Два дня назад
Карай стояла, низко опустив голову. Жутко болел правый бок, и каждый вдох сопровождался вибрирующим хрипом. Японка понимала, что жестоко оплошала, ведь именно по ее вине и вине ее подчиненных мастер сейчас пребывал в состоянии тихого гнева. Мало того, что они допустили глупую и совершенно не профессиональную оплошность, так еще и упустили черепаху под транквилизаторами. Кажется, такого еще не было. Сэнсэй сидел на жестком кресле с высокой спинкой. Его фигура скрывалась в темноте небольшого додзё. Карай была его приемной дочерью, чем очень гордилась. Империя, которую создал этот великий мужчина, в дальнейшем могла перейти ей по праву, только вот в момент появления мутанта все пошло наперекосяк. Планы японки начали рушиться, ведь мастер стал уделять больше времени этому существу, поручая ей актуальные и видные задания, совершенно забывая про другую дочь. Это цепляло гордость куноичи, ведь подле сэнсэя она видела только себя. Какой же радостью стало, когда эта девица соприкоснулась с теми вездесущими братьями. Если удастся отвадить ее от сэнсэя, а еще лучше — натравить их друг на друга… — Watashi wa anata ni nani o oshiemashita, Karai? / (Чему я учил тебя, Карай?) — послышался холодный голос Ороку Саки, заставивший брюнетку дернуть головой и кинуть взгляд на выглядывающие из тени ноги мужчины. Пускай сейчас он будет злиться на нее и разочаровываться. Она отпустила эту дрянь специально. Та больше не сможет мешать ей идти к цели. Плотно сжав объемные губы, исчерченные мелкими шрамами, японка сильнее склонилась, опустившись на колени: — Sensei, yurushite kudasai, / (Простите меня, сэнсэй,) — тихо отчеканила ученица. От напряжения ее руки слегка подрагивали. Засаленная от пота челка прилипла ко лбу и практически закрывала карие глаза. Убийца была готова к суровому наказанию. Она говорила с Марком перед тем, как все случилось. Именно она надоумила его дать сбежать этой девчонке. Именно она дала адрес той вечно сующий везде свой нос репортерши. Именно она разговаривала со своим приемным отцом, сетуя на предательство со стороны Седьмой. Именно она уговорила его на то, чтобы рискнуть взять немного крови мутанта для выведения мутагена. И с улыбкой на губах она говорила Марку о том, что ее убьют и выкачают всю кровь. Стоило только увидеть его лицо. План сработал на ура, так что если сейчас мастер будет злиться на нее — ерунда. Шредер уже считает Седьмую предателем. — Watashi wa gakkari shite imasu, / (Я разочарован,) — вновь подал голос японец. — Karai, anata wa watashi ga anata ni betsu no kikai o ataeru tsumori wanai koto o shitte imasu./ (Карай, ты знаешь, что я не дам тебе другой возможности.) — Hai, sensei, / (Да, сэнсэй,) — без промедлений ответила брюнетка, не поднимая головы. — Soredemo, watashi wa yurushi o sagashiteimasu. / (И все же я молю о прощении.) Ороку Саки не ответил, продолжая одаривать тяжелым взглядом склонившуюся приемную дочь. Ему не было жаль ее. Она — воин, который должен отвечать за свои поступки. Он непременно накажет свое дитя, однако для начала нужно найти сбежавшую. Глава клана Фут не хотел признаваться себе в том, что если бы перед ним был выбор меж двух приемных дочерей, он выбрал бы мутанта. Да, Карай предана ему. Он видел это в ее глазах и поступках, но ей не хватало силы. Она — женщина до мозга костей, а Шредер знал, что женщины непредсказуемы. Воспитать в них четкость и гармонию в собственных действиях стоит огромных трудов. В старшей дочери он видел гнев, жестокость и жадность. Если первые два качества он ценил, то вот последнее… Оно перекрывало все то, что было до. Ороку Саки был уверен, что это и погубит Карай. С Седьмой таких проблем не было. С самого детства она показывала хладнокровие, а животные инстинкты помогали ей выживать в самых отвратительных условиях. Со своим врагом она никогда не церемонилась и действовала четко по инструкциям. Именно такого воина он видел рядом с собой, и именно такому воину смог бы доверить выстроенную им империю. Пусть она, в каком-то смысле, и женщина, но явно не так проста. Японец с силой сжал подлокотники кресла, как только его мысли зашли о тех братьях и их крысином мастере. Чертовы вездесущие твари. От них и их моральных ценностей были только одни проблемы. Ороку Саки боялся, что эти чертовы черепахи как-то повлияют на Седьмую, и, кажется, не ошибся. Как много она знает и насколько сильно промыли ей мозги мутанты? В любом случае — ее нужно вернуть. — Ane o tsuremodoshi nasai, / (Верни свою сестру,) — все же изрек мастер после долгого молчания. — Sorekara watashitachi wa anata no yurushi ni tsuite hanashiau tsumoridesu. / (Тогда мы обсудим твое прощение). — Hai, sensei, / (Да, сэнсэй,) — японка плавно поднялась с колен и удалилась из додзё, не поднимая головы. Уже идя по коридору и сжимая ножны катаны на поясе тонкими пальцами, девушка скрипела зубами от злости. Отец… Он все равно хочет вернуть ее, даже после того как эта сука буквально плюнула ему в лицо. Стоило убить ее, пока она была без сознания в камере. Да, это было бы бесчестно, ну, а когда мастер заикался о чести? Карай хотелось крушить и метать все, что попадалось ей под руку. Она собственноручно перерезала глотку тому доктору, чтобы не наболтал лишнего, и теперь было необходимо добрать до его семьи. Сделать это нужно было тихо, втайне от мастера. Сейчас была удобная возможность все свалить на обожаемую сводную сестренку. Брюнетка растянула дрожащие губы в едкой улыбке. Бесшумной походкой она преодолела длинный коридор и скрылась за массивными дверями, уходя прочь. Нужно было подготовиться.Сейчас
— Седьмая, — басисто ответила черепаха, сжимая довольно объемные губы в тонкую полоску. Вот и познакомились, мать твою. Теперь все встало на свои места. Леонардо машинально бросил взгляд на выжженное клеймо и поджал губы. К чему выжигать имя на собственном теле? Обряд посвящения? Церемония? Традиция? Лидер только хотел было раскрыть рот для того, чтобы задать очередной вопрос, но темпераментный брат его опередил: — Давай без фокусов, — начал Рафаэль, оттесняя плечом старшего брата в сторону и выходя вперед. — Тут с тобой никто сюсюкаться не будет. Отвечай, зачем вы убиваете людей? Седьмая нахмурилась, тут же выпрямившись и вскинув подбородок. Этот тип сразу ей не понравился. Голубоглазая молча продолжала смотреть на саеносца, наблюдая, как раздуваются от гнева его ноздри, а на шее вздуваются вены. — Слышь, кончай играть в молчанку. Не думай, что я не смогу вмочить девке, — буквально рявкнул темпераментный, фактически вплотную подходя к убийце. Та, в свою очередь, не отступила. Лишь прищурилась и сгруппировалась, сжав ладони в кулаки. Если он думает, что превосходит ее в положении, то глубоко ошибается. Пусть у нее одна рука сейчас нерабочая — тремя конечностями с этим выскочкой управиться сил хватит. Тут же вмешался Леонардо, оттянув брата назад: — Раф, какого черта?! — Лео начинал выходить из себя. Он предполагал, что его брат будет пытаться надавить на девицу, но чтоб так вот в открытую? — Я хочу разобраться во всем, — недовольно процедил тот, не прерывая зрительного контакта с убийцей. — Если она не ответит — я ей вломлю. — Чем больше шкаф, тем громче падает, — не удержавшись от колкости, произнесла Седьмая, тряхнув рукой в оковах. — Че сказала?! — начал Рафаэль, но Донателло быстро уволок его за дверь, благополучно оставив там. Наступила неловкая пауза, нарушаемая лишь гневными тирадами выставленного из комнаты Рафаэля, а после и тяжелым дыханием присутствующих. Переглядки закончились, когда убийца начала говорить: — Мне нужно уйти. Леонардо нахмурился, скрестив руки на груди. Признаться честно, держали они пленного, грубо говоря, первый раз. Пытать или бить ее они не собирались, а поговорить с ней в спокойном варианте не выйдет, да и сама по себе эта девица является довольно опасной. Отпустить ее — не вариант. — Не получится. Седьмая тут же взглянула исподлобья на лидера, стиснув зубы. По ее лицу было понятно, что ответ ее, мягко говоря, не устроил. — Повторяю, — медленно произнесла она. — Мне. Нужно. Уйти, — по слогам, четко проговорила пленная. Дон и Майки переводили взгляд с убийцы на своего брата и обратно. У обоих был до ужаса хладнокровный вид, и от этого становилось еще страшнее. Лео шумно выдохнул, сжимая кулаки на скрещенных на груди руках. — Пока не ответишь на наши вопросы — ты никуда не пойдешь. Ох, как же Седьмой хотелось сейчас вырвать руку из оков и врезать этому каменнолицему по холодной харе. Ей срочно нужно было уйти отсюда, а не отвечать на их дурацкие вопросы. Нет, конечно, она не против мило поболтать со своими похитителями, но сейчас неподходящее время. Черепаха нахмурила надбровные дуги, показывая свое крайнее несогласие. Какого черта они вообще опять попались ей на глаза? Неужели это все — подстроенный спектакль? Убийца не могла поверить, что отец Тимми мог ее подставить. — Послушай, — начал чудик в огромных очках. Он, казалось, был не в своей тарелке или же чего-то смущался. Топтался на одном месте и вечно отводил глаза куда-то в сторону, избегая контакта со взглядом убийцы. — Я понимаю, ты нам не доверяешь. Это вполне логично, но мы тебе не враги. Мы просто хотим поговорить и наконец-то поставить все точки над «i», понимаешь? — черепаший гений с каждым словом все больше и больше брал себя в руки, а голос становился тверже. — И ты не ответила, как себя чувствуешь? Кажется, Седьмую его короткий монолог не впечатлил, поэтому она лишь тяжело выдохнула, наклоняя голову все ниже, будто бы дикий зверь, готовящийся к прыжку. Майки испуганно вытаращил глаза, тут же зыркая на Лео. Тот все так же играл каменное изваяние. — Ты ведь работаешь на Шредера, да? — начал Лео. Он устал от молчанки. Седьмая поджала губы, прищурившись. Меченосец счел этот ответ положительным. — Хорошо. Ты убивала людей по его приказу? Вновь ноль эмоций. Убийца медленно сжала трехпалые ладони в кулаки, показывая свое напряжение. Лео хмыкнул. — Хочешь узнать о мутагене, о том, как ты появилась и как с тобой связаны мы? Черепаха медленно подняла голову, в недоверии отведя ее вбок, но вовсе не сводя взгляда с черепашьего лидера. Что ж, тут он прав. Ее это действительно интересовало. Однако что-то ей подсказывало, что так просто все это ей не расскажут. — Предлагаю тебе сделку, — начал Лео, замечая, как все внимание убийцы приковано к нему, — мы даем тебе ответы, а ты, в свою очередь, отвечаешь на наши вопросы. Судя по всему, у тебя явные проблемы. Шредер бы не оставил тебя в таком состоянии и давно прислал бы подкрепление. Слова меченосца как-то неприятно поцарапали пластрон изнутри, заставив едва заметно сморщиться. Судя по всему, поддержки от отца действительно ждать не стоит. Придется выкручиваться самостоятельно. Седьмая молчала долго, явно обдумывая предложение черепахи в голубой повязке. Они ее не убили, не пытают и пока что не желают зла. За исключением того, в красной бандане. С ним нужно держаться осторожно. Что ж, если эта сделка поможет ей выйти отсюда и направиться к Тимми — она… — Согласна, — отозвалась черепаха, опередив свои мысли. Седьмая опустила плечи и выпрямилась. Тело неприятно заныло от длительного напряжения. Равно с ней будто бы выдохнули и остальные черепахи. Майки даже тихо хохотнул, наотмашь протерев невидимые капли пота со лба. — А теперь — ключ, — более требовательно сказала убийца, вновь поднимая руку и звеня цепью. — Ключ? — переспросил Лео. — Да. Балабол пошел его искать, — ответила она спокойно, переведя взгляд на Майки. Тот выглядел так, будто бы сейчас упадет в обморок прямо тут. — Уговор был о том… — лидер не договорил, его перебили. — Мне нужно освободиться сейчас, — сквозь стиснутые от гнева зубы сочились слова. Она теряла терпение. Леонардо не торопился выполнять просьбу убийцы. Он продолжал стоять напротив нее, выжидая непонятно чего. — Чтобы убить кого-нибудь еще? Нет, этого мы не позволим. — Чтобы выполнить просьбу, — резко бросила она, дернув рукой с такой силой, что цепь натянулась толстой струной. Парни в момент напряглись. Даже Рафаэль за дверью перестал громко слоняться. — И пока я торчу здесь, время уходит, — уже тише говорила она, опуская руку. — Я должна спасти хотя бы его. Дверь приоткрылась. На пороге стоял Рафаэль. Он был явно спокойнее, чем раньше, но убийственный взгляд, направленный на черепаху, не исчез. Не один он обратил внимание на последнюю фразу убийцы. Интересно, кто это, что раз приспешница Шредера так рвется спасти его? Микеланджело хотелось кусать ногти, если бы они у него были. Донателло стоял возле стены, периодически сканируя тело черепахи на наличие эмоциональных всплесков и уровня адреналина в крови, чтобы успеть вовремя среагировать. Леонардо же чуть приоткрыл губы, но слова так и остались на языке. Что ж, допустим, она не собирается никого убивать, но с чего бы ей верить? — Отпустим, — сказал Лео, отчего братья буквально чуть в голос не воскликнули о его безрассудстве, — но при одном условии — мы пойдем с тобой. — Что?! — разнесся удивленный хор по всей импровизированной лаборатории.***
Как оказалось, на улице уже была глубокая ночь. Моросил мелкий противный дождь, ухудшая видимость и затрудняя возможность быстрого передвижения. Острые капли ощутимо разбивались о лицо, принося легкий дискомфорт. Ветер завывал в ушах, а сердце по привычке ухало вниз, когда под ногами мелькали пропасти меж домами. Леонардо с детства боялся высоты, и только благодаря своему мастеру и вынужденным обстоятельствам научился контролировать этот страх. К сожалению, все его нутро все еще переворачивается, когда из-под ног, пусть даже на долю секунды, пропадает твердая поверхность. Они бежали по крышам, но не в том же составе, в котором обычно. Не уступая в скорости, рядом с ними бежала убийца, с которой буквально вчера они сражались практически насмерть. Изредка поглядывая на нее, лидер черепашьей команды метался в сомнениях. Правильно ли он поступил? Все ли будет нормально? Не приведет ли этот поступок к новым жертвам? У него были смешанные ощущения касательно этой особы. С одной стороны, он ее ненавидел, потому что по ее вине погибали люди, и ненавидел себя, потому что он не смог спасти столь многих. С другой же, ему почему-то до колик под пластроном и зуда на ладонях хотелось понять эту девчонку. После рассказа мастера Сплинтера и прошедших событий — ему стало интересно, как бы сложилась жизнь, если бы она все это время жила с ними? Если бы ее не вытащили из террариума в тот момент? У нее много шрамов по всему телу. Они были старые, новые, кривые и гладкие. Стесанный панцирь, за которым она явно не ухаживала, как делали это его братья и он сам. На нем можно было прочитать буквально каждое ее сражение. Не такими должны быть девушки, да и девушка ли она? Похожа разве на нее, будучи антропоморфной черепахой? Он привык видеть женщин человеческих, без панциря, холодного взгляда в глазах и поражающей силы. Он привык видеть женщин — как Эйприл. Добрых, улыбчивых и до безумства храбрых. Не таких. Так почему же он бежит в нескольких метрах от нее, думая, какова бы была жизнь с ней под одной крышей? Лидер моргнул, прогоняя странное наваждение. Они бежали достаточно быстро, не сбавляя скорости. Вернее, не сбавляла скорость убийца, а братья лишь не упускали ее из виду. Рафаэль мчался уверенно, почти дыша девчонке в затылок. Он явно еле сдерживал себя, чтобы не нанести удар в спину. Лео страшился, что у брата вообще появлялись подобные, страшные и нечестные мысли. Его злость была понятна и даже обоснована, но чтобы пренебрегать честью? Седьмая затормозила резко, рвано и часто втягивая носом грозовой воздух. Объемная грудь, прикрытая пластроном и черной тканью, отдаленно напоминающей футболку, стянутой для фиксации тугим узлом на левом бедре, часто приподнималась. Перед глазами стоял адрес, написанный на клочке бумаги шариковой ручкой. Она без труда назвала его черепахе в очках, так и не вспомнив его имя. И вот они стояли в тихом спальном районе Нью-Йорка на крыше одной из многоэтажек. Черепахи остановились у нее за спиной и теперь медленно подходили, останавливаясь рядом. Майки тяжело дышал, буквально вывалив язык. Скорость он любил, но если ее чередовать с отдыхом, а тут им и не пахло. Они бежали без передышек на другой край города с одной скоростью. Бедокур оперся ладонями на свои колени, и, прищурив один глаз, посмотрел на убийцу. Та дышала тяжело, но было видно, что она выдохлась не критично. Это одновременно злило весельчака и удивляло. Неужели в честной гонке она сможет его опередить? Донателло, стараясь контролировать одышку, что-то быстро набирал на всплывающих из наручных часов экранах, сканируя местность. Под его контроль тут же попали сигнализации, видеокамеры этого района и даже доступ к некоторым компьютерам, у которых была открытая локальная сеть. — Я не вижу никакой активности, — сказал в пустоту умник, проверяя все еще раз, дабы убедиться точно. Нет, все было чисто. Рафаэль, стоявший все это время по левое плечо убийцы, испепелял взглядом то ее, то окна здешних домов, пытаясь зацепиться хотя бы за что-то. Он был уверен на сто процентов, что эта сучка нарочно обдурила их и завела в западню, а радушный старший братец легко поверил и побежал выполнять ее смутное желание, закинув язык на плечо. Чертов Лео и его моральные устои. Коли они выбрали путь ниндзя, то должны были следовать ему, а не страдать ерундой и идти на поводу у своего врага. У него не было ни симпатии к этой девчонке, ни доверия. Его не интересовала ее жизнь, проблемы, желания. Она — убийца. Жестокая и беспощадная. Она чуть не убила Майки, ранила Эйприл. Только из-за этих уже двух причин саеносец хотел вонзить острие своего оружия в глотку смутьянки. Он не испугался своей жестокости. Он просто хочет убрать помеху и потенциальную угрозу для своей семьи, друзей и города. И что, что когда-то давно она жила с ними в одном террариуме? Он этого не помнит, не сожалеет. Следовательно, и в дальнейшем жалеть не будет. — Ну и где же тот, кого тебе нужно спасти? — едко, с усмешкой произнес Раф, вальяжно поворачиваясь к моментально нахмурившейся убийце. — Что-то я не вижу здесь драки или хотя бы следы от нее. Не слышу криков о помощи, — голос его становился грубее. — Ты же соврала, чтобы выйти из западни самой, да? Рафаэль обнажил саи. — Или я опоздала, — сухо ответила Седьмая, никак не среагировав на боевой настрой черепахи. Резко отвернув голову от готового к сражению Рафаэля, убийца подалась вперед к краю крыши, вглядываясь в темные окна жилых домов. Она помнила, что мальчишка говорил о своем доме и о том, какой красивый вид из его окна на город. Должно быть, его квартира находилась выше шестых-седьмых этажей. — Эй, ты совсем страх потеряла? — явно разозленный пуще прежнего Рафаэль пытался привлечь внимание убийцы, но потерпел фиаско. Его остановил Леонардо: — Раф, убери оружие. Сейчас не время, — пытался образумить его лидер, но зная своего темпераментного брата, понимал — это не сработает. — Да как ты не понимаешь? Она же специально это сделала! Эта дрянь — приспешник Шредера, твою мать! Лео, где твои мозги? Или ты бошку потерял оттого, что в нашем мужском коллективе появилась дама? Леонардо буквально подавился воздухом и собственными словами, издав непонятный кряхтящий звук. Лицо в момент загорелось, словно на него вылили кипяток. Что он, черт возьми, несет? Стало как-то неловко и стыдно перед братьями и перед… Черт, что за бред? Неужели его попытки усмирить убийцу и как-то найти с ней общий язык выглядят подобным образом? Майки икнул, схватившись за голову и зажмурившись. Кажется, бедокур понял, что если все будет продолжаться в подобном русле — грянет буря. Донателло даже оторвал взгляд от своих графиков на сенсорной панели и удивленно вытаращился на темпераментного брата. — Ты в своем уме, Раф? — тихо спросил меченосец. Он чувствовал, что если повысит голос, он надломится. — А разве я не прав? Носишься с ней, как курица с яйцом. Ты ведь знаешь, что я был прав, так почему же теперь пошел на попятную? Рафа рвало на части от собственной злости и ярости. Ему, черт бы его побрал, сносило башню. Если Лео сейчас же не заткнется, то он разберется с этой, а потом уже и с ним, чтоб он понял наконец… — Хочешь боя? Ты его получишь, — как гром среди ясного неба прозвучал голос этой девицы. Она смотрела на саеносца не моргая. — Только после того как я сделаю то, что должна. Потом же сражайся со мной столько, сколько твоей душе будет угодно, — довольно спокойно произнесла черепаха. — Сейчас у меня в приоритете не ты, и уж тем более не твои братья. Будь добр — замолчи, ты выдашь наше местоположение, — закончила она, а затем уже тише добавила: — Если уже не выдал. Если бы мог, Лео пожал бы руку этой девчонке, но не позволила ситуация и здравый рассудок. Правда, что-то ему подсказывало, что Раф не простит этого. Он хоть и добрый внутри, но очень мстительный. Сам же Раф округлил свои карие глаза до размера блюдец и уставился на отвернувшуюся от него убийцу. Теперь он четко понимал, что хочет придушить эту сучку своими собственными руками. И он бы сделал это сейчас, если бы не одно но. — Там! — выпалила Седьмая, сорвавшись с места и буквально рухнув в пропасть меж домами. Братья на мгновение растерялись, но затем также бросились за ней. Она точно увидела разбитое окно. В груди стучало слишком сильно, когда она ловко карабкалась по балконам жилого дома, хватаясь за стальные прутья пожарных лестниц. Седьмая никогда в своей жизни не молилась. Она не верила в Бога или другие высшие силы. В ее жизни этим самым Богом выступал отец. Однако сейчас убийца была готова просить о помощи кого угодно, лишь бы с мальчишкой все было в порядке. И дело не только в обещании Марку. Дело в собственных ощущениях, которые она до конца еще не понимала. Черепаха обещалась разобраться в них, но у нее вечно не хватало времени, и сейчас об этом чертовски жалела. Ясно было только одно — она бежит спасать своего друга. Единственного друга. И отчего-то за пазухой место, где лежал оловянный солдатик, загорелось огнем. Символ их связи. Голубоглазая моргнула, заставляя себя прийти в чувство. Еще один прыжок — и она напротив разбитого окна. Убийца не дышала, сидя на корточках и ухватившись рукой за железный поручень сверху. Темнота внутри въедалась в глаза, заставив зрение поплыть куда-то в сторону. Легкий тюль цеплялся за острые осколки, поднимаемый ввысь ветром, который буквально вырывал его из дома. Она замерла в нерешительности и страхе. Седьмая точно знала, что мурашки по телу и странная липкость внутри — это страх. Ее спутники уже подоспели, приземлившись неподалеку. Очкарик принялся тут же сканировать местность детально, направляя свои странные аппараты на окно. Она не стала ждать, что он скажет, и молча рванула внутрь. Под ногами осколки и мягкий ковер. Потолок достаточно высокий, чтобы Седьмая не наклоняла голову, однако другим черепахам придется сутулиться, поджимая плечи. Убийца бросилась внутрь дома, привычным движением оголив катану. Она шла по скрипучему полу, осматривая стены, мебель, и медленно понимала, что все-таки опоздала. Седьмая нашла тело женщины в маленькой комнате. То, что это дело рук подчиненных ее отца — сомнений не было. Знак клана Фут, вычерченный кровью, красовался на бледно-голубой стене. Это была комната мальчишки, а женщина, скорее всего, была его матерью. Когда Седьмая замерла над трупом неизвестной ей брюнетки, отчего-то стало больно в груди. Острие катаны едва касалось окровавленного пола. Склонившись, черепаха коснулась шеи женщины. Холодная. Они были здесь больше шести часов назад. Братья осматривали квартиру. Почему-то практически все они ожидали, что этот кто-то окажется из клана Фут или же другим мутантом, но никак не обычным гражданским. На стенах фотографии обычной семьи, приятный глазу интерьер в бежевых тонах. Всю картину портил полный кавардак и кровавые следы рук на стенах, полу, мебели. Леонардо судорожно вздохнул, сдерживая порыв гнева. Как многого они еще не знали о темном мире преступности. Сколько людей страдают подобным образом, пока они занимаются более явными вещами? Пока Лео стоял в своих мыслях, Микеланджело украдкой проследовал за убийцей. Равно как и Донателло. Они остановились на пороге, судя по всему, детской комнаты. Майк невольно вздрогнул, увидев труп женщины. Умник же тут же активировал свой налобный сенсор, пытаясь уловить частоту пульса, но с огорчением уловил на шкале лишь монотонные зигзаги изолинии. — Дони, она мертва, да? — с детской наивностью в голосе прошептал бедокур, не в силах отвести взгляда от мертвой брюнетки, и опущенной катаны черепахи. — Да, Майки, — в тон своему брату ответил Дон, подняв сенсоры на голову. — Мертва. Словно услышав их, убийца дернулась и с размаху впечатала кулаком в стену, да так, что фотографии в рамках попадали на пол, а с полок посыпались детские книжки. Она тяжело задышала, сжав рукоять катаны до скрипа кожи ее обивки. — Черт, — прошипела Седьмая сквозь зубы. — Черт! Черт-черт-черт! Каждое слово — новый удар в многострадальную стену. Грубая кожа на кулаке не стесалась, а вот вмятина на бетонной стене осталась и увеличивалась с каждым ударом. Что они сделали с ним? Почему его тела здесь нет? Они его забрали? Увезли в другое место? Кулак остался во вмятине на стене. Рука подрагивала от колоссального напряжения. Мысли о мутагене, отце и прошлом отошли на второй план. Всю ее голову занимал тот мальчуган и его веселый смех. Кажется, он и сейчас стоял у нее в ушах, однако через секунду он уже рассеялся и вместо него она услышала едва знакомый голос: — Эй, ты меня слышишь? Седьмая повернула голову, столкнувшись со взглядом голубых глаз. Опять эти глаза. Каменноликий, чтоб его. Убийца моргнула, на секунду опустив голову, затем убрала руку со стены, стряхнув с кулака бетонные крошки, и молча прошла мимо братьев, столпившихся у входа в комнату. — Стой! — крикнул Лео, догнав убийцу в гостиной. — Что все это значит? Чей это дом? Кого ты хотела спасти? На самом деле лидер не рассчитывал на ответ, но не задать эти вопросы он не мог. — Мальчишку, — скомкано бросила черепаха, перебирая пальцами на рукояти катаны. — Моего… моего друга, — выдавила из себя, будто бы заставляя себя признаться в чем-то ужасном. — Его здесь нет. Я опоздала. Братья за спиной Леонардо молчали. Рафаэль, который все еще хотел уничтожить эту выскочку, тоже поубавил свой пыл, решив не выяснять отношения в чужом доме. Да и ему было самому не по себе от того, что они наткнулись на очередной труп. Тем более женщины. Понимая, что такого ответа будет недостаточно пытливым братьям, убийца продолжила, собрав все силы в кулак: — Я пообещала человеку, что защищу его сына, — она замолчала, нахмурив брови. Ее взгляд наткнулся на фотографию Тимми. Он держал в руках футбольный мяч и был весь перепачкан в грязи. На его лице сияла та самая улыбка. — Но не смогла. — Ты уверена, что его убили? — подал голос Донателло, до этого молчавший. — По всей квартире следы крови только одной группы, и она принадлежит той женщине. Заметив, что убийцу явно заинтересовали слова гения, лидер поспешил добавить: — Дон прав. Его не убили, а скорее всего похитили с какой-то целью. Так что есть шанс его спасти. Седьмая поджала губы, переводя взгляд с одного брата на другого. Когда они разговаривали в спокойной обстановке, то вовсе не вызывали чувства злобы или же настороженности. Однако их слова действительно послужили отрезвительной подушкой для черепахи. Оставалась надежда, что мальчишка жив, так что теперь просто нужно было найти его. Решительно хмыкнув, она расправила плечи. Перевернуть город вверх дном и найти маленького мальчика? Без проблем. — Мы можем помочь тебе, — сказал Леонардо, почувствовал на себе ядовитый взгляд темпераментного брата. — Мы поможем тебе, а ты — нам. Седьмая с недоверием взглянула на него, а затем и на протянутую руку. Этот жест она помнила. Это знак сотрудничества, уважения и… товарищества? Ей некуда возвращаться, некуда идти. Что же делать, когда враг твоего отца протягивает тебе руку? Седьмая без задних мыслей крепко пожала крупную руку мутанта и поняла, что заключать с кем-то временное перемирие и быть не одной — не так уж и плохо.