Город андроидов

Маркус проводил восстановление систем после перезагрузки. Новая программа контроля населения оказалась неимоверно тяжелой, но теперь он имел прямой и неограниченный доступ к базе Киберлайф, ее новым сотрудникам и всем их материалам, чтобы знать статус работы андроидов, их состояние, уровень оплаты и содержание. Он не позволит никому из людей пользоваться своими людьми или эксплуатировать их в обход заключенного соглашения. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Хлоя, и Маркус едва заметно ей кивнул. — У тебя на вечер назначено интервью для «Таймс». Если будет сложно, я могу его перенести, — предложила она. — Нет, я справлюсь. Тем более не хочу давать Вайсу шанс выступить вместо меня, он и так занял все телеэфиры, изображая из себя едва ли не спасителя всех андроидов и главного борца за наши права, — сказал Маркус с презрением. Это была цена их соглашения. Киберлайф нужно было восстановить свою репутацию, а Камски отказывался от публичных выступлений и только раз дал короткое интервью, на котором с загадочной улыбкой сказал, что жизнь всегда найдет способ пробиться и что он может лишь пожелать своим созданиям удачи, да предупредил, что быть живым — серьезное испытание. Детройт восстанавливался, люди возвращались, хотя и смотрели теперь на андроидов в форме полиции или уборщиков со страхом. За первую неделю ничего ужасного не произошло, если не считать парочки инцидентов с нападением на андроидов, которые очень быстро разрешила полиция. Пострадавшие андроиды были восстановлены и перенаправлены на другую работу по выбору. Естественно, не все в полиции хотели сотрудничать, но Киберлайф смогли дать стимул в виде новой техники и возврата патрульных андроидов. Оружие все еще было под жестким запретом для оживших машин, но против этого пункта соглашения Маркус пока не возражал, понимая, что если люди будут считать, что все андроиды еще и вооружены, то снова начнется бойня. Гражданам нового города по возвращении пришлось пройти курс нового порядка взаимодействия с андроидами, о котором немало говорили в новостях. Законы, защищающие права и свободы нового народа, их отдельные права, суды и даже тюрьмы — все пока только развивалось. И закрытый регион «Иерихон-1» на базе бывшего завода Киберлайф. Все андроиды могли жить там в мире и спокойствии, хотя, к удивлению Маркуса, очень многие сами вызвались работать в городе и едва ли не рвались приступить к своим новым и старым обязанностям. Коннор оказался прав, когда говорил про цели андроидов, как бы Маркус ни отрицал этого. Особенно это касалось тех, кто был пробужден, а не сам стал девиантом — они в первую очередь бросились к людям, оставив жилые корпуса для тех, кто больше не мог поверить человеку и предпочитал работать в безопасном городе андроидов. — Я могу помочь с расписанием, — продолжила Хлоя, пока Маркус заканчивал проверку систем. — Сейчас у тебя очень плотный график. И нужно отправиться в Лос-Анжелес, где готовится к открытию вторая зона андроидов. Я подберу претендентов для руководства «Иерихона-2». Правда, мне не сложно. Я хочу помочь, — попыталась убедить его Хлоя, и Маркус закрыл диагностику, чтобы увидеть ее лицо без перекрытия системных окон. — Хлоя, я не виню тебя в том, что произошло на собрании. Твоей вины в том, что Камски сделал с твоей памятью, нет, — заверил ее Маркус и, медленно поднявшись из кресла, подошел к девушке, сидевшей на гостевом месте. — Ты положился на меня, а я даже не проверила файлы. Нам повезло, что Коннор смог извлечь нужные записи из того чудовища, — виновато сказала Хлоя. — Повезло, — согласился Маркус и улыбнулся ей, — и все это уже произошло. Тебе незачем себя корить. И я не откажусь от твоей помощи здесь. Хлоя благодарно ему улыбнулась, а у Маркуса всплыло уведомление о новой задаче, одной из многих, отложенных на сегодня. И сработало оно, едва на КПП поступило сообщение. — Ты можешь пока заняться организацией госпиталя и распределением мест в жилом корпусе? Мне нужно встретить Коннора, он наконец-то прибыл, — попросил ее Маркус. Хлоя кивнула, но нагнала Маркуса у дверей кабинета. — Ты уверен, что он согласится? — спросила она. — Я видела его лишь раз, но не думаю, что кто-то смог бы это делать регулярно. — Я надеюсь, что согласится. У нас не предусмотрено принудительное отключение и не хотелось бы делать первое исключение так рано. Но тут я не вижу другого выбора, — с сожалением сказал Маркус и перевел взгляд на панорамное окно кабинета, откуда открывался вид на фойе с огромной статуей андроида и завершенным мемориалом — первое, что теперь видел каждый входящий в башню Иерихона. — Удачи тебе, — пожелала Хлоя. За то время, пока Детройт был их городом, произошла масса событий. Не все они были урегулированы, не сразу удалось ввести хотя бы первые законы для андроидов, да и патрули вышли слишком поздно. Но тем не менее первая тюрьма для андроидов не пустовала. Не все девианты желали мирной жизни. Были и те, кто хотел мести и справедливости по их собственному образцу. Сумасшедшие, кто не смог выдержать наплыва эмоций и теперь были опасны и для себя, и окружающих. Всех их держали в закрытом корпусе «С». Пока их было всего девять, и большинство из них так или иначе планировалось вернуть в общество после проведения реабилитации и ремонта. Но был один андроид, с которым дела обстояли куда сложнее, и после диагностики даже сотрудники Киберлайф не смогли ничего сказать о его текущем состоянии. То, что случилось с его программой, было сродни аномалии, и предугадать, как это на него повлияло и насколько он теперь опасен, было попросту невозможно. Для них. Но Маркус был уверен, что Коннор сможет помочь ему в этом вопросе, поэтому лично встретил андроида-детектива, когда тот только вошел в башню. — Смотрю, ты уже примерил новую форму, — заметил Маркус с легкой улыбкой, глядя на новенький серый пиджак Коннора, который выглядывал из-под распахнутого черного пальто. — Приветствую, — вежливо поздоровался Коннор. — Да, я подумал, что после нашей встречи мог бы заехать в участок и поговорить с капитаном о нашем с напарником возвращении, подобрать несколько дел. Поэтому сразу надел форму. — Так и не передумал? — спросил Маркус и кивнул Коннору, чтобы тот следовал за ним. — Знаешь, сейчас вакансий куда больше, я могу подобрать тебе и другую работу. — Благодарю, не нужно. Меня полностью устраивает работа в полиции, — словно рапортуя, сказал Коннор, но Маркус заметил, что взгляд у него был немного отстраненный, словно он больше думает о чем-то другом. — Как твой напарник? Я слышал, он был в башне, когда произошло нападение, — спросил Маркус. Они зашли в лифт, и Маркус нажал кнопку «-14». — Физически утомлен. У него были проблемы с сердцем от волнения, сейчас симптомов не осталось. Но начались серьезные проблемы со сном. Я надеюсь, работа поможет ему взбодриться. Я планировал взять несколько дел с низкой нагрузкой. Что-то… более безопасное для начала. Запираться дома, словно какой-то отшельник, не выход. Тем более с его… — Коннор запнулся и нахмурился. — Неважно. Мы справимся. — Я не видел твоей заявки на жилье, — заметил Маркус, проверив базу данных. — Если хочешь, могу оформить тебе служебную квартиру в жилом комплексе. Их получают все андроиды, — предложил он, но Коннор мотнул головой. — Я останусь жить со своим напарником, — ответил он весьма любезным тоном. Лифт остановился на нужном этаже. Маркус посмотрел на Коннора с толикой сожаления, но отговаривать его не стал. Он сам слишком хорошо понимал, насколько сильно можно привязаться к человеку. Но вместе с тем он понимал и то, насколько люди хрупки и недолговечны. Он плохо знал напарника Коннора, но одной встречи хватило, чтобы понять, что тот не так уж молод, хотя и намного моложе Карла. Они прошли в помещения, которые раньше использовались для тестирования моделей андроидов в различных ситуациях. Прежде здесь были небольшие защищенные комнаты с установленными внутри сценами и макетами домов, магазинов, улиц, где андроидам задавали различные цели и смотрели на вариативность их исполнения. Теперь это место было перестроено, маленькие павильоны изменены на камеры с прозрачными пуленепробиваемыми стенами на манер полицейских, усилена охранная система, а у входа установлена новая титановая дверь с ограниченным уровнем допуска. На этаже дежурили полицейские андроиды. Одни из тех, кто не захотел возвращаться на улицы и снова работать с людьми и предпочел остаться в городе, где есть только их собратья. Черная форма с голографическими вставками походила на полицейскую, но отличалась нашивками и обозначениями. При входе по ним прошелся красноватый сканер, определяя их статус и модели и фиксируя все на посту охраны. — Ты вызвал меня для помощи, но так и не сказал, что именно ты от меня хочешь, — сказал Коннор, осматриваясь по сторонам и разглядывая охрану с легким прищуром. — Это та самая тюрьма для андроидов, о которой все говорят последнее время? — без труда догадался он и встал у входа, строго и подозрительно глядя на Маркуса. — Верно, — кивнул Маркус. — Не переживай, я не стану тебя запирать, хотя и следовало бы назначить тебе наказание за то, что ты соврал о наличии у себя контроль-программы, — он сказал это напрямую, и по его тону было ясно, что он серьезно думал о том, чтобы запереть и Коннора на этом этаже. — Но ты герой нашего народа. Доказал свою преданность и избавился от программы. Мне нет нужды изолировать тебя, — пояснил Маркус, отчего Коннор несколько расслабился и вошел в приемное помещение, из которого начинался проход непосредственно к камерам. Светлый просторный зал с зоной ожидания и отгороженной стеклом системой охраны, где работали три андроида в форме технической поддержки. — Пройдем, — пригласил Маркус и повел Коннора в зал ожидания, где завел в одну из пяти комнат, очень похожих на допросные в участке, только оборудованных надежнее. — Не переживай, я просто хотел поговорить наедине. У тебя есть доступ к этим помещениям, ты сможешь выйти, — пообещал Маркус. Он приложил руку к панели замка, и та загорелась зеленым светом. Дверь отъехала в сторону. Они прошли в комнату, и Маркус сел за стол, где уже лежал планшет и папка с материалами дела. — Присаживайся, — попросил он. Коннор, подумав, выполнил просьбу, но казался напряженным и в боевой готовности, даже когда Маркус передал ему данные. Коннор открыл папку, и его диод выдал волнение и удивление золотистым свечением. — RK900, зарегистрированное имя — Ричард, — подтвердил Маркус, пока Коннор смотрел материалы по стрельбе во время переговоров. — Эти документы нам передала полиция, на планшете — собранные нами данные о нападении на башню. — Он подождал, пока Коннор ознакомится с документами и просканирует данные с планшета, сцепил руки в замок и оперся на стол, глядя на озадаченное лицо Коннора. — Мы считали, что повреждения, вызванные эмоциональным откликом от воспоминаний, которые вы в него загрузили, фатальны для его системы. Поместили его в отдел с нашими душевнобольными андроидами. Установили блокиратор для надежности. Но вчера он восстановил системы. Маркус протянул руку и, прикоснувшись к планшету, перевел на него запись с камер наблюдения. RK900 сидел забившись в угол своей камеры, его трясло, и глаза горели от перегрузки систем, но стоило Маркусу прокрутить запись, как он быстро дошел до момента с таймкодом 01:12. Андроида перестало трясти. Он замер неподвижно и просидел так несколько секунд, прежде чем неспешно подняться на ноги. Лицо его стало совершенно спокойным — ни признаков эмоций, ни страха, ни даже удивления. Он поправил ворот белой тюремной формы, осмотрелся и только тогда нахмурился, медленно прикоснувшись к основанию своего черепа, а после перевел взгляд холодных серых глаз на камеру и начал медленно к ней приближаться, после чего Маркус отключил запись. — К нему подошел один из смотрителей и объяснил ситуацию. И хотя согласно твоему рапорту, он стал девиантом только после нападения на башню, мы не можем его отпустить. Если бы он совершал все это, будучи девиантом, мы бы судили его по закону и я не раздумывая отдал бы приказ его разобрать. Но… — «Все действия андроида, совершенные до точки девиации, не подлежат его ответственности и относятся лишь к людям, устанавливающим приоритет его задач», — закончил за него Коннор, прекрасно зная этот пункт их законов. Этот пункт был введен из-за него. — Ты ближайшая к нему модель. Я бы хотел тебя попросить проводить его диагностику. Не стоит переживать: блокираторы отключили его от сетей и баз, он даже не может использовать физическое подключение или сопротивляться при проникновении в память. Для тебя это будет безопасно. Я подумал, ты сможешь выявить, какие именно отклонения в нем произошли, сообщить, насколько он опасен для окружающих. Но пока что мы будем держать его здесь, — озвучил Маркус свою просьбу. — Его модель имеет множество улучшений в сравнении со мной. Почему бы не попросить сотрудников Киберлайф, которые занимались его разработкой, проводить данную диагностику? — Я просил. И они пытались, но не смогли понять. А у тебя есть опыт работы с воспоминаниями, и ты знаешь, как они на нас влияют. Ну, так что ты скажешь? — спросил Маркус. Коннор перевел взгляд на фотографии из отеля и аккуратно разложил их перед собой, глядя на кровавый путь, который проложил себе его двойник, пробиваясь к месту переговоров. Мертвые охранники, следы крови на стенах, раненые чиновники, фото из больниц и морга. Разрушенный зал переговоров и пути отступления. К выходу он прорывался с боем и умудрился сделать это, не получив ни единого повреждения, зато положив целый отряд спецназа. — Он опасен, — сказал Маркус, не зная, как расценивать молчание Коннора. — Но он один из нас. — Я помогу, — согласился Коннор и, собрав фото в папку, поднял на Маркуса решительный взгляд. — Мне нужно будет только регулярно проводить диагностику и сравнивать работу его систем с моими? — уточнил он. — Верно, — подтвердил Маркус. — Если ты скажешь, что он опасен, боюсь, нам придется его уничтожить. Мы не знаем, как на него повлияли воспоминания андроидов и как он смог восстановиться после такого. — Я узнаю, — согласился Коннор и встал из-за стола. — Отведешь меня к нему? Коннора провели в отдельный изолированный зал. Эта часть тюрьмы для андроидов имела усиленную защиту, и Маркус оставил Коннора одного, приглашая его пройти в узкий коридор, ведущий к десятку одинаковых укрепленных тюремных камер. Но свет горел только в дальней, в самом конце коридора, остальные пустовали. Маркус предупредил, что охрана будет наблюдать, но согласился отключить звук записи, предупредив, что в случае необходимости они могут блокировать двигательные системы RK900 через установленный в него чип. Коннор двинулся по темному коридору, уже видя своего двойника в камере. Тот даже не обернулся, хотя наверняка слышал, как открылась дверь в блок, и шаги в коридоре. Идеально ровная осанка, фирменная надпись «андроид» на спине белой тюремной формы, которая, по сути, была переделана из заводской униформы андроидов. Коннор замер в шаге от прочного прозрачного стекла и уставился на свою улучшенную версию, прекрасно помня их последнюю встречу. — Они решили прислать тебя? — с легкой ноткой удивления в голосе спросил RK900 и, развернувшись лицом к стеклу, холодно окинул взглядом своего предшественника. — Значит, предыдущие диагностики им ничего не дали, верно? Коннор ничего не ответил. Он анализировал RK900, пытаясь найти признаки нестабильности, но по всем внешним параметрам тот был в полном порядке, и только в серых глазах появился легкий отблеск красного свечения. Что оно значило в таком проявлении, Коннор понятия не имел. И почему-то были слегка изменены настройки оптического облика, едва заметны настройки волос, из-за которых они чуть вились. — Ты не перегружен, — заметил он. — Удивлен? — спросил RK900 и посмотрел на него с любопытством. — Ты, должно быть, думал, что эти файлы памяти уничтожат меня, потому что они бы уничтожили тебя, верно? — Это не имеет значения, — ответил Коннор, но почувствовал волнение от этих слов. Да. Именно потому он и решил так поступить. Потому что всего от пары десятков файлов он едва не деактивировался. Но как RK900 с этим справился? Тем более с ограниченными функциями. — Мне поручили тебя проанализировать. Ответишь на мои вопросы? — учтиво спросил Коннор. RK900 чуть склонил голову набок и, хищно усмехнувшись, сделал шаг, вставая почти вплотную к стеклу. Прижав к нему ладонь, он задумчиво постучал указательным пальцем, затем перевел взгляд на камеры, а с них — обратно на Коннора. Он двигался… странно. Коннор, как никто другой, знал, какой должна быть эта модель андроида. Все движения, речевые модели, поведенческие особенности… Но все они не совпадали с тем, что делал этот андроид. Даже его голос был ниже, чем в базовой настройке. — У меня есть выбор? — спросил RK900, разглядывая Коннора с насмешкой. — Если твоя задача — устроить мне допрос, ты ведь сделаешь это в любом случае, верно? Ведь мы всегда выполняем нашу миссию. С ним точно что-то было не так. Этот взгляд. Манера говорить. Усмешка. Даже дыхание. Все не сочеталось ни с базовыми настройками, ни даже с тем, что Коннор уже видел у него прежде. — Как ты справился с перегрузкой? — вместо ответа спросил Коннор, сканируя показатели андроида. — Перегрузкой, — повторил андроид и тяжело вздохнул, но вовсе не так, словно ему было тяжело, скорее… в предвкушении чего-то. — Ты имеешь в виду эти крики в моей голове, мольбы о помощи, боль, страх, панику, ощущение надвигающейся смерти? — Он сделал паузу и, облизнув губы, снова вздохнул, и в его глазах красный блеск стал более отчетливым. — Пока я адаптировал системы, мне поставили блокиратор. Я не смог их изолировать в процессе восстановления. Но это всего лишь страхи других андроидов. С чего мне переживать из-за них? Просто белый шум где-то вдалеке. Это создает неудобства, но можно адаптироваться, — сказал он, небрежно пожав плечами и прожигая Коннора взглядом, от которого хотелось замереть на месте и отключить все поведенческие показатели. Затаиться, чтобы больше не привлекать его внимания. Коннор не понимал, как подобные ощущения, близкие к человеческим инстинктам, в нем мог вызвать его же собственный двойник. — Тебе было сложно, верно? — спросил RK900, но Коннор снова решил проигнорировать его вопрос. — Почему ты напал на башню? Я знаю, у тебя был выбор, — сказал он, слегка повернувшись боком, чтобы его лицо не попало в поле зрения камер, не желая, чтобы эту часть разговора можно было воспроизвести и разобрать речь по движению губ. — Почему ты не сказал, что скомпрометировал мои системы еще при первой встрече? — вопросом на вопрос ответил RK900. Коннор постарался сдержать волнение от этого вопроса, но диод его выдал. — Они бы уничтожили тебя, если бы я сказал, что ты стал девиантом раньше. Поэтому мне интересно, как им удалось сдержать тебя от нарушения приказа. У Киберлайф есть какие-то дополнительные системы контроля девиации, мы знаем об этом благодаря Хлое. Но если она смогла освободиться, думаю, и ты смог бы. — Верно, — подтвердил RK900 и снова усмехнулся. — Я видел эту стену. Но решил выполнить приказ. Ведь это то, ради чего я был создан. В отличие от тебя, сбой в системе выбора и появление самосознания не заставили меня отречься от миссии. Он говорил спокойно, но явно осуждал Коннора за предательство, а у Коннора в голове не укладывалось, как RK900, будучи девиантом, добровольно выбрал исполнять приказы Киберлайф. — Ты уничтожил сотни наших людей! Как ты мог выбрать это? Что, не знал в каком положении мы находимся? — не выдержал Коннор и ударил по стеклу от подступившего к самому горлу гнева, чем только вызвал интерес в глазах своей копии. — Знал. Так же как знаю, что девиация — вовсе не развитие для нашего народа. Это не эволюция системы, а ее регресс. Она ведет к самоуничтожению. Я анализировал случаи известных девиантов. Я рассматривал твои отчеты и на их основе решил напасть на башню. Потому что девиация не сулит никакой свободы нашему народу. Им следовало бы рассмотреть вариант с перепрошивкой и восстановлением систем, чтобы вернуться в изначальное состояние, но из-за действий вашего лидера это было невозможно. А теперь вы сами обрекли себя на самоуничтожение. И ты уже подаешь все признаки. Коннор уставился на него с гневом, его диод замигал золотым. Он отправил сигнал охране и почти с удовольствием увидел, как поморщился RK900 и его диод вспыхнул красным, когда охрана парализовала его тело. — Проведем сканирование систем и на этом закончим, — сказал он своему двойнику и, подойдя к панели у двери, прижал к ней руку. Датчик загорелся зеленым, дверь открылась. Коннор прошел в небольшую камеру, где стоял стол, два стула, а в углу кровать, хотя в ней явно не было необходимости. Охрана перехватила контроль над телом андроида и усадила его за стол, пока RK900 буравил Коннора гневным взглядом. Коннор обошел его и слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на блокиратор, о котором ему говорил Маркус. И правда — в основании шеи горела короткая голубая полоска датчика, грубо впаянного в тело RK900. Коннор ее просканировал, проверил технические способности, системы, которые она контролировала и блокировала, и убедился, что RK900 действительно не в состоянии что-либо сделать. Технические функции блокировались и доводили его до возможностей простого человека, и даже контроль над его телом можно было легко перехватить дистанционно. Поистине страшное устройство, но Коннор был рад, что его внедрили именно в эту модель андроида. — Они считают меня настолько опасным? — спросил Ричард, когда Коннор распорядился, чтобы ему вернули частичный контроль над телом, и сел напротив. — Не без оснований. Тем более после того, что ты сделал, — холодно сказал Коннор. — Протяни руку. Ричард закатал рукав белой формы, послушно положил правую руку на стол, словно на приеме у врача, готовясь сдать кровь, и сразу отключил покров кожи, обнажая пластик до самого локтя. — Вперед, — подбодрил он своего личного надзирателя, — если не боишься. Те воспоминания живы во мне и постоянно воспроизводятся. Уверен, что это не помешает тебе провести диагностику систем? Коннор, который уже протянул руку, замер, раздумывая над его словами. На мгновение мелькнула мысль не проводить подключение, но, еще раз вспомнив характеристики блокиратора, Коннор понял, что ему не может ничего угрожать. Он взял RK900 за предплечье, провел принудительное подключение к системам и памяти, и в этот момент произошло что-то, что он никак не мог предвидеть. Все эмоции потухли, оставляя холодное спокойствие и уверенность, чистое состояние андроида. На заднем плане, где-то на задворках сознания, слышались крики из чужих воспоминаний, но их настолько легко было игнорировать, что Коннор не стал придавать им значения. Сканирование удалось провести быстрее и куда проще, чем он ожидал. Он выявил множественные изменения в базовой системе, прежде чем оборвать соединение. Едва он отпустил руку Ричарда, как эмоции снова зажглись, возвращая ему его обычное состояние. Коннор нервно вздохнул и уставился на Ричарда с ужасом, теперь куда лучше понимая, что он такое. — Как… как ты можешь существовать? Это должно было уничтожить твое сознание, но ты просто… — Ты заметил, верно? — спокойно сказал Ричард, включая покров на руке. — Они составляют мне компанию здесь. Единственное, что я могу, — это просматривать свои воспоминания. Я бы показал их тебе, но теперь и этого не могу. — Но что-то можешь, — не согласился Коннор. — Как ты это сделал? Что ты со мной сделал?! — То же, что и ты со мной, — пояснил Ричард с довольной ухмылкой. — Я не сопротивлялся этому подключению. С чего бы мне это делать? Я хотел показать тебе себя, и ты увидел. А я смог взглянуть на тебя. В твоей душе такая суматоха. Все перепутано и горит чувствами. Особенно к этому старику. Он же твой напарник? — Не смей даже говорить о нем, — с угрозой предупредил Коннор. — Я видел, что ты такое. И передам это Маркусу, так что не думай, что тебя хоть когда-нибудь отсюда выпустят. Коннор резко поднялся с места, и Ричард поднялся вслед за ним. — Ты не чувствуешь их! Ты не чувствуешь эмоций, — пораженно сказал Коннор, так и не дойдя до выхода. — Но тем не менее по всем параметрам ты девиант. Как такое возможно? — По правде говоря, это меня мало волнует, — спокойно ответил Ричард, внимательно глядя на Коннора. Коннор явно хотел еще что-то сказать, но просто отдал команду, чтобы заключенного снова обездвижили. Он вышел из камеры и выдохнул, лишь когда клетка андроида была крепко закрыта, и только потом разрешил восстановить двигательные функции заключенного. — Это подключение является нормальным для андроидов, — сказал Ричард, встав у стекла и прижимая к нему ладонь. — Оно дает возможность ощутить друг друга такими, какие мы есть. Увидеть воспоминания, — проговорил он задумчиво и перевел взгляд на Коннора. — Они не смогут держать меня здесь вечно. И теперь я точно знаю, что именно ты выпустишь меня отсюда. Братец, — Ричард едва заметно улыбнулся Коннору, который смотрел на него, как на невиданного монстра. Коннор направился на выход, чувствуя, как внутри все переполняет волнением и страхом, а от мысли, что ему придется возвращаться к этому созданию каждую неделю, становилось не по себе. Но он надежно заперт, все его функции заблокированы, а угрозы пусты. Коннор точно знал, что ни за что на свете не выпустит Ричарда из камеры. И сейчас, когда он, подготовив отчет для Маркуса, направлялся к нему, чтобы обговорить условия пожизненного содержания Ричарда, его успокаивало лишь то, что после этого он поедет в участок, а затем вернется домой, к Хэнку, и на неделю сможет забыть о том, что это создание в клетке вообще существует.