Любовь — мой моральный грех

Наступил следующий день. Раннее утро. Дождь все еще продолжал идти. Послышался длительный и противный звук в дверь. Маринетт сонно зажмурилась и, нехотя, встала с кровати, думая, что пришла мама с работы. Еще два торопливых звонка в дверь. — Да иду я! — крикнула голубоглазая и ускорила свои шаги. Подойдя к двери, повернула ключ и открыла ее, так же как и свои глаза. Увидев на пороге не мать, а Луку, удивленно расширила глаза. Он с улыбкой посмотрел ей в глаза, а после опустил взгляд ниже. Увидев в каком она виде, ухмыльнулся и снова посмотрел, подняв свои глаза. — Доброе утро, красавица, — поцеловал ее в щеку брюнет. — Какого черта ты забыл в такую рань? — поинтересовалась возмущенно Дюпен-Чен. — Хотел с тобой пообщаться, — ответил парень, продолжая иногда опускать взгляд. — Позвонил бы, — указала девушка. — Мы с тобой так долго не виделись, поэтому это точно не телефонный разговор, — подметил голубоглазый, поднимая руку с красным вином вверх. — Хоть предупредил бы. Мама скоро придет с работы. Проходи, — пропустила она его. Лука сделал шаг и разулся прежде, чем войти в квартиру. — Не придет, моя мать решила закатить сегодня вечером вечеринку в ресторане, попросила твоих родителей точно участвовать в готовке, так что-о-о…— протянул Луку, еле-еле скрывая свой довольный вид. — Мне надо переодеться, подожди на кухне, — указала Мари, не ответив на новость и собираясь уйти. — Могу помочь, — предложил он, повесив свою кожаную куртку. Синеволосая повернулась к нему и посмотрела. — Нахал, — хмыкнула она, улыбнувшись. Куффен в ответ ухмыльнулся и посмотрел ей в глаза. Маринетт развернулась и пошла в свою комнату. Он смотрел ей в след, а после как дверь закрылась, направился в кухню. Встав напротив окна, стал наблюдать за дождём, ожидая свою «подругу». Тем временем девушка закрылась в своей комнате и написала матери: «— Вы придете домой?» Ответа получила моментально: «— Скорее всего только завтра утром.» Выдохнула синеволосая и подошла к шкафу. Выбрав синие легинсы и светло-серую кофту на одно плечо, расчесала волосы, встряхнув ими, и вышла из своей спальни, а после и из зала. — Долго будешь стоять и задумчиво смотреть в даль? —поинтересовалась Мари, улыбнувшись. Лука повернулся моментально лицом к девушке и снова восхитился ее внешним видом. — Как всегда очаровательна, — натянул улыбку голубоглазый, слегка приоткрыв рот. Дюпен-чен подошла к парню ближе и коснулась пальчиками подбородка, закрывая ротик. — Сдерживай себя, Куффен, — хмыкнула синеволосая, смотря в блестящие глаза. Он замер, в ответ смотря на нее. Тишина царила, но не изводила молодых людей. После многочисленных переглядываний тишину вытесняла неловкость. Мари слегка отодвинулась и уперлась руками о стол, опустив взгляд вниз. Лука закинул руку за голову, проведя ей по шее. «Надо спасать ситуацию» — промелькнула мысль в голове юноши — Может пообщаемся и как раз я тебе расскажу про поездку в Италию? — предложил парень, ожидая положительного ответа. — Давай, заодно приготовлю чай. Вино оставим на вечер, ты же не собираешься уходить? — улыбнулась синеволосая, снова повернувшись к нему лицом. Лука так был доволен внутри, что останется у нее, может даже и ночевать, как в старые добрые времена, когда они были детьми. — Конечно, нет. Целый день и вечер буду бесить тебя, — хмыкнул Куффен. Дюпен-Чен поставила чайник на огонь, а сама направилась к холодильнику, попутно прихватив бутылку терпкого алкоголя, чтобы поставить на одну из полок, дабы была потом холодной. Зайдя снова на кухню, увидела наглеца, который хозяйничал, доставая кружки с полки. Она раньше позволяла все в своем доме так же, как и сейчас. — Давай я сама, тебя ни к чему подпускать нельзя, — указала Мари, собираясь брать стул, чтобы дотянуться до полки, так как сама была не такого уж и высокого роста. — Почему же нельзя? — отошел немного брюнет, дабы не мешать голубоглазой. — У тебя руки кривые, —ответила девушка, попутно доставая чай с мятой. Лука в шоке посмотрел на нее. — Руки кривые даже, чтобы чай сделать?! — возмутился юноша, продолжая смотреть на нее. — Не только чай, не обижайся, но к кухне тебя лучше подпускать, — хмыкнула девчонка, посмотрев на Куффена, когда тянулась за банкой сушеной мяты. Не удержавшись на мягкой поверхности стула, чувствовала, что сейчас соскользнет и раздерет ногу. Голубоглазый моментально схватил девушку и потянул на себя, после подхватил и взял на руки. Секунда… Всего лишь пару секунд ему хватило, чтобы не дать слегка ей пораниться. Мари смотрела на своего спасителя, попутно держа в своей руке банку с мятой за его шеей. Лука слегка придвинулся своим лицом к ней, как бы случайно, когда делал шаг. Как надоели эти оправдания… Маринетт затаила дыхание, сжав крепкое плечо свободной рукой. Чайник засвистел, настолько пронзительно, что отдавался по всей комнате, а особенно в ушах у обоих. Опустив на ноги, как хрупкое создание, Лука заговорил: — Зато руки кривые… Маринетт хмыкнула на его слова, начиная делать чай. Наконец они сели за стол, начиная все обсуждать. Куффен рассказал про свою поездку в Италию, как мать подписывала различные контракты, дабы продолжать заниматься мореплаванием, про сестру, которая снова нашла очередного парня. Девушка внимательно все слушала и задавала различные вопросы, а позже и сама начала болтать о своем лете. Она рассказала, что была в лагере в начале лета со своей подругой Алей, как там встретила Хлою и что, та отравляла ее с подругой деньки своими пакостями, что половина июля лежала дома, а потом помогла родителям, что август посвятила прогулкам и посиделкам у костра с Алей и ее парнем Нино. — Подожди-подожди, Сезер встречается с нашим преподом по французскому? — в шоке спросил Куффен. Дюпен-Чен кивнула в знак согласия, поднимая кружку уже с остывшим чаем. — Капец, он старше ее. А когда начали мутить они? — поинтересовался Лука, так же делая глоток. — Ну, как Аля сказала, что шесть лет это не разница, а мутить они начали в апреле этого года, — ответила на вопрос друга синеволосая. — В апреле?! Офигеть, как мы этого не видели. Да и почему она тебе не сказала? — удивлен был парень, продолжая сохранять зрительный контакт со своей собеседницей. — Вот-вот, я тоже самое сказала в лагере. Она мне такая: «Ну, блин, блин, как я могла сказать. Боялась сглазить, да и тут это, экзамены, не могла», — показала Мари свою подругу. Лука хмыкнул и облокотился спиной о спинку лавочки, которая красиво обрамляла стол. — Да уж, ну, Сезер конечно, — выдохнул юноша, касаясь пальцами ручки кружки. Голубоглазая повернулась к окну и поняла, что уже вечереет. Они слишком увлеклись своим разговором, что даже не заметили хода времени. — Уже вечер…— проговорила с досадой Дюпен-Чен, взяв кружки и направившись к раковине. — А что это у нас настроение пропало? Или кто-то забыл, что я остаюсь ночевать? — проговорил с улыбкой Куффен. — Точно, — хлопнула себя по лбу ладошкой девушка, домывая кружки и закрывая кран. После она вытерла руки о полотенце и повернулась к парню лицом. — Короче, ты идешь выбирать кино, а я развешу вещи и присоединюсь к тебе, — скомандовала синеволосая. — Так точно, — встал прямо Лука, а после улыбнулся. — Не паясничай, — натянула улыбку девушка и направилась в ванную. Достав все вещи из машинки и развесив их, Мари достала из холодильника вино и взяла два бокала под данный напиток. Парень выбрал какой-то ужастик. Девушке очевидно это не понравилось. Они сошлись на комедии, и голубоглазый открыл вино, начиная разливать по бокалам. — Мороженое будешь? — предложила синеволосая. — Не, я не дурак, третий раз не куплюсь. Я тогда согласился и в итоге пошел в магазин за ним, — ответил Лука, усаживаясь на мягком ковре в зале. — Я серьезно вообще-то и такое бы больше не сделала, — улыбнулась Маринетт, смотря на юношу. —Я не маленький, чтобы есть мороженое, — ответил голубоглазый, поставив бокалы, наполненные вином напротив них обоих. — Ах, какой же вы старый злюка, — фыркнула голубоглазая и пошла за шоколадным мороженым, которое находилось в морозилке, прихватив ложку. — Напомню тебе, мы ровесники, — указал парень, нажав на кнопку «Play», тем самым включив фильм. — Отвали, — села Дюпен-Чен рядом в позе лотоса. Итак, фильм за фильмом, разговор за разговором, а бокал за бокалом… От алкоголя и долгих разговоров подростков стало клонить в сон. Мари уже расслабленно лежала на коленях парня, а точнее ее голова. Спина Луки для поддержания была облокочена о подлокотник дивана. — Спать хочешь? — поинтересовался Куффен, наблюдая за тем, что уже как минут сорок Маринетт не смотрит фильм. — Неа, ну, может немножко, — ответила девушка зевнув. — Если немножко, то может сыграем? — предложил голубоглазый, так же зевнув. — Во что? — сразу взбодрилась синеволосая, поднимаясь и садясь напротив юноши. — Правда или действие? — Почему бы и нет, — наливала последний для себя бокал Дюпен-Чен. — Правда или действие? — спросил Лука, делая глоток и не сводя взгляда с тонких ножек своей подруги. — Правда, — ответила Мари, держа в руке бокал. — Целовалась с девчонкой? — начал издалека парень, ухмыльнувшись. — Пфф, тоже мне вопрос. Конечно, с Алей. Мы с ней играли и потом загадали желание, в итоге фейковый лесбийский поцелуй. Я думала, у тебя нормальная фантазия, Куффен, — хмыкнула девушка, делая глоток прохладного алкоголя. Лука был в шоке, но этого не показывал, хотя от такой девушки, как Дюпен-Чен можно многое ожидать. — Правда или действие? — спросила синеволосая. — Действие, — указал Лука, ожидая чего-нибудь сексуального характера. — Танцуй стриптиз, только нормальный, а не такой, какой ты танцевал в пять на швабре, — сдержала смешок Мари, не понимая смысл своего предложения. «Совратить Дюпен-Чен? Да, с удовольствием!» — промелькнула мысль в похотливой голове Юноша поднялся на ноги и убрал с пола бутылку вина со своим бокалом. Мари поставила свой бокал на стенку, о которую опиралась спиной. Лука нежно коснулся края своей футболки, начиная медленно ее поднимать. Туда моментально пал взгляд пьяной девушки. Проследив за изящными движениями парня, она дождалась снятия футболки, прекрасно поняв, что это уже не парниша двух летней давности, а сексуальный подросток со спортивным телосложением. Допив содержимое бокала залпом, Маринетт встала и своим действием прервала танец пьяного «дурака». Куффен повернулся к ней лицом и застыл на момент. Девушка сделала пару шагов вперед и остановилась, уже сомневаясь в своей решимости, зато это зеленый свет для ее «друга». Голубоглазый сделал уверенные шаги вперед и осторожно отодвинул прядь душистых волос с лица Дюпен-Чен, заставляя сердце девчонки забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого самоуверенного и непреклонного, нежность, но сразу же сменилась пламенем, и, не удержавшись, синеволосая первая потянулась к нему, соприкоснувшись своим носом о его. Лука опустил одну руку на талию, а точнее чуть ниже. Мари не сдержалась и резко обхватила руками лицо Куффена, прикоснувшись к сухим, но разгоряченным губам. Виски стали пульсировать, а вены затянулись еще туже у обоих так, что запястья стали покалывать. Голубоглазый обхватил рукой нежную щеку девушки, а второй рукой резко подхватил ее. Язык юноши напористо проникнул в рот Мари, начиная свои исследования. Дюпен-Чен обхватила ногами крепкую и сексуальную спину своего «друга». Оба ощущали приятный привкус вина на своих устах, отдаваясь мурашкам, которые пробежали по телу от трепета. Горячие языки переплетались, губы вели страстное состязание между собой, изводя победами друг друга. Луку одурманила страсть, рывком прижал девушку к стене и отдался поцелуи по полной. Маринетт не хотела прерывать наслаждение, но от глотка воздуха она бы не отказалась. Они разорвали поцелуй и друг друга окатили дыханием. С закрытыми глазами они невольно улыбнулись и выдохнули. Лука медленно потянулся к объекту желания, дабы ещё раз поцеловать. Его не прерывали и не противились. Снова губы слились в сладостной пытки. На этот раз окатила нежность обоих, жар сменила прохлада, которая покоряла обоих, дабы лишь согреться. Куффен прервал поцелуй, касаясь обоими руками личика девушки. — Я не могу позволить воспользоваться тобой, какой бы податливой сейчас не была. Ты пьяна, я тоже, поэтому не стоит совершать грандиозных ошибок. Пошли спать, — произнес роковые, но важные слова юноша. Мари поддалась вперёд, поглаживая щеку Луки своей, и наконец размякла в руках, отдаваясь сну. Голубоглазый подхватил ее на руки и понес в спальню, чтобы уложить. Положив на постель и накрыв одеялом синеволосую, он поднялся и пошел снова в зал, чтобы убрать беспорядок. Когда все было убрано, решил лечь рядом с Маринетти, но не обнимать, а просто рядом, по другую сторону кровати...