братья и сёстры... и лучшие друзья

      Лиам был идеалом, пределом мечтаний благородной (и не только) дамы. Лиам был честным, добропорядочным, благородным, смелым, мужественным и самоотверженным капитаном. Лиам был примером, эталоном старшего брата. Лиам для Киллиана был всем.       В принципе, именно из-за старшего брата Киллиан пошел на службу к королю, именно из-за старшего брата он пытался измениться. Пытался стать другим. Потому что Лиам слишком много настрадался, слишком многим пожертвовал, слишком много потерял. Потому что Лиам не заслуживал разочароваться в младшем брате, о котором пекся даже больше, чем о собственной жизни. Потому что Лиам верил в него.       И пусть иногда Киллиан и не оправдывал ожиданий старшего брата, в целом он старался быть похожим на Лиама, что все силы отдавал на службу, о которой грезил долгие годы. Годы, проведенные без родителей на корабле, где за каждый неверный шаг положено жестокое наказание. Киллиан ненавидел воспоминания о том времени, ненавидел всей душой, ожидая того момента, когда они просто испарятся. И испарятся навсегда, задвинутые в самый дальний уголок души. И больше никогда не потревожат мысли младшего Джонса.       Вынырнув из мрачных мыслей, перекрещивающихся с виной за то, что он не сумел сдержать язык за зубами, из-за чего во вчерашней таверне и завязалась нешуточная драка, за которую отвечать вновь придется Лиаму, Киллиан толкнул дверь в их с братом небольшую хижину. И остановился на пороге, застыв от непонимания и даже лёгкого страха, мелькнувшего отражением во взгляде.       В хижине удобно расположились солдаты, имена которых Киллиан не просто не знал, он был уверен, что и вовсе не видел никого из них. Плотным кольцом окружив кого-то, они лениво разглядывали скромную обстановку и внутреннее убранство двух братьев Джонсов, словно бы и вовсе не замечая вошедшего хозяина хижины. Киллиан привлек внимание кашлем, а затем человек, окружённый верными солдатами, встал в полный рост и, махнув рукой в знак того, что всё нормально, вышел из «защитного кольца». Одежда дорогого кроя, со вшитыми золотыми нитями, поверх которой накинут теплый плащ с медвежьим мехом; серебряное ожерелье со скорпионом, сделанным из чистого золота; холодный взгляд синих глаз, сочетающийся с растительностью на лице и светлыми волосами, достигающими подбородка — король приветливо улыбнулся, не заботясь о том, что глаза так и остались холодными, без единого намека на симпатию. Киллиан поспешил отвесить почтительный поклон.       — Мой король.       — Лейтенант Джонс, — голос короля был глубоким, уверенным, не допускающим возражений, даже несколько обвиняющим, словно бы Киллиан виноват во всех смертных грехах. Жестом пригласив Джонса-младшего присесть рядом с ним, король опустился на один из стульев. Взглянув на молодого лейтенанта проницательным взглядом, король склонил голову чуть в бок, и Киллиану на мгновение показалось, что Его Величество даже прищурился слегка, будто бы что-то выискивая.       — Мой король, — не выдержав молчания, вновь повторил Киллиан, — если вы пришли из-за того инцидента с трактирщиком и его сыном, Лиам не виновен. Прошу, пусть его это не коснется.       — Твой брат великий человек, — заметил король, перестав, наконец, разглядывать лейтенанта и переведя взгляд на обветшавшие стены хижины, на деревянные предметы мебели и небольшой сервиз глиняной посуды, что пару лет назад Джонсы выкупили у одного старика, распродающего ненужный хлам. Чему-то усмехнувшись, король покосился в сторону младшего из Джонсов, — он многое значит для тебя?       — Он — вся моя семья, Ваше Величество, — пылко ответил Киллиан, не зная, к чему же клонит этот властолюбивый, таинственный и намного менее благородный, нежели Лиам, человек. Король хмыкнул:       — Я не в восторге от тебя, лейтенант, но твой брат сослужил мне хорошую службу. Да и дело у него есть одно. Собственно, за этим я сюда и прибыл, — притворно грустно вздохнув, что все присутствующие заметили это, Его Величество продолжил, — но, к сожалению, до меня дошли слухи, будто твой брат исчез.       — Это невозможно, — Киллиан покачал головой, — ещё вчера он был дома!       — Увы, — король тряхнул головой, — многие дети из семей исчезают в холодных землях.       — Хотите, чтобы я отправился туда? — осторожно спросил Киллиан, не до конца понимая происходящее. Его брат в холодных землях? Но как? Он множество раз слышал о пропажах детей королевской крови в земли холода и снега, но ни разу — чтобы кто-то из взрослых оказывался похищенным в те места!       — Надеюсь, ты отыщешь моего капитана и своего брата, лейтенант, — король как-то даже по-отцовски похлопал Киллиана по плечу, а затем, встав, направился к выходу. Солдаты из личной охраны короля последовали за ним, и лишь самый последний, ещё молодой парнишка лет двадцати остановился на полпути, развернулся и достаточно громко, чтобы Киллиан его услышал, прошептал:       — Поговаривали, что ваш брат отправился по приказу Его Величества и исчез. Оттуда не возвращаются.       — Тогда пожелай мне удачи, — сухо улыбнулся Киллиан, отвернувшись к окну, скорее больше напоминавшему квадратную дырку в деревянной стене, — ибо без брата я сюда не вернусь.

***

      — Гуд, а ты точно уверена, что эта гадалка нам поможет? — в который раз спросила девушка, скидывая с белокурой головы надоедливый плащ и не понимая, как крестьянские девушки могут ходить в этом орудии пыток. Девушка, идущая впереди со стрелой наготове, закатила глаза, покосившись в сторону лучшей подруги.       — Моя сестра — не гадалка, — мрачно заметила лучница, — она оракул.       — Она наполовину слепая! — заметила «крестьянка», поправляя кудри, — черт возьми, как вы в этом ходите? Странное ощущение, что этот корсет отпечатается на моей селезёнке!       — А наполовину видит, — продолжила гнуть линию лучница, — и, Свон, прекрати вести себя как принцесса в крестьянской одежде!       — Но я и есть принцесса в крестьянской одежде! — в сердцах воскликнула Свон, активно жестикулируя руками. Заметив недовольный взгляд подруги, девушка всё же смиренно вздохнула, — извини. Ладно, где этот полу-оракул?       — Уверяю тебя, ты не пожалеешь, — улыбнулась Гуд, возвращаясь к поиску нужной тропы. Свон лишь закатила глаза, накинула на голову капюшон от плаща из жёсткой материи и продолжила путь, спотыкаясь о едва ли не каждый корень дерева.