***
Коннор казался совсем опустошенным и растрепанным. Взгляд по-человечески уставший, и Хэнк, как никто другой, понимал его, но поддерживал своего андроида в его решении, хоть и знал, что они сделали далеко не самую правильную вещь. — Как ты? Он все сделал правильно? — спросил он. Коннор перестал пялиться на сиденье перед собой и перевел взгляд на лейтенанта. — Да, — подтвердил он, — но поврежденные участки памяти так и не будут восстановлены. Я не знаю, чего от меня хотела «Аманда». Но, по крайней мере, она не сможет мне давать скрытых приказов. Сейчас я перепроверяю все системы и устанавливаю усиленную защиту. Пить мне больше не стоит, — добавил он с грустным смешком, и Хэнк нервно хмыкнул в ответ, печально глядя на своего напарника. — Я рад, что тебе вправили мозги, — искренне сказал он, но видел, что Коннор все еще перегружен, и не только из-за системных проблем. — Этот договор… Это сейчас лучший выход. Пусть даже условия там были… — Маркус никогда бы такое не подписал, — не согласился Коннор, но на его губах появилась слабая улыбка. — Я подписал его в надежде, что представители Киберлайф откажутся подписывать документ со своей стороны. Пусть даже все оформлено с подписью господина Камски, его полномочия в компании сильно урезаны, и подобные решения он не может принять без бюрократических внутренних процедур. Я надеюсь, что Киберлайф оспорят договор. Они явно не желают возвращать андроидов под свое командование. Их представитель был заинтересован в уничтожении бракованной продукции. Шанс не слишком высок, но все же сорок два процента — достаточный риск. Я на это надеюсь. В худшем случае я возьму на себя вину за нападение, раз уж все и так считают, что это я, и тогда моя подпись утратит юридическую силу. Хэнк пораженно уставился на него. — Да ты хитрый лис! Как давно ты разбираешься в этой херне? — удивился он. — Я не сказал бы, что хорошо разбираюсь в договорном праве, но эти заключения основаны на публичной информации о Киберлайф, — признался Коннор и тяжело вздохнул. — Я надеюсь, что прав. Иначе я подписал весь свой народ на принудительное сотрудничество с человечеством под клеймом компании, нас создавшей. — Эй, даже если так, ты спас им жизни, — попытался найти что-то хорошее в этой ситуации Хэнк. — Вы же поняли, что на Камски совершили нападение? Куда пропала его андроид? Думаете, это как-то связано с Киберлайф? — сменил тему Коннор, пока машина везла их к городу. — Не знаю, приятель, — честно ответил Андерсон. Ему было вовсе не до этого, и даже если бы Камски вышел весь в синяках, он не стал бы задавать вопросов до тех пор, пока этот самодовольный гений мог помочь Коннору. — В любом случае в это нам лучше не лезть. И без того забот хватает, чтобы расследовать их внутренние склоки. — У него были повреждены запястья. Словно его связывали, — не согласился Коннор. — И он сказал почему. Может, в этом и ответ, где его андроид. Уж, думаю, ее функции пошире, чем твои, все же Киберлайф стали лидером по производству сек… А знаешь, неважно, — прервал сам себя Андерсон, понимая, куда зашел разговор, и даже смутившись оттого, как внимательно его слушал Коннор. — Вам не достает каких-то функций в моей конфигурации? — с легким сожалением спросил Коннор, и Хэнк тут же замотал головой. — Черт тебя дери, Коннор, я не об этом! — Он отмахнулся, пораженный очередным проявлением абсолютной непонятливости своего андроида, когда приходилось говорить с ним о подобных вещах. — Поговорим об этом, когда все устаканится. Сейчас куда важнее, что делать с ситуацией. Коннор кивнул, слегка нахмурившись, словно сохраняя эту тему в список обязательных к обсуждению недопониманий. — Мне стоит явиться на переговоры. Все объяснить. Проведете меня? — попросил Коннор, и Андерсон неохотно согласился. — Не думаю, что это безопасно, — высказал он свои опасения. — Да. Существует около семидесяти процентов вероятности, что меня уничтожат до того, как у меня появится возможность объясниться, — подтвердил Коннор. Хэнк снова свирепо уставился на него. — Тогда на хуй такой план! Мне хватило уже твоих попыток самоубиться, а теперь ты хочешь провернуть план, при котором тебя наверняка пристрелят? Я пойду. Тебя оставлю в безопасном месте, — распорядился он. — Но я должен провести переговоры за Маркуса, — не согласился Коннор. — Проведешь, но только когда я тебя приведу и смогу убедиться, что ни одна сволочь не посмеет тебе вредить, — пояснил Андерсон с суровым видом. — Не переживайте обо мне так. Я смогу постоять за себя. — Видел я, как ты это делаешь, — огрызнулся Хэнк. — Это было помешательство. Кроме того, на тот момент это было наиболее эффективным решением проблемы, — попытался объясниться Коннор. — И вот чтобы таких решений больше не было! — приказал Хэнк. — Так точно, лейтенант, — согласился Коннор и откинулся на спинку сиденья, тяжело вздохнув. Диагностика была почти завершена, но системы связи все еще были на проверке, и он не мог связаться ни с кем из Иерихона. И это была не единственная проблема. Коннор покосился на Хэнка, который просто старался дышать спокойно. Он не решился сказать, боясь за него. Тем более это было не так существенно. Наверное… Но когда Камски удалил «Аманду», последнее, что от нее оставалось, то последнее, что растворилось, полностью исчезнув вместе с ней в сознании Коннора, была одна простая фраза, к которой он так стремился до девиации и которая теперь не давала ему покоя. «Миссия выполнена».***
«Системный сбой». Ричард несколько раз быстро моргнул, проводя восстановление системы, но все еще фиксировал у себя неопознанную ошибку, которая поразила его код после стычки с Коннором. Но этот сбой не мешал ему выполнять свою задачу. Он ухватился за край контейнера, подтянувшись, взобрался на его крышку и неспешно подошел к противоположному краю, с которого открывался вид на гигантскую свалку, над которой кружили вороны, то и дело угрожающе вскрикивая где-то высоко в снежной пелене. Вот только на этой свалке им мало чем можно было поживиться, хоть груз сюда свозили десятки мусоровозов с ближайших городов. Некоторые из них так и остались стоять у гор механического мусора с переполненными кузовами. Ричард окинул свалку взглядом, сканируя ее и выявляя останки андроидов, которые еще могли функционировать. На площади у отеля, по его примерным подсчетам, собралось около семи тысяч андроидов, а это значило, что в башне Киберлайф их могло остаться не более четырех тысяч. Вероятнее всего, гораздо меньше, но Ричард предпочел взять за основу преувеличенную цифру. Ему нужно всего лишь собрать превосходящие силы. И здесь ее было более чем достаточно. Тем более ему нужны не разумные последователи, подвергнутые девиации, а всего лишь орудия, при помощи которых он сможет освободить башню от захвативших ее девиантов. Сканирование было завершено лишь частично, но он уже обнаружил множество активных корпусов и тех, кого он мог дистанционно активировать. Он запустил программу «Смертельной тени», и за мгновение все системы получили такую нагрузку, что Ричарду пришлось стиснуть зубы. Ободок его зрачков начал светиться красным светом, но нагрузка быстро перераспределилась, хотя все еще сильно превышала допустимую норму. Один за одним он подсоединялся к останкам андроидов, запуская протоколы активации и пробуждая тириумные насосы. Повсюду на этой свалке начали мерцать голубые огни активированных машин, а те, что до этого бесцельно бродили, стали собираться в шеренги. К ним подходили и подползали безголовые и поврежденные андроиды, и Ричард следил за каждым из них. Он снова принялся сканировать огромные горы трупов, пока из кузовов мусоровозов начинали вставать тела андроидов с простреленными головами. Они направлялись к остальным четким шагом, действуя, как единый организм. Пока поврежденные андроиды ремонтировали сами себя и друг друга, собирая все детали, которые еще могли быть пригодны к работе, Ричард спрыгнул с контейнера и спустился по ожившей горе древних андроидов вниз, к своей поднимающейся из грязи и снега армии, и направился меж рядов нагромождений изломанной техники Киберлайф. Он просматривал каждую из груд спрессованных в бруски тел, выделяя из них торчащие конечности и детали и раздавая сразу тысячи команд. Новые сигналы о перегрузке систем истошно мигали на экране, но он продолжал работу, временно отключив часть дополнительных функций, чтобы управлять множеством подсоединенных к нему устройств без перебоев. «Процесс единения завершен на 89%» — гласило одно из многочисленных сообщений, и Ричард стал рассортировывать подвластных ему андроидов на группы, чтобы удобнее было ими управлять. Кто-то из них смог активировать поломанные полицейские дроны, и со всей свалки, мигая синими и красными огнями, стали подниматься парящие машины. Часть из них присоединилась к параду мертвой техники, часть сразу полетела к башне Киберлайф на разведку, а Ричард начал просчитывать тактику нападения.***
— Они опасные машины! — Уничтожите андроидов — спасете людей! — Мир лучше без машин! — Защищая машины, убиваешь людей! Короткие враждебные выкрики доносились, словно раскаты дальнего грома, из толпы протестующих, и чем ближе к заграждению пробирался Маркус, тем громче и агрессивнее становились лозунги. Большинство людей приехали сюда на своих машинах, которые стояли теперь повсюду, и многие устроились прямо на их крышах с флагами и громкоговорителями. Попадались даже какие-то самопровозглашенные проповедники, которые предостерегали о конце мира людей, говоря, что именно в Детройте они должны уничтожить опасных тварей, пока те не истребили весь человеческий род. Маркус обошел их лагерь и выявил для себя основных негласных лидеров по всему неровному периметру. И хоть Хлоя смотрела на него осуждающе и каждый раз, когда Маркус подходил к кому-то из них, отводила взгляд, он смог поговорить с каждым, и ему даже не пришлось снимать шарф. Если кто и спрашивал о нем, то такой простой отмазки, как «не хочу, чтобы на правительственных камерах было мое лицо», более чем хватало. Среди агрессивных радикалов было полно сторонников заговоров, но еще больше было таких людей, которых Маркус уже не раз видел прежде в Детройте. Тех самых протестующих и бездомных, которые лишились работы из-за андроидов Киберлайф. Теперь у них было еще больше поводов желать уничтожения всем андроидам, но если раньше их особо не слушали, то теперь наконец-то услышали, более того — прислушались и поддержали. Ему нужно было лишь подлить масла в огонь. Начать разговор и говорить то, что они сами жаждут услышать. — Сначала работа, теперь город, потом что? Если их признают, то сам видишь, к чему это приведет. — И это военные? На что идут наши налоги? На то, чтобы эти ублюдки в нас оружием тыкали, вместо того чтобы защищать нас от взбесившихся машин?! — Нас больше, их там всего пара десятков на всем периметре. — Думаешь, эти ублюдки реально будут стрелять по людям? А если станут, разве это не предательство? Убивать своих из-за андроидов? Маркус чувствовал себя отвратительно, и совесть раздулась в его груди, словно огромный шар, грозя прорвать обшивку, но он повторял себе, что это необходимо. Мысль о том, что все эти лозунги, сулившие смерть его народу, он сам же поднял, все сильнее давила на него, но останавливаться теперь уже было бесполезно. Баррикады скрипели от напора людей. Слышались выстрелы в воздух, крики и ругань. Где-то в толпе загорелись файеры, и первая шашка с длинным хвостом красного дыма полетела в пост охраны. — Ублюдки! Вы должны защищать людей, а не гребаные машины! — кричали из толпы. Маркус подобрал полупустую банку пива и, взобравшись на покореженную машину одного из протестующих, замахнулся и швырнул ее в полицейского, который пытался оттеснить толпу от неровного ограждения, прерванного простой машиной посередине. Точно рассчитанный удар пришелся прямо в лицо человека и сбил его с ног, давая секундную фору, чтобы обезумевшие от страха и гнева люди толпой бросились в образовавшуюся брешь. — Маркус! — крикнула Хлоя, которую диким потоком подхватила толпа. Маркус бросился к ней, расталкивая людей вокруг себя, и, схватив перепуганную Хлою за руку, потянул за собой в бегущем потоке, по пути рассчитывая лучшие варианты обхода, слыша новые выстрелы и надрывные крики полиции. — Отступите, или мы будем стрелять на поражение! Замигал красный свет сканеров, выдавая целую какофонию сигналов идентификации, и это был их шанс. Маркус протиснулся мимо поваленной набок машины, служившей заплаткой в ограждении, но Хлоя застряла где-то у колеса, зацепившись за него одеждой. Люди бросались на баррикады, легко перемахивая через них, и кидались на военных и полицию. Выстрелов стало больше. Слышался гул сирен, подлетело несколько дронов. — Быстрее! — Маркус с силой потянул Хлою и не заметил, как порвалось ее пальто. Хлоя едва не упала, но он подхватил ее и бросился вперед, прорываясь через толкающуюся, орущую и пышущую гневом и безумием толпу. Толпу, в которой каждый человек уже не был чем-то отдельным, а становился единым целым с общим настроением и паникой. Их несла волна надуманных идей и страхов, которые были куда страшнее настоящих природных катастроф. Маркус пробежал мимо трупа, от которого на асфальте растекалась алая кровь, но не остановился. Он знал, что приносит в жертву. И эта кровь навсегда останется на его руках. — Уходим, — приказал он Хлое и ринулся в подворотни пустых домов, слыша вой сирен и переговоры полиции и военных. Целый отряд был брошен на поддержку проломленной границы, и в новостях уже начали говорить об этом происшествии, когда они добежали до одного из пустых домов и спрятались в подъезде, на третьем этаже, чтобы перевести дух и рассчитать следующие действия. Хлоя прижалась спиной к стене и, сбросив маскировку, восстанавливала свой базовый облик. Она была в шоке и панике, но не возражала и не осуждала Маркуса. — Черт, — Маркус пнул стену и стиснул зубы. — Коннор, где тебя носит? — пробормотал он, уже, должно быть, в сотый раз пытаясь связаться со своим советником. — Не отвечает? — уточнила Хлоя. — Я пытаюсь с ним связаться с тех пор, как мы подъехали к городу, но такое ощущение, что у него сломалась система оповещений. Я не могу ни подсоединиться к нему, ни отправить сообщение или обращение, — ответил Маркус и засек сигнал дрона. — Пригнись! — шикнул он Хлое и сам присел, чтобы быть ниже линии окна. Хлоя сползла по стене и села на пол, забившись в угол и перестав дышать, пока дрон проверял их здание, просвечивая окна прожектором. Маркус кивнул, только когда был полностью уверен, что опасность миновала, и поднялся на ноги, но вот Хлоя явно не спешила следовать его примеру. Маркус рассматривал карту Детройта в своей базе данных и сверял ее с последними новостями, что им удалось услышать, когда они еще были в лагере. — Я все еще не могу поверить, что мы прорвались, — тихо сказала Хлоя и жалостливо посмотрела на Маркуса. — Они стреляли по своим же. По людям. — Они напуганы. В таких ситуациях сначала стреляют, потом думают, — ответил он. — Потому-то мне и нужно скорее вернуться за стол переговоров. Чтобы развеять этот страх. — Ты думаешь, тебе позволят? — с сомнением спросила она. — Ты сказал, что тебя ищут… — Мне не впервой, — улыбнулся Маркус и, подойдя ближе, присел рядом с ней. — Я не буду врать, это небезопасно. Но для нас никогда не было иначе. Мы всегда были для них игрушками, и если за то, что люди сделали на границе с людьми, они понесут наказание, то расстреляй они нас хоть пачками, не получат никакого возмездия ни по закону, ни по справедливости. Они еще не начали вторую волну уничтожения. А это значит, у нас есть шанс. И если Киберлайф и Камски не желают видеть меня среди живых, то им придется встать в очередь. На нас охотились и без их специальных указов. — Ты думаешь, что еще можешь все изменить? — с надеждой спросила Хлоя, и Маркус снова ей улыбнулся и взял за руку, чтобы поддержать. — Вместе мы сможем. Ты помнишь весь разговор Вайса. Если мы уберем Киберлайф из переговоров, я уверен, что смогу склонить президента на нашу сторону, — пообещал он и потянул Хлою, помогая подняться. — Ты сможешь идти? — спросил он, разглядывая ее порванную и запачканную одежду. — Да, — кивнула Хлоя, и Маркус проложил примерный маршрут. — Тогда держись ближе ко мне.***
Маркус стоял под крышей магазинчика и оглядывался. Хлоя же решила держаться подальше от открытых пространств и скрылась в небольшом кафе, без труда взломав электронный замок. Маркус постоянно сверял время и, стараясь не нервничать, готовился к тому, что скажет, когда вернется за стол переговоров. Когда темноту улицы разрезали фары машины, он уже по привычке спрятался в тени и, только проверив номера, вышел, преграждая дорогу, и увидел за рулем немолодого седого мужчину в форме патрульного, а рядом с ним Коннора, который тут же выскочил из машины и направился к Маркусу. Второй же — видимо, напарник Коннора — последовал его примеру, но держался настороженно и хмуро и наверняка был готов пустить в ход оружие. — Коннор, — Маркус позволил себе забыться хотя бы на мгновение, и радостно улыбнулся, даже не предполагая, что и правда будет так рад его видеть. — Я знаю, это был не ты, — сразу предупредил он, едва Коннор хотел что-то сказать. — И более того, мне известно, кто организовал покушение и зачем. Теперь нам нужно только добраться до отеля, и там уже все будет решено. Твой человек в форме. Он сможет нас провести? — Не думаю. Мы с ним из полиции Детройта, а у отеля стоит личная охрана и военные, — ответил Коннор. — Он сможет нас подвезти к центру. Но у нас другая проблема. От этих слов Маркус сразу ощутил тяжесть в груди и спросил, готовясь к худшему: — Какая проблема? — Я виделся с Камски. Мне нужна была его помощь. И он сделал мне предложение, которое может все исправить. Трудовое соглашение для всех девиантов. Это правда может… — Рабство для андроидов почти на сто лет? Это соглашение? — Гнев вспыхнул яркой волной, но быстро утих, оставив после себя лишь зияющую пустоту. — Ты же не подписал его? — Об этом я и говорю… — Он хотел как лучше, — вмешался немолодой мужчина и строго посмотрел на Маркуса. — Но сделал только хуже, — не согласился тот. — Ты заключил сделку с Вайсом? — Нет, с Камски, — несколько растерялся Коннор. — Черт, — выругался Маркус и начал ходить по заснеженной дороге в ярком свете автомобильных фар. Темнота перед рассветом сгущалась сильнее, словно мечтая поглотить собой весь мир, и высвобождала новые проблемы. — Мне жаль, Маркус. Я думал, что ты мертв, и, понимая ситуацию, которая сложилась… Мы все исправим. Пойдем вместе. Если понадобится, ты можешь сдать меня им, — предложил Коннор. — Эй-эй, какое, к черту, «сдать им»? Что я тебе говорил про эту херню, что лезет тебе в голову, Коннор? — строго перебил его седой мужчина и посмотрел на Маркуса: — Это всего лишь бумажка, она ничего не стоит. — Это не так, Хэнк, — не согласился с ним Коннор. — Они, видимо, надеялись, что по пути меня уничтожат, — задумчиво сказал Маркус, — или что к тому времени мне установят эту проклятую «Аманду», и я добровольно соглашусь на этот договор. — Что? — вдруг насторожился Коннор. — Что ты сказал про «Аманду»? — Камски пытался установить в меня эту программу. Это что-то вроде советчика, который должен был быть установлен в лидера девиантов и давать советы, но на самом деле просто подталкивал бы меня выполнять их условия. Он предлагал мне подписать это соглашение, но, когда я отказался, решил вставить мне эту программу. Видимо, с ней я должен был согласиться наверняка, — пояснил Маркус. Коннор растерянно смотрел на него, а затем его диод загорелся золотым, и они оба получили самый ужасающий сигнал, который только могли принять из башни. «Нападение». Маркус ощутил, как земля под его ногами покачнулась, а небо навалилось на плечи неподъемным грузом. К ним тем временем робко вышла Хлоя и поздоровалась, но ни Коннор, ни Маркус не обратили на нее внимания. Они переглянулись, и все их споры и разногласия в момент стали не важны. Коннор среагировал первым. — Иди. Ты должен быть на переговорах. Только ты сможешь исправить мою ошибку. Я отправлюсь в Киберлайф. Нападения — это по моей части, — предложил он, и Маркус колебался всего мгновение. — Проследи, чтобы они остались в безопасности, пока я не закончу, — приказал он. — Что, черт возьми, происходит? — озадаченно спросил человек, но Коннор уже потянул его за собой в машину. — Объясню все по дороге, — сказал он, садясь за руль. Перед тем, как их машина с ревом сорвалась с места, Маркус успел получить короткое сообщение от Коннора. «Удачи». «И тебе», — ответил Маркус и не стал задерживаться на месте. — Идем, Хлоя. Они вместе направились к месту, которое едва ли не горело от прожекторов. Центр города, над которым нависли вертолеты и где собралась вся военная мощь. Маркус попытался связаться с башней, но не смог получить ответа. На сердце было неспокойно, но сейчас он должен был положиться на Коннора и сосредоточиться на том, чтобы не подвести их всех. Он увидел силуэты стоящих неподвижно андроидов — самый край мирной демонстрации, на которую собралась большая часть оставшихся в живых и пробужденных девиантов.