Немного из жизни Хэнка

У лейтенанта Андерсона были свои причины ненавидеть андроидов. Об этих причинах, впрочем, он не спешил распространяться, однако по вечерам, с бутылкой алкоголя, он отпускал свои мысли, и они чаще всего сводили тему к одному – самоубийству. Так было долгие годы. А затем появился Коннор, чтоб его. Хэнку было сложно перестраивать своё отношение к андроидам. Тщательно выстраиваемая долгие годы стена из ненависти и презрения рушилась буквально на глазах благодаря одному андроиду. Было бы проще, если бы Коннор вел себя как мудак, но андроид старался быть более приближённым к человеческой натуре. Коннор был новым поколением машин, и прежняя ненависть Андерсона к андроидам постепенно сходила на нет, а её место занимала симпатия. «Киберлайф» старалась не делать андроидов идеальными. Рядом с машинами и так было неудобно находиться, а если уж модель идеальная, то тут хотелось сбежать к чертям в соседний город. Коннор был красив. Лейтенант не то чтобы рассматривал его, но это бросалось в глаза. Хм, глаза. Когда-то давно говорилось, что глаза — зеркало души. Но если глаза у андроидов пустые, то значит и души у них нет, так? Тогда как объяснить глаза девиантов? Симулируемые эмоции? Нет, тут другое. Глаза у них живые. В них плещутся эмоции. Хэнку не совсем часто удаётся заглянуть в глаза девиантов, но то, что он видит, заставляет его снова и снова открывать бутылку, травить себя и думать. Разве могут машины такое? Они же не могут испытывать эмоций. Коннор так утверждал. Но он мог ошибиться, хотя сам андроид отрицал такую возможность. Во всяком случае, лейтенанта эмоции роботов касались в самую последнюю очередь. Просто Коннор временами бесил, как никто другой. И дело было даже не в его раздражающей манере заглядывать в глаза во время любого разговора, а в том, что чёртова машина внезапно решила сместить приоритеты и теперь старается контролировать, что Хэнк ест, пьёт и какой ведёт образ жизни. В очередной раз, когда заказ обыкновенной пиццы не доходит до стола Хэнка, лейтенант ну...в бешенстве. — Коннор! — Да, лейтенант? И смотрит совсем по-человечески. Наивно и самую капельку отстраненно. — Если через пять минут моей пиццы не будет на моём же столе, я лично сдам тебя в утиль. Пицца не появляется ни через пять минут, ни через три часа. Хэнк правда собирается немного помять обшивку андроида, но босс вызывает «на ковёр», поручает новое дело про девианта и словесным пинком отправляет лейтенанта на задание. Но самый пиздец случается тогда, когда андроид получает относительную свободу действий в доме Хэнка. Причём в какой момент Коннор выбил себе это право, Хэнк просрал. Только вот слишком здоровая пища отвоевала с помощью одного андроида свою полку в холодильнике, алкоголя постепенно становится всё меньше и меньше, а сам Андерсон задаётся простым вопросом – какого хрена? Но Коннор лишь улыбается, извиняется и обещает больше такую дичь не творить, однако на следующий день в доме становится подозрительно чище. Когда охотник на девиантов успел переквалифицироваться в няньку, Хэнк не понимает. Посылает андроида и назло ему разбивает яйцо на полу и просыпает корм Сумо. Коннор приходит на следующий день, чтобы забрать лейтенанта на задание, и пока мужчина переодевается, Коннор с титаническим спокойствием отглаживает воротнички рубашки Хэнка. Для Андерсона остаётся загадкой, где был найден утюг, но это не мешает ему наорать на андроида и запретить пересекать порог его дома дальше, чем на пять сантиметров. Как считал Хэнк, свою совесть он пропил давно и основательно, однако мелкий червяк внутри него всё равно грызет комок нервов и заставляет чувствовать себя неправильно. Капец. Лейтенанту стыдно перед андроидом. Дожили. Коннор следует приказу и не заходит дальше отмеченного. Серьёзно, Хэнк даже замерял. Ровно пять сантиметров. Почему-то от такой выверенности хочется сбежать в ближайший лес и выть волком. Но видя, как андроид крутится возле этой отметки и замечая желание Коннора поправить стоящий криво стол, Хэнк широким жестом руки разрешает чувствовать машине себя как дома. Конечно, в пределах разумного. Кто бы мог подумать, что андроид окажется перфекционистом. Коннор же с абсолютно отсутствующим лицом поправляет стол, убирает за Сумо и, впрочем, особо не мешает. Так что Хэнк спокойно пьёт свой виски, смотря какую-то передачу по телевизору. На секунду Хэнку кажется, что его место проживания стало домом, но он спешит запить эту мысль. На следующий день все рубашки Хэнка в надлежащем состоянии, Сумо как никогда доволен жизнью, а Коннор спокойно сидит на табуретке и выглядит довольным. Слишком довольным для андроида. — Ты точно не девиант? — Нет, — тут же отвечает Коннор, — я регулярно себя тестирую. Лейтенант кивает с важным видом и лезет в старую добрую аптечку, ища таблетку от похмелья. Он даже старается не думать о том, что будет, если вдруг Коннор станет девиантом. Если андроид такую дичь творит, будучи исправным, что будет, если он получит свободу?

***

Однако когда Коннор спустя несколько дней после событий в Детройте заявляется к Хэнку домой, то первым делом забирает у человека виски. Хэнку остаётся только тяжело вздохнуть. Спорить с этой машиной бесполезно. — Сумо, фас. Сумо лениво поворачивает голову в сторону человека и девианта, но больше и не думает двигаться. Коннор с немного растерянным видом садится рядом с Хэнком и по нему видно, что железяка хочет что-то сказать. Андерсон терпеливо ждёт чего угодно. — Можно вас обнять? Но не этого. Серьёзно? — Жги. И андроид, млея от некой формы вседозволенности, обхватывает немного прохладными руками человека и застывает. Хэнк, до этого думавший, что у Коннора припадок неадекватного юмора, понимает, что андроид вполне так серьёзно вцепился в его майку. И это ощущается правильным. Хоть и с оттенком безумства.