Один
Болезненный спазм пронзил лопатку так, что практически не чувствовалась рука. Черепаха раскрывала веки все шире, наблюдая, как закатываются глаза и белеет кожа мальчишки.Два
Не помня себя и своего ошеломляющего крика, она бросилась вперед, обнажив второй меч. Желание добраться до детоубийцы было неосязаемо высоким. Злоба и ненависть рокотали в унисон с импульсом адреналина. Больше Седьмая себя не помнила.Три
Ребенок упал, а Карай, подобно змее, увернулась от бесконтрольных, размашистых атак черепахи. Катана рассекала воздух перед телом верткой женщины. Брюнетка добилась своего и, мимолетно ловя безумный взгляд разъяренного мутанта, — радовалась. Прядь срезанных волос рассыпалась на ветру, и Карай зажмурила левый глаз. Дорожка алой крови появилась на бледной щеке. Рассеченная бровь запульсировала, но поводом для замедления не стала. Братья среагировали секундой позже, выскочив наперерез бросающимся на подмогу японке мутантам. Леонардо сразу понял — эти идиоты здесь чисто в качестве подстраховки. Карай боялась приходить одна и знала, что Седьмая будет с ними. Меченосец подметил это, взмахивая катаной в миллиметре от лица носорога. Бибоп, получивший по роже от Рафаэля, отшатнулся назад, а вот Рокстеди, увернувшись от атаки черепашьего лидера, мчался напролом, отвлекая Седьмую на себя и давая Карай шанс улизнуть. Оттолкнув надоедливого мутанта от себя ногой, убийца метнулась в сторону ловко скользящей по перилам здания сестры, но ей прилетел неожиданный удар слева. Черепаха пошатнулась в сторону, смутно различая звуки боя. Следующий удар обрушился на живот, опрокинув черепаху навзничь. Рокстеди скалился, смотря сверху вниз, и мысленно ликовал. Седьмая, пытаясь подняться, трясла головой — что-то теплое разливалось сбоку под маской. Носорог замахнулся для очередного удара, однако получил пинок под зад от Микеланджело, а затем и нунчаками по твердой харе. — Слышь, рогатый, девушек вообще-то бить нельзя! Убийца поднялась с земли, цепляя оружием за асфальт. В ушах отложило, и теперь она ясно понимала, что происходит: двое старших одолевали свина; Рокстеди махался с младшим братом черепах и умником, беря на таран и атакуя вразброс. Мутант сплюнула горечь, утерла рот ладонью и за несколько секунд преодолела расстояние до носорога. Он увидел ее и взял хороший замах для атаки, но черепаха рывком ушла вниз, стремительно введя катану точно в брюхо. Неприятный хруст, и Рокстеди взревел, схватившись ладонями за дрожащее от напряжения оружие. Разрезанный хитин скрипел под острым лезвием. Бибоп, который был занят дракой с черепахами, тут же остановился, увидев, что его другу выпустили кишки. Седьмая часто дышала носом, ощущая на своих руках кровь, стекающую по локтям. Глаза ее были широко раскрыты, и дрожь во всем теле перерастала в странную теплую эйфорию. Поднявшись на негнущиеся ноги, она отпихнула от себя носорога, грубым движением выдернув оружие из тела. Рокстеди лежал на земле, прижимая ладони к животу, и кричал. Он неуклюже отползал, оставляя после себя извилистый грязный след. Даже не думая, черепаха решила прикончить ублюдка. Нужно было сделать это еще в переулке. Возможно, сейчас она бы не упустила Карай. К сожалению, а может быть, и к счастью, ей не дали этого сделать несколько пар крепких рук. Это были Майки и Дон. Смотря на этот ужас, братья поняли — их детский сад давно закончился. На мгновение у черепашьего гения в голове промелькнула мысль о том, что однажды и им придется убивать. С такой же жестокостью? Под пальцами он ощущал кровь на коже Седьмой. Майки, кажется, побледнел и был на грани обморока. — Перестань! — кричал младший осипшим голосом, но убийца его не слышала. Та рвалась вперед, не сводя сфокусированного взгляда со своей жертвы. Бибоп, смачно треснув Рафаэля в челюсть, подбежал к другу и уволок в их дымящийся транспорт. Леонардо вовремя остановил саеносца, который хотел догнать уезжающий мусоровоз. Они оба тяжело дышали, приходя в себя. Темперамент пихнул брата в локоть, не отводя взгляда от убийцы. Лео повернулся, и на мгновение сердце сжалось от жалости и страха. Под панцирем пробежал холодок от осознания произошедшего. Шок не проходил: лужи крови, убитый ребенок, Карай, мутаген, отец. Все перемешалось в огромный ком. Майки отпустил убийцу, и та через секунду тут же подбежала к мальчишке, бросив катаны на покрасневший в бликах ночных фонарей асфальт. Донателло поспешил следом, опуская индикаторы на глаза и сканируя тело мальчика. Буквально чудом, но сердце еще билось. — Он жив! — выпалил черепаший гений, как только подбежал к ребенку. Братья с облегчением выдохнули, а Седьмая тут же подняла на руки бессознательного Тимми. — Где больница? — выдавила из себя черепаха. Дон, судорожно открыв карту, указал вглубь квартала: — Там. Городская больница двадцать два. Седьмая рванула с места, в несколько прыжков достигнув крыш, и растворилась в темноте. Эта пробежка была самой долгой в ее жизни. Маленькое тельце на руках дрожало. Она обещала ему прогулку, но не такую. Не такую. Ее всю ломало, крутило изнутри, и с отчаяньем Седьмая понимала, что это чувство вины. Без лишних раздумий убийца выбила окно пустой палаты ногой и забралась внутрь, опустив Тимми на белые простыни. Он часто дышал, иногда приоткрывал глаза. Услышав вдалеке громкие разговоры и топот, она последний раз нависла над ребенком. — Нана? — слабо донеслось до нее. — Да, Тимми, — шепотом ответила убийца, коснувшись пальцем взмокшего лба мальчишки, — это я. — Хорошо, — так же прошептал он, глотая ртом воздух. — Я рад тебя видеть. Седьмая зажмурилась, сжимая простынь на постели в кулаке. В глазах непривычно защипало. — Прости меня, Тимми. Все будет хорошо. Я больше тебя не оставлю, обещаю. — Нана, — мальчишка схватил ее за ленты черной повязки и крепко сжал. Шаги приближались, а Тимми терял сознание. Скрепя сердце, она выбралась через окно, бесследно исчезнув в ночном Нью-Йорке. Братья отправились практически следом, разобравшись с Тартаругой. Машина была в хлам, так что с трудом получилось завести ее и отогнать в неприметное место. Почему-то Леонардо думал, что Седьмая никуда не скроется, а будет ждать там неизвестно чего. Так и произошло. Когда ребята добрались до больницы, то нашли убийцу на соседней крыше. Она сидела на бетонном блоке, наблюдая за разбитым окном. Согнувшись, черепаха казалась каменным изваянием. Леонардо покосился на окровавленную катану убийцы за своей спиной. Если честно, ему было немного жаль ее. Рафаэль, у которого распухла скула и была рассечена губа, был спокойнее, чем обычно, и даже на убийцу волком не смотрел. — Он выживет, не переживай, — первым дал о себе знать Донателло, опустив сенсоры на глаза и приближая оптикой то окно. — Все сделано вовремя, так что, да… — вяло закончил он, не зная, что еще сказать. — Он мог бы остаться невредимым, — сухо бросила она, сжимая кулаки. — Теперь ты понимаешь, какой Шредер на самом деле? — сказал Рафаэль, не боясь подливать масла в огонь. Это не одобрил Леонардо, но Седьмая среагировала достаточно спокойно. — Если слова Карай правдивы, и все это он сделал ради того, чтобы уничтожить или проучить меня… Что ж, я отвечу ему тем же, — она наотмашь вытерла засохшую кровь с лица и поднялась с места. — Даже если он мой сенсей… Даже если он мой отец. Рафаэль не скрывал самодовольной улыбки, ведь то, чего он хотел, начало сбываться. Только вот жгучий осадок от пострадавшего ни в чем не повинного мальца давал о себе знать. Раф — не сухарь, и цели, которые преследуются, должны совершаться без лишних жертв. Ладно эта, но ребенок не должен был пострадать. Эта сука — Карай, он обязательно размозжит ее японскую голову об стенку. Майки вжал голову в плечи от рьяных высказываниях убийцы и от злачной, на его взгляд, ухмылки Рафаэля. Он посмотрел на Леонардо, которому поведение Рафа тоже не понравилось, однако высказываться на этот счет он не стал. — Сегодня был тяжелый день, надо возвращаться домой, — сказал Лео, подходя чуть ближе к убийце. — Я останусь здесь. Утверждение, неоспоримый тон. Этого стоило ожидать, однако Майки, оттеснив стоящего скалой Рафаэля в сторону, юркнул ближе к Седьмой. — А если Тимми тебя такой увидит? — начал бедокур, почесав макушку. — Ты выглядишь довольно… жутко, что ли. И это для наших глаз, а для детских подавно. Седьмая мельком оглядела себя, поняв, что чудак прав. — Если кто-то придет, когда нас не будет? — не унималась убийца, наблюдая за заветной палатой. — За это не беспокойся, — умник водил пальцами по прозрачной голограмме своих наручных часов, устанавливая маячки и подключаясь к системам видеонаблюдения в этом квартале, а также и в самой больнице. — У меня уже все под контролем, — с неуверенной улыбкой закончил он, внутренне пасуя от пристального взгляда мутанта. — Нам всем стоит отдохнуть, — произнесла Седьмая, осторожно двигая плечом. С этим спорить никто не стал. Черепахи двинулись к убежищу, где с недавних пор обитала их знакомая.***
Шатенка заливисто смеялась над очередной нелепой шуткой Джонса. У них было второе официальное свидание. С того происшествия в переулке Кейси ни на минуту не отходил от Эйприл, забирая с работы каждый день. Жить на обезболивающих и антибиотиках ее, конечно, не прельщало, но это лучше, чем сидеть дома, не в силах чем-то помочь ребятам. — Я всегда мечтал быть не просто копом, а работать в ФБР, — говорил мужчина, сидя на мотоцикле и упираясь ногами в землю. — Занимать там, ну, знаешь, не последнюю должность. Быть как мой отец. — Где он сейчас? — осторожно спросила девушка. — Его убили в перестрелке с обычными грабителями. Он случайно напоролся на них, возвращаясь домой с дежурства. Чувство долга не позволило пройти мимо, — с горьким смешком отозвался он. — Мне тогда лет двенадцать было. Мама тяжело переживала, и мы как-то отдалились с ней друг от друга. Я рос сам по себе, проводил больше времени на улице, с местной шпаной. А потом во мне заиграло чувство героизма, — засмеялся Джонс, покручивая в ладони красный стаканчик с кофе. — Я решил найти тех грабителей. Эйприл, до этого внимательно слушая рассказ мужчины, приподняла брови в изумлении: — Найти? И как, тебе это удалось? Джонс усмехнулся, зыркнув на шатенку. — Я был бы не я, если б не нашел. Это была местная банда. Пурпурные драконы, или как-то так. Те еще быдланы. Занимались разбоем, вандализмом и грабежом. Убийства были, но не слишком часто, — сказал он, постучав пальцами по резиновым ручкам байка. — И кстати, те двое верзил раньше состояли в этой группировке. — И что ты сделал, когда нашел их? — Мне было семнадцать. Я был смелым, но тупым, как пробка, — засмеялся Кейси, заставив и Эйприл улыбнуться. — И как истинный боец, взял, да и пошел на разборки прямо к ним в логово. Повезло, что я еще выжил тогда. Отделали меня, помню, знатно. — Ты поэтому и хотел пробиться в органы, чтобы расправиться с этой бандой по закону? Джонс улыбнулся и погладил девушку по волосам. — Что за женщина? Берет и понимает меня без слов. Шатенка глупо засмеялась, прикрыв рот рукой. Ей хотелось сгореть со стыда и скрыть свои красные щеки. Боже, Эйприл, тебе же не пятнадцать! Они постояли под мостом еще около часа, затем поехали к дому О`Нил. Ветер трепал волосы, торчащие из-под темного шлема. Мелькали цветные вывески, слышались гудки машин сквозь бешеный рокот байка хоккеиста. Обнимая его со спины, девушка была благодарна от всей души. Все, что с ней произошло в последнее время, было ужасным. Если бы не Кейси, то она, наверное, загремела бы в дурку с диагнозом: депрессивное расстройство. Хоть теперь репортерша и была уверена в том, что дамочка не заявится к ней домой, было не по себе ночевать одной. Втянув запах кожаной куртки Джонса, она улыбнулась своим мыслям. — Ну все, красавица, добро пожаловать домой, — сказал Кейси, плавно остановившись у подъезда. Она слезла с байка. Ноги дрожали от долгой езды, как и вся девушка. Было так страшно говорить это… — Может, ты хочешь остаться? — тихо спросила репортерша, стараясь изогнуть онемевшие губы в улыбке. Мужчина на секунду опешил, однако улыбнулся, опустив глаза, и заглушил байк. — Я уж думал, ты не спросишь. Эйприл легко выдохнула, чуть ли не засмеявшись во все горло. Вот же засранец! Джонс поставил на сигнализацию мотоцикл, и они поднялись в квартиру O`Нил. Эту бессонную ночь они провели вместе.***
Сток ледяной воды уносил в недра канализации следы сражения с рук и лица куноити. Она стояла в своей небольшой, строго обставленной комнате, не торопясь отмывая огрубевшие ладони от крови. Рассеченная бровь пульсировала, жмуря непроизвольно глаз. Взглянув на себя в зеркало, японка застыла. Все, что произошло сегодня, — правильно. Она поступила правильно. Неважно, что еще придется сделать и кого убить — ради ее цели будут свернуты горы. Контрастный душ полностью помог прийти в норму, и женщина сменила одежду. Скорее всего, мутант мертв, однако свалить всю вину на Седьмую труда не составит. Перед тем как зайти к мастеру, она еще раз все внимательно прокрутила в голове. Длинный коридор был пустым и холодным, как и сам Шредер, находящийся по ту сторону массивных дверей. Карай была рада, что ее приемный отец и учитель был именно таким. Ей были чужды семейные отношения, совместные посиделки, прогулки по парку, как в обычных семьях. Вся ее жизнь была сплошным сражением, с самого рождения. Так почему же это сражение должно закончиться? Женщина смело открыла двери руками, бесшумной поступью зайдя в зал приема. Плавная походка дикой кошки продлилась недолго. Она опустилась на одно колено перед учителем, склонив голову. — Hanasu/(Говори), — послышалось стальное сверху. — Случилось то, о чем я говорила, мастер. Карай не поднимала головы, обрисовывая взглядом свои длинные пальцы. — Сестра уничтожила свидетеля побега, а также нашла его семью, — продолжала она. — В СМИ об этом узнают, так как наш символ кровью был начерчен на стене. Мне чудом удалось спасти ребенка, однако сестра настигла меня. Один из наших мутантов серьезно ранен, а мальчишка мертв, — ее голос стих на мгновение, прежде чем поспешно вспыхнуть. — Прости меня, отец! Она была слишком свирепой, — брюнетка подняла голову, приоткрыв рассеченную бровь и прикрытый глаз. Ороку Саки гнетуще молчал. Фигура во тьме скрывала его мысли и эмоции. Японка смотрела на сенсея, ожидая ответа. — Kanojo ga zankoku de yokatta/(Я рад, что она жестока), — наконец произнес он, сжимая крепкими ладонями подлокотники огромного кресла. — Bōryoku ga kazoku ni muke rarete iru no wa zannenda./(Жаль, что жестокость направлена на семью). — Shujin/(Мастер), — отозвалась эхом японка. — Вы пригрели змею на груди. Она жаждет смерти и отмщения — именно это говорилось в ее глазах, когда она атаковала меня. Шредер молчал, затем встал, подойдя к склонившейся приемной дочери, и спросил: — Hoka ni dare? /Кто еще? Карай не сразу поняла вопрос, поэтому молчала несколько секунд. Женщина напряглась, чувствуя тяжелый, пристальный взгляд своего отца. Неужели у него закрались сомнения? Не может быть. Карай никогда не подводила его, ее не ловили на лжи и предательстве. — Там были черепахи, — ответила она самое логичное. Шредер шумно втянул носом воздух. Его одежда зашуршала, когда он склонился к приемной дочери, дыша той практически в макушку. — Тогда почему черепахи не остановили ее, когда она бросилась на ребенка? — спросил он на чистом английском, заставив все нутро куноити содрогнуться. Жар поднялся откуда-то снизу и окутал все лицо. Она с трудом контролировала дыхание, пытаясь не подавать вида. — Я думала, вы воспримете факт их присутствия как разумеющийся, — тихо произнесла японка. — Она покончила с ним до того, как они успели вмешаться. Не думаю, что им это понравилось. — Я знаю своего врага, Карай, — мужчина выпрямился и прошел мимо нее, сцепив руки за спиной в замок. — Они бы не позволили своему союзнику совершить подобное. — Вы ставите под сомнение мои слова, отец? — куноити резко поднялась с колен. Лучшая защита — нападение. — Возможно, они просто не ожидали этого. Неизвестно, являются ли они союзниками до сих пор. Ороку Саки остановился возле дверей. Конечно, у него вызвали сомнение слова дочери, однако не доверять ей поводов не было. — Неважно, союзники они сейчас или нет. Watashi wa sorera subete o koroshimasu./Я убью их всех. Когда Карай осталась в зале одна, у нее буквально подкосились ноги. Едва ли Шредер понял ее мысли. А даже если и так, то ей явно не сносить сейчас головы. Японка улыбнулась и направилась следом за учителем. Когда вышла, коридор был все так же пуст. Все прошло почти так, как она хотела. Осталось лишь схлестнуть две стороны в битве и выйти победителем. Куноити спустилась на нижние этажи убежища. Там, в подземной лаборатории, был Стокман вместе с мутантами. Рокстеди валялся на столе, а Бибоп крутился рядом, повизгивая и явно мешаясь доктору. Карай остановилась за окном, наблюдая, как Стокман пропускает кровь свиньи через центрифугу, прогоняет ее дальше по сплетенным аппаратам, и на выходе получается светло-зеленая жидкость. По трубкам она струилась дальше, скрываясь в руке носорога. Расфокусировав зрение, женщина увидела в отражении себя. Все бы ничего, только в сравнении с ними ей недоставало силы. Возможно, Карай была гораздо умнее, проворнее и с человеческими противниками справлялась легко… Только вот сейчас это был другой уровень. Мутанты. Победить в открытом бою не получится никого, даже Седьмую, как бы горько ни было это признавать. — Стокман, — окликнула его женщина, заходя в лабораторию через автоматические стеклянные двери. Афроамериканец вздрогнул и судорожно обернулся. — О, леди Карай, рад вас видеть, — принялся он лебезить с самого начала. — У меня будет к тебе дело, — начала брюнетка, рассматривая люминесцентные растворы в колбах за витриной. — Какое же? — Сколько нужно мутагена, чтобы трансформироваться в… это, — она многозначительно кивнула головой в сторону мутантов. Бибоп стоял над еле возившим языком носорогом и подбадривал того, рассказывая о чем-то. Стокман закашлялся, нервозно поправил рубашку и кинулся разбирать бумаги на своем столе. — Точно не знаю. Это занимает, по моим подсчетам, около часа, может, дольше. Все зависит от реципиента… А зачем вам это? Карай скрестила руки на груди и медленно подошла к ученому, оттесняя его к стене. Тот послушно отступал, панически метаясь взглядом по комнате. Брови взметнулись на потный лоб, когда его прижали. — Мне нужно кое-что сделать, и ты мне в этом поможешь, Стокман.***
— Она так и сидит там? — Ага. Донателло работал за только что развернутым столом, просматривая камеры видеонаблюдения в больнице, куда Седьмая отнесла мальчика. Там и в округе все было в порядке. Леонардо стоял по левое плечо брата, смотря сквозь прозрачные мониторы. Он слышал, как что-то лепечет Майки той убийце, пытаясь как-то вывести на разговор, и как шумно Рафаэль пьет газировку за круглым столом. — Надо, чтобы кто-то навещал мальчишку, — сказал Дони, откидываясь на спинку кресла. — Мы, понятное дело, не сможем. — Эйприл? — предположил Лео, но нахмурился. Ее ведь ранила Седьмая. Станет ли помогать? — Конечно, станет, — будто прочел его мысли умник. — Это ведь Хогоша, — добавил с улыбкой. — И то верно, — ответил Лео. Рафаэль хлебал газировку, не сводя пристального взгляда с убийцы. Щека болела, и теперь на лице проглядывался хороший синяк, отзываясь ноющей болью. Он прижал холодную жестянку к лицу и вздохнул. Даже злиться на нее не хочется, видя поникшие плечи. Ненависть, конечно, никуда не делась, и он все еще хочет навалять ей за Эйприл и Майки, но, наверное, позже. Как ситуация с пацаном прояснится. Младший болван все еще кружился юлой рядом с ней, рассказывая об очередной фигне. Усталое лицо черепахи на момент оживилось. — Кино? — переспросила она, уловив в потоке фраз бедокура знакомое слово. — Э, да! — закивал болванчиком тот. — Кино про супергероев. Слышала что-нибудь про такое? — Нет, — чуть погодя ответила она. — Но Тимми говорил, что их смотрят на большом экране. Микеланджело моргнул, потом закинул руки за голову, кивая. — Ну да, это кинотеатр называется. Там огромный экран, очень громко, и все настолько эффектное, что мозги трещат! Очень классное чувство на самом деле. Седьмая ничего не ответила, продолжая сидеть на кушетке, уставившись на свои колени. Катаны стояли рядом, однако с момента прихода она так и не прикоснулась к ним, чтобы отмыть от крови и привести в порядок. — Я позвонил Эйприл. Она с Кейси проведает мальчика и даст нам знать, — сообщил умник, сбрасывая контакт с сенсорной панели часов. Убийца повернула голову в сторону Донателло. На момент они пересеклись взглядом, однако он первым посмотрел в сторону, стушевавшись. — Отлично, — кивнул Лео. На улице уже было раннее утро следующего дня. Ребята уже давно не были дома и не отдыхали как следует. — Мы уходим, — сказал черепаший лидер, подходя к поднявшейся убийце. — Ты в норме? — Да, — эхом отозвалась она. — Нужно отдохнуть. Мы вернемся сегодня вечером. — Хорошо. Лео еще постоял с секунду, а потом хмыкнул сам себе и отправился к собравшимся братьям. Чувство недосказанности осталось, хотя слов он подобрать так и не смог. Нужно будет рассказать обо всем сенсею, он точно поможет решить, как поступать дальше. — Не скучай! — кинул Майк, скрывшись в темном туннеле. Все последовали за ним, оставив Седьмую одну в небольшом убежище. Та постояла некоторое время возле выхода, понимая, что может уйти отсюда в любой момент, однако точно так не сделает. Идти-то ей некуда. Убийца мертвым грузом рухнула возле стены, прислонившись к ней панцирем, и закрыла глаза, стянув черную маску с лица. Что делать со всем этим? Какой будет следующий шаг? Так ведь дальше продолжаться не может. Уж лучше бы она и вовсе не знала об этом мутагене, о братьях и прочем. Неужели отец и Карай действительно так сильно ее ненавидят? Она ведь часть клана Ноги, часть могучей семьи… Та часть, которую держали на коротком поводке и запирали в клетке. В конечном итоге она не соврала, когда сказала, что ответит тем же. Отчего-то клеймо на плече начало зудеть, будто напоминая о роковой судьбе. Седьмая выдохнула, обняв подтянутые к груди колени. Нужно отдохнуть.