку, — тихо проговорил Асклепий, — обязательно случается какая-нибудь хуйня. — Ох, только не сглазь, — Негр убрал руки в карманы, — Я не хочу словить огнешар промеж глаз и навсегда остаться в этой дыре. Кирпич не ответил, но проверил на перевязи целостность двух инъекторов со стимулятором и с адреналином. В непредвиденной ситуации, он устроит здесь резню. Он спустился вниз, к затемненному залу таверны, в котором никого не было, кроме его сокомандников. Они стояли около входа в полной боеготовности. Мари посматривала за задернутую занавеску, на улицу, примечая патрули, а Бутч беседовал с мутного вида хозяином «Подруги матроса», который пересчитывал купюры драгоценных. После после подсчета бумажек, владелец заведения кивнул и открыл дверь на кухню. Негр махнул рукой и вереница «кабанов» выдвинулась за начальником. Выйдя в переулок, Эвелина Стилмарк подцепила стилетом крышку люка канализации и, поморщившись от запаха, приглашающим жестом, предложила спуститься Кирпичу. — Дамы вперед, — саркастически-любезно сказал тот, сделав небольшой реверанс. Эвелина сделала едкую гримасу, сплюнула и начала спускаться вниз. Асклепий решил размять плечо, но уткнулся локтем во что-то металлическое и вздрогнув, резко отскочил. За его спиной оказалась Мари Женуар, на что боскоинец зашипел, — Твою мать, я же просил тебя так не подкрадываться! — Не сегхдись, Кигхпичик, я постоянно забывать, — проворковала Мышка, подняв ладонь, после чего потрепала боскоинца по голове, который еще сильнее зашипел и пошла в сторону канализации. Перед тем, как ее голова скрылась внутри, она подмигнула. Асклепий устало вздохнул и пошел спускаться вслед за мидианкой. Внизу оказался тоннель сложенный из каменных блоков и озаряемый холодным, тусклым светом от магических фонарей. Стены были покрыты плесенью и слоем грязи, по центру тоннеля шел поток из смеси дождевой воды и городских нечистот. Ближайшая к наемнику в черном лакрима освещения, начала гаснуще мерцать от антимагии. Чуть поодаль виднелась ржавая решетка, около которой стояли Мышка и Боцман. Боскоинец смахнул выступившую от едкого запаха слезинку и подошел к сокомандникам. Над дверью склонилась Эвелина, которая узкой щеткой с металлической щетиной счищала окислившейся металл из замочной скважины. Наемница-мидианка, устав следить за дотошной работой розововолосой, поставила лампу под ноги, схватилась за дверь и с резким скрежетом приподняла ее, достав из петель. Взломщица, осознав, что ее только что макнули головой в навоз, злобно зашептала на товарища. — Ты что, совсем дура?! А если нас услышат! — Дорогая моя, ми не иметь вгхемя. Кагхета прибы-вать с минуты на минуту, — тихо сказала Мышка, не желая спорить с нахохлившейся часовщицей, — Le temps c’est de l’argent…***** — Мисс Мари права, — мягким сказал, только что подошедший доктор Бош, выпуская дым трубкой. Эвелина устало вздохнула, — К тому же, посмею заметить, что шум ненастной погоды надежно скрывает наше присутствие. Кирпич, увидев смолящего айсбержца, тоже почувствовал желание перебить гниющий смрад канализации сигаретным дымом. Коробок спичек оказался пуст, а зажигалка в последнее время упорно отказывалась работать из-за усилившейся антимагии. Доктор Бош, заметив то, что его напарник отчаянно ищет огонь, любезно предложил зажженную спичку. Асклепий поблагодарил бывшего ученого коротким кивком. — Так кабаны, выдвигаемся, — Из тени к остальным вышли Бутч и Гиви. Второй держал свой магострел-гранатомет. Предводитель дал команду и бригада продолжила маршрут. Сейчас было не время для разговоров. Шаги тихим эхом отдавались по канализации утопая в мерном шуме стекающей сверху дождевой воды. Послышался коротенький писк и влажный хруст. Кирпич случайно раздавил сапогом одну из крыс, что стайками бежали подальше от подтапливаемой части подземных коммуникаций. Чем ближе команда подходила к портовому складу, тем чище становился тоннель. Смрад гнили и отходов сменился запахом озона и бушующего моря. Доктор Бош, потягивая дым из трубки, по дороге, начал напевать под нос мелодию своей далекой родины, Эвелина поигрывала своими карманными часами, которые достались ей по наследству. Гиви накручивал на палец фитилек, Мари потирала свой шлем, висевший на поясе, а Кирпич держал руку на портупее и теребил заткнутые за нее тапочки с кроличьими мордочками. Все, несмотря на опыт, немного мандражировали и настраивались — на каждом задании шанс помереть был нешуточным. Бутч поднял вверх ладонь, показывая остальным пятерым, что они около нужного места. Убрав план канализации в подсумок, он жестами показал боскоинцу, чтобы лез наверх и осмотрелся. Кирпич аккуратно, стараясь не издавать лишних звуков, начал подниматься по ступенькам из арматуры, торчавших из стены. Слегка приподняв крышку, он увидел вокруг себя узкий переулок, заставленный бочками, преграждающими выход на улицу и с удачно приставленной к стене склада лестницей, упертой под карниз. За заграждением из-за емкостей, лился свет от фонарей, выдавая очертания той самой кареты, что он приметил, следя за въездом. Сквозь дверь слышался громкий хохот и женские крики, будто кого-то насиловали. Опустив люк, боскоинец повернулся к товарищам и зашептал. — Все чисто, посылка на месте. (Simon Viklund - Razormind) — Поднимаемся, — скомандовал негр и наемники тихо по одному начали вылезать из отверстия в кладке мостовой. Все знали свою работу. Мышка надела шлем со смотровой щелью, в виде креста, а все остальные — повязали маски на лица. Бутч и Кирпич включили рации и выставили громкость на минимум. Боцман сразу же примерилась к двери, подбирая отмычки, а затем повернулась к наемнику с дзюттэ и едким шепотом произнесла. — Ты чего стоишь, ебанный коротышка? Поднимайся давай, а не то мне испортишь глушилку. — Хн, Гиви. Напомни дать этой жабе по лбу, когда все закончится, — Подрывник на тираду пожал плечами. Мари надела на голову металлический шлем со смотровой щелью в форме креста и, вместе с Бутчем подошла к двери. Боскоинец подошел к лестнице и начал медленно подниматься, цаэлумец и айсбержец полезли за ним. Заглянув за карниз, Кирпич увидел приближающегося человека в плаще с масляной лампой, который расхаживал по краю, завистливо заглядывающего в оконный проем. Наемник резко опустился на ступеньку, случайно ударив Гиви по шлему пяткой ботинка. — Что там? — шепотом спросил Фридрих. — «Часовой. Один. Мой…», — жестами показал Асклепий, достал из рукоятки дзюттэ клинок и тихо полез дальше. Стражник как раз прошел мимо повернувшись спиной к боскоинцу, не заметив вторжение. Крыша надежно скрывала лестницу с наемниками. С противоположной стороны кровли пробивались лучи света из окна. Подкравшись к человеку с фонарем, Кирпич вонзил нож ему под левую лопатку и провернул, предварительно зажав рот и потянув на себя, чтобы тот не свалился. Часовой моментально потерял сознание, после этого пару раз дернувшись. На правую руку боскоинца сгустками потекла кровь. Держа тело на ноже, как кусок мяса на вилке, он быстро перехватил масляный фонарь из ослабевших ладоней и аккуратно свалил труп на черепицу, отерев о штаны окровавленный кинжал. «Прямо как по учебнику» — подумал Кирпич и дал сигнал остальным, что все чисто. Троица наемников заняла позицию около окна. Рация в кармашке выше груди, слегка зашипела. — Что у вас там? — голос жужжал Бутча плавал по тонам, из — за помех, создаваемыми глушилкой Эвелины. Магия имела привычку засирать любые радиоволны. — На крыше был часовой. Успешно нейтрализован, — шепотом сказал Кирпич в рацию. — Отлично. Что внутри? — Асклепий заглянул на пару секунд сквозь стекло. — Хм, худощавый, горбатый, в костюме-тройке, похож на ебанного упыря — видимо мэр. Рядом с ним — упитанный хер в позолоченных доспехах, видимо глава стражи. Самих стражников две дюжины, не меньше, — доложил наемник руководителю, — Хн, урод в красном и его три ублюдка, пьют алкоголь и о чем-то кричат. Вижу посылку — голая девушка, руки связаны длинные волосы, виден след ожога на локте, без сознания, лежит на земле и старик во рванье, около ящиков, прямо напротив вас. — Это точно наши ребятки. Мы заходим, приготовьтесь. Асклепий заскрипел зубами от накатившего гнева. Было видно, что над похищенной алхимичкой издевались, а из глубин его разума всплыло самое ужасное воспоминание — о пленении. Боскоинец захотел убить медленно, как следует помучив, но задание — есть задание. Бош, улыбнувшись как безумец, достал из тубуса свой дротикомет — арбалет со направляющей в виде стального цилиндра, просеченного канавками для тетив на паре складывающихся плеч и взял шприц-дротик из патронташа, скрытого за пальто, затем вставил его в дуло ствола. Гиви взял в правую руку светошумовую гранату, представляющую из стальной шарик с резиновым чехлом на нижней полусфере и чекой, а в левую — небольшую саперную лопатку, замахнувшись, готовясь разбить окно. Кирпич чуть отойдя от окна, присел, опустив ладони на черепицу, приготовившись спрыгивать. Время замедлилось в ожидании сигнала. Стало тихо, вокруг склада, с небольшим гудением воздвиглась невидимая стена, о которую бились капли дождя. Рация зашипела. Пора. — Пошли, — тихо раздался, искаженный помехами, приказ предводителя. Гиви сорвал кольцо, разбил лопаткой стекло и забросил гранату внутрь. Послышался громкий хлопок от которого слегка заложило уши, а из окна пробилась вспышка света. Асклепий шустро юркнул в окно и приземлился на деревянную балку и, словно хищная птица, оценил окружающую обстановку внизу. Стражники оглушенной гурьбой расселись по полу вместе с мэром. Тройка дезориентированных колдунов упали на колени. Один из них, человек в дождевике уперся руками в землю и выкашливал рвоту, вызванную сенсорным шоком. Их предводитель, темный маг в красном плаще, держался за голову и контужено оглядывался по сторонам. Кирпич перехватил дубинку двумя руками и спружинил от края стропилины в сторону приходящего в себя телекинетика. Тот не успел ничего осознать, как его размозженная голова оказалась вбита в деревянный пол, атакой в прыжке. Боскоинца окатило брызгами крови и осколками кости с прилипшими мозгами, верхняя часть дзюттэ окрасилась в красный. Остальные волшебники, еще не отошедшие от оглушения, начали медленно вставать. Наемник не медля, достал и вонзил следующему, за собой, магу клинок в глазницу, а размашистым диагональным ударом дубинки по темени, с хрустом деформировал голову упершегося, опрокинув того в лужу собственной рвоты. Последний из колдунов-похитителей, мускулистый мужик в майке заорал, увидев мертвых подельников. — Гарри! Мар! Твою мать! — Он воздел руки к вверху, видимо пытаясь вызвать рунный круг и приложить боскоинца заклинанием, но ничего не вышло — Асклепий был уже рядом. Ноги волшебника задрожали, а сам он побледнел — видимый признак резкой потери телом эфира. Один точный выпад наемника и кадык накаченного волшебника оказался прибит к позвонку. Зажимая горло, он упал, судорожно хрипя. Тем временем, с улицы послышался звон колоколов с поста, заглушаемый периодческим грохотом — запаса взрывчатки у Светлячка всегда хватало на целый полк. Осколки от гранат врезались в стену снаружи, вместе с частями тел, все прибывающей стражи. Рукоятка короткого меча, который достал Бутч, разложилась в длину, превратившись в длинное копье, которыми обычно пользовались Рыцари Рун и завращалось в его руках, нанося удары по стражникам. Чернокожий медленно, но неумолимо приближался к ним, изрубая попавших под руку. От двух выпадов от алебард, его прикрыла Мышка, выбив щитом оружие из рук напавших. Из-за ее спины, пригнувшись вылетела Боцман, вонзив стилет в кольчугу первому и застрелив второго из пистолета-магострела. Сверху слышалось треньканье тетивы — Док пристегнул к арбалету магазин с инъекторами и расстреливал оставшихся, напевая себе под нос какой-то вальс. Те, в кого попали шприцы, валились с ног, пытаясь вздохнуть — кровь текла из их покрасневших глаз, ноздрей и рта. Бойня окончилась за полминуты. — Кончились, я дажэ нэ задэйствовал и п-алавину мин, — разочарованно сказал Гиви, спрыгнувший на груду ящиков со стропил вместе с Фридрихом. Кирпич подошел к Эвелине, которая разрезала веревки на старике, за принялась за девушку, и протянул свой дождевик, чтобы соратница обернула теперь уже бывшую заложницу, у которой из глаз текли слезы. Мари взяла ее на руки, девушка крепко. Старик, видимо очнувшись, встал на ноги, слегка пошатываясь, и, потирая руки от веревок, резко бросился к одному из маленьких, ящиков, с маркировкой «SP, 50 ml x 200», сорвал крышку, достал одну из ампул с, зеленого цвета, жидкостью, откупорил, затем начал жадно пить. Бутч, держа на плече тщедушное бессознательное тело, обратился к нему, попутно схватив за руку. Послышался еще один взрыв мины и череда криков. — Идти можешь? — спросил пожилого алхимика чернокожий. — Нам нужно срочно уходить! Здесь волшебный энергетик, если вы его все выпьете — побежим быстрее, — с горящими глазами проговорил старик, достал еще несколько флаконов и подбежал к каждому кабану. Кирпич отказался. — Хн, не, старина, на меня эта жижа не подействует, — отрицательно замахал руками наемник в крови и ликворе. — Как это, не подействует?.. Подействует! Пей и бежим. — возмущенно ответил алхимик. — Нет времени пиздеть, нужно убираться отсюда! — рыкнул на старика Бутч, указывая на выход. Послышался еще один грохот взрыва. Внезапно, из-под ближайшего стола выбежал толстый, лысеющий мужчина, в позолоченном доспехе и, спотыкаясь понесся в сторону главного выхода. Эвелина уже приготовилась выстрелить, как вдруг начальника стражи, открывшего двери, с громким хлюпающим хрустом, нашинковало на кровавые ошметки, словно в миксере. Пространство дверного проема засветилось темно-фиолетывыми символами, расположенных в ряд. Одно слово из нагромождения символов ярче других — на языке Дрангов оно означало «расчленение». Кирпич и Бутч напряглись — это было темное рунное письмо, а это означало только одно — перграндец… — Здесь маг-законник! — заорал боскоинец, имевший опыт сражений с подобным противником, — Никому не двигаться, иначе наступите на ловушку! — все присутствующие замерли. - Черт! - выругался старый алхимик, прижимая к себе коллегу. (Jack Wall - Last Rites) На склад вошел незнакомый человек с чемоданом в руке, скрытый желтым зонтом, который пропитался кровью, выбежавшего толстяка, вперемешку с дождевой водой. Под зонтом оказался немолодой мужчина с серыми волосами, собранными в хвост и цветастом хаори, с рисунком лягушек на кувшинках. Единственный глаз поблескивал лазурью, второй был скрыт повязкой. Восточные черты лица, явно выдавали в нем человека иностранного происхождения. — Сообразительные подчиненные у тебя, Бутч Хаммер. Прямо нюх на кадры — идеальное качество для капитана, пусть и бывшего, — одобрительным тоном, опустив чемодан на землю, произнес одноглазый перграндец на чистом фиорском, без единого намека на акцент. — А ты значит тот самый мастер рун, — резко сказал негр, схватившись за верный револьвер. Мэр был все еще на его плече, без сознания, — Твой наниматель мертв, собирайся и уезжай, тебе здесь нечего ловить. — До тебя разве не дошло? Мне казалось, ты превосходно собираешь информацию. Я разочарован, — саркастически грустно произнес человек в очках. Бутч, спустя секунду переменился в лице — это было видно даже сквозь черную ткань на лице. — Погоди ты из Найтё?! Что здесь забыла перграндская разведка? — Это Бинго! — выбросив зонтик, воскликнул шпион, разведя руки, затем его тон сменился на вопросительный, — Это правильно, так у вас говорят? — Ваабще — то, просто — бинго, — сказал Гиви, сидящий на ящике, потирая большой нос, торчщий над каской. Ему как всегда было по барабану на происходящее. — Заткнитесь уже! Заебали! — закричала Эвелина на обоих, со злости сжав кулаки. — Позвольте представиться, — поклонился преграндец, — Сатоши Кота, лучший заклинатель темных письмен на этом континете, и как правильно выразился ваш чернозадый хозяин — я амбассадор Его Величества Пергранда, в этой дыре, — Бутч нахмурился, — Ах, да, я здесь за ними, — он указал на девушку, висящую на Мари Женуар и на старика, — Эти люди мне нужны. Я даже отпущу вас восвояси, если подчинитесь, все-таки вы сделали за меня всю грязную работу. Док внезапно вскинул арбалет и выстрелил в глумящегося перграндца. Тот всего лишь поднял руку и перед ним появилось слово «отражение». Застыв в воздухе, шприц-дротик влетел обратно в айсбержца. Тот упал на землю и тяжко захрипел. — Бош! — Кирпич было ринулся к нему, но застыл на месте, понимая, что сейчас — он щит для своих товарищей. Бутч ругнулся, боскоинец все же сглазил. — Пожалуй, вас стоит немного остудить. Темное писание: разрушение, — Перграндец ударил зонтиком по полу. Появился рунный круг — в сторону деревянных колонн и стен склада пополз узор из символов. Элементы конструкции истончились, начали иссыхать, словно лимон из которого выжимают сок. Здание натужно затрещало. — Все ко мне! — Мышка закричала, подперев обеими руками щит над головой. Перед тем, как крыша рухнула на наемников, они успели окружить защитницу и алхимиков. Поднялось облако пыли, которое сразу же прибилось ливнем. Дождь только усилился, смывая кровь и маленькие ошметки тел с мостовой, полной воронок от взрывов, в канализацию. Из-под кучки черепицы пробилась рука. Кирпич вылез, слегка прокашлявшись, и помог подняться остальным. Бутч, Гиви, Мари с девушкой и старик. Не было только… — Ой, ой, — насмешливо запричитал маг письмен, символы вокруг руин склада засветились ярче, очерчивая границу, — Уже минус два. Часы тикают… — Где Эвелин? — оторопело спросила Мари, осматривая уцелевших. Боскоинец заскрипел зубами — она не успела и сейчас где-то под обломками. Нужно действовать быстро. Нужен план. — Хорошо! Хо-ро-шо! — замахал рукой Асклепий привлекая внимание перграндца, подойдя вплотную к границе режущего барьера. Руны слегка замерцали, — Забирай своих алхимиков и проваливай нахуй отсюда! — другой рукой, держа ладонь за спиной, боскоинец начал показывать жесты товарищам, — «Отступайте. Остаюсь. По моему сигналу. Выход…», — Бутч, поняв задумку Кирпича, сказал Мари с девушкой на руках и старику выйти. Пожилой алхимик, кривясь от боли, держался за опухшую левую руку. — Я рад, что до вас все быстро дошло, — приблизился к границе ловушки, агент Пергранда. (Jack Wall - Into the Fray - 1:40) Асклепий напрягся, приготовившись к рывку. Письмена медленно исчезали в его присутствии. Шпион, увидев необычное поведение рунной цепи, почуял неладное, как вдруг послышался треск, словно разбилось стекло, а Кирпич — выскочил прямо на Сатоши, намереваясь сбить ему концентрацию. Тот сделал сальто назад, выбросив зонтик и нечеловеческим прыжком отпрыгнул подальше от атаковавшего, плетя магию, намереваясь прервать побег остальных. — Темное писание: зам… — перграндец указал на бегущих товарищей боскоинца, но заклинание, которое он произносил прервал вонзившийся в плечо кинжал, который бросил бежавший к нему Асклепий, занеся за спину дзюттэ для удара. Щит отражения не сработал на легированную нуль-лакримой, сталь. Сатоши не дрогнув, выдернул кинжал из плеча и поднырнул под дубинкой, затем выпадом попытался вонзить лезвие наемнику в глаз. Тот опустился на шпагат, пропуская вскользь клинок, который оставил порез на лбу и апперткотом зарядил шпиону в пах. Шпион, скривившись, отскочил, выронив оружие из рук. — Антимагическое оружие, этот грязный стиль боя и регенерация, — запыхавшись, серьезно произнес Сатоши, смотря на исходящий паром порез на лбу противника, который медленно затягивался. — Я их узнаю где угодно. Значит, монах Апотропея вдруг решил стать наемником... Мне казалось вас всех истребили. — Не всех, я, как видишь еще живой, — сказал Асклепий, убирая оружие и снимая с себя портупею, — Так что самое время начать молиться своим сраным колдовским богам, ебанный мутант, хн! — он болтал противника, выигрывая время для введения инъекции боевого стимулятора, — «Эвелина где-то под обломками, нужно поскорее разобраться с этим уродом и найти ее!» — Мутант здесь не я! — воскликнул перграндец. Его единственный глаз засветился, — Твоя аура — как черный, бездонный колодец, с силуэтами человека. Как у портала, куда-то. Ты хоть сам знаешь, куда уходит весь эфир что ты высасываешь? Что за демон сидит внутри твоего тела? — Это не имеет значения, — безжизненно сказал Кирпич и начал приближаться к оппоненту. Кровь потекла у него из глаз, склера потемнела. Холщовый костюм начал рваться от выросшей мышечной массы. Он сорвал маску и рванье с себя, оголив взбугрившиеся черные вены. Под левым предплечьем контрастировала татуировка открытой длани с оком. — Ты прав. Плевать на алхимиков, я стану героем, когда привезу твое тело в Пергранд для исследования! Но сначала… Темное писание: одержимость! — воскликнул Сатоши, скинув хаори и провел по груди пальцем, шлейфом оставляя темно-фиолетовые символы. Холодный белый свет окутал его силуэт, перебивая уличные фонари. Сильный порыв воздуха оттолкнул боскоинца. Сияние становилось все сильнее, но вскоре, мигнув, с искрами исчезло. Напротив Асклепия, вместо перграндца, оказалась гигантская антропоморфная мускулистая жаба. Ее бурая кожа была густо покрыта лопающимися бородавками, выплевывающих густую зеленую жидкость, стекающую ручейками на мостовую. Выпучившейся глаз лихорадочно обводил окружение, то место, где должен быть второй пересекал крестовидный шрам. Мостовую озарила вспышка молнии. Подбежавшее подкрепление, в виде стражи, в испуге остановились и воззрились на монстра. Взгляд жабы-оборотня оглядел окружающих и остановился на боскоинце. -…я содру твою плоть с костей, — пророкотал изменившийся Сатоши и развел длинные когтистые лапы в стороны. Он, начал вращать головой, надул живот и резко открыл рот, выплюнув длинный шипастый язык. Сатоши рассек напополам парочку, стоявших слишком близко, стражников, прошел над поднырнувшим наемником и обмотался языком вокруг фонаря, моментально сломав его. Кирпич, уклонившись, выхватил кинжал, спрятанный в рукоятке и полоснул по натянувшемуся органу, отрезав длинную часть. Жаба, шипяще забулькав, втянула язык обратно. Бурая густая кровь из него капнула на посеревшую кожу руки, вызвав волдыри. «Оборотень. Еще и ядовитый. Охуенно…» — скривился Асклепий. Отскочив к сломанному элементу освещения, боскоинец перехватил обеими руками обломок столба и разогнавшись метнул его на манер копья в противника. Импровизированное острие вскользь прошло по правому предплечью, оборотня, нанеся глубокий порез. Тот, врзевев, оттолкнулся от земли, в длинном прыжке, замахнувшись перепончатыми лапами с когтями, намереваясь разрезать Кирпича на ленты. Тот сдвинулся в сторону от удара и ногами оттолкнувшись от земли, не обращая внимания на жгучую боль от капелек яда, сделал выпад дзюттэ в сторону единственного глаза Сатоши. Перграндцец левой лапой перехватил дубинку и дернул вниз. Асклепий не успел выпустить оружие из рук, как его, ударом резко надувшегося жабьего живота, как батутом, отправило в стену ближайшего дома. От удара о кладку, боскинец выкашлял кровь. По всему телу появились волдыри от выделений оборотня. Кирпич, окутавшийся паром отмирающих клеток, отлепился от стены и вправил вывихнутое плечо. Перграндец, медленно и неумолимо приближался к нему, широко расставив чудовищные руки. Боскоинский наемник убрал оружие и побежал навстречу противнику. Сатоши опять выстрелил вновь отросшим языком, намереваясь проделать в груди наемника дыру, но тот ушел вбок, провернулся и, размашистым движением набравшей скорость ноги, выстрелил в место, где должен быть висок. Жаба от такого слегка завалилась назад в оглушении. Кулаки монаха замелькали по раздувшемуся животу, словно отбойный молоток — оборотень все дальше и дальше отступал, не успевая оправиться. С каждым ударом он, словно, становился все слабее и слабее. Асклепий, рыча от боли в разъедающихся кистях, слегка подпрыгнул к рядом находившейся стене дома и оттолкнулся от нее, ударив пяткой в колено оборотня, вывихнув его. Сатоши плюхнулся на зад, зарычал и схватил боскоинца за шею, приподняв над собой. Кирпич попытался разжать, сжимающие пальцы оборотня, но удушающая хватка была слишком сильной. Кожа горела от яда, а воздуха стало не хватать. — Вот и все, — пробулькал перграндский агент, и приготовился выстрелить языком в сердце боскоинца… Внезапно, сквозь шум ливня, послышалось резкое треньканье. В шрам на левой глазнице жабы-оборотня впился шприц-дротик и моментально опустел. Кирпич перевел взгляд. Через улицу стоял Фридхих Бош, без пальто, с арбалетом в одной руке и приветственно наклонил голову со шляпой, а затем — быстро пошел к разрушенному складу. Хватка перграндца ослабла и боскоинец упал на землю отхаркивая кровь. Кожа на его шее полностью слезла с мяса. (Hanz Zimmer - Is it Poison, Nanny) Сатоши полностью обратился обратно. Выглядел он неважно: предплечье было рассечено, нога с вывихнутым коленом волочилась за ним по мостовой, а передняя часть торса представляла собой сплошной налившийся синяк. Асклепий подошел к нему… — Что ты так… Кх-х! — И, не дав ему договорить, раздавил ногой шею перграндца. Затем, по пути подобрав подсумки с рацией, не обращая внимания на зудящую боль от ожогов, побежал в сторону обломков. Там, над Эвелиной, склонился доктор Бош, придерживая левой рукой рану. Правая была зафиксирована на груди повязкой. Девушка лежала на пропитанным кровью и дождевой водой пальто, оперев голову на деревянную перекладину и часто дышала, спутанным взглядом осматривая врача, вымученно постанывая. Под холодным светом фонарей, ее кожа была белой как снег. Руки дрожали, словно от жуткого холода. — Блядь! Что с ней? — обеспокоенно спросил Кирпич, сбросив вещи рядом. Ей было дерьмово — Не надолго. У нее открытый перелом левого бедра и обширная кровопотеря, повреждена артерия. — кривясь, сказал айсбержец, — Со сломанной рукой мне весьма неудобно оказывать помощь Мисс Боцман, вы не могли бы?.. — Конечно, — Боскоинец, стерев с лица кровь, быстро снял с себя ремень и наложил жгут поверх раны. Доктор приподнял травмированную конечность, девушка закричала от боли, а из раны выстрелило брызгами крови. Кирпич подложил дощечку под бедро девушки. Айсбержец налил на рану спирта, наложил салфетку и дал помощнику моток бинтов. Тот незамедлительно начал перебинтовывать место, где торчала надломившаяся кость. — Так, время наложения жгута три тридцать четыре… Мистер Кирпич — в подсумке за спиной: физраствор, сфигмоманометр и… — Кирпич не дослушивая доктора, достал банку с резиновой крышкой, капельницу и аппарат измерения давления. Надев манжету на левую руку девушки и дав нагнетатель воздуха айсбержцу, он вставил каплеобразователь в банку с раствором, закатал правый рукав камзола на Эвелине и плеснул спирта из баночки, обработав локтевую впадину для ввода иглы. — Как вы выжили? — спросил боскоинец, вонзив в пол разрушенного склада, рядом лежавшую алебарду и приматывая пластырем из аптечки, емкость с физраствором, сооружая импровизированную стойку. После того, как он закончил с капельницей, Кирпич начал собирать обломки досок. — Дорогой мой, неужели вы думали, что такой старый скорпион, как я, может умереть от собственного яда? — доктор Бош, слегка ухмыльнувшись, ответил Асклепию, сосредоточенно следя за состоянием девушки, — К сожалению, мне пришлось оставить Мисс Эвелину, чтобы помочь вам. Аконитовая эссенция вместе с ртутью отлично лечит все формы волшебной териантропии, к сожалению, со смертельным исходом, — поучительно сказал тот, — О, вы как раз вовремя, нужно наложить шины. Поделитесь мистер Кирпич, откуда у вас такой опыт первой помощи? — Хм, в Боско хотел попасть в армию медиком, но на экзамене случайно отпилил не ту ногу, — ухмыльнувшись сказал боскоинец. Доктор Бош тихо прыснул. Кирпич продолжил занятие — собрал небольшую коробку из досок вокруг травмированной конечности и обматывать ее бинтами, фиксируя импровизированные шины. Доктор тем временем ввел девушке обезболивающее. Внезапно зашипела рация, лежавшая в кучке скарба. Асклепий быстро подбежал к ней, чтобы ответить. — Кирпич, слышишь меня?! Прием! — Бутч чуть ли не кричал сквозь связь. Слышались крики и выстрелы. — Кирпич на связи. Докладываю: перграндец устранен. Док и Боцман живы, но вторая в тяжелом состоянии. Что у вас? — Мы на транспорте, мой связной, сучий ублюдок, выдал нас страже после начала заварушки, пришлось отбиваться. Скоро будем, держитесь! — раздраженно сказал Бутч. — Понял тебя, конец связи. — Хочу… Пить… — прошептала она, проваливаясь в бессознательность. — Давление низкое, пульс частый, нитевидный. Тахикардия. Зереф! — Ругнулся, закончивший измерять давление, Бош проверяя пульс девушки, вынося диагноз, — Мы ее теряем! Боскоинец быстро достал из кармана инъектор с адреналином, сорвал колпачок и вонзил его в бедро и достал, когда часть препарата ввелась внутрь. Дыхание Эвелины выровнялось. — Что вы ей ввели?! — Один миллиграмм адреналина. Если будет неэффективно, введите еще — здесь десять, — быстро сказал Кирпич, нацепляя колпачок и передавая инъектор доктору. Затем он снял капельницу с катетера, предварительно закрыв регулятор, — Есть пустой шприц? — Я вам не позволю сделать трансфузию! — рыкнул Фридрих Бош, — Вы хоть знаете свою группу крови?! — Первая, резус-фактор — отрицательный, — ответил боскоинец. Айсбержец успокоился и достал из подсумка трубку с иглами на обоих концах и небольшой капсулой протянул ее товарищу. — Действуйте, — Кирпич обработал аппарат, ввел иглу в катетер на руке Эвелины, напряг левую руку и вставил другой конец в появившуюся вену. Внезапно на него накатила. — Твою мать… — захрипел боскоинец, оперев голову на ладони. — Что с вами? — обеспокоенно спросил Фридрих. — Откат от стимулятора, на время - я не боец, — тяжело дыша, ответил Асклепий. — И вы решились на трансфузию? Вы уж простите, но это форменное самоубийство! — возмутился Док — Я рано или поздно регенерирую от ран, Доктор Бош. А вот Эвелина, вполне может не дотянуть, так что решение это обусловлено логикой, хн. — Весьма, джентльменская логика, смею заметить… — айсбержец улыбнулся. Внезапно из-за угла выбежало четверо стражников, которые подбежали к наемникам, наставив на них алебарды. — Никому не двигаться, вы арест… — сказал первый стражник, как вдруг в его шею попал дротик из арбалета, и он упал в беспамятстве. Кирпич перехватил алебарду нейтрализованного правой рукой и, не беспокоя катетер, топором срубил голову второму и вонзил острие копья в грудь третьему. Доктор Бош, перезарядив дротикомет, выстрелил в четвертого и тот, опустился на колени, безудержно хохоча. Кирпич осел на землю, оперевшись на обломки. — И что это было? — ослабевшим голосом спросил Асклепий, смотря на смеющегося стражника. — Даже не спрашивайте, я сам не знаю. Ложитесь. — Фридрих Бош, уложил Кирпича рядом с розоволосой девушкой на пальто. Послышалось цоканье копыт - карета, запряженная четверкой ездовых кабанов, остановилась около руин здания. За крышу держался Светлячок, прикрывая транспорт. С багажника спрыгнула мидианка в доспехах и подбежала к Кирпичу. - В порь-ядке? - взволнованно спросила та. - Жить буду, - сказал боскоинец, поднимаясь на ноги и придерживая шприц-коннектор - хватай Боцман, только осторожно - открытый перелом. Кирпич было чуть не оступился, но его перехватил Фридрих. Мышка подняла Эвелину на руки, стараясь не тревожить поврежденную конечность. Цаелумец на крыше приподнялся и бросил куда-то гранату - раздался взрыв, обдавший местность волной горячего воздуха. С места кучера крикнул Бутч: - Живее бойцы, у нас гости! Усадив Кирпича на рядом с хлопочущими алхимиками, заметившими раненую, доктор Бош достал из зажатой подмышки чемоданчик мертвого перграндца и положил рядом с ним. Мари уложила розововолосую на пол кареты. Девушка-алхимик сразу склонилась над ней вливая ей в рот какое-то снадобье и подложив под голову сложенный плащ. - Госпожа Женуар, прошу, вам сейчас это нужнее, чем мне, - Фридрих по-доброму ухмыльнулся в усы и протянул арбалет и боеприпасы. Мидианка кивнула и приняла оружие, захлопнув дверь. Бутч ударил по поводьям - карета двинулась. Послышалось еще пара взрывов - Гиви исправно раскидывал гранаты, убивая приближающуюся стражу. Доктор Бош, удовлетворенно кивнул, проверяя состояние Эвелины. Приблизился к Асклепию и достал катетер: - Я думаю достаточно, мистер Кирпич. Мисс Эвелине ничего не угрожает. Карета приближалась к городским вратам. Они были закрыты, перед ними фалангой выстроились алебардисты. Гиви крикнул: - Шэф, замэдляйся. Расчишу дорожку! - в руках тот держал бронебойный гранатомет. Сильнейший взрыв оглушил пассажиров, проломил деревянные створки и раскидал стражу как кегли в боулинге. Асклепий, матерясь, начал снимать отслоившуюся кожу от ожогов, под удивленный взгляд старого алхимика. Шум и грохот взрывов стих, оставляя лишь стук колес да дребезжание дождя по стеклу и крыше. Девушка-алхимик, подрагивая, медленно обхватила предплечья руками и расплакалась - последствия стресса дают о себе знать. Фридрих, стараясь ее не касаться, достал из кармана платок и поднес к ней. - Ненавижу блядские задания по спасению! - шипел тот, сдирая очередной лоскут, - Как бы нас не упрятали на кичу за такой фестиваль... - Я думаю, наши визави согласятся дать показания, да и все таки мы действовали в юрисдикции мистера Гаста, - Доктор терпеливо держал платок перед плачущей, пока она не обратила на него внимания. - А дворники в их юрисдикции будут с неделю соскребать кишки с мостовой, хн, - мрачно усмехнулся боскоинец, - Эх, не видать нам премии... - Я думаю, - сказал пожилой алхимик, - можно свалить все на перграндца, да, хе-хе - подал хриплый голос старик, - Спасибо вам ребятки, вырвали из когтей костлявой. - Нанимателя поблагодаришь, старик, - сказал Кирпич, - мы всего лишь крутые и злые гуси. - Entshuldigung! Вынужден вам возразить, коллега, - шутливо ответил Бош, - свою породу я именую никак иначе, как собачью! - Ха, ну да - "гончая" же, - устало выдохнул Кирпич и скривился. Окошко отрылось к кучеру открылось, показался темнокожий. - До Акалифа часов восемь. Доктор, завезем раненных к тебе? Я с остальными отконвоирую алхимиков в Эру, - сказал тот. - Ох, опять Лена будет причитать, что кого попало привожу в лавку, - вздохнул Бош. - Лена? - Кирпич поднял бровь. - Моя помощница. Апеткарская лавка служит для прикрытия моей основной деятельности, - пояснил айсбержец, - а Лена присматривает за лавкой, когда я на задании. - Хн, кстати об аптеке, - сказал боскоинец, - Док, есть с собой снотворное? Нужно подстегнуть восстановление. - Прошу, - он вынул флакончик. Боскоинец открыл крышку и отхлебнул маленький глоток. - А все таки - подобная работа, то что заставляет чувствовать себя живым, не так ли, мистер Кирпич! - Хн, док, - усмехнулся Асклепий, укутываясь в плащ, - убиваешь магов, а тебе за это и еще и платят. Сказка... Да и только... - зевок. Айсбержец начал легонько поглаживать голову девушки-алхимика, которая тоже прекратила истерику и провалилась в дрему на его плече. - Фридрих, разрешите вопрос, - старик наклонился к нему, - Перграндский разведчик, до тех пор как вы явились, переругивался с мэром. Звучало имя некоей Люси Хартфилии. Она не из нашей компании, удовлетворите мое любопытство? Доктор Бош, удивленно взглянул на него. - Я предполагал, что нас похитили с целью кражи корпоративной информации, но причем тут дочка директора транспортной компании? Айсбержец, ничего не отвечая, мрачно взглянул на чемодан почившего Сатоши.