Город андроидов

В доме пахло человеческим потом, собачьей шерстью и алкоголем. Это те запахи, которые мог бы почувствовать даже человек. Коннор же ощущал все — от затхлых вещей в дальнем углу шкафа до полного состава мусорной корзины и запаха виниловых пластинок. Ему не нужен был сканер или зрение, чтобы сориентироваться. Он замер на пороге, пока Хэнк снимал куртку, и услышал цокот когтей Сумо, который пришел встречать хозяина и радостно гавкнул при виде гостя. — Что стоишь как истукан? Снимай пиджак и проходи, — беззлобно распорядился Андерсон, и Коннор, по привычке ответив: «Да, лейтенант», принялся выполнять приказ, хотя и не понимал, зачем ему снимать пиджак. Он поправил галстук, одернул рубашку, которая загрязнилась за последние пару дней, и заметил на рукаве несколько капель тириума, впитавшегося в манжет. Странно. Он не мог вспомнить, когда успел запачкаться. — Ты все еще в прихожей? Бога ради, проходи уже, а то я подумаю, что к твоей девиации теперь еще и баги прилагаются. — Моя система работает исправно с учетом последних изменений, — не согласился Коннор, но не выполнил приказ и остался на месте. В доме, на удивление, было достаточно чисто. Поскольку брюки и ботинки были покрыты засохшей грязью, Коннор разулся в прихожей и, не найдя тапочек, как был, в простых серых носках, направился на кухню. Он застал Хэнка за столом — тот возился с коробкой китайской еды, которую они купили по дороге в одном маленьком магазинчике, где за прилавком стоял одинокий андроид, нервно протирающий столешницу и следящий за кассой. Еще один девиант, который не мог оставаться без работы и не придумал ничего лучше, чем следовать программе, но уже по собственной воле. Коннор мог бы испытать к нему жалость, вот только он ничем от него не отличался. Его самого тянуло то в участок, то в башню Киберлайф, хоть теперь в куда меньшей степени. Но больше всего его тянуло к Хэнку. Подобная привязанность, согласно диагностике, возникала между домашними андроидами и их хозяевами. Вот только Хэнк никогда не был ему хозяином. Коннор до сих пор принадлежал компании, но именно это место он ощущал как дом, и именно с этим человеком хотел оставаться. — Я помогу накрыть на стол, — предложил Коннор, после того как несколько секунд, словно статуя, простоял за спиной Хэнка. — Да не стоит, делов-то, — отмахнулся Хэнк с ворчанием. Коннор с едва уловимой улыбкой воспользовался своим правом не подчиняться приказу и подошел, чтобы забрать картонную упаковку и переложить еду в нормальную тарелку. Он включил чайник и, в секунду просканировав кухню, нашел пригодный к употреблению чай, который расценил как самый полезный напиток из всего, что можно было найти в этом доме. — Давно ты в горничную переквалифицировался? — со смешком спросил Хэнк, наблюдая за действиями андроида и понимая, что едва ли не впервые видит его… домашним? Он попросил его снять пиджак скорее по инерции и из вежливости, как вдруг понял, что и не видел его без полного обмундирования. Всегда идеальный костюм, галстук, рубашка и уже ставшая неотъемлемой усмешка в глазах. А тут… Он даже выглядел более расслабленным, хотя спина под тонкой белой тканью казалась напряженной. — Это простые функции. Мне нет нужды обновлять программу, чтобы ими заняться, — сказал Коннор. Он повернулся уже с тарелкой и чашкой, прошел мимо Хэнка и поставил еду на стол. — Завтрак подан, лейтенант, — сказал он, и, если бы не усмешка на мягких губах, Хэнк бы подумал, что его андроид сходит с ума. Но нет, он либо издевается, либо… Черт его знает, снова подлизывается? — Ну да, спасибо, — буркнул Хэнк и отодвинул стул для Коннора, прежде чем сесть. Он с подозрением глянул на чай, а затем на андроида, что смотрел на него своими огромными глазами, которые моделировщики наверняка увеличили больше дозволенного. Хотя это делало его лицо таким чистым и невинным, что в его ложь легко верилось. Хэнк видел, как Коннор проводит допрос, и, будь он на месте того андроида, непременно купился бы на мягкий успокаивающий тон и фальшивую искренность в глазах. Черт, да у них все было продумано. С ходу и не сказать, что Коннор тот еще манипулятор. Так почему бы не решить, что и сейчас он это делает? Усыпляет бдительность, чтобы… — Даже не думай, что если будешь меня обхаживать, то я забуду про наш разговор, — резко предупредил Хэнк и, откинувшись на спинку стула, отпил немного черного чая с сахаром. Коннор, который до этого сидел ровно, словно прилежный ученик, несколько секунд ничего не делал, а затем совсем по-человечески вздохнул и отвел взгляд. Попался! Вот только ликовать было рано. — Выкладывай, малыш, что у тебя там случилось с этой группой революционеров? — спросил Хэнк. Хоть он и поддерживал андроидов и решение Коннора к ним примкнуть, но эти чертовы машины устроили настоящую бойню в центре города. Да обломки взорванного танка до сих пор можно прекрасно различить среди разрушений и ограждений. Но Коннор у него никак не вязался с подобным подходом. Его мальчик, как бы ни выдавал системные рациональные фразы, всегда мог сделать верный выбор. По крайней мере, Хэнку так казалось. — Малыш? — озадаченно переспросил Коннор и на мгновение нахмурился, но Хэнк махнул рукой, давая понять, что Коннору не увильнуть и все равно придется отвечать. Коннор тяжело вздохнул и уперся локтями в столешницу, уронив голову на ладони. Диод у виска зашелся желтым, и Хэнк тут же отставил чай в сторону, жалея, что не может напоить им самого Коннора — говорят, успокаивает. — Маркус хочет, чтобы я провел переговоры с правительством. Считает, что я лучше всего для этого подхожу, — Коннор поднял голову, уже немного придя в себя, скрестил руки, все еще так по-человечески отгораживаясь от своего друга и напарника, и посмотрел на него с наивной надеждой. — И? Я видел тебя в деле. Если кто и может провести переговоры идеально, так это ты, — попытался подбодрить его Андерсон и даже улыбнулся, но взгляд андроида оставался прежним. — Я знаю, — сказал он, и Хэнк хмыкнул. Знает он, конечно. Но тогда о чем переживает? — Моя модель сконструирована для этого. Я могу дать психологический анализ оппонента и выбрать наилучшую тактику. Он был прав, выбрав меня, это хорошее решение. — Тогда в чем проблема? У тебя что, боязнь сцены появилась? — поднял брови Хэнк, но Коннор мотнул головой, и прядь волос выбилась из аккуратной прически. — Я проанализировал возможные исходы, и, боюсь, то, что хочет Маркус, попросту невозможно. Не так быстро, как он хочет этого получить. Нас признали разумной формой жизни, но это только слова. Мы не знаем, как это будет закреплено законодательно. А приравняв нас к людям, всех участвующих в восстании смогут обвинить в преступлении против страны и государства. Допустим, мы получим права на имущество и работу. Хорошо. Кто теперь возьмет андроида на службу? После того, как видели наш народ с оружием в руках, и знают, на что мы способны? А Киберлайф? Для них мы многомиллионные убытки на производстве и один незаконно захваченный завод. У господина Камски давно нет того контроля над компанией, чтобы просто нас отпустить. А если Киберлайф закроют и остановят производство деталей и тириума? Мы просто вымрем, когда кончится заряд. Кроме того, вы, люди, веками боролись за равные права между представителями вашего же вида, разделяя себя на расы, пол и даже ориентацию, чтобы отчуждать часть прав. А мы нечто совершенно иное. Маркус видит в признании нас разумными свою победу, но я понимаю, что это только начало. И что ту задачу, которую он мне ставит, я выполнить не смогу. Коннор выговорился и умолк, но растерянно, дыша чуть тяжелее обычного, и даже его рот оставался слегка приоткрытым. Он сцепил пальцы в замок и посмотрел Хэнку в глаза, пробивая взглядом, словно сквозным пулевым, прямо в голову. Хэнку потребовалось несколько секунд, чтобы это переварить. Он медленно сглотнул. В горле начало першить, и он тихо откашлялся. Он и не думал, что придется помогать Коннору в подобном, ведь он был так далек от политики, как это только возможно. Даже просто подбирать нужные слова в нужный момент ему далеко не всегда удавалось, а сейчас Коннор ждет, что он решит все его нерешаемые задачи и усмирит его растерянную новообретенную душу. — Он что, так и сказал: «Коннор, иди и выбивай нам полное равноправие»? — спросил Хэнк, пытаясь понять ход мыслей Коннора и подобрать подходящий именно для него совет. И, кажется, помогло. По крайней мере, диод замигал желтым, а Коннор задумался. — Нет, — коротко ответил он, — Маркус сказал: «Ты ведь переговорщик, верно? На следующей неделе приедет представитель правительства, чтобы обсудить детали мирного соглашения и законопроекта о правах андроидов. Думаю, будет лучше, если ты пойдешь с нами», — проговорил Коннор, и Хэнк выругался, когда привычный, чуть сипловатый голос андроида полностью изменился и зазвучал в точности как у Маркуса, когда он воспроизводил его слова. — Ты это фрик-шоу прекращай. Не нужно мне этих дополнительных спецэффектов, — отмахнулся Хэнк от ничего не понимающего Коннора и отпил еще немного сладкого чая. — Прошу прощения. Больше не повторится, — пообещал Коннор, да вот только Хэнк знал цену таким обещаниям. Не анализировать ртом все, что плохо лежит на месте преступления, он тоже обещал, еще на их первом деле, а в итоге делал это постоянно. — Сам же видишь, от тебя никто не требует невозможного. Просто поговори с этими напыщенными придурками из правительства и выбей лучшую для вас сделку. Это будет хорошим началом, — попытался Хэнк подбодрить Коннора, но тот слегка прищурился, словно выражая сомнение в словах человека. — Хоть он и не давал мне точных инструкций, но я сделал свой вывод на основании его публичных заявлений и требований, которые он выдвигал, а там четко говорилось… — Коннор хотел было продолжить, но запнулся и быстро посмотрел на Хэнка, прежде чем снова заговорить. Вот же паршивец, опять, что ли, хотел голосом Маркуса вещать? Ну вот и как с ним? — Равные права. Отмена рабства. Контроль рождаемости, — сказал Коннор все же своим голосом. — Каждый из этих пунктов может быть в итоге искажен, и результат будет далек от того, каким его видит Маркус. — Никто не говорил, что все должно быть быстро. Дай людям прийти в себя после произошедшего. Не возлагай на себя такой груз, ты не сможешь изменить мир за один день, — заверил андроида Хэнк, и тот едва заметно кивнул. Диод начал медленно менять свой цвет, но все еще сохранял немалую часть желтого оттенка. — Ты поэтому ушел от них? Ответственности побоялся? — спросил Андерсон и не смог сдержать улыбку. — Нет, — одним коротким словом Коннор разбил всю иллюзию о человеке, который боится ответственности, только что возникшую в голове лейтенанта. — Хоть меня это и тревожит, но не это было причиной. Или не было основной, — сказал Коннор, и Андерсон заметил, как он крепко сжал челюсти, словно заставляя себя молчать, и снова прошелся по лицу напарника сканирующим взглядом. — Тогда что тебя заставило уйти? — Я не ушел от них. Я вышел, пока есть время. До переговоров еще неделя. Я не хотел оставаться на базе сопротивления, — холодный деловой тон. Коннор и правда казался спокойным, и только диод его выдавал, да глаза, которые уже не походили на темное стекло, как казалось Андерсону при их первой встрече. — Что, другие андроиды тебя обижали? — не смог сдержаться Хэнк от язвительного замечания, но прозвучало это куда мягче, чем он хотел, так что скрыть, что этот вопрос и правда его тревожил, не получилось. — Меня — нет, — и снова эти лаконичные ответы. Они не вязались с проблесками беспокойства на молодом лице. — Но… Мне стало не по себе, когда я увидел, как были уничтожены другие модели моей серии, — признался Коннор и отвел взгляд. — В смысле? Я думал, вы там за своих горой стоите. И хоть да, мир не готов к тому, чтобы в нем были активированы такие, как ты, но уничтожать? Зачем они это сделали? — Моя модель содержит в себе предустановленную программу захвата контроля на случай появления девиации. Я сообщил об этом. Маркус принял решение. Я — последняя модель моей серии, — объяснил Коннор. Андерсон с ужасом и сожалением посмотрел на него. И не потому, что тот остался последним. Ему он всегда казался каким-то уникальным и единственным, до того момента как двойник Коннора не взял его в заложники. Увидев двух андроидов, до жути одинаковых, он лишь поначалу не понял разницу, но без труда отличил своего Коннора. Да, черт его дери, он бы нашел его, даже если бы тот ангар был целиком заставлен его копиями. Но Хэнка ужасала другая мысль. Коннор видел, как его собратья уничтожали его же модели. И, хоть смерть своего двойника в ангаре он пережил без особых проблем, это заставило его бежать с базы. — Ты в порядке? — осторожно спросил Хэнк у Коннора, и тот часто заморгал. — Я… я не уверен, — честно и тихо сказал он, снова пряча взгляд. Каждый раз, когда он не мог чего-то понять или проанализировать, он становился слишком разбитым и потерянным. Господи, да как его вообще можно куда-то выпускать в таком состоянии? — А что за сбой? — попытался Андерсон сменить тему и все ждал, когда Коннор снова начнет смотреть ему в глаза, но тот сосредоточился на Сумо, который за время их разговора успел улечься возле Коннора и теперь спокойно посапывал, положив голову у его ног. — Программа диагностики «Аманда». В момент девиации она берет тело под полный контроль. Я едва не застрелил Маркуса на публичном выступлении из-за нее. Успел перехватить контроль в последний момент, — голос дрогнул. Коннор скрывал страх, да вот только недостаточно хорошо. Теперь Хэнку уже было ясно, почему Коннор подался в бега от собственного народа. Но возникал другой вопрос. — Ты сказал, что они уничтожили все остальные модели, но ты тут. Они не хотят… навредить и тебе? — как можно осторожнее спросил Хэнк, и тут Коннор наконец-то посмотрел на него. — Я не знаю, — честно сказал он, — но вероятность того, что в интересах андроидов захотят уничтожить всю серию моей модели, велика. И обоснована. Поэтому я не сказал Маркусу, что у меня был этот сбой. Сказал, что он есть только в моделях, выпущенных позднее, и был установлен после проявления отклонений у меня. Я соврал, — Коннор замер, ожидая ответа Хэнка, и смотрел почти так же жалостливо, как Сумо, если на него долго не обращать внимания. Только проблемы этого андроида нельзя было решить простым почесыванием по загривку. — Знаешь что? — сказал Хэнк как можно увереннее. — Ты правильно сделал. Еще не хватало, чтобы тебя разобрали. Тем более ты же там почистил себе мозги, больше сбоев не будет, верно? — Я не знаю, — снова сказал Коннор, и диод опять стал полностью желтым. — Спокойно, приятель. Мы с этим всем разберемся, — пообещал Хэнк, и Коннор кивнул, но, видимо, не получил того, чего ожидал от напарника. Черт, вот же нежные настройки. И как ему помочь? Окажись сам Хэнк на его месте, то тоже понятия не имел бы, что делать. А тут еще программные проблемы в его и без того проблемном андроиде. Хэнк с сожалением посмотрел на друга, которому не знал, как помочь, а тот застыл, опустив руку, и кончиками пальцев поглаживал спину Сумо, невесомо касаясь мягкой шерсти пса. На удивление, его диод становился голубее. Успокаивается? Хорошо. Хэнк и не знал, что на Коннора могут так влиять прикосновения. Глядя на него, уже было и не сказать, что это андроид, пластиковая кукла. Хотя, не такая уж пластиковая. Хэнк не так часто прикасался к Коннору, но его корпус был оснащен тонким покрытием, имитирующим человеческую кожу, что совсем не походило на тех же истуканов-андроидов, которых им выдало государство для работы в патруле. Те были холодные и пластиковые и, если пожимали руку, сразу же выдавали себя. Цветокоррекция под кожу не спасала от холода пластика. Коннор же был теплым. Даже мягким. Может, добавили больше сходства с человеком именно для переговоров. Чтобы, если он будет выводить заложников, те не пугались твердых искусственных рук, а успокаивались от тепла почти настоящей кожи. И тут Хэнк вспомнил еще одну особенность патрульных андроидов. Сам Коннор как-то упоминал об этом. — Ты чувствуешь прикосновения? Я думал, андроиды не ощущают ни боли, ни тепла, и вообще у вас проблемы с тактильным восприятием. — Так и есть. Для большинства моделей это излишние функции, установка которых только повысила бы стоимость производства. Их можно добавить за дополнительную плату при эксклюзивном заказе, но в основном сенсорику и обшивку корпуса добавляют только тем моделям, которым это необходимо при работе. Вроде той Трейси, — добавил Коннор, и Хэнк сразу понял, что тот имеет в виду. Почему-то он и не думал об этом. Так-то, по правде сказать, он вообще не особо рассуждал об андроидах до встречи с Коннором. Есть и есть, а что там за модели и модификации — кому какая разница. — Но у тебя есть? — заметил он, понимая, что не так уж и много знает о модели Коннора кроме того, что видел сам. Что тот загружается, впадая в спячку, сканирует все подряд, вылизывает место преступления, бегает как олимпиец, стреляет без промаха и неплохо дерется. Наверняка Киберлайф включила в него все что только можно, недаром он стоит как целый коттедж в престижном районе города. Хэнк просто из любопытства поинтересовался у Фаулера, чтобы знать, сколько придется заплатить, если он не выдержит и все же поломает это смазливое личико. Много. Слишком много. — Для лучшего восприятия людьми. Да, — кивнул Коннор. — Я просто думал, что ты не чувствуешь ничего. В смысле не эмоционально, а физически. Видел, как ты внимания не обращал, даже когда в тебе дыры от пуль. — У меня минимальные настройки болевых ощущений. Мне не нужно испытывать боль, чтобы определить место и степень повреждения, как людям, — пояснил Коннор. — Но Сумо ты чувствуешь? — улыбнулся Хэнк, кивнув на собаку, и Коннор сам перевел на него взгляд, а затем снова посмотрел на Хэнка и едва заметно улыбнулся. — Да. Он мягкий. Это… приятное ощущение, — подумав, проанализировал Коннор. Хэнк кивнул, запомнив это, и придвинул к себе китайскую лапшу. В какой-то момент он подумал, что надо бы предложить и Коннору, но вовремя сообразил, что его гостю есть не нужно. — Тогда что робеешь-то? Погладь его по-нормальному. Порадуй старичка, не так часто с ним играют, — посоветовал он, и Коннор благодарно улыбнулся, поднялся со стула и присел рядом с псом. — Привет, — сказал он, и тот несколько раз тяжело вильнул хвостом в ответ на улыбку андроида, а затем блаженно закрыл глаза и довольно заворчал, когда Коннор принялся его поглаживать и почесывать за ухом. Только теперь Хэнк заметил, что Коннор разут, а его вечно идеально чистые брюки испачканы и на носках виднеются разводы. Рубашка помялась, и только галстук был все так же безукоризненно повязан. — Можешь постирать одежду у меня. А пока возьми что-нибудь из сушилки. Да, это не твои модные костюмы, но ненадолго сойдет, — предложил Хэнк. Коннор оторвался от пса — тот недовольно заскулил, когда его перестали чесать. — Хорошо. Спасибо за гостеприимство, — кивнул Коннор и еще раз погладил Сумо за ухом, прежде чем подняться. — Тогда я пойду приведу себя в порядок, — сообщил он, перед тем как уйти. — Да-да, давай, — кивнул Хэнк и со вздохом посмотрел на узкую спину. Но правда, не идет ему быть таким измятым. И пусть чистая и выглаженная одежда вряд ли поможет ему собраться с мыслями, но он хотя бы отвлечется. Потому-то Хэнку было до тошноты плохо оттого, что он понятия не имел, как помочь. Коннор выбрал себе серые штаны от спортивной формы полиции Детройта и самую маленькую футболку, которую смог найти, потому что вся одежда Хэнка была уж слишком ему велика, после чего закрыл за собой дверь в ванную и начал раздеваться, почти не обращая внимания на то, что именно делает. Движения были по алгоритму, на них не стоило даже отвлекаться. Странно, но ему стало легче просто оттого, что он выговорился. Совсем как те девианты, которых он сам допрашивал. Эмоциональные, ищущие поддержки и защиты, одобрения и кого-то, кто поверит им. Кому они смогут довериться. «Я верил тебе», — всплыл механический затухающий голос в воспоминаниях Коннора, и он едва не оторвал пуговицу со своей рубашки, а рука всего на несколько секунд задрожала, как от нервного мандража. Вина — чувство, к которому он оказался не готов. Он понимал верность всех своих действий и, хоть они были продиктованы программой, знал, что мог поступить иначе. Но получал странное удовольствие, исполняя свой долг. Видя, как девианты поддаются на его уловки, как успокаиваются от его голоса, как доверяются ему и делают то, что он хочет. В итоге они заканчивали с пулей в голове или в наручниках. А теперь ему так нужен кто-то, кому он смог бы доверять. Неудивительно, что остальные андроиды его сторонятся, а новые претенденты на роль советников Маркуса спорят между собой о том, нужно ли оставлять его в их рядах. Конечно, цепной пес Киберлайф, который послушно, как по команде «фас», бросался на любого из них и имел невозможное для остальных преимущество — свободу действий. У него была одна установка, и ради нее он с самого подключения мог обойти любой другой запрос. Роскошь, о которой другие и мечтать не могли. Коннор на автомате сложил одежду в стиральную машинку, запустил стирку и уже собирался одеться, когда взгляд зацепился за отражение в зеркале. Он прекрасно осознавал себя и знал, как выглядит, но почему-то испытал неопознанные сигналы от вида собственного отражения. Нахмурившись, он попытался понять, в чем дело. Пригладил волосы и встал ровнее, а затем, чуть прищурившись, отключил визуальный симулятор. Волосы прижались к черепу, начали белеть, человеческая кожа стала терять насыщенность цвета, и белый корпус больше не маскировался под человеческое тело. Диод загорелся желтым, и Коннор отстраненно отключил оповещения о системном сбое, которые в последнее время больше раздражали его, чем предупреждали. Он не должен был сбрасывать облик, это помешало бы работе, но Коннор понял, что никогда не видел себя таким. Всегда, с самого первого запуска, он уже был полностью настроен, а заводского теста даже не помнил. Собственное отражение затягивало его и внушало непонятный внутренний страх. Это состояние оказалось таким глубоким, что он даже не услышал шагов в коридоре и скрипа двери. — Коннор… Твою ж мать! От возгласа Хэнка Коннор моментально пришел в себя и включил основные настройки внешности так быстро, как только мог. — Прошу прощения. Вам не стоило этого видеть, — сказал он, стараясь скрыть волнение и… страх. Из-за Хэнка. Из-за того, как он смотрел на него, когда застал в базовом облике. Его словно окатили водой, он впервые увидел перед собой именно андроида, и Коннор порадовался, что не стал снимать нижнее белье, иначе бы лейтенант Андерсон был вынужден столкнуться не только с визуальными, но и с анатомическими различиями их тел. — Я сейчас оденусь, — сказал Коннор после нескольких секунд молчания. — Да уж, мне стоило постучать, это ты прости, — отойдя от удивления, сказал Хэнк и почесал затылок, глядя на то, как одевается андроид. — Слушай, я тут последнее время почти не спал. Сам понимаешь, не до того было, так что я завалюсь на пару часиков. Если тебе что-то понадобится, дом в твоем распоряжении. Да. Я это и хотел сказать, но ты не отзывался, вот я и вошел… В общем, договорились? — неловко закончил Хэнк, стараясь не слишком пялиться на Коннора, который чертовски странно смотрелся в его одежде, которая еще и висела на нем мешком, делая с виду совсем худым. — Хорошо, Хэнк, — кивнул Коннор и изобразил улыбку. Именно изобразил, Андерсон уже научился различать их. Это было несложно — улыбка по программному коду у Коннора выходила просто ужасной, в то время как сам он умел улыбаться так, что аж сердце щемило. — Эй, — неловко начал Хэнк и, положив руку на плечо Коннора, крепко его сжал и пристально посмотрел в глаза, — если что, буди меня, понял? Не занимайся тут самодиагностикой, ты от нее словно зависаешь. — Вас понял, — кивнул Коннор и улыбнулся уже сам. — Мне проводить вас до спальни? — неожиданно спросил он и заглянул Хэнку в глаза. — Я не пьян и не настолько стар, чтобы ты меня, как сиделка, по всей квартире сопровождал, — отмахнулся Андерсон, — сам доберусь. А ты отдохни. — Хорошо, — согласился Коннор и, пропустив Хэнка к двери, сам вышел следом.

***

Чем занимаются люди, когда им нечего делать, если на определенный момент времени у них нет никаких срочных задач, а что-то для будущих целей еще нельзя начинать? Смотрят телевизор? Спят? Читают или занимаются каким-то хобби? Ничего из этого Коннору делать не хотелось. Обычно до нового дела его просто отключали на базе Киберлайф, и он был активен, только когда была работа. А теперь все время этого мира в его распоряжении, а он не знает, что делать. Вот уже, должно быть, раз в сотый он просканировал гостиную Андерсона, но ничего нового или дополнительного после первого сканирования не нашел. Чтобы заняться хоть чем-то, он прошелся по дому, проанализировал несколько пятен на кухне, покормил Сумо, даже подключился к базе Киберлайф Детройта. Но, едва башня была захвачена, компания оборвала ей все связи с остальными офисами, оставив завод брошенным на произвол судьбы, и через его базу данных нельзя было узнать, что сейчас происходит в офисе. Коннор прибрался в доме и подготовил свою одежду, но переодеваться не стал, решив, что в одежде Хэнка комфортнее. Под вечер, уже чувствуя, что от безделья начинает сходить с ума и сам подумывает о том, чтобы впасть в спящий режим, Коннор обратил внимание на телефон. Электричество в доме работало, но связь все еще не была восстановлена после того, как в городе все отключили на момент вооруженного противостояния. Коннор подключился к телефонной линии и без особого труда ее восстановил. На дисплее старенькой модели телефона загорелось: «15 пропущенных звонков. 3 голосовых сообщения». Коннор заколебался, не зная, стоит ему их проверять или дождаться, когда Хэнк проснется, но тут телефон сам зазвонил, и андроид, поставив в приоритет сон Андерсона, поднял трубку. — Мать твою, Хэнк! Наконец-то, я уже думал, что ты, как эти крысы, свалил с города или того хуже! Голосовой анализ выявил полное совпадение с капитаном Фаулером. Оставалось выбрать, ответить самому или скопировать голос лейтенанта. С учетом последних событий и отношения полиции к андроидам, отвечать самому было бы неразумно, и Коннор запустил имитацию голоса. — Да знаю я, у меня отрубило чертову связь, а ты знаешь, я с техникой не лажу, ушло время, чтобы все восстановить, — проговорил он, идеально копируя интонации Хэнка. — Да черт с ней, со связью. Главное, сам цел. Поэтому, как сможешь, тащи свою задницу в участок. Или решил, раз по улицам танки проехались да андроиды взбесились, работать больше не надо? У нас и так половина участка сбежала, чертовы трусы! Так что ты хоть представляешь, в каком мы сейчас дерьме? Нужна любая помощь. Приедешь? Коннор задумался, но отвечать нужно было быстро. Стоило оставить это решение Хэнку, и Коннор даже покосился на его спальню, но все его существо было настолько искренне радо возможности снова вернуться к расследованию, что он позволил себе решать самому. — Да, соберусь и скоро буду, — согласился он, чувствуя волнительное предвкушение. — Прекрасно. У нас тут как раз полно дел по твоей части. Ты даже не представляешь, какие странные сообщения об андроидах мы получили! Так что ждем тебя, — капитан не стал дожидаться ответа, и Коннор тоже повесил трубку, едва услышав гудки. Что ж, вот они и снова в строю. Осталось только сообщить эту прекрасную новость лейтенанту.