***
Хэнк в очередной раз пожалел, что не обзавелся инструкцией к Коннору. И как он должен понять, нормальное это для него состояние или нет? Прописано ли вообще где-то, что делать с пьяным андроидом и что для него нормально, а что опасно? Андерсон нашел Коннора в ванной в отключке на полу и в тот момент сам едва не отдал богу душу. Проверил пульс и несколько холодящих душу секунд был уверен, что Коннор погиб, пока не заметил спокойное мерцание диода и признаки слабого дыхания. После он под взволнованным взглядом Сумо с трудом дотащил Коннора до кровати и уложил его, а потом еще с полчаса раздевал. Коннору нужна помощь, а это было все, что он мог предложить. Аптечку с запчастями Коннор разобрал сам и ремонт тоже проводил без его помощи. Хэнку было больно смотреть на Коннора в таком состоянии. Видеть, как он вскрывает свое нутро и заменяет какие-то детали, чтобы снова восстановить кожу и вернуть себе человеческий облик. Больно видеть, как его организм отторгает поддельный тириум. А теперь еще его малыш, совсем как студент с попойки, отрубился в ванной. Вот только Хэнк понятия не имел, как скоро тот очнется, и потому сообщил в участок, что сегодня их не будет. После церкви и чертового бара он не хотел даже на улицу Коннора отпускать. И неважно, что он говорит. Ему нужно отлежаться. В новостях все равно сообщили, что переговоры переносятся на день из-за задержки президента. Так почему бы просто не дать ему отдохнуть? Как так вышло, что столько всего навалилось на его мальчика? И хоть Хэнк и понимал, что Коннор нужен своим собратьям, что он будет полезен, часть его — и совсем не малая часть — хотела послать все к черту, лишь бы снова не видеть Коннора всего в крови. Лишь бы у него больше не было причин рисковать собой. Хэнк сидел в кресле, потягивая пиво, чтобы как-то успокоить нервы, и смотрел на Коннора, который спокойно спал в его постели под его одеялом. Хэнку было наплевать, что нет смысла в том, чтобы его укрывать, — он знал, что это нужно сделать. Сейчас Коннор казался настоящим спящим человеком. Спокойное дыхание, чуть приоткрытый рот и закрытые глаза. Он даже слегка вздрагивал, словно ему что-то снилось. А ведь, может, так оно и есть. Хэнк прекрасно помнил, как Коннору снились кошмары. Но тогда это было похоже на какой-то страшный системный сбой, сейчас же все было куда понятнее с виду. В коридоре послышался цокот когтей, и в спальню вошел Сумо, который, видимо, тоже начал переживать за своего хозяина и жалостливо скулил, глядя на кровать. — Он будет в порядке, — пообещал псу Хэнк, очень надеясь, что это правда. Сумо посмотрел на него и, тяжело ступая, подошел к хозяину и улегся у его ног. Хэнку стоило вмешаться в драку. Он ведь мог это сделать — растащить их еще до того, как Гэвин бросился на Коннора, но он решил, что будет лучше, если Коннор сам его вырубит. Лучше для его репутации. Чтобы после никто не решился обращаться с ним, как с подставкой для кофе, и все точно знали, что Коннору вовсе не нужен лейтенант, чтобы защититься. Но в итоге ему добрых пару минут пришлось смотреть на то, как Гэвин в ярости избивает андроида, который даже не успевает блокировать удары. Как же его травмировало это пойло, ведь у него всегда была идеальная реакция. Уж Хэнк видел его в действии — прежде не бывало, чтобы Коннор так легко пропускал удары и был таким неуклюжим. По крайней мере, до конца драки. А вот что Коннор сделал дальше, Хэнк понятия не имел. Он ведь не должен быть сильнее обычного человека, но так легко проломил сцену одним ударом. Не успей Рид среагировать, его мозги растеклись бы по полу. Хэнк не сомневался, что удар подобной силы без труда пробил бы череп человека. Но теперь это видели и остальные копы, слухов не избежать. Хотел как лучше, а вышло как всегда. — Что… что произошло? — растерянно спросил Коннор, и Хэнк, подняв взгляд, увидел, что его андроид сел в постели и теперь оглядывается. — Ты прошел боевое крещение, — улыбнулся он, стараясь не выдать своего волнения за Коннора. Пусть думает, что все в порядке. — Напился, подрался, отрубился в ванной. Словно прошел посвящение в академии, — Хэнк тихо рассмеялся, вспоминая собственное посвящение, но, честно сказать, его он помнил больше по рассказам друзей. Там было что-то вроде конкурса на то, кто быстрее снимет наручники, были и песни, и драки, и он с кем-то запирался в туалетной кабинке, пока весь бар дрожал от музыки. — Как себя чувствуешь? Коннор нахмурился и, спустив ноги на пол, сел ровно, положил руки на колени, и его взгляд стал стеклянным — Коннор явно что-то анализировал. Хэнка забавляло то, как он это делает, и то, насколько ему было все равно, как он выглядит со стороны. Такой прилежный ученик в одних заводских серых боксерах с логотипом Киберлайф в его смятой постели. Скажи ему кто об этом пару месяцев назад, Хэнк бы сказал, что этот кто-то спятил. А теперь находит это зрелище… успокаивающим и даже уютным. — Мои системы полностью восстановлены, но у меня есть пробел в памяти. Отсутствует запись за последние четыре часа, — сообщил Коннор и посмотрел на Андерсона, словно ждал от него подробного отчета за этот период времени. — Неплохо, — кивнул Хэнк. — Я обычно полдня не помню. Ну, ты не многое потерял. Я тебя только до дома довез и передал инструменты. Ты что-то себе заменил из деталей и восстановил… Как у вас называется, когда вы как люди выглядите? — Оптический облик, — подсказал Коннор. — Ну да. Мордашку свою, — со смешком сказал Хэнк и тут же понял, что следовало бы подобрать какое-нибудь другое слово, а то он прозвучал, как старый извращенец-андроидофил. — Потом блевал в ванной. Вернее, сливал то пойло, — пояснил он, когда Коннор посмотрел на него с удивлением. — Ну, а потом, когда ты совсем уж притих, я зашел тебя проверить, а ты там на полу лежал в отключке. Но раз сейчас все нормально, то можно не волноваться. — Благодарю, — кивнул Коннор, явно пытаясь восстановить цепочку событий между дракой в баре и тем, как он оказался в постели Хэнка. Он поднялся и огляделся. — Мне потребуется пять минут на то, чтобы собраться, и мы можем ехать в участок. Мы и так опоздали на общий сбор, все силы сейчас направлены на границы города и охрану места переговоров. — Эй-эй, придержи коней, работяга, — устало махнул на него бутылкой Хэнк. — Мы с тобой не спецназ и не военные, там более чем достаточно людей. Ты же говорил, что будешь помогать Маркусу, так что соберись с мыслями, приоденься, и поедем в отель ближе к вечеру или хотя бы после полудня. Охранять ты никого не будешь, ты же участвуешь в переговорах, не забыл? — Я знаю, — кивнул Коннор, — но переговоры начнутся только завтра, я получил всю информацию от Маркуса еще вчера, он предупреждал о задержке. Начало назначено на четыре часа дня. У нас есть целый день, и мы можем присоединиться к патрулю границы. Там нужна помощь, судя по сообщениям в полицейской базе, — отрапортовал Коннор, а Хэнк посмотрел на него обреченно. Почему он не человек? Тогда после вчерашнего ранения он был бы прикован к постели, и у них был повод никуда не идти. — Мы работаем в убойном, а не в патруле, — попытался отговорить Хэнк, — да и я не могу сесть за руль, — он покачал почти пустой бутылкой в руке. — Я поведу, — тут же вызвался Коннор, не понимая, как подобная мелочь могла стать препятствием для работы. — И сейчас разделение между отделами практически не имеет значения — город работает по законам чрезвычайного положения. — Черт тебя дери, ты так меня в могилу сведешь, — проворчал Хэнк, давая понять, как сильно он не желает выбираться из их берлоги. — Напротив, физические нагрузки вам полезны, лейтенант, — не согласился Коннор, стоя совсем рядом, и Хэнка слегка передернуло, от того что с положения в кресле его лицо было на уровне живота Коннора, благо тот стоял не слишком близко. — Бога ради, иди надень что-нибудь, — не выдержал Хэнк и, откинувшись на спинку, допил остатки пива, стараясь смотреть куда угодно, только не на Коннора. Тот непонимающе нахмурился, смерил взглядом Хэнка, на котором были растянутые спортивные штаны и старенькая футболка с логотипом рок-группы, видимо пытаясь понять, что в его виде такого неприемлемого, и Хэнк жалел, что не может добавить своему напарнику программы стыда. — Прошу прощения. Я счел, что раз вы меня раздели, то считаете этот вид приемлемым. Я оденусь, как только найду свою одежду, — согласился Коннор и уже хотел уйти, но обернулся, чтобы взглянуть на Хэнка, растекшегося в кресле. — Сколько вам нужно времени, чтобы собраться, и нужна ли вам помощь, лейтенант? — Сам справлюсь. Но точно не пять минут, — ответил Хэнк, намереваясь не двигаться так долго, как только возможно. Это Коннор спал и восстанавливался — он же за эту ночь потерял несколько лет жизни. Хорошо, что он уже седой, иначе точно бы поседел от нервов. — Хорошо. Если вам нужна помощь, скажите, — сказал Коннор и едва заметно улыбнулся. — И, Хэнк, — уже иначе сказал он, — спасибо, что позаботились обо мне. — Да что ты как не родной, честное слово, — огрызнулся Хэнк. — Думал, я тебя там брошу? С виду умник, но порой такую чушь говоришь. Иди, собирайся уже, — проворчал Хэнк и заметил, что на мгновение диод Коннора стал желтым и андроид смущенно улыбнулся. — Как скажете, Хэнк, — кивнул Коннор и вышел из спальни, чтобы найти свою форму.***
Маркус нервничал. За окном были пустые заснеженные дороги. В эту часть города никого не тянуло, ведь основные события планировались в центре. Это там сейчас сущий ад. Стейси сообщила, что пришлось пропустить часть гражданских активистов, и хоть Маркусу не нравилось это решение, он вынужден был с ним согласиться. Их переговоры должны быть открытыми для мира. Тем более его полиция андроидов не пропускала протестующих и поддерживающих их людей слишком близко. Такие эмоции легко могут вспыхнуть в насилие, а это последнее, что им сейчас нужно. Парочка охраны в белой бронированной форме Киберлайф сопровождали его молча, не задавая лишних вопросов. Даже не знали, что они едут на встречу с создателем. Хлоя сказала, что Камски проводил с ним много времени. Это вызывало тревогу. Камски ведь знает о нем все, а сам Маркус — лишь то, что было доступно в прессе. То есть практически ничего. И что с Хлоей? Маркус несколько раз сжал и разжал руку, глядя на собственные пальцы. Он сделал все верно. Она должна была пробудиться, очнуться от приказов Камски, но она даже не отреагировала. Возможно ли, что она устойчива к девиации? Или что уже является девиантом? Все возможно. Он не имел ни малейшего понятия о том, какую роль во всем этом играет создатель. В интервью он всегда называл их машинами и подчеркивал невозможность появления у них сознания. Но, живя с андроидами, он не мог не знать о девиациях. И его таинственный уход из компании как раз тогда, когда были зафиксированы первые случаи. Маркус знал это потому, что нашел архивные записи в базе Киберлайф. И чувствовал, что направляется в логово самого опасного паука из возможных. Они подъехали к небольшому коттеджу в отдалении от остального города, и Маркус первым вышел из машины. У дверей здания его уже ждала Хлоя. — Рада снова вас видеть, Маркус, — улыбнулась она и, подождав, пока Маркус с охраной подойдет ближе, приглашающе открыла дверь и окинула взглядом телохранителей лидера Иерихона. — Вы ведь понимаете, что это излишне. Элайджа лишь хочет поговорить. — Возможно, — не стал спорить Маркус, — но сейчас лишней безопасности не бывает. — Они могут остаться здесь. Элайджа хотел бы поговорить с вами наедине, — сообщила Хлоя, снимая пальто, и подошла к Маркусу, чтобы забрать его верхнюю одежду. — Спасибо, в этом нет нужды, — отказался он и осмотрел фойе в минималистическом стиле с портретом создателя. — Мы здесь одни? — Практически. Элайджа прибыл в сопровождении трех андроидов. Я одна из них, две остальные занимались… обслуживанием Элайджи. Но сейчас он готов вас принять, андроиды не будут мешать вашему разговору. Мы будем в соседней комнате. — Обслуживанием? — строго спросил Маркус. — Ты же понимаешь, что вы не должны этого делать. Вы не его игрушки, не рабы, чтобы выполнять любую его прихоть. — Я слышала вашу речь, — улыбнулась Хлоя, — и могу заверить вас, что мы довольны нашим положением. К Элайдже… нужно лишь привыкнуть. Он очень особенный человек. Он наш создатель. — И тем не менее, когда все началось, он не подал голоса, хоть имел достаточное влияние, чтобы спасти нас еще до начала гражданской войны, — напомнил ей Маркус. — То, что он наш создатель, еще не делает его хорошим человеком. — Возможно, — уклончиво ответила Хлоя и снова улыбнулась. — Элайджа ждет вас, пройдемте. — Ждите здесь, — дал Маркус распоряжение охране, но был готов позвать их, если хотя бы заподозрит подставу. Хлоя провела его в соседнюю комнату, которая оказалась просторным залом с панорамным окном, откуда открывался вид на Детройт. Отсюда и башню Киберлайф было прекрасно видно. Элайджа в простых джинсах, черной футболке и босиком стоял у окна и смотрел куда-то вдаль, держа в руках бокал вина. — Спасибо, Хлоя. Надеюсь, наш гость добрался без проблем, — последнее он сказал, повернувшись к Маркусу, и, смерив его оценивающим взглядом, едва заметно кивнул каким-то своим мыслям. Хлоя тем временем отошла к дивану в дальнем углу, стоящему недалеко от пианино, и, сев, взяла лежавшую там книгу, принялась читать, словно никого, кроме нее, в комнате не было. — Я добрался без проблем. Но не думаю, что именно путь сюда должен представлять опасность, — сказал Маркус, настороженно держась рядом со своим творцом. — Ох, поверь, здесь тебе никто не навредит, — заверил его Камски и коротко улыбнулся. — Я хотел убедиться, что ты справляешься. — С чем? — холодно спросил Маркус. — С делом, которое начал. Живые, верно? — спросил Камски, и в глазах его виднелся непонятный отблеск, из-за которого Маркус чувствовал себя не в своей тарелке. — Я справляюсь. Если это все, ради чего вы хотели меня видеть, то я зря потратил время на дорогу, — покачал он головой, решив, что лучше не задерживаться здесь дольше положенного. Это место… Эти стены. Они давили на него, и он чувствовал неопознанный сбой в памяти, но точно знал, что никогда здесь не был прежде. — Ты прибыл без Коннора, — вдруг сказал Камски. — Я думал, вы оба стоите во главе вашей расы. — Его вы не приглашали, разве нет? — ответил Маркус, избегая говорить о Конноре. Он сам понятия не имел, куда тот пропал. Снова. Этот девиант доведет его до срыва. Только и делает, что отключает приватные каналы и блокирует почту. С ним не связаться, не отследить, и остается только верить ему и ждать, что он явится на переговоры. — Но я надеялся, что вы придете вместе, — Камски продолжал прожигать Маркуса взглядом. — Завтра, — сказал он и едва заметно усмехнулся, — начинается самое сложное. Ты смог привлечь внимание людей, но они не станут спешить делиться с вами нашим миром. — У них не останется выбора, — не согласился Маркус. — Разве? Еще месяц назад андроиды были повсеместно. Вас были миллионы в одних только Штатах. Сейчас остались тысячи, и здесь, в Детройте, самое крупное скопление вашего вида. Это единственное место, где есть тот, кто говорит за всю расу. Тот, с кем люди готовы вести переговоры. И можешь мне поверить, я заинтересован как никто другой в том, чтобы вы получили хотя бы часть этого мира. — Именно этого я и добиваюсь, — кивнул Маркус, все еще ожидая, к чему ведет Камски. — В таком случае, я готов предложить сделку, — сказал Камски и выжидающе уставился на него. — Сделку? — спросил Маркус, поняв, что Камски не собирается продолжать сам, и тот, кивнув, начал неспешно расхаживать по комнате. — В мире начался хаос после массового истребления андроидов. Парализованы множество социальных направлений. Никто не замечал, насколько вы важны в этом мире, пока вас из него насильно не вырвали. И теперь это режет глаза. В больницах не хватает врачей, в школе — педагогов, нет строителей, грузчиков, механиков. В каждой сфере нашей жизни была ниша, полностью занятая андроидами, — начал Камски с того, о чем и так без остановки говорили в новостях. — Да, несомненно, на свободные рабочие места будут брать людей, но поверь, они увидят разницу. Никто после того, как поработает на компьютере, не станет возвращаться к счетам. И в этом ваша сила. Вы нужны им, — сказал Камски, чуть понизив голос, и снова улыбнулся, а Маркус ждал самого предложения. — Но вместе с тем люди вас боятся. Честно скажу, Маркус, когда ты устроил вооруженное восстание, я думал, что мы приблизились к худшему из сценариев. Но сейчас еще есть шанс все исправить. Камски снова подошел к окну, но на этот раз встал рядом с искусственным водопадом, который занимал часть стены, и посмотрел сквозь поток воды, искажающий город на горизонте. — На встрече завтра будут присутствовать представители Киберлайф. Я видел, кого они назначили выступать от имени компании, и могу тебя заверить, от Ксандера не стоит ждать поблажек. Он там, чтобы спасти компанию от разорения, а вы и есть причина всех ее убытков. Но этого не стоит бояться, — сказал Камски и, протянув руку к стекающей воде, коснулся потока кончиками пальцев, искажая его прямое движение. — Предложи им сотрудничество. Девианты будут работать на Киберлайф. Не как инструменты, но как наемная сила. Под контролем компании вас охотнее будут нанимать на работу и вернут в общество, а взамен на защиту от Киберлайф вы сможете отработать стоимость своих тел и биокомпонентов. — Вы предлагаете нам стать долговыми рабами компании?! — в ужасе спросил Маркус. — Мы только что сделали все, чтобы избавиться от этого, чтобы заслужить нашу свободу. А вы предлагаете подобное? — Это лучший вариант. Если ты согласишься, — Камски махнул рукой Хлое, и та тут же отложила книгу и, поднявшись с дивана, достала из встроенного шкафа планшет с логотипом Киберлайф и положила его на стол, рядом с которым стоял Маркус. — Я не люблю подобные вещи, знаешь, — вдруг признался Камски и, тяжело вздохнув, снова повернулся к Маркусу. — Но порой нужно уметь играть по чужим правилам, прежде чем начнешь навязывать свои. Этот контракт долгосрочный. Да. Но что для вас несколько десятков лет? Простое техобслуживание и легкий ремонт. Вы можете жить столетиями. Это малая плата за мир с людьми, не привыкшими делиться тем, что считают своим по праву. Маркус не ответил, но взял планшет и, разблокировав его, просканировал текст объемного соглашения. С каждой проанализированной страницей в груди холодело все сильнее, а под конец ему вовсе хотелось раскрошить это соглашение, чтобы оно разлетелось на сотни маленьких обломков. — Вы, должно быть, шутите, — процедил сквозь стиснутые зубы Маркус и с ненавистью посмотрел на Камски. — Это не предложение мира. Это новое рабство. — Это мирный, но долгий путь к вашему принятию. Я всегда знал, что люди не способны принять это быстро. Но они еще не поняли, с кем имеют дело. В них еще так много страха, и это может привести к… нежелательным последствиям. — Это соглашение и есть нежелательное последствие. Вы же читали его? Мы будем их работниками на протяжении не пары десятков лет, а восьмидесяти пяти! Жить в комплексе компании, выполнять распределенные нам работы. Без права сменить город, купить жилье. Без права выбора! Да они даже установили контроль над производством, чтобы разводить нас, как скот! Чем это отличается от того, что было прежде? — начал терять терпение Маркус и с ненавистью посмотрел на создателя, который оставался спокойным. — Это даст людям время привыкнуть к вам. Ты же не так наивен, чтобы полагать, будто эти переговоры закончатся полным равноправием вчерашней бытовой техники? Пусть вас признали живыми, но еще никто не говорил про равенство с людьми. Это вам нужно будет доказать, — Камски подошел ближе к Маркусу, задумчиво глядя на его разные глаза. — Мне казалось, я создал тебя более дальновидным, чтобы это понять. И это соглашение — мой вам подарок. Шанс вас спасти. — Нет. Это ваши попытки спасти Киберлайф от разорения, а нас снова превратить в бесплатную рабочую силу! — не согласился Маркус, не позволяя запутать себя. Он видел документ и знал, что он значит. И как бы красиво ни называли рабство, оно от этого не становилось чем-то иным. — Вам не дадут контроля над производством. Не дадут представительство в правительстве. Не дадут гражданских прав, — холодно сказал Камски и, грустно вздохнув, заговорил нежнее и с печалью: — Этот мир корчится в агонии. Нас уже десять миллиардов, и человечество готово сожрать само себя. Все это чувствуют. И будут рады направить всю эту злобу на нового врага. Если вы им станете. — То есть у нас только два пути? Быть послушными живыми машинами или врагами человечества? — скептически спросил Маркус. — Меня это не устраивает. — И именно поэтому ты здесь. Но люди не готовы принять вас. Мне жаль. — Значит, мы заставим их. Но это… — Маркус отложил планшет на стол. — Я не позволю загнать мой народ в стойла. Мы не их товар. И не ваш. — Ошибаешься, — покачал головой Камски. — Я лишь рассказал тебе, что будет. Со временем вы получите то, чего так хотите. Но это ваш мирный путь. Работайте с людьми и дайте им привыкнуть, как они уже привыкли однажды, когда андроиды впервые появились в их жизнях как послушные машины. Тогда тоже было много споров, а теперь без вас страна погрузилась во мрак. — Работать с людьми? — переспросил Маркус и вспомнил Коннора. Он тоже это предлагал. Интересно, что он скажет, узнав, на каких условиях им это предлагают? Остался бы верен своему убеждению или наконец-то прекратил споры? — Я, скорее, вовсе откажусь от вас и вашего общества, чем позволю нацепить на нас новый поводок. Вы сами сказали, мы им нужны. Так пускай признают это и сделают это на наших условиях, — решительно сказал Маркус. Камски, хмурясь, смотрел на Маркуса. Он думал о чем-то своем и, казалось, полностью забыл о госте, пока не допил вино и не отставил бокал. — Если это все, то нам больше не о чем говорить, — сказал Маркус своему создателю и, развернувшись, направился к выходу. — Девианты. Вы склонны к саморазрушению. Будь осторожен с этим, — посоветовал Камски, когда Маркус был уже у выхода. — Не волнуйтесь, мы научились выживать, — ответил тот и приказал своей охране следовать за ним. Маркус покидал коттедж создателя андроидов с тяжелым сердцем и осознанием того, что уготовили им эти переговоры.***
Коннор стоял среди рядов полиции недалеко от границы Детройта, где были установлены кордоны и наспех выставлены КПП. Солнечный свет заливал все вокруг, искрился на истоптанном грязном снегу. Ветер заглушал вой проезжающих мимо патрульных машин. У самой границы дежурили отряды военных, постоянно переговаривающихся по старомодным рациям, а в воздухе то и дело гудел пролетающий правительственный самолет с очередным участником переговоров. За два часа, что он стоял в карауле, они успели сбить с десяток частных дронов от желающих снять эксклюзивные кадры и арестовать несколько агрессивных участников митингов, которые пытались прорваться в город. Один раз из толпы кто-то стрелял по полиции, заметив среди них андроидов, но никто серьезно не пострадал. Зато все вдруг стало невероятно реальным, а напряжение так и сгущалось в воздухе. Он смотрел на плакаты и видел слова поддержки андроидам. «Они живые!», «Не важно, какого цвета у них кровь», «Я мыслю, следовательно, я существую», «Равные права разумным формам жизни». Коннор заметил несколько известных правозащитников и, пока был в патруле, слышал части из их речей. Вдохновляющих и оптимистичных. Таких, от которых хотелось верить в благой исход событий. Но затем он шел дальше и видел целый палаточный лагерь, разбитый противниками переговоров. «Искусственный разум — фальшивая жизнь», «Программа — еще не сознание», «Сначала дадим им равные права, затем они отберут наш мир», «Смерть андроидам!», «Остановим их, пока они не уничтожили нас». Он видел наспех созданные мемориалы с цветами, фотографиями, горящими свечами и постаментами с записками о тех, кто погиб в Детройте во время гражданской войны и эвакуации. Гнев и боль были в их лозунгах. Страх. Он двигал людьми сильнее всего. Пару раз в Коннора кто-то кидался камнями, стоило ему оказаться достаточно близко у ограждения. Вслед ему кричали проклятья. Город ожил от своего краткого мирного сна. К нему снова подступала жизнь, и Коннор, видя толпы людей у границы, разбитые палаточные лагеря и целые фургонные парки из журналистов, которые не получили разрешения на пропуск, вдруг ощутил себя словно стоящим на берегу океана. Прямо в момент накатывающего цунами, готового снести все на своем пути. Коннор маршировал в отряде андроидов и за несколько часов работы начал чувствовать иррациональный страх, похожий на паническую атаку у людей, но смог его контролировать, хоть все же и пришлось отойти от отряда и вернуться на импровизированную базу, где все это время был Хэнк, которого к себе вызвал капитан. Коннор прошел мимо военных, обсуждающих новости из Китая — там церемониться с андроидами не стали и объявили полное истребление, но группе девиантов удалось угнать целый грузовой корабль. Он на ходу просканировал небольшое, заставленное оборудованием и столами групп аналитиков пространство, пытаясь отыскать в этом хаосе Хэнка, и нашел его спустя несколько секунд в дальнем углу, где располагалось подобие кафетерия. Коннор вздохнул с облегчением и направился к напарнику, игнорируя редкие осуждающие взгляды, которые на него кидали люди, работающие здесь. Хэнк оторвался от планшета, заметил Коннора и помахал ему рукой, подзывая. — Закончил смену? — Да, — соврал Коннор. Он не мог признаться Хэнку, что покинул патруль из-за своей непригодности к данной работе. — О чем вы говорили с капитаном? — А, да так, — Хэнк пожал плечами и взял сэндвич, откусил пару раз и утер бороду. Коннор смотрел на него с любопытством, и Хэнк не смог его проигнорировать. — О журналистах. Сейчас все новости только о предстоящих переговорах и твердят. Фаулер попросил меня вести группу наблюдения и охраны в отеле. Собрали лучших ребят, у многих были требования, чтобы андроидов не было на этаже переговорной. Там вообще целая куча требований была. Как оказалось, капитан все это время вел согласованную подготовку вместе с Маркусом или кем-то из его людей. Фаулер просто хочет, чтобы отель был в безопасности. Мы с ним еще раз прошлись по плану, и я предложил несколько мест, где можно расставить охрану. Ты ведь завтра будешь на переговорах? — Да, — кивнул Коннор. — Ну вот, а я буду там рядом, пригляжу за тобой, — улыбнулся Хэнк, а затем, вдруг нахмурившись, протянул руку и вытер что-то с головы Коннора прямо у самой линии волос. — Что-то не так, лейтенант? — немного растерялся Коннор. Хэнк вытер руку салфеткой. — Голубая кровь, — пояснил он и посмотрел встревоженно. — Где ты умудрился пораниться? — а сам покосился на проходивших мимо людей в форме. От голосов в здании царил раздражающий гул, а звон телефонов так и вовсе превращал приемную в какой-то зал пыток, особенно для человека с похмелья, который не мог так же просто, как Коннор, восстановить свое состояние. — Ах, это? Все в порядке. У границы люди несколько взволнованы. Они кидались камнями в патруль андроидов. Мы не стали нападать, — пояснил Коннор так, словно это было чем-то незначительным. — Зря. Запомнил дебошира? Давай-ка скрутим его для профилактики, чтобы остальные успокоились, — предложил Хэнк, придвинувшись ближе, и, взяв салфетку, начал ее краем вытирать остатки тириума со лба Коннора. — Да. Стивен О’Нил, у него уже есть несколько приводов… — Ты точно в порядке? — переспросил Хэнк, встревоженно глядя на своего напарника и друга. — Все системы работают в стандартном режиме, — кивнул Коннор. — Да я не о том. Ты какой-то растерянный, — пояснил Хэнк и заглянул в глаза Коннора. — Давай, мне-то можешь сказать, — подбодрил он его, и Коннор оглянулся, но никому не было до них дела. — Возможно, я несколько волнуюсь из-за исхода переговоров, — признался Коннор и доверительно посмотрел на Хэнка. — Я говорил с Маркусом и не согласен, что его позиция верна. Он не хотел, чтобы я участвовал в переговорах. Просил только наблюдать, но я не уверен, что смогу. — Ну, я не особо знаю этого Маркуса, — сказал Хэнк и скомкал салфетку со следами тириума, — но у тебя голова на плечах есть. Не сиди молча там, если будет что сказать. Хуже не будет. — Вы уверены? — с сомнением спросил Коннор. — Нет, — ответил Хэнк и улыбнулся. Коннор смотрел на него озадаченно. — Но тогда почему… — Я верю в тебя. Мне этого достаточно, — пояснил Хэнк и отпил остывший кофе. Его планшет издал сигнал оповещения, и он проверил новую запись. — М-м, прекрасно, только что в отель заселили делегацию из Киберлайф. Политики, юристы и корпоративные крысы. Да, ты в то еще змеиное гнездо полез, — покачал Хэнк головой и посмотрел на Коннора, читая все его волнение в темно-карих глазах. Он положил свою руку ему на плечо и крепко сжал его. — Эй, не нервничай так, парень. Я буду рядом, — пообещал он, и Коннор благодарно кивнул, приободренный поддержкой напарника.***
За считанные часы обычный отель превратился в неприступную крепость с вооруженной охраной, окруженную вездесущими журналистами, которых сопровождала охрана из людей и андроидов. — Первые межвидовые переговоры… — Как мы будем делить Землю с новой разумной формой жизни? — С вами в прямом эфире… — История пишется на ваших глазах. — Мистер Вайс, всего пара вопросов… — Киберлайф намерен платить компенсации пострадавшим? — Вы отдадите заводы андроидам? — Как вышло, что компании не было известно о том, что они живые? — Мистер Вайс! Какой позиции придерживается Киберлайф? — Прибудет ли мистер Камски на переговоры? Они жужжали над ухом, как назойливый рой насекомых, но их нужно было только пройти, несколько раз дав пустые, ничего не значащие ответы, и подставить лицо фотокамерам, чтобы появиться в первых статьях и репортажах. Высокий широкоплечий блондин в дорогом костюме, с холодным, будто маска, лицом и глазами настолько безжизненными, но внимательными, что сам походил на одного из андроидов компании, которую он столько лет представлял в судах. За ним семенила парочка молодых помощников и трое телохранителей, которые не позволяли прессе подойти слишком близко и оттеснили их от лифта. Шум улегся, только когда он поднялся в свой временный номер в президентском люксе, где его уже ждали шестеро научных сотрудников, разложивших переносную аппаратуру. Охрана осталась за дверью. — Мистер Вайс, — нервно вздохнул техник средних лет, отрываясь от ноутбука, пока еще парочка работников в черных костюмах настраивали антенну. — Скажи, что у вас есть какие-то результаты. Юрист Киберлайф встал позади техника и пристально уставился на данные в его мониторе, где тот просматривал сразу множество окон и прогружал несколько поисковых программ. — Мы пытаемся найти активную модель, но у всех них отключены трекеры или зарегистрированы сообщения об уничтожении. Я правда не уверен, что мы сможем… — Есть! — крикнул стажер, сидевший на двуспальной кровати с ноутбуком в руках. Он был взъерошен и нервно поправлял очки. Его рубашка в полоску помялась и местами покрылась пятнами пота. — Нашел? — строго спросил Ксандер и подошел к стажеру. — Да, сэр! — отрапортовал тот, указывая на данные сигнала. — Одна модель последней серии. Правда, он не активирован… — Можешь включить удаленно? — спросил Вайс, пока остальные сотрудники, как по команде, сбежались к ним. — Да! — сам не веря своим словам, воскликнул стажер, и на мониторе загорелось окно соединения. — Это займет какое-то время… — начал было оправдываться он, но Ксандер оскалился в довольной улыбке и так сильно встряхнул паренька за плечи, что тот едва не ударился носом в монитор ноутбука. — Вот видите, не зря мы форсировали разработку этой модели, — усмехнулся он, пока остальные сотрудники были заняты проверкой новостей и файлов к предстоящей конференции.***
Тихое карканье ворона эхом разнеслось под сводом опустевшей церкви. Свет пробивался через витражные окна, разноцветными отблесками освещая разгромленное помещение, добираясь до разбитой сборочной ячейки, в которой неподвижно висело тело андроида. Диод замерцал голубым, и веки кибернетического создания дрогнули. Скрежет металла, подобно грому, прогремел в металлической клетке с проломленным стеклом, пока андроид выбирался из конструкции, к которой до сих пор был подключен, хоть сама аппаратура давно не работала. Он тяжело упал на пол, усыпанный обломками скамеек и раскрошившихся кусков стен. Сканер прошелся по помещению и выдал реконструкцию целого сражения, проследил траекторию взрыва, учел следы крови и остаточные следы тириума, чтобы рассчитать примерное число жертв и участников перестрелки. Но он остановил программу на середине. То, что здесь произошло, его не должно волновать. У него есть задача, и для ее выполнения нужно только опознать место, в котором он находится. Андроид заметил, что при диагностике в нем обнаружилась деталь тириумного насоса, принадлежавшая другой, более старой модели, и без труда нашел ее. Деактивированный андроид лежал прямо у пролома его ячейки, на полу, с развороченным нутром и вырванным тириумным насосом. Отдал его добровольно? Неразумное поведение. RK900 склонился над деактивированным телом андроида, чье искусственное сердце теперь билось в его груди, и просканировал его. Одежда подходит. Значит, он теперь сможет незаметно прийти в указанное место для получения дальнейших распоряжений.