Цветок мертвых

      С момента моего поступления в Хогвартс прошла почти неделя. Нам не повезло, первое сентября в этом году пришлось на воскресенье, так что занятия начались сразу на следующий день. Думаю, стоит подробнее описать быт и некоторых людей, с которыми я здесь встретилась.       День ученика начинался в половине восьмого. Всех будил школьный колокол. Конечно, многие игнорировали побудку и продолжали спать дальше. Я же, как и некоторые другие ученики, старалась вставать раньше. Завтрак тут длился с восьми до девяти, уроки начинались в девять часов пятнадцать минут. Мне, привыкшей вставать в шесть утра к школе, было не так трудно, как другим. Вставала я где-то часов в семь. Меня очень порадовал душ в нашей спальне. Там была горячая вода, полочки, на которые можно поставить свои банные принадлежности, пушистые белые полотенца, по зеркалу для каждой девочки. Это было весьма кстати, не стоять в очереди с утра.       Со мной в одной комнате жили Гермиона, Лаванда Браун, Парвати Патил, Фей Данбар и Келла Клиффорд*. Фей и Келлу я не помнила в каноне, возможно, они просто не играли там роли. Ну, пожалуй, расскажу о каждой из них подробнее.       Кровать я заняла самую дальнюю, у стены. Рядом со мной находилось спальное место Гермионы. Надо сказать, я была приятно удивлена, когда увидела, что в комнатах для каждой предусмотрен свой шкаф и письменный стол. Стол Гермионы уже на следующий день оказался завален книгами, перьями, обрывками пергамента, что показалось мне довольно странным, я думала, она будет более аккуратной. Дальше шла кровать Фей. Данбар была чистокровной девочкой, ее родители держали ферму с некоторыми видами магических животных и поставляли ингредиенты в аптеки. В будущем она мечтала пойти работать в аврорат, о чем заявила сразу после того, как представилась. Это была активная девочка с голубыми глазами, аккуратным носиком и каштановыми волосами. Она не очень любила сплетни и конфликты, всегда пыталась разрешить спор мирным путем. Увлекалась квиддичем. Сдружилась с Келлой Клиффорд. Келла — полукровка. Темная кожа, чуть вьющиеся волосы, спокойный характер. Ничего особенно выдающегося. Лаванда Браун оказалась блондинкой с несносным характером. Любила дразнить Гермиону за любовь к книгам, но благодаря нашим соседкам по комнате, вовремя одергивающим ее, удавалось обойтись без конфликтов. Как и в каноне, общалась с Парвати Патил. Они обладали схожими характерами, разве что, Парвати была чуть спокойнее. Любили читать журналы и сплетничать о парнях.       В целом, у меня сложились хорошие отношения с девочками. Неприязнь вызывала только Лаванда, но я этого не показывала. Лучше всего я подружилась с Гермионой. Она действительно была достаточно умной и начитанной, превосходя своих сверстников. С ней было действительно интересно. Домашнее задание с ней мы делали вместе и много времени проводили в библиотеке после уроков.       С Роном я также общалась. Мальчик он неплохой, ленивый немного, но у кого нет своих недостатков. С ним было интересно общаться, к тому же, ненароком он рассказывал интересные сведения о своей семье, а это мне и было нужно. С его слов у меня сложилось не самое приятное впечатления о старших Уизли. Молли — деспотичная женщина с весьма вздорным характером, любит устраивать скандалы, практически не уделяет внимания воспитанию детей, но наорать готова в любой момент. Артур ведет себя как амеба, в критические моменты предпочитая прикидываться ветошью.       О Чарли и Билле ничего не могу сказать, но они вроде неплохие. Близнецы забавные, но только иногда и издалека. Больше всего из этой семьи мне импонировал Перси. Он вовсе не был жутким занудой. Напротив, его организованность и педантичность только прибавляла ему веса в моих глазах. Волосы он всегда укладывал аккуратно, очки в роговой оправе ему весьма шли, форма всегда чистая и аккуратная, значок старосты блестит. К тому же, к нему всегда можно было обратиться за советом, или задать вопрос, он всегда старался помочь и подсказать. Я расспросила его об обязанностях старосты. Видимо, в семье его мало кто слушал, и он вывалил на меня поток информации. Мне это было вовсе не интересно, я просто надеялась, что он вместе с этим скажет мне пароль от ванны для старост, очень мне хочется там побывать. Но нет, пароля он не сказал, зато я поняла, что должность старосты — это одни сплошные обязанности и почти никаких привилегий.       Это натолкнуло меня на одну интересную мысль. Дело в том, что я планировала укрепить свой авторитет на факультете и за его пределами, чтобы если что-то произойдет, меня не бойкотировала вся школа, как в каноне на втором курсе. Не то, что бы мне это очень нужно, но все же, давно мечтала принимать участие в школьной жизни. Ну, а раз теперь я другой человек, можно стать увереннее и проложить себе путь на вершину школьной социальной лестницы. Нужно было еще грамотно все оформить и подать. Ну, и заручиться поддержкой Перси, попутно подталкивая его к мысли, что у старост должно быть больше привилегий.       О профессорах особенно сказать ничего не могу, нужно больше времени. Пока мне больше всего импонируют Флитвик, Спраут и Синистра. Несмотря на то, что в астрономии я разбираюсь еще хуже, чем в математике, профессор Синистра умеет объяснять и привлечь внимание к своему предмету.       Неприятной новостью стали уроки ЗоТИ, два раза в неделю по часу, в среду и в пятницу. Сущность как с цепи сорвалась, голова болела, приходилось перед каждым уроком пить таблетки, зелья бы точно не помогли. Лекции были и так ужасны, Квиррелл заикался, сбивался, ходил кругами, в классе было душно, жарко, воняло чесноком. Слушать не было ни сил, ни желания, так что вместо этого на уроке я написала рассказ про Квиррелла и вампира. Писала я его ради шутки, добавила кучу описаний в стиле дешевых бульварных романов, внешность вампира вообще взяла из небезызвестной саги.       В итоге получилась драматическая история отношений профессора и вампира, который был в Квиррелла безответно влюблен. Сам же профессор, не в силах сопротивляться вампирскому обаянию, почти подставил для укуса шею, шепча с придыханием «Господин…» (ну не могла я не проехаться по Волдеморту). Но в последний момент Квиррелл вспоминает про школу, вырывается, сбегает в Британию, обвешивается чесноком, в надежде, что вампир его не найдет, ведь еще раз он не сможет воспротивиться обаянию нежити, а вампир в депрессии и пытается отыскать упорхнувшую пташку, но не может найти, и решает совершить суицид, выйдя днем на солнце.       Это был редкостный бред, который я писала лишь из скуки, и чтобы отвлечься от головной боли. Работу я дала почитать Парвати и Лаванде, которые неожиданно пустили слезу, хотя я сама над этим чудом могла только смеяться в голос. На следующий день практически вся школа ознакомилась с моим творением. Я сама не ожидала, но ко мне в течении дня подходили ученицы с разных курсов и факультетов, и говорили, что моя работа заставила их по другому взглянуть на трагическую судьбу бедного профессора. Слух разошелся стремительно, и когда Квиррелл проходил по коридору, беднягу преследовали шепотки, причины которых он отчаянно не мог понять. Мне же оставалось только стараться сохранить серьезное лицо и не заржать, как конь, при виде жертвы вампирской любви.

***

      А вот урок Снейпа в пятницу заслужил особого внимания. В подземельях было довольно холодно. Заспиртованные монстры в банках у стены не добавляли кабинету уюта, а сам Снейп был как обычно, похож на сальную летучую мышь. Эх, не так его в фаноне описывали, совсем не так! Влетев в кабинет, картинно размахивая полами своей мантии, он произнес легендарную речь, а затем начал зачитывать список учеников. Я уже приготовилась.       — Поттер, наша новая знаменитость! — браслет нагрелся, символизируя ментальный удар, голова заболела. Я предпочла проигнорировать выпад, сидя с безмятежным лицом. К тому же, перед уроком я выпила успокоительного.       Когда фамилии закончились, а речь про тупых баранов, не способных по достоинству оценить вонючие зелья из слизняков, пафосно произнесена, Снейп вновь обратил внимание на меня.        — Поттер! — произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?       Рука Гермионы метнулась вверх, но я и так знала ответ.       — Усыпляющее зелье, обладающее настолько сильным эффектом, что его называют Напитком живой смерти, сэр, — ну, это не честно, про это говорилось лишь в дополнительной литературе, список которой был указал на последней странице учебника, но, видимо, не зря я всю ее летом прочитала.       — Так-так, видимо, наша знаменитость все же открыла учебники на каникулах, и, о чудо, даже немного прочла! А вот какие вы, Поттер, знаете признаки реакции в зельях?       Чего? Ни в учебниках, ни в дополнительной литературе этого нет, я точно знаю, память-то у меня теперь идеальная. Даже Гермиона руку не подняла, значит, вопрос сложный. Реакции в зельях? Но я могу назвать только признаки химических реакций, в прошлой жизни у меня химия была любимым предметом. Ладно, не могу же я завалить, будет лучше, если я хоть что-то скажу.       — Выделение газа, образование или исчезновение осадка, — довольно быстро начинаю отвечать, тема легкая, — изменение цвета, появление запаха, — тут браслет нагревается, голову пронзает резкая боль, Снейп применил легилименцию прямо во время ответа, когда я меньше всего к этому готова. Что же он так отчаянно хочет узнать? Ладно, не нужно сбиваться, продолжаю, — выделение или поглощение тепла, излучение энергии.       — Минус десять баллов с Гриффиндора за нахальный ответ. Можете приступать к изготовлению зелья, рецепт на доске.       Что? Да какого хрена? Мало того, что он не имел права задавать этот вопрос, так еще и пытался мои мысли прочесть, что незаконно, так еще и баллы снял. Вот козел!       Остальной урок прошел спокойно. Я специально села вместе с Невиллом, так что внимательно следила за процессом приготовления зелья, и оно у нас получилось. Вообще, придраться было не к чему, но Снейп все равно снял с нас еще пять баллов, за, якобы, разговоры.       После звонка я вышла из кабинета полностью измотанная, со стойким чувством отвращения к этому сальному козлу, иначе я его даже в мыслях не называла.       На уроке ЗоТИ голова болела сильнее, чем обычно, так что я даже не старалась записывать за Квирреллом. Ближе к концу урока Лаванда Браун толкнула меня локтем, и передала какой-то пергамент, в котором я узнала « Историю любви профессора Квиррелла и вампира». Всю среду и четверг этот плод моего больного воображения гулял по школе, и, наконец, вернулся ко мне.       Но, к моему ужасу, профессор заметил листок в моих руках, и, не успела я ничего сделать, как заика уже выхватил лист у меня из рук.       — П-п-поттер! За-за-занимаетесь по-о-стороними ве-ещами на моем уроке?       И, расправив пергамент, начал читать. В классе послышались смешки, все знали содержание этого листка. Я бы и рада провалиться сквозь землю от стыда, но интересно посмотреть на реакцию Квиррелла. По мере прочтения несчастный герой приступа моей графомании побледнел, покраснел, пошел пятнами, снова побледнел, и наконец...       — Поттер! Это, это… Минус пять баллов с Гриффиндора и отработка после уроков! — бедняга, даже заикаться забывает, вот что делает сила любви, прав был Дамблдор.       Моих моральных сил хватило лишь на кивок. К счастью, звонок провозгласил окончание урока. Я первой выбежала из класса, сползла по стене, и рассмеялась во весь голос.       Ну, первая неделя учебы прошла весьма неплохо!