Давайте все сойдем с ума

Когами/Акане Тяжелое дыхание, болезненный стук сердца о ребра, набатом отдающийся в ушах. Акане запыхалась, преследуя преступника. Но вот он спотыкается в десяти шагах от нее — случайно или намеренно, это потеряло значение три года назад. Преступник встает, собираясь вновь бежать, Акане направляет пистолет на него. — Ни с места! Когами замирает, услышав знакомый голос. По телу пробегает легкий озноб — приятное чувство, учитывая жару в джунглях. Он позволяет истоме заполнить тело, растворяясь в давно забытом ощущении — спокойствие. Редко с кем получается расслабиться, отпустить себя и хоть ненадолго прикрыть глаза, не опасаясь удара в спину. Но приятная истома быстро проходит, а сердце сжимают тисками. Когами слышит за спиной щелчок — пистолет снят с предохранителя. — Когами Шинья, вы арестованы. Уберите руки за голову и повернитесь. Сердце болезненно пульсирует, Когами дышит через раз, приоткрыв рот, морщится. Рука сжимает пачку сигарет в кармане. Он медленно поворачивается, держа руки на виду. Голубые глаза прищурены, смотрят цепко, ища слабости, выжидая. Хищник ведет себя скромнее, прежде чем броситься на свою жертву. — А если не подчинюсь? Пристрелишь? Инспектор Цунемори не меняется в лице, все та же маска блюстителя закона. Она необходима, чтобы справляться с подобной работой, необходима, чтобы справиться с ним. Если выйдет… Она изменилась. Взгляд стал холодный, в нем появилось безразличие к чужой судьбе. Возможно, в прошлом ее кто-то сильно ранил. Возможно, он очень сожалеет. — Акане, я… — Я сказала: «Руки за голову». Сейчас же! Когами моментально подчиняется, как и всегда, неотменная привычка — подчиняться своему инспектору. Тяжело выдыхает сквозь зубы — сердце вновь болезненно прихватило. Шинья резко вздергивает руки, отмечая, как напряглась Акане, но он лишь показывает, что в рукавах все чисто. — И что дальше? Отвезешь меня в Японию, где с помощью доминатора сможешь от меня избавиться раз и навсегда? Шаг вперед. — А почему не сейчас? Кстати, где твой доминатор? Еще один шаг. — Стоять на месте! — Где ты взяла револьвер? Когами делает еще один шаг навстречу Акане, но значительно меньше, чем предыдущие. — Это мой? Тот, которым я убил Макишиму? Кстати, какой сейчас у тебя психопаспорт? Ты же проверяла его, прежде чем пойти за мной? Вопросы сыпятся один за другим, не давая ответить на них или перевести дыхание. Когами бьет прямо в цель, как и прежде видя Акане насквозь, легко подмечая ее настроение, ее слабые места. Маска безразличия дает трещину. Когами опускает руки, сует их в карманы, рука Акане дергается, но выстрел не раздается. Шинья склоняет голову на бок. Акане сглатывает. Секунда на размышление. Оба что-то решили для себя. Скорее всего они поняли одно и то же — сегодня никто не умрет. — Я закурю, ты не против? Когами достает пачку сигарет, вытряхивает одну и вставляет между губ, чиркает спичкой. Акане чувствует знакомый запах — за годы, что они не виделись, Когами не изменил привычек, курит все ту же марку. И где он достал их в этом захолустье? Акане невольно облизывается, глубоко вдыхает запах никотина и делает едва заметный шаг навстречу Когами. Тот быстрыми шагами приближается к ней. За долю секунды стало ясно, кто здесь охотник, а кто жертва. — Каратель, замрите! Когами замирает, сигарета выпадает у него изо рта. Он уже вплотную подошел к Акане, поздно останавливать. Когами выпускает дым в лицо Акане, та, приоткрыв рот, вдыхает его. — Не каратель. Давно уже нет. Акане всхлипывает. — Три года, — напоминает она. — Три года, мерзавец! Когами берет ее за шею и притягивает к себе. Акане прижимается к мужчине, утыкаясь носом в куртку, насквозь пропитавшуюся сигаретами, и наконец расслабляется — впервые за три года. Пистолет выпадает из рук. — Когами, — тихо шепчет она, засыпая, мертвой хваткой цепляясь за куртку Шиньи. — Когами. — Тише, я здесь, Акане. Я не исчезну.

***

Все такая же пустая квартира в Японии. Шумит дождь за окном. Акане укутывается в куртку с мехом на воротнике, что некогда принадлежала Когами, и тихо всхлипывает сквозь сон. А в пепельнице догорает сигарета, источая знакомый, но такой болезненный запах.