***
Юнги устало потер виски, размышляя. В кабинет бесшумно вошел дворецкий. – Что-то случилось, господин Юнги? – О, много чего случилось. – Могу я чем-либо помочь? – Нет, – ответил Мин. – Хотя… Установите отслеживание по периметру в нескольких километрах от ворот и, если Чимин там появится, то отведите его в замок. Зная его, он скорее в Омутовом озере утопится, чем дойдет самостоятельно. Как подумаю, куда он попасть по дороге может… Но я надеюсь, что он еще облагоразумится. – Конечно, – ответил Вандинх. – И экипаж для вашей поездки уже почти готов. Юнги благодарно кивает. Задумчиво сверлит витые узоры камина. – Когда она приедет? – Или в субботу вечером, или в воскресенье утром. Вы уже рассказали все мистеру Паку? Юнги, нахмурившись, покачал головой. – Я не могу… А может, стоило. Конечно, стоило. Но нет, не может.***
Толкнул дверь с надписью «открыто». И не важно, что субботнее утро, хочется спать в теплой и мягкой кровати. Госпожа Пак безустанно работает в своем цветочном магазинчике. – Привет, мам, – приподнято говорит Чимин. От неожиданности госпожа Пак роняет большой горшок с цветком. Чимин растерянно и виновато бормочет: – Прости…Репаро! – Ох, Чиминни. Ничего страшного, я просто…– сказала женщина. Ее кожа была бледной, а под глазами большие мешки. Она растерянно хлопала глазами, глядя на починенный горшок, ведь совсем не привыкла к магии в любых ее проявлениях. – Спасибо. – Все впорядке? – Да, конечно, – задумчиво ответила она, – Что-то случилось? Чего ты приехал? – Эй, мам, я что, не могу приехать просто так? – Чиминни, когда ты в последний раз приезжал просто так? – с легкой иронией поинтересовалась госпожа Пак. – Сегодня, – расплывшись в улыбке, ответил Чим. Мать бережно поставила цветок на полку. – Чаю хочешь? – спрашивает она и получает положительный кивок. В этом магазинчике ничего никогда не меняется, все так, как и в памяти Чимина. Большие стеклянные витрины, сквозь которые в помещение попадает много солнечного света, множество разноцветных цветов, названия всех Чимин уж точно не припомнит, с самыми разными запахами, которые смешивались в странную какофонию. Небольшой темный стол с двумя металлическими стульями, за которым Чимин не редко пил чай. Все как в детстве. Так стабильно и без изменений…Как будто ему девять, а не девятнадцать. Госпожа Пак вот уже скоро поставила две дымящиеся кружки с чаем на этот стол. – Мам, – позвал Чимин, вынуждая женщину поднять на него глаза. – Да, милый? – У вас когда-нибудь с папой были проблемы? Ну, я имею в виду, когда вы только познакомились и начали…ну типа… – Я поняла, – усмехнулась она. – Да, конечно, были. Это вполне в порядке вещей. Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось? – Ну…не совсем… Предположим, что ты и папа молоды и… – Эй, а я по-твоему старая что ли? – поддельно возмутилась мать Чимина. Заметив растерянность на лице сына, она снова успокаивающе усмехнулась. – Ладно, предположим. И? – И вы не живете вместе, видитесь очень редко. – Ага, так… И? – Тебе бы показалось, что папа как-то холоден к тебе? Что из-за этого он может просто однажды взять и пропасть насовсем, разлюбить? Предположим, что папа не говорит тебе о том, что любит или скучает. Ты бы подумала, что он больше не любит тебя? – Расстояние – это всегда испытание для чувств. Такие люди, как твой папа, не говорящие о своих чувствах по той или иной причине, редко говорят, что любят или скучают. Обычно это видно по их поступкам, но если они где-то далеко, то как ты это увидишь? И невольно начинаешь сомневаться. Если начинаешь сомневаться – это верный знак того, что не все так хорошо и радужно, ведь когда любишь без оглядки, когда доверяешь на все сто – не сомневаешься. Но я не говорю, что сомневаться – это плохо. Наоборот, это убережет от многого. Но с другой стороны прибавит проблем, ссор, приведет к недоверию. Предположим, что смоделированная тобой ситуация – реальность, тогда я бы просто поговорила бы с твоим отцом прямо. Ты точно не хочешь ничего рассказать мне? Чимин на секунду застыл, гипнотизируя цветок с белыми лепестками немигающим взглядом, потом безучастно отрицательно покачал головой. – Все хорошо, – натянул ставшую уже привычной улыбку, пытаясь убедить в этом скорее не мать, а себя. Все будет хорошо. Он ведь доверяет Юнги. Он его любит. И верит в его ответные чувства.***
Всего несколько часов назад светило солнце, раскаляя асфальт и дорожную черепицу, донельзя разогревая металлическую крышу поезда, везущего за город. Неожиданно грянула гроза. Чимин мог наблюдать из окошка своего купе яркую, разрезавшую небо вдали молнию, мог слышать раскаты грома и барабанящие по стеклу капли дождя. Это даже по своему усыпляло, хотя монотонный звук разбивавшейся о стекло воды и редкие, но резкие звуки грома не давали заснуть окончательно, удерживая где-то между сном и явью. Чимин не заметил, когда дождь закончился и снова вышло солнце. Станция далеко за пределами Лондона встретила отчетливым запахом прошедшего дождя, отдающим сыростью, опадшими листьями и лесными грибами. Хотя здесь было не так слякотно и мокро, как ожидалось. Чимин довольно долго собирал информацию о том, как добраться до поместья. И собирал ее буквально по крупицам, но точно не собирался отступать. Поместье окружал лес, являясь естественным барьером от нежданных гостей, ведь не так-то просто наткнуться на имение случайно. Сверху оно сокрыто заклинанием, а от очень назойливых есть еще несколько барьеров. Но не то, чтобы в Поместье Мин совсем невозможно добраться. Не ясно, разумно ли было так поступать, но Чимин пошел через лес пешком. Лучшего способа добраться он просто не нашел. Лес был абсолютно обычным. У Чимина была карта, по которой он и надеялся выйти на замок. Но деревья в округе ничем не отличались от таких же в километровом радиусе, так что особых ориентиров не было, поэтому Чимин просто понадеялся на свою удачу. И у него задней мысли не возникло, когда деревья вдруг заменились на жухлые, вялые, потемневшие груды коры с опалыми листьями, хотя на дворе еще август. Трава под ногами напоминала болотного цвета жижу. Чимин с задумчивым выражением осматривал неприглядный пейзаж по бокам, но периферическим зрением заметил шевеление спереди и брови его полезли на лоб. Вот оно что… Насколько бы травология не была скучной в Хогвартсе, сказать, что она была совсем бесполезной, нельзя. Вот взять к примеру сейчас. Осталось только вспомнить, что они там учили… Перед ним предстал неприятной наружности цветок. Хотя, назвать это цветком язык не повернется. Огромное…э-э-э…растение, листья темные, размером с большой такой магловский зонт, бутон чем-то напоминает розу, да еще и розовый такой, но вот размер с мусорный альфатер и множество рядов ровных конусообразных зубов не позволяют схожести быть. Потерант или Плотоядница широколистная, если верить описанию в учебнике. Если ему не верить, то Чимин может вспомнить опыты, что они проводили в теплице. О, да, такое забудешь. Если опустить все «памятные» моменты, то исходя из познаний, почерпнутых на уроке, этот пренеприятный цветок нужно просто сжечь. Милосерднее было бы заморозить, как делали это со всеми плотоядницами в Хогвартсе, когда те достигали предельного возраста, но сжечь – это наверняка. Чимин, хоть и очень доброй души человек, любит и бережет природу, но все же этот милый цветочек не то чтобы очень украшает местный пейзаж. Размышляя о своих дальнейших действиях, Паку совсем не пришло в голову просто развернуться и уйти. Видимо, за все время после Хогвартса инстинкт самосохранения в край атрофировался. А в какой-то момент было уже поздно, потому что пущеная плотоядницей лоза обвила левое запястье, притягивая прямиком к голодному цветку. Потерант пусть и может питаться, высасывая все соки из деревьев, но он вам вегетарианец что ли? Короткие неострые шипы на лозе впивались так сильно в руку, что, наверное, синяки останутся. Немного повозившись, Чимин выудил палочку и недолго думая, произнес воспламеняющее заклинание. Плотоядница вспыхнула мгновенно, огонь пробежался и по лозе, Пак едва успел вырвать свою руку. Выждав для пущей осторожности несколько минут, Чимин все потушил. Ведь только пожара для полного счастья не хватало. А Чимин ведь природу бережет! И устранение потеранта пойдет ей только на пользу, в этом он уверен. Подняв выпавший из рук слегка помятый пергамент, где была подробно обрисована местность, Чимин уставился туда и неглядя пошел вперед. Прошел он немного, но что-то незримо изменилось. Прежние невысокие светлые деревья с реденькой кроной сменились на высокие, густые и темнолистые, закрывающие от солнца и дарящие привычную для леса тень. Воздух тут был более влажный, как и подобает лесному воздуху. Чимин не сразу заметил чужую фигуру, а когда заметил, то резко остановился, стараясь не издавать лишнего шума. Мало ли кто это мог быть. Незнакомец стоял к нему задом, лишь слегка повернувшись левым боком, и всматривался в чащу леса. На нем была мантия болотно-малахитового цвета, что слегка сливалась с лесом и не выделяла его из окружения. Длинные густые темно-коричневые волосы доставали до плеч, положение позволяло разглядеть необычные заостренные уши, не похожие на человеческие. Что-то на краю памяти вызывало ассоциацию, но Чимин не мог вспомнить. Что-то похожее с уроков то ли Защиты От Темных Искусств, то ли Истории Магии. Если бы вспомнил, то предпочел бы бежать до того, как был обнаружен, но он не вспомнил. Когда человек (или не человек) заметил что-то невписывающееся в обстановку где-то позади, то резко и как-то нервно обернулся, внимательно и настороженно осматривая Чимина. – Кто ты? – спросил Пак, прерывая стоящую тишину. Вопрос этот предельно странный, но если понять его правильно, то вполне понятный и уместный. Парень или молодой мужчина, сложно судить, еще раз окинул Чимина отстраненным ледяным взглядом. Пак мог поклясться, что где-то в глубине прозрачных бирюзовых глаз плескался мимолетный, агрессивный, животный и необузданный страх. Тот страх, который заперт глубоко в душе, за слоями силы, построенных стен и иллюзии защищенности. Такой страх, который обычно вбивают в головы детей, как табу. Такой, будто ничем не обоснованный, но в то же время оправданный. – Такой же вопрос могу задать тебе, – негромким низким бархатным баритоном незнакомец перебивал шелест листвы. – М-м-м… Я Пак Чимин… Я, кажется, немного заблудился. Вы не местный? – странный вопрос, какой местный посреди леса? – Ну в смысле, знаете эти края? Мне нужно в Поместье Мин… – В Поместье Мин? – повторил он с какой-то понятной лишь ему интонацией. Человек (или нет) довольно долго оценивающе прожигал его взглядом, как будто сомневаясь и взвешивая «за» и «против». В конце концов блуждающий по чиминовому телу взгляд остановился на правой руке, с палочкой в ней. Пак поспешил убрать ее, потому что та явно напрягала незнакомца. Не совсем разумный ход, ведь Чим совершенно не знал этого парня. Наверное, всему виной его природная наивность и доверчивость. – Знаю, – продолжил он после долгого времени молчаливого размышления, – Здесь опасная местность. Граница с имением не так уж и далеко. – Если не далеко, то не могли бы вы, если не затруднит, показать дорогу? – уже более смело поинтересовался Чимин. Несмотря на не самый дружелюбный вид, незнакомец внушал доверие. – Показать дорогу? – опять переспросил он, будто сомневаясь, что правильно расслышал. Что его так удивляет? Что такое, известное ему, ускользает от Пака? Когда выражение удивления, ошеломления и изумления сходят, то на замену приходят спокойствие, облегчение и легкая насмешка, незнакомец снисходительно кивает. – Ладно. Он идет вперед, вероятно, расчитывая на то, что Чимин последует за ним. – Как тебя зовут? – интересуется Пак. – А это важно? – Не особо, но я ведь назвал тебе свое имя. – Лерингель, – ответил незнакомец. Это, наверное, самое странное имя из всех, какие Чимин встречал. Трудно понять, к какой национальности оно вообще относится. Даже в старину вряд ли встречались подобные имена, хотя каких только имен ни существует. Оно скорее на название какого-то магловского лекарства похоже, чем на имя… Кто же этот парень? – Приятно познакомиться, – из вежливости отвечает Чимин. Пак не сразу заметил, что его новый знакомый хромает на одну ногу. Хотя тот явно пытался это скрыть. Как ни в чем не бывало уверенно опирался на правую ногу, но все же было заметно, что на левой он держится дольше и ступает куда как уверенней, слегка прихрамывая. – Что с твоей ногой? – интересуется Чимин, чтобы хоть как-то разбавить тишину. – Не важно, – отзывается он. – Как это не важно, тебе ведь больно… – Какое дело волшебнику до этого?! – со злостью бросает Лерингель. Чимин внимающе прищурил глаза, рассматривая его. – Я могу помочь. У меня есть зелье… – как ни в чем не бывало сказал Пак, роясь в своей сумке. Он же знал, куда шел. И Джин-хен тоже знал, куда он идет. Поэтому снабдил его запасами лекарств первой необходимости, среди которых было обезболивающие зелье. Так он хоть как-то сможет отблагодарить знакомого незнакомца за помощь. Он протянул Лерингелю бутыль с зельем, но тот не собирался его брать. – Я, по-твоему, совсем дурак, да? – поинтересовался остроухий, складывая руки на груди и флегматично глядя на Чимина. Пак отрицательно покачал головой, не понимая. – Серьезно думаешь, что я стану добровольно брать яд из рук мага? – Да какой яд, я же говорю… – Я, вероятно, пожалею о своем благородном порыве провести тебя. Это была ловушка, да? – Не понимаю, о чем ты… – Чего ты дурочка строишь. Хочешь сказать, что не знаешь, кто я? – Не знаю…– честно признал Чимин. – Я на это не куплюсь. – Что за бред? Да смотри! – с возмущением восклицает Чимин и делает глоток из бутыли, – Ну что, яд? Лерингель скептично смотрит на Чимина и зелье. Ну не может такого быть. – Ты волшебник вообще? – Да, – отвечает Чим. – Из каких дебрей ты вышел? Зачем ищешь Поместье Мин? – Из Лондона на поезде приехал, в гости иду. – Предположим, ты говоришь правду. Но если ты волшебник, ты просто не можешь не знать, кто я. Ты идешь в гости к Минам, по пути так удачно встречаешь меня и теперь хочешь привести туда в качестве «подарка»? Вот они обрадуются. Живая жилка такого прибыльного материала. Ничего не выйдет, я не зря столько времени в этих лесах прячусь. – Прячешься? От кого прячешься? От Минов? – От волшебников. – Зачем? Лерингель невесело усмехнулся. – Ты так хорошо играешь, не подумывал стать актером? Чимин нахмурился. Да почему он не верит?! Это уже начинало злить. – Ну и ладно, сам дорогу найду! – заявил Пак, рывком разворачиваясь, и пошел в противоположную сторону. – Эй, волшебник, тебе сюда, – с насмешкой говорит Лерингель, указывая в противоположную сторону от того, куда собирался держать путь Чимин. Пак невозмутимо повернулся, и не обращая на парня ровно никакого внимания, собирался пройти мимо. Тот все так же следил за ним взглядом. Когда Чимин уже прошагал мимо него, то Лерингель внезапно сделал несколько быстрых шагов и дернул Пака назад. – Ты что, совсем идиот? – интересуется он. – Ты что, серьезно? Попасть в свою же ловушку? Под ноги смотреть не учили? Чимин посмотрел себе под ноги, но ничего особенного, кроме кучи листвы и обломанных веток на трапинке, не увидел. – Что? Шатен присел на корточки около того места и аккуратно палкой подвинул несколько листков, и подозвал Чимина. – Видишь? Чимин присмотрелся, но все равно не до конца понимал, про что он говорит. – Руна, – закатив глаза, поясняет он. – Ловушка. – Ловушка для кого? – не понял Пак. – Для меня, – усмехнувшись, ответил Лерингель. – Тут таких много. Парень хотел сказать что-то еще, но вместо этого просто вымученно выдохнул, видимо, неправильно опершись на правую ногу. – Это обезболивающее зелье, – снова вспоминает про бутыль в руке Чимин, – Я не собираюсь убивать тебя или затаскивать в ловушку. Парень не знает почему, но все же верит в слова Чимина. Наверное, все дело в том, что он недавно сам оттуда отпил. Прохладное безвкусное зелье и вправду помогает. Удивительно, если маг хочет заманить его в ловушку, то зачем давать зелье? Чтобы втереться в доверие? Но что-то кажется неправильным. Если бы Чимин знал, кто Лерингель, то не стал бы расспрашивать и не вызвал бы у того волну подозрений, а они бы спокойно в тишине дошли до места назначения. – Ладно, доведу тебя до границы и ни шагу больше, – сообщил он. До границы они шли не так уж и далеко. Чимин решил больше не доставать его разговорами и держался поосторонь, потому что странный тип, розыскиваемый волшебниками, доверия не вызывает. Мама Чимина не научила, что нельзя ходить с незнакомцами по лесу, потому что может плохо кончиться. Да и что бы Чимин в одиночку делал? У кукушки дорогу спрашивал бы? Отдадим судьбу Пака на волю случая. Да и вообще, мир не без добрых, пусть и странных, людей, верно? Они подошли к границе леса и редколесья, где растущие близь друг друга деревья заканчивались. По-видимому, здесь и заканчивался лес, значит это та самая граница, о которой говорил Лерингель? Дальше шли более редкие деревья и кустарники, но никакого поместья и в помине не было. – Дальше сам иди, – сказал спутник и развернулся, чтобы уйти. – Погоди, а куда мне идти? – Прямо, – передернул плечами в ответ. – На пути должно быть озеро, большое, ты его точно не пропустишь. К нему лучше не подходить. Когда увидишь, значит будешь уже близко. Адиос. Лерингель быстро исчез среди деревьев, что Чимин даже попрощаться не успел. Ну, ладно, не велика потеря. Довел куда надо и на том спасибо, всего доброго. Деревьев стало гораздо меньше, поэтому они не закрывали солнца. Хотя со временем оно само ушло за тучу и спустилось к горизонту. Тогда Чимин и увидел большое, ровное, правильной округлой формы озеро. Казалось, ничего не может потревожить эту спокойную прозрачную гладь. Оно было таким красивым, завораживающим. Вроде бы обычное озеро, но вдруг появилось непреодолимое желание подойти и увидеть свое отражение. Должно быть Чимин выглядит совсем плохо, после такого-то путешествия. Возможно, стоит сесть и передохнуть у берега? Не зря же Намджун с Джином находили в воде что-то успокоительное. Возможно так и есть… Чимин заглянул в воду и оказался прав: его волосы выглядели спутанными, на лице отпечаталась усталость, обувь и подолы плаща выпачкались из-за грязи прошедшего ранее дождя. Не самый презентабельный вид. И он никогда не думал, что это скажет, но поскорее бы уже чертово поместье. Поскорее бы принять душ и лечь в мягкую постель. И с чего он решил, что его примут там с распростертыми обьятиями? Ну, не выгонят же? Куда он в такой час пойдет? Чем дольше смотрел, чем дольше всматривался в глубины кристально чистого озера, тем тяжелее было отвести взгляд. Вода, будто экран, в котором можно что-то увидеть. И Чимин видел…Вероятно, эти картины всплывали у него в голове, ведь невозможно видеть в воде, он же не в край поехавший. Это какие-то обрывки из прошлого, в какой-то момент сменившиеся на картины из возможного, такого желанного будущего. Чимин все же понял, что изображения исходят от воды, но такое ведь не возможно… Пак сделал несколько шагов назад, в ушах стоял шум, а он вспомнил слова Лерингеля о том, что лучше к озеру не подходить. В какой-то момент наваждение ушло, а Чимин увидел в воде лицо. Сначала только лицо, потом и все тело. Чимин вглядывался в утопленника, в эти знакомые черты лица, в знакомое телосложение, в знакомую полупрозрачную кожу, знакомые тонкие пальцы и острые выступающие костяшки, и волосы, цвет которых очень трудно спутать. Чимин непонимающе смотрел на утопленника под кромкой воды, он был настолько настоящим, что у него сторонней мысли не возникло. Внутри разлился страх, Чимин сделал шаг к озеру. Утопленник идеально сохранился, будто утонул минуту назад. Чимин, не отдавая отчет своим действиям, коснулся рукой воды, а затем погрузил кисть полностью. Вода была холодной, но он этого будто бы не чувствовал. Его даже не останавливало то, что под водой его руки что-то коснулось, что-то, чего он не видел, хотя вода была идеально прозрачной. Хотя нет, его это, конечно, останавливало, но вот тело уже не слушалось. Его окутала паника и непонимание. Кто-то с силой дернул его за плечо назад и он будто очнулся от гипноза, растерянно блымая глазами и бегая взглядом по сторонам. Он не сразу узнал человека перед собой. Первое, что бросилось в глаза подсознательно – это поседевшие волосы, морщины на лице и, конечно же, всегда такой мудрый и проницательный взгляд. – Вы в порядке, господин Чимин? Чимин уже давно понял и смирился, что, сколько бы он не просил, Вандинх вечно будет звать его господином. – В порядке. Добрый…э-э-э вечер, – растерянно пролепетал Пак. – Добрый, – кивнул дворецкий, – Пойдемте, провожу вас в поместье. – А откуда вы узнали, что я иду? – поинтересовался Чим, следуя за Вандинхом. – Господин Мин сказал, что вы прибудете, поэтому я установил отслеживающее заклинание, – честно ответил Динх. – Погодите-ка, – настороженно сказал Чимин, – Господин Мин? – Господин Юнги, если угодно. Пак едва не запнулся о кочку, пока его мозг пытался преодолеть тяжелые мыслительные процессы. – Вандинх, Юнги что…Неужели, Юнги-хен убил своего отца? – осторожно поинтересовался он. – Нет, – усмехнулся дворецкий искреннему удивлению и легкому испугу. Затем продолжил, предчувствуя вопрос: – Господин передал титул господину Юнги и отошел от дел. Теперь Юнги новый господин Мин. Чимин поджал губы. Он не был шокирован. Он был обижен. – И давно? – Уже несколько недель, как… А Чимин и не знал, это-то и обидно. Почему Юнги скрыл это? – И почему отец Юнги так просто отдал ему свой титул? Разве это выгодно? Не думал, что этот человек может делать что-либо, что не несет выгоды… Дворецкий лишь неопределенно пожал плечами. – Если вам любопытно, то вы можете спросить у господина сами, – отрезал он. – А Юнги в поместье? – Нет. – А я смогу там остаться? – Это вопрос вне моей компетенции. Господин Мин хозяин поместья. А до того времени, да, вы можете остаться в поместье до приезда господина Юнги, дальше ему решать, ну, и вам, конечно же. – А когда он приедет? – на всякий случай уточнил он. – В понедельник. – Что это было за озеро? Вандинх усмехнулся любопытности, которую давно подметил в Чимине. – Омутовое озеро или Озеро мертвецов. Оно в какой-то степени гипнотизирует. Показывает то, что вы хотите увидеть. А затем заманивает в свои воды самым желанным. Многие утонули в этом озере, оно кишит останками утопленников, поэтому и зовется Озером мертвецов. – Я видел в воде…Юнги…Я думал, он утонул. А потом я просто не смог остановиться. – И вы бы не остановились, если бы я не остановил. Те, кто попадает под чары озера, уже не могут выбраться сами – поэтому-то там так много утопленников. Чимин сдерживал рвотный позыв, вспоминая, как что-то коснулось его под водой. Впереди виднелись большие ворота, от них в разные стороны отходила каменная стена. Когда они приблизились, ворота оказались незапертыми. От них до поместья еще было прилично идти – не менее двухсот метров. Замок был огромен, как и всегда. Чем-то он напоминал Хогвартс, только был построен из черного камня. При взгляде на него, Чимин скорее бы представил, что внутри музей, а не жилое поместье. Оно очень отличалось от привычных магловских построек. Долгим созерцанием мрачного замка Пак не смог насладиться в полной мере по причине усталости – он едва разбирал дорогу под ногами. Из вестибюля с большой лестницей, контрастирующей с внешним видом поместья своими светлыми тонами, они свернули направо, петляя коридорами, Чимин даже не запомнил, на каком они этаже. Вскоре оказался в одной из гостевых спален, думая о том, что если и есть что-то идеальное в этом поместье, так это кровати. Перед тем, как заснуть, Чимин обдумывал всю свою поездку. Она была очень утомительной и довольно рискованной. Ну, чего только не сделаешь ради любви. А еще этот загадочный Лерингель…Анализируя сейчас все, что ему о нем известно, Пак пытался все же вспомнить...Возможно, что-то похожее… Дредал? Нет, не может быть…Ведь не может же? Напрягая мозги, Чимин пытался вспомнить все, что о них знал. Не удивительно, что он не вспомнил сразу: урок ЗОТИ, посвещенный им Чимин пропустил, учебник особо не читал, да и теста по этой теме не было, хотя еще по Истории Магии про них проходили, но ему и в голову бы не пришло… Дредалы считаются абсолютно истребленным видом магических существ. Вот таких выживших и скрывающихся можно насчитать одного на миллион, а то и на миллиард. Когда-то очень давно волшебники и дредалы сосуществовали вполне нормально, можно сказать нейтрально. Хотя последних никогда не было очень уж много. Дредалы…своеобразный народ. Однажды выяснилось, что их кровь – яд для волшебников, не имеющий противоядия. Дредалы могли вполне себе истребить магов или поработить их под страхом смерти. Волшебники превосходили числом и, чтобы не быть истребленными, первые истребили дредалов в войне против них. Почему бы не искоренить суть проблемы, как люди искоренили оспу? Хотя, конечно же, темные волшебники не побрезговали запастись таким ядом. А кто бы не хотел иметь смертельный яд без противоядия? Поэтому кровь дредалов была довольно востребованной. Значит, реакция Лерингеля на Чимина вполне понятна. И имя его для дредала обычное. Значит, Чимин сам того не зная, прогулялся по лесу со смертельно опасным врагом? И почему он помог ему, а не убил? А еще это значит, что на него охотятся. Хотя тут ответ прост: волшебникам нужна его кровь.