***
На улице стемнело. Мы расположились в одном из домов Припяти. Недалеко от костра лежали обломки деревянной мебели, предназначенные для поддержания огня. Штиль вертел в пальцах сигарету — видимо, раздумывал, а надо ли гробить своё здоровье? В итоге выбросил в костёр. И правильно. Глядя на пламя, я погрузилась в воспоминания о былых временах, когда жизнь уже не казалась мёдом, но и всю её жестокость ещё не увидела. Когда можно было жить спокойной, размеренной жизнью, день изо дня вставая рано утром, отправляясь на учёбу, возвращаясь домой поздно вечером, а по выходным сидеть в кафе с друзьями... Но была ли это настоящая жизнь? Или всё-таки скучная рутина, принимаемая за счастье? Тогда мне не с чем было сравнивать. А теперь есть. С изнанкой мира, где любое движение, каждый вздох может стать последним. И свобода здесь — самообман. Что бы ни происходило, оно выматывает нервы, опустошает, вытягивает последние силы. Что на Большой Земле, что в Зоне — всё одно и то же, ничего не поменялось. Только вот внутри Периметра вскрывается истинная натура любого человека, рискнувшего прийти сюда... — Ржавая, ты в облаках сейчас витаешь или что? — раздался голос Штиля. — Я что-то пропустила? — Да нет... Просто спрашиваю, — он вздохнул и продолжил: — Хотел попросить прощения. За то, что наговорил в лесу. — Да ладно. Сорвался, с кем не бывает, — отмахнулась я. Утро выдалось сырым и промозглым. Накрапывал мелкий дождик. В Зоне это вообще частое явление. После ночного ливня и без того не успевшая просохнуть земля снова превратилась в скользкую грязь. На асфальте блестели лужи. В некоторых местах капли холодной воды не долетали до земли — там находились невидимые гравитационные аномалии. На дороге ещё остался брошенный транспорт — советские легковые автомобили, ободранные автобусы... Дома с выбитыми окнами и отсутствующими дверьми, а порой — и разваливающимися стенами, угрюмо глядели на серое небо, унылый город-призрак, ржавые остовы машин... Вот и всё, что сейчас напоминало о прошлом. О прошлом, в котором Припять была живой. Теперь же в городе остались только смерть и тишина. И постоянное ощущение угрозы, исходящей отовсюду, даже если явной опасности нет. Мы осторожно продвигались через город по направлению к прачечной. Дорогу из Припяти в окрестности «Юпитера» знали лишь проводники, хотя бы один из которых должен был сейчас находиться в лагере.* Приходилось идти вдоль стен, постоянно осматривать в бинокль крыши и окна зданий, быстро перебегать дорогу. Снайперы «Монолита» могли находиться, где угодно, и в любой момент можно было столкнуться с патрулём. Говорят, мысли материальны. Так и есть. А может, сработал закон подлости. До выхода из города оставалось пройти не больше трёх-четырёх улиц. Но стоило подумать о том, что за всё время нам не встретился ни один патруль, как из-за угла метрах в ста впереди показалась небольшая группа «монолитовцев». Я мигом нырнула в подъезд ближайшего здания. Спустя секунду рядом появился Штиль. Винтовки были нацелены на дверной проём. Вероятность того, что фанатики нас не заметят, очень мала. Но, как говорится, кто не рискует — в Зону не полезет. Группа шла неспеша, даже расслабленно. Но в том, что по сторонам они смотрят очень внимательно, я ни секунды не сомневалась. На улице послышались уже чётко различимые в почти полной тишине шаги. «Монолитовцы» в Припяти чувствовали себя хозяевами (коими и являлись) и не пытались скрываться. Это их территория. Их дом, в который постоянно вторгаются люто ненавидящие ненормальных сектантов люди. Нас скрывал полумрак, царящий в подъезде. Спрятаться было просто некуда: двери квартир заперты, а взламывать их слишком шумно. Лестница же вовсе обвалилась. Соответственно, не было и путей отхода. Мимо цепочкой проходили «монолитовцы». Эта минута показалась мне вечностью. По спине бежал холодный пот. В случае, если не поможет даже расцветка комбезов, отлично скрывающая в сумерках, отстреляться шансов попросту не будет. Пронесло. Патруль прошёл мимо, не притормозив. Я ощутила облегчение: в очередной раз оказалась практически на волоске от смерти, а она миновала. Такая вот она опасная, жизнь наёмника. Выждав ещё немного, мы вышли на улицу и перебежками, пригибаясь, двинулись в нужном направлении. Я тщательно следила за дорогой, не отвлекаясь на окружение. Аномалий в Припяти было полно, а главная задача проводника — провешивание безопасного пути. Чуть левее и позади раздались тихие хлопки. С крыши, выронив винтовку, упал «монолитовский» снайпер. — Дальше вроде чисто, — негромко бросил Штиль, осмотрев высотные дома в прицел. Мы продолжили путь. Больше ничто не помешало нам покинуть город-призрак. И лишь когда мрачные постройки остались далеко за спиной, я поняла, что мутантов по пути мы встретили мало, да и те были не то чтобы очень опасными — тушканы, псевдособаки да слепые псы. Конечно, любой монстр представляет угрозу, однако никто более сильный не попытался атаковать. Может, фанатики провели частичную зачистку города или какого-то его района? Впрочем, не важно. Повезло — и хорошо. А сейчас надо сосредоточиться на проверке дороги, отбросив лишние бесполезные мысли: подумать на «левые» темы и потом, в более спокойной обстановке, можно.***
Солнце, выглянувшее из-за вечных туч, клонилось к горизонту. Скоро наступит вечер, а вместе с ним — самое опасное время. Как известно, мутанты предпочитают выходить на охоту ночью. Мы вошли в просторный зал, вдоль стен которого тянулись деревянные столы со скамьями. Там, где раньше была касса, теперь находился бар. С обеих сторон в стенах возвышались широкие арки, ведущие в более маленькие помещения. За столами сидели «долговцы», «свободовцы» и несколько сталкеров. Враждующие группировки друг друга абсолютно игнорировали. Что же заставило их сидеть под одной крышей? Я подошла к кассе, за которой стоял, облокотившись на барную стойку, местный торговец и бармен в одном лице. — О, ещё наёмники! Что-то зачастили вы сюда, — хмыкнул он. — Мне нужна информация. — Информация? Не, это не ко мне. На «Скадовск» шагай. Это на Затоне. Там торговец информацией есть. — Есть проверенные данные, что здесь уже была группа... наших. Они ушли отсюда с «долговцами». Кто может знать, куда конкретно они пошли? — я проигнорировала слова «свободовца». — Слушай, я понятия не имею, куда они свалили. Так что самих «должников» и поспрашивай. И ещё, не задерживайтесь тут надолго. Если «Свобода» ничего не скажет, то «Долг» точно будет против. Мне было откровенно плевать на мнение «Долга» о наёмниках, но говорить об этом вслух не стала. Да и совету торговца лучше последовать. — Кто здесь у «долговцев» главный? — Шульга, конечно. Мы перешли на «долговскую» половину станции «Янов» и направились в подсобные помещения, где обнаружились спуск в подвал, нечто вроде казарм, мастерская техника и, собственно, сам кабинет Шульги. У закрытой двери стоял охранник в экзоскелете, вооружённый пулемётом. Просто «великолепно». В случае, если добыть информацию дипломатическим путём не удастся, поговорить «по душам» тоже никак. — По какому делу? — безэмоционально осведомился «должник». — Разговор к вашему командиру есть. Важный. Охранник ненадолго задумался: пропускать или нет? Всё-таки подозрительно, когда дважды за несколько дней на «Янове» объявляются наёмники, которым раньше тут делать было вообще нечего. — Оружие сдаёшь — и проходи. Напарник здесь подождёт, — всё же принял решение солдат, не забыв и про меры предосторожности. Запускать обоих сразу не стал, что вполне понятно: против двоих «синих» в бою выстоит не каждый. Скорее с разных сторон зайдут — и всё, капут. Я честно вытащила даже оружие скрытого ношения. «Должники» шутить не любят. Поймут, что что-то протащила — мигом повяжут вместе с напарником, выведут за станцию и расстреляют. Как оказалось, полностью разоружилась не зря: охранник тщательно меня обыскал, однако ничего подозрительного не обнаружил. Не выпуская из поля зрения до сих пор вооружённого, хоть и стоящего неподвижно Штиля, «долговец» отошёл в сторону. — И не вздумай дурить, — когда я уже шагнула в кабинет Шульги, напомнил «должник» в экзоскелете. В его голосе не было угрозы: он всего лишь предупреждал. И предупреждение следует принять к сведению. Кабинет представлял из себя небольшое помещение без окон. У стены, на которой висела «Гроза», стояли стол и стул. Рядом была расположена большая карта Зоны с какими-то пометками. За столом сидел темноволосый долговец, облачённый в чёрно-красную броню, чем-то похожую на бронекостюмы военных сталкеров. — Что-то важное? — Шульга оторвался от пролистывания каких-то бумаг... и как бы невзначай передвинул руку ближе к лежащему на столе пистолету. — Да. Куда ушли группа наёмников и квад «Долга»? — я выложила на стол деньги — лучший вариант разговорить любого человека, будь то «долговец», «свободовец» или военный. — Да чтоб я Синдикату инфу сливал?! — разозлился подполковник. — Твои бойцы, как и наши, всё равно уже мертвы. А человека, который их убил, ждёт смерть. Если ты, конечно, поможешь его выследить. Шульга вздохнул. А ведь правда, какая теперь уже разница, если квад положили весь? И «Долг» просто не мог об этом не знать, учитывая, что некрологи приходят в любом случае, если КПК не были отключены в момент смерти владельцев. — Ладно. Слушай...***
Завод «Юпитер» тёмной громадой возвышался впереди. В сумерках он казался особенно мрачным и неприветливым. Как и всё в Зоне. Именно здесь погибли «долговцы». Где положили наёмников неизвестно, ведь их наладонники были отключены, но, скорее всего, там же, где и «чёрно-красных». Скоро всё будет кончено. Я понимала, что должна убить Оцелота, но всё ещё сомневалась. Во-первых, остатки совести не позволяли воспользоваться доверием друга и подло расправиться с ним в самый неожиданный момент. Во-вторых, не глупо ли связываться с опытным киллером, который при любом раскладе может что-то заподозрить и в случае чего легко справится с нами обоими? Что же делать? Последовать приказу или выдумать убедительную историю и возвращаться? Я отвлеклась от ненужных мыслей. Сейчас надо найти своего наставника, а там видно будет. Мы вошли на территорию завода через распахнутые помятые ворота, заунывно скрипящие на ветру. На заводе царила своя, жуткая и какая-то неестественная, даже для Зоны, атмосфера, нагоняющая страх и странную тоску по ушедшим солнечным дням, когда ещё не было никакой Чернобыльской зоны отчуждения, хоть я и не застала 1986 год, как и 2006, когда Зона стала такой, какая есть сейчас. В тишине слышалось ворчание слепых псов где-то в больших зданиях. Я постоянно оглядывалась: беспокойство не давало покоя. Что-то неправильное было в этом месте, что-то, чего не должно было быть... Совершенно неожиданно раздался звук, чем-то похожий на детский всхлип, причём достаточно громкий. Волосы встали дыбом, по коже пробежал холодок. — Что за чертовщина?.. — ни к кому не обращаясь, едва слышно пробормотала я. Штиль резко развернулся, водя по сторонам стволом винтовки. Но поблизости никого не было. — Это... звуки из прошлого? — неуверенно спросил парень. — Сомневаюсь... Это завод, здесь не было детей, которые могли бы всхлипывать. Так что это либо иллюзия, либо... — я на секунду запнулась. Верить в собственные слова очень не хотелось. — Либо мы здесь не одни. И это явно не человек. В Зоне нет детей. Других необычных звуков не последовало, и мы продолжили путь. Необходимо осмотреть все здания, хоть и не возникало желания это делать... Трупы обнаружились в центральной постройке, самой большой, наверное, когда-то это был цех. Уже начавшие разлагаться тела двух «долговцев» и наёмника, которым пули попали в головы, хаотично лежали на бетонному полу, усыпанном разнообразным мусором. Но ведь наших должно быть трое, а «должников» — четверо. Где же остальные? Неужели выжили? Со стороны, где покоился давно упавший на «Юпитер» и проломивший крышу вертолёт, послышалось неразборчивое мычание. А вот и остальные члены группы. Бесцельно шатающиеся за углом зомби пока не заметили нас. Сжалившись над ними, я бросила «лимонку». Мертвецы никак не отреагировали. Прогремел взрыв, навсегда оборвавший их бессмысленное существование за гранью жизни. — Жаль ребят, — вздохнул Штиль. Я кивнула, соглашаясь. Даже врагу не пожелаешь такой участи — не обрести покоя после смерти и шататься по Зоне, разлагаясь на ходу. А уж соклановцам — тем более. Однако на заводе не было никого живого, не считая нас самих и мутантов. Значит, Оцелот и помогавший ему человек, если верить Волкодаву, уже ушли. Только вот куда? Я связалась со Снегирём по КПК. — Пробей, есть ли кто в районе «Юпитера». Группировка может быть любая, имей в виду. Даже если это «Монолит», мне всё равно. — Сейчас, подожди пару минут, — наступило молчание. Слышны были какие-то фоновые шумы. Наконец, Снегирь снова подал голос: — Да, в паре километров от вас есть сигнал. Это одиночка. Больше никого. — Спасибо, ты выручил! — я сбросила вызов и обратилась уже к напарнику: — Нужно торопиться. Они тоже на месте стоять не будут, и если это ложный след — зря потеряем время. Да, не факт, что вольный сталкер, которого засёк Снегирь, — тот, кто нам нужен. Но выбора нет, следует проверить. Мы двинулись по следу неизвестного.***
Двое сталкеров сидели на деревянных ящиках возле костра. Несмотря на видимое спокойствие вокруг, они были напряжены и продолжали внимательно прислушиваться к звукам, доносящимся с улицы. Ничего подозрительного. Главное — не проворонить момент, когда может подойти новый отряд «долговцев» или наёмников. Иначе эта встреча станет последней для одиночек. — Хмарь? Ты КПК выключила? — вдруг спросил Оцелот. Всю дорогу от самого завода его не покидало ощущение, что они что-то забыли. — Нет, конечно, — удивилась сталкерша. — Если вдруг Выброс, нужно вовремя получить предупреждение. А то как накроет далеко от укрытия... Дезертир глухо выматерился и вскочил, снимая с предохранителя винтовку. Он не сомневался, что их уже выслеживают. Сейчас любой, кто в прошлом был с ним связан, может вызвать подозрения. А ему когда-то доводилось работать с Хмарью, так что её однозначно попытаются найти. Как и всех людей, хорошо его знающих, кто ещё жив. Девушка быстро сообразила, в чём дело, и выключила наладонник. Очень скоро к градирням придут. Или «Долг», или «синие», одно другого не лучше. Значит, пора убираться отсюда. Но сталкеры опоздали.***
Одиночка остановился в небольшой двухэтажной постройке на градирнях. Подходя, мы отключили ПДА и всю прочую аппаратуру, которая могла нас выдать. Никаких лишних звуков. Эффект неожиданности может сыграть решающую роль. Хлипкая дверь была подпёрта чем-то изнутри. Тихо не получится. Я кивнула Штилю. Тот сильным ударом с ноги распахнул дверь. С треском разлетелись доски — судя по всему, их использовали в качестве запора. Мы быстро вошли в помещение, расходясь в разные стороны от прохода и не сводя винтовок с двоих сталкеров, явно собиравшихся уходить, но не успевших совсем немного. — Стволы побросали! — жёстко приказала я и, дождавшись исполнения, добавила: — Руки поднять, живо! На виду держать! Одно движение — и оба трупы! Одиночки беспрекословно подчинялись. В целом, они ничем не отличались от других сталкеров, разве что девушка, очень похожая на Штиля, была одета в «монолитовскую» броню. А вот лицо второго скрывалось за балаклавой. Единственное, что показалось знакомым — колкий расчётливый взгляд и движения дикого зверя из семейства кошачьих. Я опустила оружие. Штиль сделал то же самое, но с куда большей осторожностью. Сталкеры — а точнее, наёмник и сталкерша (а может, даже «монолитовка») заметно расслабились. — Вот кого-кого, а тебя увидеть не ожидал, — сказал Оцелот, опуская руки. Девушка взглянула на Штиля. Её синие глаза расширились в изумлении. — Вениамин?! — словно не веря, спросила она. — Что б я знал своё имя... — пробормотал наёмник. — Но... ты же пропал в Зоне! Просто ушёл и исчез! — Я этого не помню. Ничего толком не помню. Кто ты такая? — Твоя сестра, вообще-то... Вот, значит, почему они так похожи. Получается, оба зачем-то пришли в Зону, но что-то заставило их разделиться. — Я, конечно, всё понимаю, но давайте отложим семейные разборки? Мы здесь по делу, — напомнила о себе я, незаметно указав напарнику на сталкершу. Штиль понял правильно. Он отозвал сестру на улицу. Что именно он ей сказал, я не обратила внимания. Дождавшись, пока они уйдут, резко направила «лерку» на так и не поднявшего оружие Оцелота. — Привет из прошлого. Синдикат ничего не забывает. Я медлила. Бывший наставник не делал резких движений, да и вообще не двигался. В случае чего он всё равно не успеет достать свои метательные ножи: пуля явно быстрее. Вот теперь придётся принять окончательное решение. С одной стороны, Волкодав ясно дал понять, что требуется сделать, а в Синдикате жёсткая дисциплина. С другой — разве можно вот так просто взять и пристрелить старого друга просто за то, что он дезертировал? Тогда, ещё практически не зная Оцелота, я бы без раздумий выстрелила, стоило только вышестоящему начальству отдать приказ... Но не теперь, нет. Волкодав, если узнает, это так не оставит. Однако в том-то и дело, что не узнает, если никто не сдаст. Оцелоту это делать не с руки, Штиль тоже не будет стучать, а его сестре какая в этом выгода? Да никакой. «Плевать на приказ». — Слушай внимательно, — начала я, отходя к двери. — Заляжешь на дно. Постарайся не светиться. Учти: ты погиб в аномалии, никаких вещественных доказательств нет. В общем, не маленький, сам разберёшься. Не теряя бдительности, я выскользнула из здания. Штиль ждал на улице. — Уходим. Дело сделано, — бросила я. — Ты его убила? — поинтересовался парень, нисколько не обращая внимания на присутствие сестры. — Нет. Не сегодня. Отдалившись от градирни, я вновь включила КПК и написала Волкодаву: «Оцелот погиб в "Птичьей Карусели" у меня на глазах. Место смерти — окрестности "Юпитера". Если надо, Штиль подтвердит».***
Небесное светило показалось над верхушками деревьев. Это утро выдалось ясным. Наверное, скоро будет Выброс. Оцелот и Хмарь стояли недалеко от градирни, на холме, с которого было видно старую железную дорогу. — Ну что, пора прощаться, — проронила девушка. — Будь осторожней. Если снова понадобится помощь, ты знаешь, где меня искать, — она кивнула в сторону станции «Янов». — Почему не в бункере? — спросил наёмник. — Потому, что мне это надоело. Не хочу больше работать с разными кланами в зависимости от выгоды. Знаешь, «Свобода» всегда была мне по душе. Может, ещё свидимся, — с этими словами Хмарь зашагала к железной дороге. Она уже решила, что делать дальше. В отличие от Оцелота. Не оглядываясь, он побрёл прочь. Наверное, стоит пойти туда, где его ещё не знают, назваться другим прозвищем и начать всё с чистого листа. Ведь Синдикат остался в прошлом. Пришло время избрать новый путь.