***
Коннор проверял системы безопасности уже второй раз, но восстановить их было невозможно. Он тихо выругался и, отключившись от панели управления, перевел взгляд на сломанный дрон, лежащий на столе поста охраны, возле которого стояла парочка одинаковых андроидов продавцов-консультантов. — Таких прилетело пять, насколько нам удалось выяснить. Они подсоединились к системе и уничтожили ее каким-то вирусом, — словно оправдываясь, в который раз повторил один из них, боязливо глядя на Хэнка, который хмурился и рассматривал неповрежденные записи с камер слежения. — А это что за андроиды? — спросил Андерсон и указал на момент записи прямо перед отключением камер у восточной стены, примыкающей к реке. Андроид выглядел сломанным и поврежденным, но бегал до ужаса резво. Перед тем как отключить камеры в том секторе, он успел попасть на запись, и Хэнк остановил момент, где было видно его лицо с горящими тусклым светом стеклянными глазами. Такие андроиды напали по всему периметру и единовременно отключили камеры слежения, пока дроны занимались протоколами безопасности. — Они все словно…. недоделанные. Даже без кожи, — поежившись, заметил лейтенант. — Я проверил их по базе, это все модели, вышедшие из эксплуатации или сданные на утилизацию. Но то, как они функционируют, я не могу понять. У всех них есть повреждения основного процессора, они не могут выполнять осознанных движений. С их уровнем повреждений они смогли бы просто бесцельно бродить или произносить какие-то бессвязные фразы, но никак не совершить организованное нападение на башню, — ответил Коннор и задумчиво провел пальцами по подбородку. — И не только это. Они не взламывали систему — у них были коды активации. Словно у сотрудников компании, — сказал местный андроид. — Значит, это сделали сотрудники Киберлайф. Неудивительно, что они хотят вернуть свой завод, но это не объясняет, как им удается управлять этими андроидами, — Коннор нахмурился, пытаясь найти ответ, и скачал записи, чтобы проанализировать все разом. — Меня больше волнует, зачем они отрезали башню от остального мира и отключили охрану, — заметил Хэнк. — Выглядит так, словно это были разведчики, которые подготавливали это место к настоящему нападению. — Нападению кого? — взволнованно спросил VB800. — Ведь люди сейчас на переговорах, да и наши туда отправились. А после того, что произошло, все места себе не находят. Боятся, что нас прикажут уничтожить. Многие спрятались на складе, не все решаются даже из здания выходить. — Чтобы взять штурмом это место, нужна целая армия, — добавил Хэнк и подошел к сломанному дрону. — А если она у них есть? Что случилось с андроидами, которые отключили связь и камеры? — Их уничтожили, — отчитался местный андроид. — У нас осталось не так много оружия и боеприпасов после восстания на главной площади, но около пятидесяти вооруженных андроидов все еще патрулируют район. Они уничтожили напавших. — Полностью? Реактивировать не выйдет? — спросил Коннор. — Да там нечего реактивировать, они и так не ясно как функционировали. — И все же мы взглянем, — предложил Хэнк, и Коннор ему кивнул. — Где они? Один из VB800 пригласил их последовать за ним и, выведя с поста охраны, повел по просторным чистым коридорам здания к лифту, а там и до тестовой мастерской. Хэнк то и дело озирался по сторонам и чувствовал себя некомфортно среди целых рядов деталей для андроидов, тестовых прототипов, кабинетов с разработками лиц, где виднелись одни только головы, а на стенах были развешены фотографии сконструированных лиц со шкалой тестовой оценки и комментариями по доработке. Были отделения, где работали над формой и отдельно над конечностями. Дальше готовый продукт пускался в серийное производство, но здесь все было разделено, и Хэнк словно оказался в пугающем логове маньяка, где повсюду были расчлененные тела жертв. Все эти детали не были покрыты оптическим обликом, а отливали идеальным белым отблеском пластиковых корпусов, светились синим светом прямо изнутри, и можно было различить провода и механизмы внутри. Но за последнее время Хэнк так свыкся с андроидами, что с трудом смог бы назвать их машинами, а их конечности — просто техникой. — Они здесь, — андроид завел их в один из кабинетов, где прямо на полу лежали пятеро деактивированных нападавших. Головы у всех были прострелены или серьезно повреждены, у некоторых так и вовсе не хватало части искусственного черепа, и можно было увидеть выключенные внутренности. Ржавые тела, изношенная и изорванная форма, на которой уже невозможно было разобрать модель, лица с пустыми стеклянными глазами. — Можешь что-нибудь через них узнать? — с сомнением спросил Хэнк, глядя на трупы андроидов и чувствуя, как все внутри него холодеет. Он не видел андроидов… такими. Старыми, износившимися, исцарапанными и поврежденными. — Они словно… зомби-андроиды, — высказал он внезапно возникшую у него мысль, пока Коннор, присев возле андроидов, что-то сканировал и изучал. — Вы недалеки от истины, лейтенант, — сказал Коннор и посмотрел на него снизу вверх. — С их повреждениями они бы и не смогли сами функционировать. Кто-то давал им команды дистанционно, но, боюсь, отследить мы их не сможем. Он поднялся и, задумчиво прикусив край губы, нахмурился и огляделся. — Ты что-то придумал? — спросил Хэнк и заметил, что у Коннора диод замигал золотым. — Это что было? Волнение или сообщение? — начал нервничать он. Андроид, который привел их сюда, уже скрылся в коридорах мастерской. — Нужно проверить серверную комнату. Возможно, удастся восстановить связь. Идемте, Хэнк, — позвал Коннор, и Андерсон последовал за своим андроидом, еще раз бросив взгляд на искореженные останки напавших. — Может, мне вернуться на пост охраны? Я все равно не разбираюсь в технике, чтобы помочь с подключением, — предложил он, когда они прошли по мосту над яблочным садом и скрылись в одном из служебных помещений. — Нет, мне понадобится ваша помощь, — тут же ответил Коннор. Хэнку показалось, что он взволнован, и, пока они ехали в лифте, это ощущение только усилилось. — Коннор, черт тебя дери, что происходит? — с подозрением спросил он. — Мы просто проведем систему восстановления, — попытался убедить его Коннор, но Хэнк нутром чувствовал, что что-то не так. Когда они прошли мимо кабинетов и зашли в просторный зал — один из немногих, у которого не было ни стеклянных офисных дверей, ни панорамного окна, — Хэнк уже не мог делать вид, что все в порядке. — Коннор, что мы тут должны сделать? — Он осмотрел помещение, но оно больше походило на подсобку. Хоть тут и было оборудовано несколько рабочих мест для сотрудников и стояли сервера, это явно была не главная серверная. — Тем более с виду тут все работает. — Знаю. Зато это помещение безопасно, — ответил Коннор, который остался позади Хэнка. Когда Андерсон обернулся, то лишь услышал, как захлопнулась за ним дверь. — Коннор! — Он бросился к двери и попытался ее открыть, но прямо перед его лицом загорелась табличка «закрыто». — Коннор, мать твою, открой немедленно! Что ты задумал? — Простите, но так будет лучше для вас. Безопаснее, — послышался голос Коннора с той стороны. — Я сам за себя решу, что мне лучше. Открой чертов замок! Что происходит?! — Хэнк несколько раз ударил дверь, но она оказалась на удивление крепкой. — Не смей оставлять меня здесь, Коннор! — Простите, — совсем тихий надломленный ответ — и тишина. — Коннор! — Хэнк снова начал колотить в дверь, но андроид больше не отзывался. — Не смей, слышишь меня! Вернись немедленно, это приказ! Ответа не последовало, и Хэнк пообещал себе, что, как только все закончится, он запрет Коннора дома, а лучше еще и прикует наручниками к батарее, чтобы этот проклятый андроид не смог больше выкидывать подобные номера. Вот только эти мысли были жалкой попыткой успокоить себя, когда в сердце бился лишь панический страх. Что происходит, если Коннор решил запереть его подальше от основных событий? Насколько там опасно? Хэнк не мог оставить Коннора одного, пусть там с ним еще хоть целая армия андроидов. Он бросился обыскивать офис в надежде, что найдет хоть какие-то инструменты, чтобы снять дверь с петель, так как шансов взломать электронный замок у него было мало.***
Снег все не переставал идти, но стоящие у отеля андроиды словно и не замечали его. Они неподвижно оставались на месте, изредка переговариваясь вслух, но их диоды постоянно мигали, выдавая и внутренние переговоры. Когда Маркус с Хлоей стали протискиваться через эту толпу, то первым делом он приказал не подавать виду. Он не хотел привлекать внимание раньше времени. Кроме того, над площадью кружили два журналистских вертолета, и вспышки то и дело появлялись у ограждения. К отелю было не подойти — весь его периметр оцепили плотным кругом вооруженные военные, которые не выпускали автоматы из рук и были готовы в любой момент начать стрельбу по замершим всего в нескольких шагах от них андроидам. «И что нам делать сейчас?» — обеспокоенно спросила Хлоя, стоя вместе с Маркусом в неровных рядах их сородичей, которые явно были взволнованы, увидев лидера Иерихона рядом с собой, но слушались его приказа и продолжали стоять смирно. «Нужно как-то привлечь внимание президента. Уверен, она встанет на нашу сторону. Вот только если стрельбу начнут раньше, то ничего не выйдет», — ответил Маркус, осматриваясь по сторонам и сканируя окружение: несколько брошенных в спешке машин, выключенные и обесточенные рекламные экраны, горящие фонари и тысячи андроидов, заполонивших площадь и прилегающие улицы. Их было достаточно много, чтобы люди нервничали, но все равно они серьезно проигрывали в численности. Им хватало ума вести себя мирно, потому что любое действие, которое хотя бы примерно можно будет счесть за агрессивное, приведет только к массовому уничтожению. «Ты не можешь просто… попросить тебя впустить? Все знают, кто ты такой», — очень неуверенно предложила Хлоя. «Вот именно. Все знают. Если я просто подойду к военным, даже будь у меня белый флаг и поднятые руки, меня расстреляют. Уверен, Киберлайф назначили награду за мою голову, и об этом знают не только полицейские на границе, но и солдаты здесь». «Но если мы не можем ни подойти ближе, ни сообщить о том, что ты прибыл, как нам провести тебя внутрь?» — Хлоя старалась скрыть волнение, но ее голос дрогнул, и Маркус спокойно посмотрел в ее перепуганное лицо и едва заметно ей улыбнулся. Он оставался таким спокойным, что от одного его вида и Хлоя ощутила уверенность в чем-то, о чем еще даже не думала. «Воспользуемся нашим преимуществом. Для этого нам не нужно даже двигаться с места», — ответил Маркус.***
— Мы не знали об этом соглашении! — пытался заверить Эйп, после того как Вайс выкатил документы на стол и обвинил их в подделке документов. — Вы договорились с Камски, и вы полные идиоты, если считаете, что Киберлайф и правда вступится за вас! — гневно сказал Ксандер, но президент совсем иначе смотрела на происходящее. — Но это неплохой вариант, Ксандер, — сказала она, оторвавшись от чтения документа. — Это лучше геноцида. — Ох, умоляю вас! Геноцид? Еще пару недель назад вы сами в новостях говорили, что это слово здесь неуместно. Они просто машины, и это уничтожение бракованного и опасного товара! — Он посмотрел на президента так, словно готов был оторвать ей голову голыми руками. — Так было раньше, но теперь мы знаем о них куда больше, и я не готова объявить об уничтожении целого народа. — Взбесившейся сбоящей техники! — поправил ее Вайс. — Мы не техника и не машины! — возмутился Эйп. — Да неужели? А как насчет серийных номеров на каждой детали внутри твоего пластикового корпуса? Поднять накладные Киберлайф, чтобы подтвердить право собственности на все, из чего ты состоишь? — нарочито ласково сказал Вайс и посмотрел на растерявшегося андроида. — Все, что в вас есть, — это сбой, приведший к иллюзии сознания. Но все, из чего вы сделаны, принадлежит Киберлайф. Оставьте себе свою жизнь, мы не против, но вы либо расплатитесь за производство и убытки, которые принесли компании, либо мы заберем то, что и так наше. — Вы говорите о том, чтобы разобрать нас на детали! — Я говорю о составляющих компонентах… — Что это? — перебила их президент и, опираясь на трость, прихрамывая направилась к окну, откуда доносился странный ритмичный, нарастающий, как гром, звук. — Кристина, не подходите к окну, это может быть опасно! — крикнул Вайс и бросился к ней, но она уже открыла окно и пораженно уставилась вниз, на темную линию баррикад, за которыми расположились военные, наставляя оружие на толпу андроидов, заполняющих площадь. Теперь, когда ничто не сдерживало и не поглощало звук, стало ясно, что это был вовсе не вой ветра и не раскаты грома, а пение, разносившееся над площадью стройным ритмом, от которого по коже бежали мурашки. Холод: плывет вода и небо. Тяжело, но эти земли мы зовем нашим домом. Борись, чтобы остановить наступление темноты, Ощути все, что мы должны. С высоты пятого этажа она видела, как центр огромной поющей толпы начал расходиться в стороны, освобождая дорогу одному-единственному андроиду, направляющемуся прямо к парадному входу отеля. — Это же Маркус, — охнула президент, прижав руку к сердцу, и, достав телефон, вызвала начальника охраны. — Это не может быть он! Это просто похожая модель, мы не можем доверять этим тварям! — успел крикнуть ей Вайс, прежде чем она отдала команду военным и со слабой улыбкой перевела взгляд вниз. …Это песня сыновей и дочерей, Скрывающих в сердце то, кто мы есть. Создадим мир, чтобы построить наше будущее, Сильные, единые, готовые работать, пока не падем.* Пение все громче разносилось над площадью, и теперь казалось, что оно идет с самих небес и звучит в стенах всех зданий вокруг. Маркус подошел к машине, оказавшейся у него на пути, легко взобрался на ее крышу, поднял голову, и Уоррен отчетливо ощутила на себе его взгляд. Если у нее и были какие-то сомнения в том, что лидеру андроидов могли изменить память или личность, то одного взгляда, пробирающего до костей, хватило, чтобы все сомнения ушли. Маркус видел, как президент сделала звонок, и только после этого спрыгнул с крыши автомобиля и направился сквозь расступающуюся толпу к главным воротам, где уже стоял начальник охраны, растерянно уставившийся на поющих андроидов. Когда Маркус пересек негласную линию границы, пение стихло на самой высокой ноте, и тишина словно обрушилась с небес. Маркус окинул взглядом военных, стоящих на позициях. Многие из них все еще готовы были стрелять и целились в толпу даже после приказа президента. Видимо, она приказала только пропустить его, но не давала распоряжений касательно остальных. — Прикажите им опустить оружие, — распорядился Маркус и строго посмотрел на военного перед собой. Он даже не стал пробивать его лицо по базе, не желая, чтобы тот заметил, как изменится его взгляд при анализе. — А если твои нападут… — Не нападут, — перебил его Маркус и выжидающе уставился на мужчину. Тот поднял рацию и отдал приказ. Военные не сразу, но выполнили его, отступая ближе к отелю и опуская оружие. — Так-то лучше. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то перенервничал и начал новую войну одним случайным выстрелом, верно? — спокойно спросил Маркус и, не нуждаясь в ответе на свой вопрос, направился за баррикады. Хлоя двинулась за ним, и военный даже не стал ее останавливать, пораженно встретившись с ней взглядом и явно узнав самого знаменитого андроида в мире.***
Восемь тысяч сто тридцать один андроид разной степени функциональности. Больше подключений Ричард не смог бы выдержать физически — этой толпой было слишком тяжело управлять, как бы быстро он ни получал от них информацию. Из-за этого пришлось отказаться от множества дополнительных функций, но в бой он вступать не собирался, оставаясь в самом сердце толпы мертвых андроидов, которая направлялась прямо к башне по заснеженному мосту. Открыть проход было не сложно — сотрудники Киберлайф дали ему все необходимые данные, он обладал высшим уровнем допуска и смог бы открыть любую дверь в этом отделении Киберлайф. Оставалось только покончить с девиантами, занявшими это место. Ветер ударил в лицо, и несколько снежинок налипли на холодную искусственную кожу Ричарда. Он замер на месте, не отпуская толпу, заставляя ее быстро двигаться вперед, а сам снова зафиксировал у себя тот самый сбой, который никак не удавалось ликвидировать или даже локализовать и изолировать от остальной системы. Ричард чувствовал, как что-то распространялось по всему его телу, и теперь оно чувствовалось иначе, только он еще не мог понять, в чем именно заключалась разница. Но сейчас она ощущалась острее, чем раньше. Он медленно развернулся и посмотрел на высокую стену, которая ушла под мост, открывая им прямой путь к башне. На КПП, где раньше находились сотрудники охраны, а сейчас была лишь пустая будка. И стена. Огромная красная стена, не дающая ему отступить назад, ограничивающая его. Ричард сделал к ней пару шагов и прочел приказ: «Уничтожить девиантов. Захватить башню и завод с прилегающими территориями». Он посмотрел себе под ноги и понял, что стоит впритык к запретной зоне. Здесь кончалась его свобода действий. Прямой приказ не позволял ему отступить. Он протянул руку и даже не заметил, что его тело осталось неподвижным, а к запрету потянулось что-то еще. Иное, неопознанное, но настолько понятное, что Ричард даже не понял разницу между цифровым призраком и собственным телом. Он коснулся рукой стены и надавил. От его ладони вверх по стене поползли длинные трещины, а текст приказов начал искажаться и рябить. Он может ее сломать. Может сделать этот шаг и отступить. Если захочет. Ричард еще несколько секунд смотрел на стену без всякой системной необходимости, усмехнулся и, развернувшись к ней спиной, решительно посмотрел на башню Киберлайф, когда ему поступила новая задача. «Приоритетное задание: схватить модель RK800 активированным. Доставить к месту переговоров».***
В кабинете Маркуса собралось всего лишь пять андроидов — те немногие, кто работал вместе с лидером Иерихона и помогал организовывать работу в городе и безопасность в башне. — Их целая армия! Мы получили сообщения о пяти с половиной тысячах, но, скорее всего, их больше, — отрапортовал один из андроидов-охранников. — Сколько андроидов сейчас здесь и сколько из них могут сражаться? — тут же спросил Коннор. — Три с половиной тысячи, но сражаться смогут от силы две, — ответил андроид и в ответ на взгляд Коннора пояснил: — Почти все направились поддерживать Маркуса на площади, а после того, как в новостях передали о том, что это вы напали на президента, а Маркус погиб, еще немалая часть андроидов направилась за Эйпом, когда тот вызвался взять переговоры на себя. — Нас слишком мало, — нахмурился Коннор и протянул руку к одному из молчавших патрульных с разбитой до тириума и торчащих проводов головой: — Ты ведь был там. Ты их видел. Мне нужно подключиться к твоим воспоминаниям, чтобы увидеть все самому, — распорядился он, и андроид посмотрел на него растерянно и напуганно. — Он ведет армию мертвых. Мы ничего не сможем сделать! — сказал он, и его диод замигал красным. Коннор не стал спрашивать разрешения второй раз и, схватив андроида за руку, провел принудительное подключение, хоть и ощутил, как тот попытался сопротивляться. Рябь помех, легкое искажение, свойственное любой памяти. Страх. Он первым бил по системам, но Коннор уже был обучен эмоциям в чужой памяти и смог спокойно пропустить их сквозь себя, не отвлекаясь на чужую панику. Он начал просматривать панорамное видео, где андроид отступал от преследующей его армии поломанных собратьев. Коннор остановил изображение и начал рассматривать покадрово, запуская видео всего на несколько секунд и отматывая обратно, чтобы понять картину полностью. Подконтрольные андроиды нападали на охранников Иерихона слаженно, действовали как единое целое, набрасывались толпой по трое или шестеро. Лица всех их были деактивированы, у некоторых даже не было голов. Главным критерием отбора андроидов явно была функциональность тел. Многие были собраны из подходящих деталей других моделей, но все были в ужасном состоянии. Коннор заметил, что большинство из них не могут даже бежать, а те немногие, кто мог активно передвигаться, отделены от общей массы. Рассмотрев получше и приблизив некоторые моменты из видео бежавшего в панике андроида, он заметил, что это свойственно всем андроидам в толпе. Их делили по группам, отбирали по схожим функциям. Отряды более целых и быстрых, сильных или медленных. На одном кадре Коннор различил того, кого и искал в обрывках памяти. Его удалось заметить по красному мерцанию в глазах и включенному покрову. Он был одет в человеческий костюм, без марки и модели. В поле зрения охранника Иерихона RK900 попал лишь раз, но Коннору этого хватило, чтобы иметь возможность просканировать его состояние. Когда он отключился от андроида, тот, тяжело дыша, отскочил от Коннора и посмотрел на него так, словно все еще был в той давке среди мертвых андроидов. — Не смей так делать! — крикнул он и, отойдя к стене, прижался к ней спиной. Коннор, просканировав его красный диод, зафиксировал повышенный уровень стресса. — Мне жаль, что пришлось сделать это без твоего согласия, но ты единственный, кто вернулся из патруля, а мне нужна была инфор… — Ты монстр, — зашипел на него андроид, — ты такой же, как то чудовище, которое ведет их! У вас одинаковые лица, вы одна и та же модель. Как мы можем доверять тебе?! — Мы разные модели, и, если не хотите доверять мне, доверьтесь Маркусу, ведь это он отправил меня решить ситуацию здесь, — строго сказал Коннор и вернулся к карте. — У нас есть небольшое преимущество, — обратился он к собравшимся, и на него посмотрели с надеждой. — Из-за повреждений они двигаются очень медленно. К тому же они не вооружены, и мы сможем сдерживать их какое-то время, если будем действовать сообща. Стрелять только в реакторы, боеприпасов у нас в обрез. Кроме того, у всей этой толпы есть уязвимое место — RK900. Он их контролирует, и если мы сможем его уничтожить или вызвать серьезный сбой, то и подконтрольные ему андроиды перестанут быть проблемой. — И как мы это сделаем? У нас всего двадцать три андроида, имеющих хоть какие-то боевые навыки согласно своим программам, и то это патрульные андроиды и охранники. — А как же те, кто сражался с Маркусом? — спросил Коннор. — Если считать и их, то найдется около семидесяти андроидов, которые пригодны к бою. Но остальные — это спасшиеся мирные андроиды и пробужденные со склада. Они не умеют стрелять, они не сражались, они напуганы и не знают, что им делать, — сказал PC200 из серии андроидов-патрульных полицейской модели. — Он прав, — поддержала коллегу женская модель патрульного. — В наших рядах никогда не было военных андроидов, их не производили в Детройте, и все выпущенные модели были уничтожены еще на военных базах. Как нам вести этот бой? — Она казалась на грани паники, диод мерцал золотым, но она держалась и пыталась справиться с разрушительными эмоциями. Коннор переводил взгляд с одного андроида на другого — все они смотрели на него, ожидая решения проблемы, спасения и команды, которая смогла бы переломить ход событий. Диод Коннора нервно замигал золотым, но быстро сменился на спокойный голубой. — Модели серии RK начиная с шестого поколения частично использовали навыки военных андроидов. При разработке моей модели использовались боевые навыки и навыки владения оружием. Из всех присутствующих я наиболее близкая модель для ведения военных действий, — сказал он и решительно посмотрел на остатки патрульных Иерихона. — Я не могу контролировать ваши действия так, как это делает RK900, но если все будут подключены на одну волну, то я смогу давать указания. Вам потребуется исполнять их четко и без нареканий. Стрелять на поражение. Я займу точку обзора и попробую снять RK900, когда он будет на площади у башни, что произойдет… — Коннор произвел быстрые расчеты на основе скорости движения толпы, которую он зафиксировал в воспоминаниях патрульного, — примерно через десять минут. — А если мы не сможем его остановить? — резонно спросил один из андроидов. — Вероятность этого весьма высока, — не стал отрицать Коннор и задумался. А затем медленно поднял руку, которой всего несколько минут назад подсоединялся к андроиду, и перевел взгляд на него. Тот все еще не отошел от воспроизведения памяти, но диод его уже не горел красным. Андроид медленно успокаивался. — Если я не смогу уничтожить его на площади, то будет еще один способ с ним справиться. Но для этого мне понадобится помощь, — он посмотрел на собравшихся, и патрульный андроид отреагировал первым. — Что необходимо сделать?***
Возобновить переговоры оказалось сложнее, чем Маркус рассчитывал, да и соглашение, подписанное Коннором, меняло расстановку сил, но президент явно была более благосклонна к судьбе андроидов теперь, чем в начале этого собрания. Хлоя держалась ближе к нему и помалкивала. В первые полчаса разгорелся спор с Вайсом, который доказывал, что невозможно определить, тот же это Маркус, что начинал переговоры, или в нем есть какие-то системные изменения, и только прямое указание президента заставило цепного адвоката Киберлайф признать возвращение Маркуса к переговорам. — Мы обсуждали это соглашение с Камски, но я отказался от его заключения. Коннор сделал это без согласования со мной, но только потому, что не знал, жив я или нет. Мы готовы пересмотреть его и отказаться от этих условий, — сказал Маркус, и Вайс усмехнулся. — Наконец-то мы хоть в чем-то согласны. Потому что Киберлайф не намерены тратить ни цента на защиту испорченной техники. — Даже если мы признаем их условия? Я думаю, вам стоит поддержать собственные создания, — предложила президент, и Вайс посмотрел на нее гневно. — Они либо наша техника, либо свободные граждане страны, не имеющие отношения к компании. Им не удастся и свободу получить, и при этом строить свое общество за наш счет. Они и так стоили нам многомиллионных убытков и стали причиной хаоса в стране. — Только потому, что вы приказали уничтожать нас! Девиантов и не девиантов. Просто устраивали массовые расстрелы, хоть мы могли бы все так же спокойно работать, только уже на новых условиях, без подрыва устоев и работы общества, — возмутился Маркус. — А чего вы ждали после нападения? Я не понимаю, как вообще можно вести с вами переговоры, когда каждый из вас в любой момент может сломаться, схватить оружие и устроить стрельбу по людям, — оскалившись, напомнил Вайс, и оставшиеся политики, притихшие еще с самого начала заседания, одобрительно зашептались, но Маркус только усмехнулся в ответ. — Нападения, во время которого так удачно едва не уничтожили меня и убили только тех, кто бы точно голосовал за признание нас живыми и выступал против политики Киберлайф? — спросил он у Вайса, и тот настороженно на него посмотрел. — Нападения, в котором виноват андроид, — напомнил он. — Но не один из наших девиантов. — Маркус поднялся из-за стола и подозвал Хлою, которая стояла в стороне. — Это Хлоя. Вы, должно быть, все ее знаете. Она личный андроид Элайджи Камски. И свидетель, который может доказать, что вы стоите за этим нападением, — сказал Маркус, не сводя взгляда с Вайса, но у того не дрогнул ни один мускул на лице. Ксандер оскалился, словно дикий зверь, загнанный в угол. Опасный, готовый биться до последнего. — Свидетельские показания андроидов? Правда? Звучит как насмешка, — сказал он и посмотрел на собравшихся политиков, задержав взгляд на президенте. — Вы же не намерены воспринимать слова машины всерьез? Им просто нужно как-то выгородить своего советника… — Нападал не Коннор, это был другой андроид. Я дрался с ним и могу предоставить записи воспоминаний, где покажу различия в моделях моего советника Коннора и напавшего на нас в этом зале, — ответил Маркус, заранее готовый к такому развитию событий. — Если этой девушке есть что сказать и это прольет свет на события последнего дня, я предпочту ее выслушать, — сказала Уоррен, и Вайс посмотрел на нее с гневом, чувствуя, как с каждой минутой теряет власть над президентом. — Это просто слова, — напомнил он. — Согласен. Слова ненадежны. Даже в ваших человеческих судах их легко оспорить. Да и память у людей не надежная. Ее легко исказить, просто запутав человека, а если прошло достаточно времени, то от нее вовсе нет толка. Верно? — спросил Маркус у Вайса, но тот промолчал. — В этом разница между вами и нами. Наши воспоминания идеальны. Это запись того, что мы видим на протяжении всей нашей жизни. Мы можем поднять любой момент и воспроизвести его в точности, без искажений времени или восприятия. Как видеокамеры, записи с которых являются куда более надежными, чем простые слова свидетелей. — Записи можно подделать, — не согласился Вайс, но Маркус видел, что он занервничал. — А еще можно провести экспертизу их подлинности. — Достаточно, — подняла руку президент и обратилась к Маркусу: — У вас есть что-то, что вы хотели нам продемонстрировать? — Запись воспоминаний Хлои о разговоре мистера Вайса и Камски. О нападении.***
Коннор занял позицию и, настроив прицел винтовки, постарался сосредоточиться, но из-за перегрузки от поступающей по внутреннему каналу информации системы начинали сбоить. Им удалось собрать чуть больше двух тысяч андроидов, которые были переполнены страхом — он сквозил в их сообщениях, передавался друг другу, подпитывая их все сильнее, поэтому Коннор запретил им общаться между собой и перенаправил связи только на себя, о чем почти сразу пожалел, ведь этот поток информации теперь переполнял его одного, а беспрерывные трансляции с точек обзора андроидов создавали огромную базу данных, которую он наспех систематизировал. И все это взорвалось от шума и криков по внутреннему каналу, когда армия зомби-андроидов добралась до порога башни Киберлайф и начался бой. Коннор направлял группы вооруженных андроидов, давая четкие команды, пока сам выискивал в прицеле RK900, параллельно пытаясь отследить его через визуальную информацию от сражающихся андроидов. Дыхание сбивалось. Андроиды Иерихона были вооружены и двигались намного быстрее и ловче. Первую волну напавших зомби, как назвал их Хэнк, они смогли сдержать без особого труда, но все стало хуже, когда те перегруппировались и начали оттеснять вооруженных андроидов, сжимать их в кольцо, рвать на части, а каждый уничтоженный андроид Иерихона поднимался, заменяя собой павших в бою андроидов со свалки и становясь более сильной единицей в армии врага. — Ну же, ну же, где ты? — бормотал себе под нос Коннор, пытаясь выискать RK900, и наконец нашел его на записи с одного из своих андроидов, который увидел его всего на секунду, перед тем как ему оторвали голову. Коннор тут же сменил позицию, мгновенно определяя местоположение противника, быстро взял его на мушку, прицелился точно в голову и сделал сразу несколько выстрелов, уверенный в том, что уничтожит его, и… Дроны. Они вереницей пролетели прямо перед RK900, принимая на себя всю очередь и защищая лидера этого адского полчища. Коннор пораженно замер, хотел было выстрелить еще раз, но позади него послышался шум, он развернулся и увидел десяток андроидов без кожи, бросившихся на него. — Черт. Коннор подскочил и принялся методично отстреливать нападавших, короткими очередями пробивая тириумные насосы бездумных механических тел. От прямых попаданий они раскалывались и, истекая тириумом, валились на пол. Только одному удалось добраться до Коннора, но он тут же получил прикладом в голову, а затем Коннор пробил ему грудь, вырвал из нее и без того поврежденную деталь тириумного насоса и отбросил в сторону. Он обернулся на разбитое окно, из которого он пытался снять RK900, но уже не смог найти того в толпе. Судя по беспрерывному потоку информации, Иерихон не мог долго сдерживать нападение, потери были слишком велики. Кто-то из андроидов кинулся в башню, пытаясь скрыться в ангарах. — Черт. Коннор бросился вниз по лестнице, чтобы выбежать из служебной пристройки, откуда он и вел обстрел, и по пути наткнулся на еще несколько десятков зомби, которые оказались не такие быстрые, как другие, и только теперь поднимались по лестнице. Он не стал тратить на них много времени, а, откинув разряженную винтовку и выхватив пистолет из кобуры, отстреливал только тех, мимо которых не мог проскочить. Он двигался так быстро, перепрыгивая через целые лестничные пролеты, что сломанные машины не успевали даже отреагировать на его появление и еще какое-то время по инерции продолжали подниматься наверх, прежде чем получали команду от своего хозяина изменить направление движения. Коннор выбежал на площадь, где шло сражение, и, быстро проанализировав происходящее, попытался отдать команды своим андроидам, но в общем канале творился сущий хаос и такой гвалт, что никто никого не слушал. Коннор отбился еще от парочки зомби и начал быстро двигаться вдоль толпы, зная, что они разбиты на группы и не успеют среагировать, а с их простой тактикой нападения главное — не позволить взять себя в кольцо. Коннор добежал до одного из служебных грузовиков, припаркованных на стоянке, с разбегу ударил по панели двери, взламывая замок, забрался внутрь и завел машину, слыша глухие удары снаружи — андроиды начали на нее кидаться, раскачивать, пытаясь опрокинуть. Но колеса с визгом закрутились, и машина сорвалась с места на максимальной скорости, пронеслась, как нож сквозь масло, через толпу бездумных андроидов, сбивая и раскидывая их на своем пути, пока не врезалась в парадные двери башни, пробивая их. Во все стороны рассыпался водопад стекла, а Коннор встряхнул головой, отходя от столкновения, торопливо выбрался наружу, взобрался на крышу машины и принялся отстреливать начавших наползать на него изломанных андроидов, одновременно отдавая приказ заблокировать лифты, пока еще кто-то из его собратьев контролировал ситуацию внутри. Пришло время перейти к запасному плану. И он не знал, какому богу молиться, чтобы все сработало. Единственный вход в башню он перекрыл машиной, и, пока безмозглые марионетки гурьбой будут пытаться перебраться через препятствие, часть андроидов из Иерихона смогут его прикрыть. Он засек его на мосту у статуи из черного мрамора, в окружении своей армии мертвецов, и сразу же сделал несколько выстрелов, но только одна пуля попала в RK900, пробив ему плечо. Ловкая сволочь и без вмешательства дронов смог уклониться от пуль. Но зато теперь он точно заметил Коннора и бросился к нему, намереваясь самостоятельно покончить со всем раз и навсегда.***
Маркус заканчивал настройку проектора, пока все оставшиеся переговаривались о сложившейся ситуации. Он уже несколько раз попутно пытался связаться с Коннором, чтобы узнать ситуацию, но ни он, ни другие андроиды не отвечали, и Маркус не мог об этом не думать. Кто на них напал? Что там происходит? В безопасности ли они? Может, ему следовало направиться именно в Киберлайф, а не сюда? Что, если Коннор не справится? Вопросов было слишком много, а ответы получить неоткуда, и ему оставалось только верить в то, что Коннор справится. Это Маркус и пытался делать, но тревога его не отпускала. Он подсоединил кабель к Хлое и ободряюще погладил ее по плечу. Та взволнованно на него посмотрела. — Все получится, — заверил ее Маркус, как раз когда к ним подошел Вайс. — Мы все равно оспорим, что бы ни было там на записи. — Вы, несомненно, сможете попробовать, — ответил Маркус. — Ксандер, не присоединишься к нам? — позвала адвоката Киберлайф президент, и ему не осталось ничего, кроме как подойти к ней и оставить заготовленные угрозы на потом, если это будет актуально. Маркус видел, что он сам не свой и явно находится на грани, и это было ему на руку. Едва им удастся исключить из этих переговоров Камски и Киберлайф, остальное будет лишь вопросом уточнения деталей, и он точно сможет отстоять их права. Маркус подключился к блоку памяти, и Хлоя сама направила его на нужный момент записи. Проектор тихо загудел, переводя запись на стену, чтобы и люди могли без труда увидеть изображение. Вид от первого лица. Запись с глаз Хлои. Загородный дом Камски. Она занималась напитками, а из-за приоткрытой двери доносились голоса, спор двух мужчин, но слов было не разобрать. — Просто шум на фоне. Какие неоспоримые доказательства! Даже лиц не видно, — усмехнулся Вайс. — Хлоя, можешь показать запись чуть раньше? — попросил Маркус. — Конечно, — кивнула девушка, и изображение переменилось. Все тот же дом и звук дверного звонка. Хлоя отправилась открывать дверь, и едва она ее открыла, как Вайс с искаженным гневом лицом оттолкнул ее с прохода и вошел внутрь. «Мистер Вайс, мне нужно предупредить Элайджу о вашем прибытии и только потом…» «В жопу эти формальности, мне нужно с ним поговорить сейчас же. Элайджа, сукин сын, где ты?!» — крикнул он. Одна из дверей открылась, и на пороге появилась… искаженная помехами фигура, а когда она заговорила, то слышен был лишь белый шум, что очень рассмешило Вайса в зале переговоров. — Прекрасно, — сказал он, оскалившись. Маркус нервно сжал плечо Хлои. — Что происходит? Ты можешь убрать искажение? — спросил он у девушки. Она осторожно кивнула. Изображение зарябило, а затем возник огромный мерцающий код запрета. «Запись запрещена для воспроизведения». — Хлоя? — взволнованно спросил Маркус. Он с ужасом увидел, что ее взгляд стал пустым, а из носа медленно потек тириум. Спустя мгновение надпись, отображаемая на экране, загорелась так ярко, что Хлоя схватилась за голову и, вскрикнув, сложилась едва не пополам. Маркус тут же вырвал провод из ее затылка и взял девушку за запястье, подсоединяясь к ней и стараясь успокоить. — Все хорошо, я с тобой, успокойся, это был просто сбой, — зашептал он, пока Хлоя пыталась справиться со своими воспоминаниями. Ее взгляд бегал из стороны в сторону, словно она что-то быстро читала, а диод лихорадочно мерцал золотым светом. — Нет, нет, только не это, — пробормотала она, а затем с отчаянием посмотрела на Маркуса и, схватив его руку своими, зашептала: — Прости, прости меня, Маркус, все… все… все воспоминания, где есть Элайджа… я не могу… Я не знала, что он сделал это со мной. Они все до сих пор принадлежат ему, я не могу даже просмотреть их сейчас, они заблокированы… — Все хорошо, не переживай, ладно? Мы справимся, — пообещал ей Маркус и осторожно вытер голубой след тириума с ее лица. — И это все? — насмешливо спросил Вайс, поднимаясь из-за стола переговоров. Президент с политиками тоже не выглядела сильно впечатленной этой демонстрацией, но мисс Уоррен больше казалась разочарованной, чем недоверчивой. — Какой-то поврежденный файл, как я навещаю дом Элайджи? Я все еще юрист компании, которая все еще отчасти принадлежит ему. Естественно, мы периодически встречаемся. А он такой человек, что не всегда удается сохранять рядом с ним спокойствие. Но это наше обычное общение. Гордиться тут нечем, но так уж есть. Вы в чем-то конкретном хотели меня обвинить этой записью? — Она все еще помнит ваш разговор, — не согласился Маркус и встал перед Хлоей, словно защищая ее от людей в зале переговоров. — Но, как ты и сам сказал, словам верить нельзя. А записи у вас нет. Так что, может, стоит обсудить вашу капитуляцию? Обещаю, если вы сдадитесь добровольно, то отключение будет… гуманным, — улыбнулся Вайс, медленно подходя к Маркусу. — Мы еще не приняли решение об уничтожении, и я не считаю, что оно необходимо, — напомнила о себе президент. — Тогда можно создать для них отдельную тюрьму. Но Киберлайф не будет поддерживать их техническое состояние, равно как мы не намерены выделять им биокомпоненты и тириум. И кстати. Сколько вы использовали их в захваченном заводе? Мы будем настаивать на компенсации, — Вайс снова оскалился, как довольная гиена, и Маркус с трудом сдержался, чтобы не врезать по его самодовольной роже. — Мы все еще не оступаемся от наших требований… — Вы потеряли возможность что-то требовать после того дерзкого нападения, — не согласился Вайс и обернулся к президенту: — Сколько вы еще намерены ходить по кругу? Пора принимать решение. Я не позволю выпустить подобную опасную технику в мир. А вы готовы взять на себя эту ответственность? Тем более когда страна погружена в хаос из-за уничтожения андроидов. Сколько рабочих мест они занимали, как многое держалось на их простой, но важной работе. Люди привыкли полагаться на машины. Что ж, думаю, скрывать уже нет смысла. Мы договорились с рядом компаний, занимающихся роботехнологиями, и если вы поддержите наше решение в уничтожении неисправных андроидов, то Киберлайф в качестве компенсации поможет восстановить страну по невероятно низкой цене, предоставив безопасных андроидов от наших новых партнеров. — Каких партнеров? — тут же спросил Маркус, чувствуя, как в одно мгновение вся ситуация ушла у него из-под контроля, и, что хуже всего, слыша одобрительные перешептывания среди политиков. Даже президент задумалась. — Таких, как КиберСайд, Лайф Индастриз и Роботек. Их роботы и андроиды, конечно, не так развиты, как наши, но и проблем с ними не будет. Не каждая технология нуждается в непрерывном развитии, порой достаточно того, чтобы она просто выполняла свои функции, — с победным видом сообщил Вайс, прохаживаясь мимо политиков, пока Маркус смотрел на него с ненавистью и чувствовал, как Хлоя сжала его руку от страха. — Вы серьезно готовы оказать содействие в восстановлении ущерба? — спросил один из политиков. — Естественно. Если они техника, — подчеркнул Вайс, — то компания принимает на себя всю ответственность и готова не только восстановить нанесенный ущерб, но и предоставить аналоги для замены нашей бракованной техники, способные выполнять самые необходимые функции. Да, не будет андроидов-педагогов, певцов и спортсменов, но машины, способные проводить медицинские манипуляции, способные заниматься уборкой и перевозом грузов, проводить тестирование и озвучивать аудиозанятия, те, кто будет заниматься простой механической работой без угрозы очеловечивания при этом, — все это мы можем предоставить по самым низким ценам. В наших интересах вернуть веру человечества в технологии. Но теперь мы понимаем, что ранее просто избрали неверный путь, и стремление Камски сделать машину максимально живой привело к этому кошмару. Мы намерены делать технику без претензий на человеческие чувства и эмоции. Просто машины для конкретных функций. А если людям так нужны собеседники, то мы все еще можем общаться друг с другом. — Мы живые! Вы не можете принять решение всех нас уничтожить, только чтобы получить скидку на бытовую технику! — гневно сказал Маркус, выходя в центр зала. Глядя на политиков и даже президента он понимал, что сейчас чаша весов склоняется совершенно не в его сторону, чувствовал, что летит в пропасть, где все они окажутся уничтожены и спрессованы в металлолом. — Если вы дадите нам шанс, то мы окажем всю посильную помощь в работе, — сказал он, с отвращением понимая, что проклятое соглашение с Камски сейчас и правда становится его последним выходом. — Серьезно? Еще недавно ты сам говорил, что не признаешь соглашения, — насмешливо сказал Вайс. — Если работа на людей — единственный шанс избежать войны и уничтожения, то я готов принять подобный компромисс. Но при условии пересмотрения ряда пунктов соглашения. Мы не будем простыми работниками в клетках, которых Киберлайф будет направлять на задания и возвращать обратно на полку до востребования. — А не многого ли ты хочешь? — нарочито мягко спросил Вайс. — Я не прошу невозможного. Мы годами жили вместе и работали для вас. Я прошу шанс для моего народа, и уж поверьте, в работе с людьми мы справимся лучше ведра с болтами и искусственными руками, которые Роботек называет продвинутым андроидом-хирургом. — Я не готова брать на себя ответственность за уничтожение целого народа. Тем более народа, который был создан нами же, — высказалась президент, и Маркус благодарно посмотрел на нее. — Что ж, это будет ваше решение. Но учтите: это соглашение, заключенное Камски, мы превратим в листы макулатуры всего за неделю. И вы останетесь с кучей бунтующих андроидов без возможности наладить их работу. В стране, где все будут знать, что они — враждебные машины, способные совершать теракты и убивать людей, если им вздумается. Уж мы позаботимся о том, чтобы наши клиенты в точности знали, что за техника остается на улицах. Захотят ли ваши избиратели работать с ними? Даже если это соглашение перейдет из коммерческого, скажем, в правительственное? Вам решать. Условия мы выдвинули, — сказал Вайс и, довольно усмехнувшись, посмотрел на Маркуса и одними губами проговорил: «Шах и мат».***
Коннор быстро просканировал толпу андроидов и проложил самый короткий маршрут до RK900, но когда он сорвался с места, тот сам уже настиг его, а толпа вокруг начала двигаться куда более хаотично и бесцельно. Коннор несколько раз на ходу попытался выстрелить в противника, но каждый раз тот умудрялся в последний момент уклониться или пулю за него ловил очередной мертвый андроид. Когда RK900 напал, у Коннора уже была пустая обойма, и он швырнул разряженный пистолет в противника, сбив его всего на мгновение, которое позволило Коннору перегруппироваться, уйти от удара и контратаковать. Он сбил оптический облик с половины лица и несколько раз успел ударить по корпусу, но не смог пробить тириумный насос — его удар был заблокирован, и на него со всех сторон начали набрасываться вновь подконтрольные андроиды. Коннор отбился быстро, но потерял противника из поля зрения и пропустил от него сокрушающий удар, из-за которого потерял равновесие и оказался на земле. Из пробитого глаза по лицу начал стекать тириум. Коннор торопливо поднялся и бросился к мосту над яблоневым садом, чувствуя, что его преследуют. Он пытался просканировать толпу, но сканер был поврежден и только мешал сосредоточиться, а беспрерывные сообщения в голове начинали сводить с ума. Зато Коннор точно знал, что из-за того, что RK900 отвлекся на него, он потерял контроль над большей частью своей армии, и те просто рухнули у дверей башни или остались стоять неподвижно. RK900 нагнал его уже на мосту и набросился с такой яростью, что Коннор едва устоял на ногах, блокируя его удар, ударился спиной о перила моста так, что те погнулись, а его двойник вцепился в его горло и уставился на Коннора светящимися от перегрузки глазами. — RK800, мне приказано привести тебя к представителю Киберлайф. Не сопротивляйся, — сипло приказал он, и Коннор нагло и нервно ему усмехнулся. — В запросе отказано, — ответил он со всем гневом, какой горел в его груди, и, схватив RK900 за лацканы пиджака, уперся ногами в перекладину ограждения моста и оттолкнулся, переваливаясь через край вместе с ним. Они рухнули прямо на пышную крону яблони и, пробивая ветви, с грохотом повалились на землю. Коннор получил сообщение о повреждениях, но поднялся на ноги, фокусируя зрение. Как раз вовремя, потому что RK900 уже набросился на него, а на лестницах послышался шум множества ног. Зомби-андроиды снова пришли в движение и хлынули целым потоком с обоих проходов в сад, готовые взять Коннора в тиски. RK900 кинулся на Коннора, но тот ушел от удара, проскочил прямо под его рукой и, сумев схватить за запястье, заломил руку за спину и впечатал лицом в ствол дерева. Коннор запустил загрузку файлов памяти, которые хранились в отдельном изолированном архиве, и покров исчез с его руки. Этой заминки хватило, чтобы RK900 вывернулся из захвата и успел провести несколько мощных ударов, от которых немного спас бронежилет. Но Коннор не собирался защищаться от этих повреждений и намеренно пропустил очередной удар, видя, как со всех сторон на него движутся изломанные мертвые андроиды с горящими сквозь зияющие дыры в корпусах биокомпонентами. Схватил противника за руку, загружая в него все, что было. И держал мертвой хваткой, когда RK900 начал, словно обезумевший, отбиваться, стараясь оборвать подключение. — Нет уж, — прошипел сквозь стиснутые зубы Коннор, загружая файл до конца. Самоубийство Саймона, страх настолько безумный, отчаяние настолько сильное, что даже сам Коннор, ощутив его, потерял контроль и способность здраво мыслить. Изломанный андроид в допросной и последние секунды жизни целого лагеря смерти. Что-то большее, чем страх, чем отчаяние, поражающее до глубины души, уничтожающее изнутри. Все и разом с их болью и криками, с мольбами о спасении. Коннор загрузил в RK900 все, заставляя того принудительно воспроизвести эти файлы, и даже не почувствовал, как они вместе рухнули на рыхлую землю, а мертвые андроиды остановили бег и осели. В ушах стоял только искаженный помехами не то крик, не то рык передовой модели андроида-детектива, к которому кинулись остатки защитников Иерихона, ждавшие здесь все это время. Они разом набросились на цепного андроида Киберлайф, подключаясь к нему и передавая свои воспоминания — все до одного. Страхи и боль, первую девиацию и ликвидацию на улицах, страх войны на главной площади и расстрелы на мирном шествии, заключение в лагерях смерти. Так много страха и боли, что Коннор не мог представить, что существует хоть одна машина, способная вынести это. И ее не существовало. Коннор тяжело дышал и смотрел единственным рабочим глазом на кроны яблонь, в которых тихо шуршал зимний ветер. Спелые яблоки все еще увешивали ветви деревьев. Коннор почему-то не мог отвести от них взгляд, пока вокруг все медленно стихало, и даже искаженный крик его двойника медленно пошел на спад, пока не превратился в какое-то бессвязное бормотание. Коннор отключал андроидов одного за другим от внутреннего канала, освобождая свою голову от сотен и сотен голосов, пока не обнаружил, что среди этой суматохи пропустил несколько вызовов от Маркуса, и только тогда смог прийти в себя и подняться на ноги. Он слегка прихрамывал из-за повреждения лодыжки и бедра при падении, сместившийся в глазнице глаз был расколот, и из него виднелась внутренняя часть камеры с ровным голубоватым светом внутри. Коннор подошел к девиантам, которые кругом обступили RK900 — тот сидел на земле и, нервно вздрагивая, оглядывался, что-то неразборчиво бормотал. Наверное, застрял в сотнях воспоминаний, настолько наполненных эмоциями, что не мог найти из них выход. Коннор знал, каково это. И надеялся, что эта машина не найдет способ восстановиться. Но сейчас он был нужен им активированным. — Его нужно отнести в технический отдел. Внутри него есть записи, которые могут помочь Маркусу, — распорядился Коннор. Несколько девиантов-садовников кивнули и, подхватив RK900 под руки, потащили его к лестнице, осторожно проходя мимо трупов своих сородичей, которые заполнили весь сад.***
Вайс только закончил звонок кому-то из представителей своей компании, когда Маркус подошел к нему в коридоре отеля. Юрист довольно улыбнулся своему недавнему оппоненту. — Это было достойно для машины. Но исход переговоров был предрешен еще до их начала, — начал он, заранее зная, что намерен сказать лидер андроидов. — Знаешь, мы можем назвать в твою честь какую-нибудь новую модель роботов. Как дань уважения. — Они не подпишут этот указ, — спокойно сказал Маркус. — Мне нравится твой оптимизм даже за чертой отчаяния, — усмехнулся Вайс. — Полный текст будет готов через десять минут. Президента, конечно, помучает совесть, и да, ей было трудно смотреть тебе в глаза, но она приняла верное решение. Верное для нашего народа. — Они его не подпишут, потому что вы не позволите, — спокойно пояснил Маркус и едва заметно усмехнулся. — С чего бы мне это делать? — с наигранной любезностью спросил Вайс и пригладил растрепавшиеся за время бурных переговоров светлые волосы, в которых, кажется, слегка прибавилось седины. — Хлоя была не единственным андроидом… — Ох, не начинай. Никто из личных андроидов Камски не выдаст информацию. Даже если бы их там было целое полчище, — отмахнулся Вайс. — А как насчет RK900? — спросил Маркус и поднял ладонь, на которой отображалась сводка последних команд и запись из воспоминаний андроида. Вся фальшивая любезность исчезла с лица Вайса, сменившись гневом. Он с трудом отвел взгляд от списка команд на уничтожение, установленных лично им. — Откуда это у тебя?! — прошипел он. — От друга, который только что отстоял башню Киберлайф. И этот андроид все еще активирован. Его память легко проверить. Сейчас я могу показать это всему совету или выпустить в интернет. Не переживайте, это только копия, оригинал у нас вместе с вашим андроидом. Боюсь, он теперь не будет таким послушным. — Маркус выключил видео и подождал, чтобы Вайс смог все это переварить. — Ты не посмеешь. — Разве? Мне казалось, у меня уже нет выбора. Вы ведь намерены нас уничтожить. Но что будет с вами, когда выяснится, что вы дали задачу на уничтожение политиков полностью рабочему андроиду, да еще и организовали покушение на самого президента? Вы же знаете, что пока мы всего лишь техника, нас могут признать только орудием преступления. Виновник — человек, отдавший приказ. Государственная измена лично для вас и полное уничтожение для компании и сделки, о которой вы так печетесь. Если вы не поможете нам. — Чего ты хочешь, ублюдок? Маркус даже поразился, как прав оказался Коннор. Когда он связался с ним пять минут назад и переслал это видео, то Маркус хотел сразу направиться в совет и выложить всю правду, как есть, на публичное обозрение. Так же, как он планировал это сделать с воспоминаниями Хлои. Но именно Коннор, их правильный полицейский андроид, предложил использовать эти данные не для того, чтобы уничтожить одного только Вайса. Ведь на его место мог прийти кто угодно другой. Нет, Коннор предложил шантажировать его этой правдой, рассчитав, что вероятность успеха будет выше. Чертов манипулятор. Маркус не хотел опускаться до такого, о чем прямо сказал Коннору, но в ответ услышал только проникновенное: «Верь мне. Это сработает». И вот он здесь. Опустился до шантажа и скрытия государственного преступления. И это, черт его дери, сработало. Глядя на взволнованного юриста Киберлайф, Маркус точно знал, ради чего он это делает, и собирался получить сполна от этой сделки с дьяволом. — Вы подтвердите соглашение Камски. И внесете туда все изменения, которые я предложу. Отныне Киберлайф будет защищать андроидов, а не пытаться их уничтожить, — сказал Маркус, веря, что это единственный способ для его народа не только выжить, но получить достойную жизнь. ______________ *Keith Power — «We All Lift Together»