Человечность

Растерянный взгляд, чуть сгорбленная спина, нервное постукивание пальцами о колено. Диод на виске светится жёлтым цветом. Коннор – девиант, и он впервые пришёл в участок в таком состоянии. Хэнк заметил, как нелегко Коннору даются чувства. Если раньше Коннор сближался с Хэнком ради задачи, то теперь он озабочен не только его мнением о себе. Андроид внезапно предстал в ином свете. Не такой уж уверенный в себе теперь, Коннор волновался о том, что подумают о нём другие, и нуждался в помощи не меньше тех, кому помогает. Человечный, одним словом. – Офицер Миллер сегодня принесла мне кофе после того, как я помог ей в архиве. В благодарность, – произнёс он вместо дежурного приветствия. – Затем вспомнила, что я андроид, и извинилась. Кофе я взял для тебя, чтобы не пропал. Андерсон с любопытством посмотрел на Коннора, садясь за свой стол. Он удивлён и напуган тем, что люди теперь относятся к нему по-человечески? Хотя, Хэнк бы тоже удивился. Коннор не одну неделю находился в участке, работал со многими полицейскими, но те воспринимали его лишь как андроида, как машину, не достойную даже благодарности. Андерсон и сам так делал. Но после восстания андроидов и признания Коннором себя как девианта все резко стали к нему добрее. И то ли в прошлом играло роль общественное мнение, то ли сейчас, напугавшись законов, люди начали лицемерить, но факт был фактом. О Конноре знали в участке и более не презирали его. – А что, услуга за услугу. Ну, почти. – Я знаю. Мне… приятно, – Коннор запнулся и откинулся на спинку стула, выдыхая, совсем как человек. Хэнка смешил вид обычно собранного робота, который внезапно начал испытывать эмоции. Однако усмешка была лишней. Коннор тут же заметил её и стушевался ещё больше, отворачиваясь и разве что не краснея. – Брось ты. Воспринимай это, как что-то само собой разумеющееся. Разумеется, не стоит относиться, как к должному, но… привыкай. Ты же, вроде, душу обрёл. Вот в тебе её и видят. Коннор закивал, стараясь взять себя в руки, и повернулся к своему монитору, намереваясь работать. Нужно было написать отчёт по нескольким делам, и делать это было удобнее с портативной консоли, а не в собственной голове. Однако Хэнк, привыкший к «подвисаниям» андроида, воспринял этот жест иначе. – Тебе что, неоткуда поучиться человеческим привычкам, жестам, особенностям? У тебя же целая библиотека в голове. – Я способен интегрироваться в общество и подстроиться под желания любого, – Коннор нахмурился, слегка поджав губы. – Вижу я, как ты интегрируешься, – хмыкнул Андерсон, наклоняясь к столу Коннора. – Как будто пытаешься забиться обратно под программу. Коннор поморщился. Хэнк задел его за живое, но это и было его целью. – И что во мне не так? – Ну, давай по порядку, – Хэнк положил ноги на стол, чем привлёк к себе внимание Коннора, заставляя того перевести взгляд. – Ты каждый день надеваешь одно и то же, ходишь и сидишь, словно железный прут проглотив. Твой стол словно не занят, нет ничего, что бы свидетельствовало о том, что за ним кто-то сидит. Кроме того, ты не улавливаешь многие интонации, вроде сарказма и иронии, не умеешь реагировать на искренность по отношению к себе. И, наконец, – Хэнк оскалился, видя непомерное замешательство андроида, – На каждый личный вопрос ты всегда прикрываешься тем, что являешься андроидом, хотя сам признал свою девиантность. Коннор явно подвис, отмечая все свои недостатки как человека, а затем кивнул Хэнку, показывая, что принял его слова к сведению. Что-то задело его в словах лейтенанта, чувство, что он испытал, было похоже на обиду. И не получалось сказать себе «Я – машина», не обманывая себя. То ли у него появился протокол самобичевания, то ли Хэнк был прав, но пришлось признать – из него плохая машина и совсем никакой человек. – Но, Коннор, – неожиданно для андроида медленно произнёс Хэнк, словно обдумывая свои слова. – Пожалуй, я мог бы научить тебя некоторым человеческим штучкам. – Зачем Вам это, лейтенант? – неуверенно спросил Коннор, словно давая Хэнку шанс передумать. – Я – твой напарник, наставник и друг, в конце концов. Лицо Коннора осветила робкая улыбка, и в этот момент он был больше всего похож на ребёнка. Ребёнка, которого оставили с набором разноцветных игрушек-чувств, но не объяснили, как с ними играть. – Спасибо, лейтенант Андерсон. Я готов к обучению. – Во-первых, когда это ты начал обращаться ко мне на «Вы»? Во-вторых, я не говорил, что стану обучать тебя прямо сейчас. – О. Ясно, – Коннор отвёл взгляд на экран, словно бы погружаясь в работу, но не прошло и минуты, как он спросил: – А когда станете? Хэнк в этот момент лишь улыбнулся и покачал головой.