Ты— король. И моя цель

Я другая. Никогда не стать мне прежней. Все будет по-другому. Как будто на книгу моей жизни надели новый переплёт… Я сидела в темной комнате, пребывая в смешанном состоянии отрицания и осознания случившегося. Странно… Я так долго ждала этого дня, так долго готовилась, а теперь просто сижу, тупо уставившись на вычищенный до блеска походный костюм. По-летнему светлый вечер приобретал все более густые оттенки. Приближался закат. Пора. Я не торопилась— такие моменты не терпят суеты. Однако и медлить более не стоит. Камзол, брюки, парные клинки, лук и стрелы. На дне колчана заживляющая мазь для ран и пара монет. Запасная тетива. Я смотрела в зеркало на черноволосую девушку, которая прямо сейчас бросает вызов судьбе. Она либо победит, либо погибнет. Третьего не дано. Схватив решимость за гибкий хвост, я твердо направилась к выходу. И сразу же вернулась, зацепив пальцами тонкую цепочку с круглого стола. Родной звук застежки и блеск мастерски ограненного нефритового кулона на шее, выполненного в форме изогнутого кленового листа. Единственное украшение, и самое дорогое что у меня есть. Прощальный и, возможно, последний взгляд на белые стены моего жилища. Я оставляла здесь запах детских игр и шалостей. Запах первых обид и слез. Здесь оставались строки, прочитанные мною и придуманные истории про ледяных драконов и нежноголосых дев, что пением своим разбивали сердца мореходам. Здесь остаются маленькие радости и маленькие затеи. Здесь остается страшная боль, когда... когда... Захлопнувшаяся дверь за моей спиной. Все. Пути назад нет. Тайная тропа, ведущая прочь от поселения. Легко преодолевая сложные участки, я спускалась вниз, навстречу уходящему солнцу, окрашивающему небо в коралловое полотно, на дальнем конце которого бледно искрились огоньки холодных звезд. Мне грустно и радостно одновременно. А еще страшно — я почти наверняка отправлялась на верную смерть. Всем посвященным авес* дают разные задания, вроде усыпить кого-либо одним дыханием или взять предмет в комнате, до отказа забитой разнообразными ловушками. А меня посылают в Лихолесье, на отнюдь не равнозначную миссию. Скверно. Но жаловаться было не в моих привычках, поэтому я преувеличенно бодро спускалась вниз по склону, приветствуя начинавшийся лес, листья которого мерцали рыжеватыми бликами в лучах заходящего солнца. Промелькнула мрачная мысль о том, что возможно, близится закат и моей, толком не начавшейся жизни... отставить панику! Ты сделаешь то что должна, и уйдешь победителем с первого поля битвы. Акко послал именно тебя не просто так. Возможно он знает что именно ты сможешь... а он всегда прав. Тем более, он отправил своего лучшего птенца. Тем более, ты бы никому на свете не отдала такую возможность. С ветки на ветку, вверх и вниз — я передвигалась очень быстро, отчего не замечала конкретных очертаний леса, лишь сплошную бурую массу и очередную ветвь, за которую порой едва успевала ухватиться. Мелькали листья, поблескивающие от недавно прошедшего дождя. Мелькали воспоминания... Мне было два, когда я осталась сиротой. Мать и отец погибли при исполнении, и меня, совсем кроху, стали обучать искусству жить по-особенному. В восемь я впервые победила в схватке — пусть на деревянных мечах, но победила. В двенадцать сломала ногу и целую милю ползла на руках. В семнадцать, прошла смертельно опасный путь по тонкой дощечке, нависшей над пропастью. Всю свою осознанную жизнь я сражалась, упражнялась, прыгала по крышам немногочисленных домов в родном ущелье. Лазила по деревьям — непрерывно и упрямо, не останавливаясь, не достигнув верхушки. Училась понимать язык зверей и птиц. И много бегала — так много, что однажды свалилась в овраг, заснув на бегу. Я бросала себе все новые и новые вызовы, подгоняемая одной мыслью, одним желанием. У меня была мечта — вогнать клинок в сердце лесного короля... И вот я скачу как белка, наперегонки с ветром, сурово гудящем в густых кронах. И резко останавливаюсь, когда прямо под своим деревом замечаю целый отряд воинов Лихолесья. Сосредоточенные лица безмолвно шествующих в буро-оливковых камзолах эльфов были так близко, что если ухитриться, вполне можно ущипнуть кого-то за отвратительно нежную щечку. Но я, хоть и с трудом, но воздержалась, разумно полагая что это отличная возможность — незаметно следуя за отрядом, я могу так же незаметно проникнуть во дворец. И я тронулась вперед, вслед за удаляющимися спинами, ехидно размышляя о том, что несмотря на все навыки и стремления моих невольных спутников, они не могли передвигаться так бесшумно, как могла я. Подумала, и в следующее мгновение со всей дури врезалась во встречную ветку векового дуба, с которого градом посыпались желуди, прямо за шиворот моим невезучим проводникам. Кляня себя на чем свет стоит, я всем телом вжалась в ствол могучего дерева, пытаясь слиться с корой, остановить дыхание, превратиться в слух. Тишина ... и только спустя несколько минут, звук удаляющихся шагов оповестил меня о миновании опасности. Но я все равно не двигалась, не желая раньше времени получить стрелу между глаз. Выждав еще момент, я поняла что теперь мне придется проникать в крепость Ар-Трандуила одной. Вероятность того, что эльфы бегут испуганно пялясь на кроны конечно мала, однако рисковать нельзя. И так допущена глупейшая ошибка... мда. Отличное начало положено. Ночь резко упала на лес, помогая мне, защищая от глаз, делая абсолютно невидимой в моем черном костюме. Теперь от меня осталось только белое пятно — лицо, которое я почему-то решила не скрывать за маской. Я продолжила свой путь, замирая от каждого шороха. Разыгравшееся воображение вводило в заблуждение, навязывая мысли о том, что возможно за каждым кустом сидит лучник, со стрелой наизготове. Стоит только сделать еще один шаг... я зажмурилась и медленно сосчитала до десяти. Странный, но всегда работающий метод. Еще ветка, еще, пятая, десятая... слегка покачивались от моих прыжков задумчивые буки, трепеща листьями от дыхания ночного ветерка. Я представляла его смерть. Как появляюсь в темных покоях, вся залитая таинственным лунным сиянием. Как подхожу к кровати, как любуюсь расслабленными чертами спящего... как почти любовно трогаю его за плечо. Как он открывает свои глаза, пока еще неизвестного для меня цвета. Не дергается, не пугается. А просто смотрит в мое неосвещенное луной лицо и слушает мой нарочито томный голос, рассказывающий о том, что ночь сегодня волшебна, что пение соловья в его саду звучит особенно нежно, переливаясь новыми оттенками, утягивающими в омут сладких грез. Я буду рассказывать про первый луч солнца, который своим появлением прогоняет суровую зиму. Про кристально чистую воду горного озера, которое, по приданию, наполнено слезами дев, утративших любимых... Я расскажу ему про свою мечту — вымученную, с привкусом стали и пота на соленых губах. Такую долгожданную. Такую заветную. Что только благодаря стремлению к этой мечте я стала той, которая есть сейчас... Я расскажу о бессонных ночах и мокрых подушках. Он будет первым, кто услышит что я чувствую и... как ненавижу. Яростно. Неистово. Страшно. А потом я всажу клинок и буду сидеть на кровати, лаская пальцами горячую кровь, багровым цветком расплывающуюся на груди короля. И только перед самой его смертью, я поведаю зловещим шепотом о причине этой ненависти. О страшной ране, что не заживает уже какое столетие... Я едва не слетела вниз, поскользнувшись на влажной коре. Ощущение того, что цель моя близка, что осталось совсем немного. И вправду... Через несколько минут, взору предстала исполинской высоты стена, казалось упиравшаяся краем в небо. Тысячелетиями создаваемое убежище, казалось дышало какой-то едва осязаемой магией, призрачным волшебством. И внезапно я, как завороженная, замерла, любуясь узорчатыми колоннами поистине грандиозного сооружения. Самое сложное выяснилось потом, когда я в полной мере осознала, что совершенно не готова к такому мероприятию. И на что я рассчитывала? Это же неприступная крепость. Интересно, как я собиралась проникнуть во дворец? Пройтись пешочком мимо многочисленных постов насвистывая песенку? Или подойти и постучаться во внушительную дверь, со словами: "Отворяй, я к тауру на чай зашла"? Как вообще можно было отправляясь на такое задание, не составить даже самого примитивного плана действий? Ладно, буду считать что сегодня проверка на умение импровизировать... Сидя в кустах и тщательно осматривая местные достопримечательности в лице зевающего сторожа на мосту, я вполне могла сделать вывод. Итак, через дверь никак. Можно конечно оглушить часового, но смысл? Он может успеть подать сигнал о вторжении до того, как я его отключу. А если и не успеет — врата я вряд ли смогу отпереть самостоятельно, тем более пароль я не знаю. Тем более будет очень глупо зайти и сразу же угодить в темницу. Холодные стены твердыни покрывали изгибы массивного ствола неведомого мне дерева, вызвавшие мою искренне радостную улыбку. Посадить- посадили, а вот про то что это замечательный способ проникновения непрошеных гостей, не подумали. Окрыленная такой удачей, я проскользнула мимо часового, который уже откровенно храпел, обнимая обеими руками свою пику. И стала карабкаться вверх, бесшумно цепляясь за удивительно гладкую древесину, освещенную лишь тусклым светом факела на стене. Я взбиралась все выше, пока мне наконец-то не попалось первое окно, к моему счастью открытое. Без малейшего звука упала на холодный пол и так же тихо отползла в темный угол, сливаясь со стеной. Выпрямилась и столкнулась лоб в лоб с эльфом, который крайне неудачно замер у окна, не позволяя разглядеть его ранее. Он медлил, будто не зная что предпринять — позвать на помощь, или дать отпор самостоятельно. Его нерешительность дала мне секунды форы и я, слегка истерично улыбнувшись, двумя тычками вывела его из строя, бережно подхватив обмякшее тельце, во избежание лишнего шума. Ничего, здоровый сон еще никому не навредил. Я тенью скользила по этажам, ища центральное крыло, уверенно полагая что именно там есть то, что мне нужно. Дивно украшенные резьбой окна выглядывали в сад, в которые я и выпрыгнула, хватаясь за хлипкий на вид каменный выступ. Прямо подо мной прошел стражник, держа пламенеющий факел в пальцах. Захотелось выругаться. Целых две ошибки, которые могли к Барлогу сорвать всю операцию... Первый раз меня могли если не убить, то схватить под локоток и бросить в каменный мешок без пищи и возможности выйти на белый свет. Второй раз, эльфенок мог оказаться более смышленым и заорать во всю глотку, в результате чего я бы все равно оказалась под конвоем, а далее по той же схеме — темница, допрос и, возможно, казнь. А сейчас я чуть не свалилась на голову стражнику, чудом не задев рукой цветочный горшок. Это четыре. Мысленно успокоившись и проверив наличие еще кого-нибудь внизу, я не совсем безупречно, как предполагалось, спрыгнула вниз и отползла в ближайшие кусты. Так, перевести дыхание и осмотреться. А точнее осмотреть окна, выходящие в сад. Под прохладным дыханием ночи, роскошные кустарники роз казались усыпанными серебром. Дивный аромат щекотал ноздри и приносил ненужное сейчас расслабление. Нужно скорее двигаться дальше, пока разум окончательно не опьянел. И я кралась вдоль стены, пока не обнаружила резную колонну, будто созданную для моих намерений. Мысленно и с чувством возблагодарив мастеров, которые проектировали дворец, я стала карабкаться ввысь, попутно заглядывая во встречные окна. Ничего интересного. Темные покои, еще одни. Только в одних горел тусклый свет желтоватой лампы. За столом сидела рыжеволосая эллет, неторопливо перелистывая страницы миниатюрной, вероятно карманной, книги. Мне почему-то понравилось выражение ее лица — в нем читались какая-то внутренняя сила и уверенность. Ну, и еще оно было очень красиво. Нащупывая руками и ногами удобные края, я взбиралась все выше. Слева появился первый балкон, на который я и поспешила взобраться. Двери ведущие в покои были плотно заперты, но я не стала рисковать становясь в полный рост, по этому так же ползком преодолела скользкие перила и ухватилась за следующие в левом отсеке. И подумала что нужно было не цепляться за первую попавшуюся колонну, а пройти чуть далее. Ведь в "балконных покоях" вероятность найти таура намного выше. Еще плюс один к списку ошибок. Многовато за одну ночь... Я успела сделать одно движение рукой, в попытке нащупать нужный выступ, когда справа раздалось нарочито железное: — Можешь больше не спешить. Сразу же все мои промахи совершенные ранее оказались донельзя несущественными, потому что натянутый лук в руках светловолосого эльфа красноречиво пояснял — это провал. За спиной целившегося стоял еще один. Я с мысленным стоном узнала в нем паренька, которого я оглушила. Но он должен был проснуться не раньше чем через час! — А сейчас как можно медленнее залезай на мой балкон. У тебя это хорошо получается. Идиотка... какая же ты идиотка. Пока с беспечной наивность разгуливала по саду, оглушенный красавчик очнулся и доложил о нападении такому же красавчику. Только постарше. И явно более решительному в своих действиях. — Повторяю — сдайся, и мы решим все более мирным путем. Не на ту напал. Я сделала медленное движение рукой навстречу, будто и вправду желая подняться, но в следующую секунду ловко извернулась, оторвалась от поблескивающей колонны и почти ухватилась за что-то неясное, выступающее из плоскости стены фасада. Острая боль пронзила плечо и я, обдирая в кровь пальцы, расцепила внезапно онемевшие руки, с грохотом падая на балкон под собой. Удар о твердую поверхность на мгновение выбил воздух из легких, и я лежала как выброшенная на берег рыба, жадно ловя ртом хоть малейший его остаток. Чувствовала себя раздавленной и разбитой. Жалкой. Ничтожной. Слабой. Болело все без исключения. Не знаю — сломала я себе что-нибудь или нет, но боль в спине была просто адской. Борясь с головокружительной тошнотой и звоном в ушах, я, не с первой попытки, но смогла приподняться. Ощущение было такое, как будто во мне перемешались все органы. Сцепив зубы, я, со стоном, рывком вытащила стрелу из плеча, рукой зажимая пылающую рану. Лучник скрылся, как и мой доносчик. Сейчас будет жарко — нужно скорее выбираться отсюда. Дверь ведущая в покои была чуть приоткрыта, прозрачные занавески слегка подрагивали на ветру. Я ползла, оставляя за собой багровые струйки крови, ползла в беззвучную темноту за легкой тканью. Ползла, задыхаясь от боли в пламенеющей руке. Дверь поддалась без единого скрипа. Зрение подводило меня — предметы расплывались пятнами, в и так слишком мрачных стенах. Огромная кровать, письменный стол, шкаф, до отказа забитый свитками и ... Роскошное кресло в глубине покоев, на котором кто-то вальяжно сидел, удерживая кубок в расслабленных пальцах. Мне стало совсем плохо. Понимая, что сейчас распластаюсь на этих мраморных полах, я лишь с невероятным усилием воли не отпускала рвущуюся нить сознания, уплывающим взглядом улавливая внезапно ослепительный блеск холодных глаз в зловещем мраке, едва освещаемом желтоватой луной. Ни испуга. Ни удивления. Какие прекрасные глаза. Какие страшные глаза. Я хватаюсь за тающее сознание обеими руками, но оно выскальзывает, оставляя меня на тонкой грани между реальностью и забытьем. И тогда я сдаюсь, падая куда-то в пропасть, в спасительную пустоту без боли и этих леденящих душу глаз, на последнем осколке разума слыша чей-то слегка хрипловатый голос... — Подстрелили птичку?