Дивный новый мир

*** Лэнс бесцельно бродит по Замку, и не только потому, что не может видеть свою галра-сестру запертой в криокамере. Все стало слишком сложно, и он невольно думает о тех простых днях в Академии, когда самым плохим событием был очередной нагоняй от Айверсона, да и к этому Лэнс успел привыкнуть. К тому, что происходит сейчас — вечно новое, неожиданное, и далеко не всегда приятное — привыкнуть, по-моему, невозможно. Хотя он и старается. В тренажерном зале на этот раз он натыкается на Аллуру. Та со злостью долбит палкой гладиатора, запущенного на самый легкий режим боя, и все равно получает ответку. Но не сдается. — Тебе разве не нужно экономить силы? — спрашивает Лэнс, хотя это глупо — никто из них давно уже не бережет себя, тратит все ресурсы на общее дело. — У меня достаточно сил! — отвечает Аллура, с размаху нанося дроиду удар по голове. — И мне тоже нужно спускать пар. — Это из-за Вероники? — виновато уточняет Лэнс. — Я понимаю, мы не должны были тащить ее сюда, но… — Все нормально, Лэнс, — Аллура выключает дроида и устало садится прямо на пол. — Это твоя сестра, и вы правильно сделали, что доставили ее сюда. — Тогда чего ты злишься? Аллура молчит, плотно стискивает губы и разжимает кулаки. Палка откатывается в сторону, Аллура глубоко вздыхает и произносит зло: — Широ. — Он больше не галра, — качает головой Лэнс. — Он человек. — Он избегает меня! — возмущенно заявляет Аллура. — Как только Мэтт сказал, что он был галра! Я не понимаю! Лэнс садится рядом, чувствуя, что впервые он разбирается в ситуации, которая кому-то другому кажется неправильной и сложной. — Он в шоке. — Мы все в шоке! — хмурится Аллура. — Но он человек, я не выставила бы его из Замка только потому, что он был галра. Естественно, невольно улыбается Лэнс. — Ему неловко, — говорит он. — Он понимает, что не изменился, но знает, что был монстром. И не знает, что с этим делать. — Я ощущала темную энергию, — признается Аллура. — Но думала, что дело в его руке. Она сделана из материалов, которые используют галра. Но теперь понимаю, что это — последствия. Того обращения назад в человека. — Такое вообще возможно? — спрашивает Лэнс. — Я никогда не слышала о подобном. Никто не слышал. Отец не упоминал о таком, Коливан думает, что у Мэтта Холта просто что-то в мозгах помутилось. Но я чувствую эту энергию. И я могла бы вывести ее всю, до конца. Чтобы ничто в Широ не напоминало о том, кем он был. — Ты на такое способна? — изумленно выдает Лэнс. — Я алхимик, — отвечает Аллура. — Наша магия сильная, и да, я трачу ее на антидот, и когда я предложила, Широ так и сказал — делай антидот. Но я хочу… — Знаешь, — начинает Лэнс, — если ты хочешь — сделай. Он сам не догоняет, что ему это нужно. А если будет сопротивляться — зови, мы его подержим. — И… — неловко улыбается Аллура, — ты отдаешь отчет, что я потрачу силы, которые могла бы использовать на создание антидота? Куда больше сил, чем обычно трачу. — Я думаю, Широ этого заслуживает, — отвечает Лэнс, поднимаясь на ноги, и протягивает ей руку, помогая встать. — Так что зови, если придется держать. — Лэнс, — Аллура останавливает его, когда Лэнс уже подходит к выходу из зала. — Мы вернем твою сестру. Лэнс вздрагивает, когда она обнимает его, неожиданно крепко, добавляет, по-дружески похлопывая по спине: — Потому что ты тоже заслуживаешь. *** Мэтт Холт совсем не тот хилый очкарик с фотографии Пидж, хотя Лэнс догадывается, что плен у галра из любого, кто его переживет, сделает бойца. Мэтт выглядит как боец, шрам на щеке выдает, что он сражался, и черт знает, сколько еще у него таких шрамов. И все же этот боец не отпускает от себя сестру, нежно гладит ее по волосам и тепло улыбается Киту. Даже чересчур тепло, Лэнс бы заревновал, если бы не знал, что волноваться ему не о чем. — С тех пор, как Диксос спас меня из плена, я искал отца, — рассказывает Мэтт. — Работа в сопротивлении позволяла. — Чем ты вообще там занимался? — спрашивает Ханк. — Отслеживал переговоры, — отвечает тот. — Галра общаются хитрыми шифрами и меняют их постоянно, но я быстро разбирался. И узнал много интересного. — Например? — приподнимает бровь Лэнс. — Они пытаются воссоздать Вольтрон. На каждой планете ведется такая работа. И на земле они похищают ученых, надеясь, что те рано или поздно разберутся, из чего эта штуковина сделана. Кстати, я так и выжил. Притворился ученым, и меня перевели из трудового лагеря в лабораторию. — А отец? — поднимает голову Пидж. — Я не нашел его, — вздыхает Мэтт. — В тех лабораториях, за которыми я наблюдал, его не было. Но когда вы вышли на меня, я как раз обнаружил еще одну — странноватую, потому что, судя по переговорам, там слишком мало галра для обычной лаборатории. Лэнс мгновенно подбирается, смотрит на Кита вопросительно: — Так если галра мало, может, пойдем и освободим этих ученых? — Ты только недавно сражался в сумасшедшем бою. — И со мной все нормально! — А я так не думаю. — Хорошо, — вздыхает Лэнс. — Я беспокоюсь за свою сестру. Я ни черта не понимаю, что произошло с Широ и как он вернулся обратно. — Этого никто не понимает, — замечает Мэтт. — Но ты хотя бы уверен, что он был галра? — спрашивает Ханк. — Я видел его своими глазами, не раз. Он был обращен. Он смотрел на нас, как на еду, и не убил никого только потому, что должен был следить за работой ученых. — Ладно, это прояснили, — кивает Кит. — Но я считаю, что нам пока рано сражаться. Широ… — С Широ Аллура, и уж она успокоит его лучше любого из нас, — многозначительно смотрит на него Лэнс. — А я не предлагаю сражаться, я хочу убить парочку галра и освободить ученых. Мне это нужно, иначе я просто свихнусь тут, понимаешь? Кит долго смотрит на него со странной смесью сочувствия и восторга, и наконец кивает: — Хорошо. Освободим ученых. *** — Это лаборатория? — удивленно осматривается Лэнс, борясь с желанием зажать нос. — Больше на канализацию похоже. И запах здесь соответствующий: с таким смрадом Лэнс в жизни не сталкивался. Словно в дополнение к его словам Ханк издает неприятные звуки, исторгая на пол содержимое своего желудка. Видимо, решил добавить еще больше мерзости этому и без того отвратительном месту. — Галра всегда прячут лаборатории особенно тщательно, — говорит Мэтт. — Но эта совсем странная, я предупреждал. — Ты не говорил, что здесь так воняет, — морщится Лэнс. — Ну уж прости. — Тише, — шипит на них Кит. — Хотите, чтобы галра засекли нас раньше времени? — По-моему, галра должны были уже передохнуть от отравления, — хмыкает Лэнс и тут же добавляет грустно: — Но и ученые тоже. И тогда нам некого будет спасать. — Зато будет повод обзавестись новой одеждой, — пытается найти что-то хорошее в этом дерьме Пидж. — Нам направо, — командует Мэтт, и следом за ним они проходят еще несколько коридоров, где пахнет перегнившими отходами, испражнениями и еще чем-то, о чем Лэнс даже думать не хочет. И наконец останавливаются перед дверью, которая словно оказалась тут случайно, настолько она отличается от пожухлых, покрывшихся плесенью стен. — Ханк, снимаешь замок, остальные — готовьтесь к бою, — говорит Кит. И дверь распахивается после первого же выстрела — Ханк как обычно на высоте. Они влетают в помещение с баярдами наготове, но там никого нет. И ничего. Только помигивающие бледно-желтым светом лампочки на потолке, узкая кровать в углу и еще одна дверь. Кит жестом показывает, что Ханку нужно разделаться с еще одним замком, и в этот момент перед ним появляется галра. Кит наносит удар, но галра легко отбивает его непонятным оружием, тоже напоминающим меч, только лезвие сияет странным розовым светом. Лэнс стреляет, галра ловко уклоняется, Кит никак не может нанести удар. Никто не может, ни Пидж, ни Мэтт — тот слишком быстрый. А еще — странный. Лэнс бы даже решил, что это человек, настолько он похож на Веронику. Полукровка, догадывается Лэнс. Кожа — куда светлее, чем у привычных галра, волосы — длинные, белые, глаза — желтые, но разумные. И только рост и форма ушей все же выдают в нем галра. А поведение — этот отчаянный бой, а не попытка сдаться — врага. И Лэнс стреляет опять, а тот легко защищается своим чудаковатым мечом, и вот это уже поистине странно. — Так вот, значит, какие они… баярды! — галра отскакивает в другой конец помещения и произносит глубоким, глухим голосом. — Что ты знаешь про баярды? — хмурится Кит. — Все, — пожимает плечами тот. — Тогда ты знаешь, что мы убьем тебя рано или поздно, — хмыкает Лэнс и снова стреляет. Промахивается, галра уходит с траектории, в прыжке приземляется возле Ханка и прижимает лезвие меча к его горлу. — Не думаю. — Кто ты? — кричит Кит. Нападать теперь рискованно, галра прикрывается Ханком, как живым щитом. — А, простите, забыл представиться, — ухмыляется он. — Я Лотор, сын Заркона. Вы ведь знаете, кто такой Заркон? — Убейте его, — произносит Ханк. — Не думайте обо мне. — Не советую, — качает головой Лотор. — Желтый паладин нам еще пригодится. — Нам? — Лэнс находит точку, с которой может выстрелить, не задев Ханка, но Лотор успевает прикрыться мечом и вернуть его к горлу Ханка за долю секунды. Воспользовавшегося моментом Кита он просто отбрасывает от себя ударом ноги, посох Мэтта трещит от удара мечом, и лезвие снова упирается Ханку в шею. Пидж крепко стискивает зубы — она просто не может нанести удар, потому что на пути к Лотору стоит ее друг, и она не хочет его ранить. Впервые они не могут победить одного галра с помощью четырех баярдов, тот слишком хорош, и это крах. Полная задница! — Он мой, — неожиданно раздается за спиной, и все невольно оборачиваются на знакомый голос. Широ держит в руках меч, но это не артефакт, доставшийся от Альфора, это… Черный баярд, понимает Лэнс, и по глазам остальных видит, что мысль пришла им в голову одновременно. Этот меч больше и длиннее чем у Кита, он выглядит зловеще, а Широ с ним похож на человека, готового убить всех галра на земле одним ударом. И на других планетах — еще одним. Лэнс никогда раньше не замечал такой решимости на его лице. — Он мой, — повторяет Широ и широкими шагами идет к Лотору. Лэнс хочет напомнить, что там, вообще-то, в заложниках его лучший друг, но Лотор заговаривает раньше: — Да ладно, это так ты благодаришь того, кто сделал тебя снова человеком? Широ останавливается резко, словно заявление Лотора растерло всю его уверенность в колючую стеклянную крошку. А потом Лотор убирает меч и отпускает Ханка. Но никто не пользуется возможностью напасть на него теперь, когда живого щита нет. Щитом стали его слова, спокойные и невероятно важные.